|
Памяти А. Галича
Кто-то громко пел из последних сил, ему был весь мир поперёк,
А я тихо пил, незаметно пил, ни один подлец не засёк.
Кто-то выл "ура" недоверчиво, и заверчивал номера,
А я пил с утра и до вечера, или с вечера до утра.
Кто-то честный весь, интересный весь приходил меня укорять.
Он не мог понять, это кто же здесь обрядил меня угорать.
Догадаться смог, что не просто так,
Но не мог понять, почему
Отчего и как я попал в поток,
Он не мог понять, а я врал ему:
Ничего, чудак, погоди чуток,
Я и сам пока не пойму.
И поток бурлил, клокотал поток, не мелел.
А я пил, как мог, я глотал, как мог, не хмелел.
И никто меня не пытал, не крыл, не таскал меня по судам,
А я сам себя истязал, я пил, словно бил себя по зубам.
Ни внезапный стук, ни командный бас не будил меня по ночам,
А я сам себя и за ворот тряс, и водил себя к палачам.
И ходил палач от стены к стене, разглагольствовал, завывал
И от всей души улыбался мне, удовольствия не скрывал.
Поздравлял меня с рубежом времён,
Времена теперь хороши!
Слава богу, мол, никаких, пардон,
Притеснений нет и гонений нет,
Так что ты, поэт, не жалей имён,
От души садись, напиши!
И поток гудел, не щадил поток, не жалел,
Я ж, как срок сидел - я же пил, как мог, не хмелел.
И бумажный лист предо мной белел, и чернил флакон, и перо,
И в ушах моих зазвенел, запел, зашумел мотив болеро,
И, струясь толпой сквозь иные дни, через дальние времена,
Выступая в такт, потекли они, имена пошли, имена.
И за кругом круг, возвращаясь в мир, ожидавший их, как суда,
Из дымов и вьюг собрались на пир, всем пирам пример, хоть куда.
Тут хозяин всяк, тут не гость никто,
И никто не чужд никому,
И тебя уже не спасёт ничто,
И хоть биться лбом, и хоть петь, хоть выть,
За таким столом не моги не пить,
Потому и пью, потому...
И бурлит поток, и гудит рожок на пиру.
Погоди, дружок, вот ещё глоток, и умру.
|
