|
Проходит в праведных трудах еще одна зима,
И помаленьку я схожу от тех трудов с ума.
А станешь жаловаться - нет, народ не так-то прост:
"Ты врешь, ты шутишь,- ты шутник, гуляка, певчий дрозд".
Зажгла сгустившаяся тьма вечерние огни,
Разнообразьем не грешат мои труды и дни.
Довел сегодня до ума я снова тыщу строк
И, совершенно ошалев, встречаю вечерок.
Я в этот славный вечерок не годен ни на что
И хочется проспать часов по меньшей мере сто,
А если кто-то мне звонит и приглашает в клуб,
То я с подобными людьми бываю просто груб.
Случается - везет ишак немыслимую кладь
И жизнь клянет, но все равно боится умирать:
Кто знает, на какой версте и на каком шагу
Вдруг облегченье испытать придется ишаку.
И я бреду, как тот ишак, надеждою влеком,
Но мы не вызываем с ним сочувствия ни в ком,
И что-то не видать того привольного лужка,
Куда б пустили погулять меня и ишака.
Мы начинаем бунтовать: ишак стоит, трубя,
И за доверчивость браню я самого себя,
Но караванщики ослу накрутят мигом хвост,
А я для них уже давно шутник и певчий дрозд.
|
