Предисловие. Милые и дорогие дети! Только тот счастлив в этой  жизни, кто честен и справедлив. Мерзавцы и подлецы не  могут  быть  счастливы,  а потому будьте честны и справедливы. Не мошенничайте в  картах  не  потому, что за это могут  съездить  подсвечником,  а  потому,  что  это  нечестно; почитайте старших не потому, что за непочтение угощают березовой кашей,  а потому,  что  этого  требует  справедливость.  Привожу  вам  в   назидание несколько сказок и повестей...

1. Наказанная скупость. Три приятеля, Иванов, Петров и Смирнов, зашли в трактир пообедать. Иванов и Петров были не скупы,  а  потому  тотчас  же потребовали себе по шестидесятикопеечному обеду. Смирнов же, будучи  скуп, отказался от обеда. Его спросили о причине отказа.

- Я не люблю трактирных щей, - сказал он. - Да и к тому же у  меня  в кармане всего-навсего шесть гривен. Надо же и на папиросы  себе  оставить. Вот что: я скушаю яблоко.

Сказав это, Смирнов потребовал яблоко и стал  есть  его,  с  завистью поглядывая на друзей, евших щи и вкусных рябчиков. Но мысль, что  он  мало потратился, утешала его. Каково же было его удивление, когда  на  поданном счете прочел он следующее:  "2 обеда - 1 р.  20 к.;  яблоко - 75 коп.".  С этих пор он никогда  не  скупится  и  не  покупает  фруктов  в  трактирных буфетах.

2.  Дурной  пример  заразителен.  Червонец  подружился  с  тестовским рублевым обедом и стал совращать его с пути истины.

- Друг мой! - говорил он рублевому обеду. - Погляди на меня!  Я много меньше,  но  сколь  я  лучше тебя!  Не говоря уже о том сиянии,  которое я испускаю из себя, как я дорог! Номинальная моя стоимость равна 5 р. 15 к., а между тем люди дают за меня восемь с хвостиком!

И долго таким образом смущал он рублевый обед. Обед  слушал-слушал  и наконец совратился. Через несколько времени он говорил русскому кредитному рублю:

- Как жаль мне тебя,  несчастный  целковый!  И  как  ты  смешон!  Моя номинальная стоимость равна рублю, а между тем за  меня  платят  теперь  в трактирах рубль с четвертаком, ты же... ты!  о,  стыд!  ты  дешевле  своей стоимости! Ха, ха!

- Друг мой! - кротко заметил ему рубль. - Ты и друг  твой,  червонец, построили свое величие на моем унижении, и я рад, что мог служить вам!

Рублевому обеду стало стыдно.

3. Примерная неблагодарность. Один благочестивый человек в день своих именин созвал к себе во двор со всего города  хромых,  слепых,  гнойных  и убогих и стал угощать их обедом. Угощал он их  постными  щами,  горохом  и пирогами с изюмом. "Кушайте во славу  божию,  братья  мои!" -  говорил  он нищим, упрашивая их есть. Те  ели  и  не  благодарили.  Пообедав,  убогие, хромые, слепые и гнойные наскоро помолились богу и вышли на улицу.

- Ну, что? Как  угостил  вас  благочестивый  человек? -  обратился  к одному из хромых стоявший неподалеку городовой.

Хромой махнул рукой и ничего не ответил. Тогда  городовой  с  тем  же вопросом обратился к одному из гнойных.

- Аппетит  только  испортил! -  ответил  гнойный,  с  досадой  махнув рукой. - Сегодня нам предстоит еще обедать на похоронах купчихи Ярлыковой!

4. Достойное возмездие. Один злой мальчик имел дурную привычку писать на заборах неприличные слова. Он писал  и  думал,  что  не  будет  за  это наказан. Но, дети, ни  один  злой  поступок  не  проходит  без  наказания. Однажды, идя мимо забора, злой мальчик взял мел и на  самом  видном  месте написал: "Дурак! Дурак! Дурак!"  Проходили  мимо  забора  люди  и  читали. Прошел Умный, прочел и пошел далее. Прошел Дурак,  прочел  и  отдал  злого мальчика под суд за диффамацию.

