| 
                 
                   
      
       Как и все, я не знаю своей окончательной доли
 И, прижатый к нулю, и от мира так резко уйдя,
 Я живу на стихах, как сердечники на валидоле,
 Моих давних кумиров миры наобум бороздя.
 Так от хилого света чужбины поблекли страницы!
 Так подернулись тиной и память, и свежесть, и вкус...
 Но любовью на круги своя эти книги, и строки, и лица,
 И лета молодые в опальном сияньи искусств
 Возвращаются! Милая! Словно подземные реки
 Животворного солнца с дождем ощутили всевластный призыв,
 В твои русла, стремглав, потянулось все то, что навеки
 Чистым золотом заживо жизнь погребала в архив.
 И своя от любви закипела словесная брага,
 И свои из нее родились и пробились ключи,
 И священнейшим трепетом снова прониклась бумага,
 И душа превратилась в живое подобье свечи. 
   
 
  
    
                   |