Был полдень. Помещик Волдырев, высокий плотный  мужчина  с  стриженой головой и с глазами навыкате, снял пальто, вытер шёлковым  платком  лоб  и несмело вошел в присутствие. Там скрипели...

- Где здесь я  могу  навести  справку? -  обратился  он  к  швейцару, который нес из глубины присутствия поднос со стаканами. -  Мне  нужно  тут справиться и взять копию с журнального постановления.

- Пожалуйте туда-с! Вот к энтому,  что  около  окна  сидит! -  сказал швейцар, указав подносом на крайнее окно.

Волдырев кашлянул и направился к окну. Там за зеленым, пятнистым, как тиф, столом сидел молодой человек с четырьмя хохлами  на  голове,  длинным угреватым носом и в полинялом мундире. Уткнув свой большой нос  в  бумаги, он писал. Около правой ноздри его гуляла муха, и он то  и  дело  вытягивал нижнюю губу и дул себе под нос, что придавало его лицу крайне  озабоченное выражение.

- Могу ли я здесь... у вас, - обратился к  нему  Волдырев, -  навести справку о моем деле? Я Волдырев... И кстати же мне  нужно  взять  копию  с журнального постановления от второго марта.

Чиновник умокнул перо в  чернильницу  и  поглядел:  не  много  ли  он набрал? Убедившись, что перо не капнет, он заскрипел. Губа его вытянулась, но дуть уже не нужно было: муха села на ухо.

- Могу  ли  я  навести  здесь  справку? -   повторил   через   минуту Волдырев. - Я Волдырев, землевладелец...

- Иван Алексеич! - крикнул чиновник  в  воздух,  как  бы  не  замечая Волдырева. - Скажешь купцу Яликову, когда придет, чтобы копию с  заявления в полиции засвидетельствовал! Тысячу раз говорил ему!

- Я относительно  тяжбы  моей  с  наследниками  княгини  Гугулиной, - пробормотал Волдырев. - Дело известное.  Убедительно  вас  прошу  заняться мною.

Всё не замечая Волдырева, чиновник поймал на губе муху, посмотрел  на нее со вниманием и бросил. Помещик кашлянул и громко  высморкался  в  свой клетчатый платок. Но и это не помогло. Его продолжали не  слышать.  Минуты две длилось молчание. Волдырев вынул из кармана рублевую бумажку и положил ее перед чиновником на раскрытую книгу. Чиновник сморщил  лоб,  потянул  к себе книгу с озабоченным лицом и закрыл ее.

- Маленькую справочку... Мне хотелось  бы  только  узнать,  на  каком таком  основании  наследники  княгини   Гугулиной...   Могу   ли   я   вас побеспокоить?

А чиновник, занятый своими мыслями, встал и, почесывая локоть,  пошел зачем-то к шкапу. Возвратившись через минуту  к  своему  столу,  он  опять занялся книгой: на ней лежала рублевка.

- Я побеспокою вас на одну только минуту...  Мне  справочку  сделать, только...

Чиновник не слышал; он стал что-то переписывать.

Волдырев поморщился и безнадежно поглядел на всю скрипевшую братию.

"Пишут! - подумал он, вздыхая. - Пишут, чтобы чёрт их взял совсем!"

Он отошел от стола и остановился среди  комнаты,  безнадежно  опустив руки.  Швейцар,  опять  проходивший  со  стаканами,   заметил,   вероятно, беспомощное выражение на его лице, потому что подошел к нему совсем близко и спросил тихо:

- Ну, что? Справлялись?

- Справлялся, но со мной говорить не хотят.

- А вы дайте ему три рубля... - шепнул швейцар.

- Я уже дал два.

- А вы еще дайте.

Волдырев вернулся к  столу  и  положил  на  раскрытую  книгу  зеленую бумажку.

Чиновник снова потянул к себе  книгу  и  занялся  перелистыванием,  и вдруг, как бы нечаянно, поднял глаза на  Волдырева.  Нос  его  залоснился, покраснел и поморщился улыбкой.

- Ах... что вам угодно? - спросил он.

- Я хотел бы навести справку относительно моего дела... Я Волдырев.

- Очень приятно-с! По Гугулинскому делу-с? Очень  хорошо-с!  Так  вам что же, собственно говоря?

Волдырев изложил ему свою просьбу.

Чиновник  ожил,  точно  его  подхватил   вихрь.   Он   дал   справку, распорядился, чтобы написали копию, подал просящему стул -  и  всё  это  в одно мгновение. Он даже поговорил о погоде  и  спросил  насчет  урожая.  И когда Волдырев уходил, он провожал его  вниз  по  лестнице,  приветливо  и почтительно улыбаясь и  делая  вид,  что  он  каждую  минуту  готов  перед просителем пасть ниц.  Волдыреву  почему-то  стало  неловко  и,  повинуясь какому-то внутреннему влечению, он достал из кармана рублевку и  подал  ее чиновнику. А тот всё кланялся и улыбался и принял рублевку, как  фокусник, так что она только промелькнула в воздухе...

"Ну, люди..." - подумал помещик, выйдя на улицу, остановился и  вытер лоб платком.