По Невскому плелась со службы  компания  коллежских  регистраторов  и губернских секретарей. Их вел к себе на именины именинник Стручков.

- Да и пожрем же  мы  сейчас,  братцы! -  мечтал  вслух  именинник. - Страсть как пожрем! Женка пирог приготовила. Сам вчера  вечером  за  мукой бегал. Коньяк есть... воронцовская... Жена, небось, заждалась!

Стручков обитал у чёрта на  куличках.  Шли,  шли  к  нему  и  наконец пришли. Вошли в переднюю. Носы почувствовали запах пирога и жареного гуся.

- Чувствуете? -  спросил  Стручков  и  захихикал  от  удовольствия. - Раздевайтесь, господа! Кладите шубы на сундук! А где Катя? Эй, Катя!  Сбор всех частей прикатил! Акулина, поди помоги господам раздеться!

- А это что такое? - спросил один из компании, указывая на стену.

На стене торчал большой гвоздь, а на гвозде висела  новая  фуражка  с сияющим  козырьком  и  кокардой.  Чиновники  поглядели  друг  на  друга  и побледнели.

- Это его фуражка! - прошептали они. - Он... здесь!?!

- Да,  он  здесь, -  пробормотал  Стручков. -  У  Кати...   Выйдемте, господа! Посидим где-нибудь в трактире, подождем, пока он уйдет.

Компания застегнула шубы, вышла и лениво поплелась к трактиру.

- Гусем у тебя пахнет, потому что гусь у тебя сидит! - слиберальничал помощник архивариуса. - Черти его принесли! Он скоро уйдет?

- Скоро.  Больше  двух  часов  никогда  не   сидит.   Есть   хочется! Перво-наперво мы  водки  выпьем  и  килечкой  закусим...  Потом  повторим, братцы... После второй сейчас же  пирог.  Иначе  аппетит  пропадет...  Моя женка хорошо пироги делает. Щи будут...

- А сардин купил?

- Две коробки. Колбаса четырех сортов... Жене, должно быть, тоже есть хочется... Ввалился, чёрт!

Часа полтора посидели в трактире, выпили для блезиру по стакану чаю и опять пошли к Стручкову. Вошли в переднюю. Пахло сильней прежнего.  Сквозь полуотворенную кухонную дверь чиновники увидели гуся и чашку  с  огурцами. Акулина что-то вынимала из печи.

- Опять неблагополучно, братцы!

- Что такое?

Чиновные желудки сжались от горя: голод не тетка, а на подлом  гвозде висела кунья шапка.

- Это Прокатилова  шапка, -  сказал  Стручков. -  Выйдемте,  господа! Переждем где-нибудь... Этот недолго сидит...

- И у этакого сквернавца такая хорошенькая жена! - послышался  сиплый бас из гостиной.

- Дуракам счастье, ваше превосходительство! - аккомпанировал  женский голос.

- Выйдемте! - простонал Стручков.

Пошли опять в трактир. Потребовали пива.

- Прокатилов - сила! - начала компания  утешать  Стручкова. -  Час  у твоей посидит, да зато тебе... десять лет блаженства. Фортуна, брат! Зачем огорчаться? Огорчаться не надо.

- Я и без вас знаю, что не надо. Не в том дело! Мне обидно, что  есть хочется!

Через полтора часа опять пошли к Стручкову.  Кунья  шапка  продолжала еще висеть на гвозде. Пришлось опять ретироваться.

Только в восьмом часу вечера гвоздь был свободен от  постоя  и  можно было приняться за пирог! Пирог был сух, щи  теплы,  гусь  пережарен -  всё перепортила карьера Стручкова! Ели, впрочем, с аппетитом.