Особы обоего пола сидели в мягких креслах, кушали фрукты и, от нечего делать, бранили докторов. Порешили так, что если бы на этом свете вовсе не существовало докторов, то было бы прекрасно; по крайней мере люди  не  так бы часто болели и умирали.

- Впрочем, господа, иногда... впрочем... - заговорила в конце  концов маленькая, тщедушная блондиночка, кушая грушу и краснея. - Иногда  доктора бывают полезны...  Нельзя  отрицать  их  пользы  в  некоторых  случаях.  В семейной жизни, например. Представьте себе, что  жена...  Мужа  моего  нет здесь?

Блондинка окинула взором собеседников и, убедясь, что в гостиной  нет ее мужа, продолжала:

- Представьте себе, что жена, в силу каких бы там ни было причин,  не желает, чтобы, положим, он... не смел и подходить  к  ней...  Представьте, что она не может, одним словом... любить мужа, потому что... одним словом, отдалась другому... любимому существу. Ну, что ей  прикажете  делать?  Она отправляется к доктору и просит его, чтобы он... нашел  причины...  Доктор идет к мужу и говорит ему, что если... одним словом, вы меня понимаете.  У Писемского даже есть кое-что в этом роде... Доктор приходит к  мужу  и  во имя  здоровья  жены  приказывает  ему  отказаться  от  своих   супружеских обязанностей... Vous comprenez?*

_______________

* Вы понимаете? (франц.).

    - А я ничего не имею  против  господ  докторов, -  сказал  сидящий  в стороне старичок, чиновник. -  Милейший  и,  могу  вас  уверить,  умнейший народ! Благодетели наши они,  ежели  вникнуть.  Рассудите  сами,  сударыни мои... Вы вот, мадам, сейчас насчет супружеских обязанностей говорили, а я вам скажу насчет наших обязанностей. Мы  тоже  ведь  любим  спокойствие  и вожделение душевное этакое, чтоб всё хорошо было. Службу свою я  знаю,  но ежели, ваше, положим, превосходительство, вы изволите требовать что поверх службы, то извините-с, это уж атанде.  Нам  наш  покой  тоже  дорог...  Вы знаете нашего генерала? Душа человек!  Великодушие!  Все  поступки,  можно сказать, душевные. И не обидит тебя, руку тебе  подаст,  насчет  семейства расспросит... Начальник,  а  равного  с  тобой  поведения.  Шуточки  этак, прибауточки всякие, анекдотцы... Как отец, одним словом, короче говоря. Но раза три в год в этом великом человеке переворот бывает. Меняется!  Совсем другим делается и... не  дай  тебе  господи!  Любит,  знаете  ли,  реформы вводить... Это его струна, идея, как говорят социалисты. И когда вот  он - раза три в год с ним это случается - начнет реформы вводить, не подходи  к нему тогда! Как тигр или лев какой-нибудь! Красный  ходит  такой,  потный, дрожит, говорит, что у него людей нет. Ходим все  мы  тогда  бледные  и... помираем от ужаса. И держит нас на  службе  до  поздней  ночи,  мы  пишем, бегаем, архив роем, справки... и не дай тебе  господи,  и  злому  татарину этого не пожелаю. В аду кромешном лучше. А  намедни  плакал,  что  его  не понимают, что помощников настоящих у него нет...  Плакал-с!  А  нешто  нам приятно видеть, как начальник плачет?

Старичок умолк и отвернулся, чтобы не показать слез, заблестевших  на его глазах.

- При чем же тут доктора? - спросила блондинка.

- А вот при чем-с... Постойте-с... Как только  мы  заприметим,  стало быть, что начинается этот самый переворот,  мы  сейчас  к  доктору:  "Иван Матвеич, голубчик! Благодетель, отец родной,  выручи!  На  тебя  только  и надежда. Сделай божескую милость, спровадь ты его  за  границу!  Жить  нет возможности"... Ну-с... Доктор-то старичок славный такой... Известно,  сам в подчинении был и всю сладость вкусил. Идет к нашему,  свидетельствует... "Печенки, -  говорит, -  не  того...  Что-то  в  них  там  не  того,  ваше превосходительство... Вы бы, говорит, за границу, водами  пользоваться..." Ну, напугает печенками, а  тот,  известно,  человек  мнительный,  болезней страшится... Сейчас за границу, а реформы - тю-тю! Вот-с!

- А вот ежели присяжным заседателем, положим... -  начал  купец. -  К кому идти, ежели...

После купца стала говорить одна пожилая  дама,  сын  которой  недавно чуть было не пошел на военную службу.

И докторов стали хвалить; говорили, что без  них  никак  нельзя,  что если бы на этом свете не было докторов, то было  бы  ужасно.  И  решили  в конце концов так, что если бы не  было  докторов,  то  люди  болели  бы  и умирали гораздо чаще.