|
На Одёрской площади понурые одры,
Понурые лари и понурые крестьяне.
Вкруг Одёрской площади груды пестрой рвани:
Номера,лабазы и постоялые дворы.
Воняет кожей,рыбой и клеем.
Машина в трактире хрипло сипит.
Пыль кружит по улице и забивает рот,
Въедается в глаза,клеймит лицо и ворот.
Заборы- заборы-заборы-заборы.
Мостки,пустыри и пыльный репей.
Коринфские колонны облупленной семьей
Поддерживают кров "Мещанской богадельни".
Средь нищенских домов упорно и бесцельно
Угрюмо-пьяный чуйка воюет со скамьей.
Сквозь мутные стекла мерцают божницы.
Два стражника мчатся куда-то в карьер.
Двадцать пять церквей пестрят со всех сторон.
Лиловые,и желтые,и белые в полоску.
Дева у окна скребет перстом прическу.
В небе караван тоскующих ворон.
Воняет клеем,пылью и кожей.
Стемнело.день умер.куда бы пойти?..
На горе бомондное гулянье в "Городке":
Извилистые ухари в драконовых
И вспухшие от сна кожевницы в корсетах
Ползут кольцом вкруг "Музыки", как стая мух
В горшке.
Кларнет и гобой отстают от литавров.
"как ночь-то лунаста!"-"лобзаться вкусней!"-
А внизу за гривенник волшебный новый яд-
Серьезная толпа застыла пред экраном:
"Карнавал в венеции", "Любовник под диваном".
Шелушат подсолнухи,вздыхают и кряхтят...
Мальчишки прильнули к щелкам забора.
Два стражника мчатся куда-то в карьер.
1914
|
