Хоронили  мы  как-то  на  днях  молоденькую   жену   нашего   старого почтмейстера Сладкоперцева. Закопавши красавицу, мы,  по  обычаю  дедов  и отцов, отправились в почтовое отделение "помянуть".

Когда были поданы блины, старик-вдовец горько заплакал и сказал:

- Блины такие же румяненькие, как и  покойница.  Такие  же  красавцы! Точь-в-точь!

- Да, -  согласились  поминавшие, -  она  у  вас  действительно  была красавица... Женщина первый сорт!

- Да-с... Все удивлялись, на нее глядючи... Но, господа, любил  я  ее не за красоту и не за добрый нрав. Эти два  качества  присущественны  всей женской природе и встречаются довольно часто в подлунном мире. Я ее  любил за иное качество души. А именно-с: любил  я  ее,  покойницу,  дай  бог  ей царство небесное,  за  то,  что  она,  при  бойкости  и  игривости  своего характера, мужу своему была верна. Она была верна мне, несмотря на то, что ей было только двадцать, а мне скоро уж шестьдесят стукнет! Она была верна мне, старику!

Дьякон, трапезовавший с нами, красноречивым мычанием и кашлем выразил свое сомнение.

- Вы не верите, стало быть? - обратился к нему вдовец.

- Не то что не верю, - смутился дьякон, - а так... Молодые жены нынче уж слишком тово... рандеву, соус провансаль...

- Вы сомневаетесь, а я вам докажу-с! Я в ней поддерживал ее  верность разными способами, так сказать, стратегического  свойства,  вроде  как  бы фортификации. При моем поведении и хитром  характере  жена  моя  не  могла изменить мне ни в каком случае. Я хитрость употреблял для охранения своего супружеского ложа. Слова такие знаю, вроде как бы пароль. Скажу эти  самые слова и - баста, могу спать в спокойствии насчет верности...

- Какие же это слова?

- Самые простые. Я распространял по городу нехороший слух.  Вам  этот слух доподлинно известен. Я говорил всякому: "Жена моя Алена  находится  в сожительстве с нашим  полицеймейстером  Иваном  Алексеичем  Залихватским". Этих слов было достаточно. Ни один человек  не  осмеливался  ухаживать  за Аленой, ибо боялся полицеймейстерского гнева. Как, бывало, увидят ее,  так и бегут прочь, чтоб Залихватский чего не подумал. Хе-хе-хе.  Ведь  с  этим усастым идолом свяжись, так потом не рад будешь, пять протоколов  составит насчет санитарного состояния. К примеру, увидит  твою  кошку  на  улице  и составит протокол, как будто это бродячий скот.

- Так жена ваша, значит, не жила с Иваном Алексеичем? - удивились  мы протяжно.

- Нет-с, это моя хитрость...  Хе-хе...  Что,  ловко  надувал  я  вас, молодежь? То-то вот оно и есть.

Прошло минуты три в молчании. Мы сидели и молчали, и нам было  обидно и совестно, что нас так хитро провел этот толстый красноносый старик.

- Ну, бог даст, в другой раз женишься! - проворчал дьякон.