|
Огней неисчислимых ореолы
Сцепились в механизме часовом;
На лужах ветер пишет протоколы
И неизменно комкает рывком;
Эмаль автомобилей, как глазунья,
По площадям шипящим растеклась;
Я слышу зов безмолвный полнолунья -
И над собой утрачиваю власть.
Фонарные игольчатые кущи
Не скроют от расширенных зрачков
Твой скорбный лик, мучительно влекущий,
Царица теней, госпожа волков.
В моих костях томительно и тонко
Поет немой вибрирующий звук -
И дьявольская радужная пленка
Мои глаза задергивает вдруг.
Лицо дневное, плоское, как стертый
Медяк в торговой суете дневной,
Теперь звериной вытянется мордой
К высотам, заливаемым луной.
Одной луне сегодня я внимаю
И с нею сам вступаю в переклик,
А для прохожих в кулаке сжимаю
Свой верный нож, свой тридцать третий клык.
Пускай бегут по переулкам темным,
Когда я нож достану из чехла,
Чтоб, прервана их окликом никчемным,
Своих речей луна не прервала.
Пусть ненависть горит звездой холодной
На лезвии лезгинского клинка,
Чтоб горький хмель гордыни безысходной
Я выпил до последнего глотка.
|
