В таежной деревеньке, недалеко от предгорий Саян, поселилась геологическая партия. Разведка нашла магнезитовое месторождение.

Днем они уходили в тайгу, а к вечеру возвращались в деревню, меняли тушенку на спирт и очень скоро подружились с местными жителями. Вместе с геологами прибыл Филимонов. Конечно, у него были и имя, и отчество, но все его величали просто: Филимонов. Он проводил фотосъемку места разведки, делал снимки добытой породы. А по большей части  путался под ногами, доставая всех бесконечными россказнями. По каждому поводу  у него находился свой случай и через пару недель он порядком поднадоел всей группе.

Как-то выпивая, с местным охотником Фархатом,  Филимонов напросился идти с ним   на солонцы, на коз. Геологи с радостью выпроводили его на всю ночь и с чистой совестью уснули.

Километра три до места шли молча. Филимонов перебирал в уме все истории, но ничего подходящего вспомнить не мог. Потому как на охоту шел в первый раз. Да и Фархат особой разговорчивостью не отличался. На солонец пришли уже в сумерках.

-Забирайся вот на то дерево – сказал Фархат – и указал на ветвистую сосну.

Филимонов забрался до середины, выбрал подходящую развилку сучьев и принялся привязывать гамак, который предусмотрительно прихватил с собой.

Фарахат сидел выше и, когда ему надоела филимоновская возня, спросил:

-Ты что там устроиться не можешь?

-Да нет, гамак закрепить не могу.

Мысленно выматеревшись на незадачливого попутчика, охотник предупредил:

-Часам к двенадцати  тихо сиди, а то всех коз распугаешь.

Филимонов, наконец, затих.

Тайга наполнилась ночными звуками и шорохами. Через некоторое время к ним присоединился раскатистый храп фотографа. А под деревом зашевелилась темная фигура.

Фархат достал маленький топорик и, чтобы не испугать  Филимонова выстрелом из ружья, кинул его вниз. Темная фигура издала хрюкающий звук, что-то тяжелое упало в траву. Тут же раздался нечеловеческий рев. Фархат начал быстро спускаться вниз, обламывая сучья.

В голове крутилось:

-Зарубил, зарубил геолога.

Наощупь, в темноте принялся обшаривать то место, где висел геолог. Никого не было. Испуганный Фархат, проклиная свою опрометчивость, слез с дерева. Кто-то крепко схватил его за ноги. Тут же раздались всхлипывания геолога.

-Фархатик, дружок не бросай меня в тайге.

-Черт, - выругался Фархат, - ты цел?

-Цел, цел – запричитал геолог – я на что-то мягкое упал, а оно как побежит!

До рассвета охотник просидел под деревом, за его руку держался испуганный Филимонов, вздрагивающий при каждом шорохе. Когда рассеялась ночная дымка, Фархат огляделся и присвистнул. Гамак валялся внизу, веревка, на которой он был закреплен, перерублена. Под деревом лежала свежая куча дерьма, явно не козьего. Оторвав от себя Филимонова, Фархат прошел шагов сорок в сторону, где заканчивались следы, идущие от дерева. Под корявой сосной лежал мертвый медведь. Не выдержало, должно быть, сердце у мишки, когда на него свалился геолог.

Шкуру с медведя сняли и подарили на память Филимонову об удачной охоте. А тот, по приезде домой, рассказывал каждому историю своей ночной охоты.