|
На берегу размытой боли
Звенят набатом зубы о край граненого стакана
Перегибается пружина тугой цепи —
Об угол трется — впивается ошейник в тело
доверчивой трехногой псины — хозяин близок,
не укусишь его локтя.
Щенок бродячий летит к стене.
Ты уползаешь под нервный хохот ржавой стали
Завыть нельзя
Нельзя забыть и заклинание
Слова поспешно разбегаются, как сны
от телеграфного звонка
Как-будто утро — поезд в гору
Замедлены сердцебиения
Крадется день в носках дырявых по мерзлой лестнице под'езда
Стреляют в небо взбесившиеся за ночь пальцы,
Хватаются за край рубахи у ворота, где медный крест
За тонкой стенкой огонь и пыль сухих дорог
Вот-вот готова вспыхнуть куча тетрадных листьев
Липким ликом смеется солнце на картинке из
детской книжки про любовь, которую не растерзать словами
И затихает под струйками твоей крови
Она бежит ко мне под дверь
И тихо шепчет — я живая
И я пришла предупредить — идет твой суд
В закрытом зале — в открытом поле
Вставай — ложись лицом к сырой земле
Внимай — закрой руками уши
Молчи — залейся липкой песней и слезами
Сидись — вставай и уходи
Под приговором красной змейкой
Ложится в угол твое Имя.
Щенок дрожащий засыпает
на коленях хозяйской Матери седой.
Прости. Спасибо. Будем жить.
(1989)
|
