|
Кореец, торгующий луком,
На рынке мне тихо сказал:
"Найди мне хороший девчонка", -
И триста рублей показал.
Домой я отправился тут же,
Желая корейцу помочь,
И дочке, кряхтящей с похмелья,
Сказал: "Поднимайся-ка, дочь.
Желает богатый торговец
Хворобе твоей пособить,
Так ты уж попробуй, родная,
Маленько его полюбить.
А то, что он чуть косорылый -
Махни ты на это рукой,
Он парень-то вроде хороший,
Улыбчивый парень такой".
Привел я корейца в квартиру
И скромно в пивную ушел,
Когда же вернулся обратно,
Корейца уже не нашел.
Упившись, храпела дочурка,
И ползали мухи по ней.
На столике, в луже портвейна,
Увидел я триста рублей.
Я думал, что это задаток,
А он рассудил, что цена,
Натешившись девичьим телом
За эти копейки сполна.
Всю ночь я не спал и обиду
Лелеял во мраке ночном,
А утром скупого корейца
Увидел в ряду овощном.
Мне ненависть горло сдавила,
Я еле сумел прошептать:
"Ты хочешь за триста целковых
Отцовские чувства топтать?
Кто дал тебе право такое,
Чтоб нас не считать за людей,
Чтоб дочку мою тараканить
За триста ничтожных рублей?
И нечего лыбиться, сука,
Противна улыбка твоя".
Но он продолжал улыбаться -
И я не сдержался, друзья.
Собрал я последние крохи
Надорванных старческих сил
И долго восточного гостя
Лицом по асфальту возил.
Пусть гости стремятся в столицу -
Их примут приветливо тут,
Но часто они, к сожаленью,
Себя недостойно ведут.
Мы будем выказывать чуткость,
Язык с ними общий искать,
Но факты подобных поступков
Мы будем и впредь пресекать.
|