- Отдаю его под суд не потому, что мне обидно это  писанье, -  сказал Дурак, - а из принципа!

5. Излишнее усердие. В одной газете завелись  черви.  Тогда  редактор призвал болотных птиц и сказал им: "Клюйте червей!" Птицы стали клевать  и склевали не только червей, но и газету, и самого редактора.

6. Ложь до правды стоит. Персидский царь  Дарий,  умирая,  призвал  к себе сына своего Артаксеркса и сказал ему:

- Сын мой, я умираю! После моей смерти созови со всей земли  мудрецов и предложи им на разрешение эту задачу. Решивших сделай своими министрами.

И, нагнувшись к уху сына, Дарий прошептал ему тайну задачи.

После смерти  отца  Артаксеркс  созвал  со  всей  земли  мудрецов  и, обратясь к ним, сказал:

- Мудрецы! Отец поручил мне дать вам вот эту  задачу  на  разрешение. Кто решит ее, тот будет моим министром.

И Артаксеркс задал мудрецам задачу. Всех мудрецов было пять.

- Но кто же, государь, будет контролировать наши  решения? -  спросил царя один из мудрецов.

- Никто, - отвечал царь. - Я поверю вашему честному  слову.  Если  вы скажете, что вы решили, я поверю, не проверяя вас.

Мудрецы сели за стол и стали решать задачу. В  тот  же  день  вечером один из мудрецов явился к царю и сказал:

- Я решил задачу.

- Отлично. Будь моим министром.

На другой день задача была решена еще  тремя  мудрецами.  Остался  за столом один только мудрец, именем Артозостр.  Он  не  мог  решить  задачи. Прошла неделя, прошел месяц, а он всё сидел за  задачей  и  потел  над  ее разрешением. Прошел год, прошло два года. Он побледнел, похудел, осунулся, перепачкал сто стоп бумаги, но до решения было еще далеко.

- Вели  его  казнить,  царь! -  говорили  четыре  министра,  решившие задачу. - Он, выдавая себя за мудреца, обманывал тебя.

Но царь не казнил Артозостра, а терпеливо ждал. Через пять лет пришел к царю Артозостр, пал перед ним на колени и сказал:

- Государь! Эта задача неразрешима!

Тогда царь поднял мудреца, поцеловал его и сказал:

- Ты прав, мудрый! Эта задача действительно  неразрешима.  Но,  решая ее, ты разрешил главную задачу, написанную на моем сердце: ты доказал мне, что на земле есть еще  честные  люди.  А  вы, -  обратился  он  к  четырем министрам, - жулики!

Те сконфузились и спросили:

- Теперь нам, стало быть, убираться отсюда?

- Нет, оставайтесь! - сказал Артаксеркс. - Вы хоть и жулики,  но  мне тяжело с вами расстаться. Оставайтесь.

И они, слава богу, остались.

7. И за зло нужно быть благодарным.  "О,  Зевс  великий!  О,  сильный громовержец! - молился один поэт Зевсу. - Пошли мне для вдохновения  музу! Молю тебя!"

Зевс не учил древней истории. Немудрено  поэтому,  что  он  ошибся  и вместо Мельпомены послал к поэту Терпсихору. Терпсихора явилась к поэту, и последний вместо того,  чтобы  работать  в  журналах  и  получать  за  это гонорар, поступил в танцкласс. Танцевал он сто дней и сто ночей  напролет, пока не подумал:

"Меня не послушал Зевс. Он посмеялся  надо  мной.  Я  просил  у  него вдохновения, а он научил меня выкидывать коленце..."

И дерзкий написал на Зевса едкую эпиграмму. Громовержец разгневался и швырнул в него одну из своих молний. Так погиб поэт.

Заключение. Итак, дети, добродетель торжествует.