Этот человек был принадлежностью Енхока - как вековые лиственницы или ручей, или суетливые муравейники. Но внимательно приглядевшись да копнув в памяти всего- то года на три, Юрий Николаевич мог обнаружить, что хвоистая пирамида с рыжими обитателями возле прясла сравнялась с землей - ее раскопытили лошади, а муравейника у пекарни раньше и в помине не было. Наверное, такие же изменения происходили и с горами, и с ручьем- только в своем масштабе времени. У всего есть начало и есть конец, а может быть, их вовсе не надо разделять- конец и начало- крутятся они, как спицы в тележном колесе, а прибудет скорости, так они вовсе исчезают из виду...
Тем не менее, плавал где- то в недавнем прошлом, отброшенный течением времени день, когда Пустырник появился. Коваль настойчиво добирался до него в мутном потоке памяти, отбрасывая , как потрепанный мусор , пустые фантики выеденных впечатлений. Почему- то сильно не хватало этого человека здесь и сейчас, он опять надолго растворился в своей замысловатой реальности, чтобы когда- то проявиться четко и контрастно, как негатив в кюветке. Да, так он и проявился в Енхоке - неизвестно, откуда и непонятно, зачем... День тот неожиданно высветился в памяти объемно и осязаемо, засверкал мельчайшими подробностями...
Плотник Саня, мужик лет пятидесяти, обремененный большой семьей и традиционным российским недугом, вот уж месяц находился в добровольной завязке и тюкал топором с утра до вечера, сам любуясь своей ладной работой. Он первым и возвестил о пришельце.
-Там это...- Топтался он возле Коваля и кивал в сторону новостройки.
-Что, Саня? - Юрий Николаевич обращался к плотнику ласково и нежно, будто тот был выздоравливающим ребенком. Да и в самом деле, трезвый Саня был незаменимым работником, покладистым, как дитя, и топором своим творил чудеса.
-Человек у нас появился... Чудной...
-Турист? Бродяга? Сумасшедший? - Обеспокоившись, стал перебирать варианты Юрий Николаевич. - Только этого нам не хватало...
-Нет, на бича не похож. - Задумался Саня. - И туристы не такие... Может, с приветом малость... Нет, он вот на кого похож- на... пустырника. Во- во, на пустырника!
-Это что же, - оторопел Коваль, - цветок какой- то лекарственный?
-Да нет! Ну, старцы такие раньше в пустыню уходили... вроде монахов...
-Пустынники?
-Во- во, я и говорю- пустырник.
Так и приклеилось к странному человеку странное имя.
Юрий Николаевич отправился к незнакомцу, намереваясь, если что, шугануть его подальше - мол, не богадельня вам здесь, иностранные туристы бывают...
Тот сидел возле сруба на перекрещенных ногах, как умеют делать только йоги, и неотрывно глядел в сторону Байкала. Волосы его и борода были густо прошиты серебром, что подсказывало возраст за пятьдесят с хвостиком, но прямая осанка широких плеч и глаза цвета теплого июньского неба, были неожиданно молодыми.
Незнакомец пружинисто поднялся и протянул руку, обдав теплой синевой приветливого взгляда.
-Олег Дмитриевич! Впрочем, можно и без отчества, как Вам будет удобно, Юрий Николаевич.
-А откуда...
-Мне здешний плотник, добрейший человек, многое о Вас рассказал...
Коваль удивился: с каких это пор молчаливый Саня заделался рассказчиком, но выяснять не стал, важнее было узнать планы этого...Пустырника. Слова про богадельню как- то сами забылись.
-И каким ветром к нам?
-Попутным. - Улыбался Пустырник. - Попутным, случайным порывом занесло. Как семя...пустырника.
По спине Юрия Николаевича прокатился холодок: прозвище, каким его наградил Саня- плотник, этот пришелец, ну, никак не мог знать. Но он почему- то знал все вперед и назад, о чем и подумать не успеешь...
-Да вы на мой счет не беспокойтесь- продолжал улыбаться странный человек, - я не доставлю вам хлопот. Если позволите, могу Сане помогать по плотницкому делу- очень мне запах дерева нравится, особенно рубанком работать... Могу переводить, если понадобится- английский, немецкий, французский, испанский, китайский... Но я не буду к вам на работу наниматься, нет, нет. Я хочу пожить здесь, просто пожить. Простите, не знаю ваших расценок... вот, пожалуйста...- Он достал бумажник и, не глядя, выгреб из него всю наличность, протянул смятые бумажки.
Жест этот поразил Юрия Николаевича, вернее, та легкость, с которой Пустырник расставался с деньгами- так выгребают из кармана надоевшие семечки. Еще больше поразила и отозвалась теплым толчком в сердце сумма, которая согревала теперь ладонь Коваля. Шесть или семь стодолларовых купюр зеленели среди розоватых российских пятисоток... Юрий Николаевич помнил всего два- три случая, чтобы за месяц туристы приносили такой доход, база чаще пустовала, а те шумные компании, что привозило с собой начальство из национального парка или районной администрации, гостевали бесплатно, вроде как честь оказывали...
Хозяин Енхока опомниться не успел, как уже выкладывал Пустырнику свои финансовые трудности и прочие заботы, выдавал такие подробности, знать которые было лишним не то, что постороннему, но и близкому человеку. За разговором он подводил гостя к лучшему, «люксовому» домику с камином, огромной двуспальной кроватью и - предмет особой гордости! - с туалетом и душем. Но, осмотрев красивую начинку и одобрительно покивав головой, тот неожиданно отказался, указав на вагончик в густых зарослях ивняка.
-Так это ж бытовка, мы в ней всякий хлам храним. - Пытался отговорить хозяин.
-Вот и отлично! - Отрезал гость. - Самое подходящее место для...Пустырника. Если не будете возражать, я сам приведу его в порядок.
Он не хвастал, когда вызывался помочь плотнику- и рубанком, и топором, и другим инструментом владеть умел, работал аккуратно, в охотку. Бытовку он утеплил, будто собирался в ней зимовать, стены обшил вагонкой, соорудил лежанку, столик, скамейку, сложил печурку. Потом взялся отстругивать доски на пол и потолок в новом доме, который строил Саня, учился у Георгия Николаевича вырезать узоры на наличниках. О таких клиентах Коваль и мечтать не мог, таких не бывает- чтобы деньги платили и ничего не требовали, да еще бесплатно работали...
Но скоро Пустырник потребовал, удивив, как всегда. Юрий Николаевич засобирался в город и ожидал, что Пустырник закажет что- нибудь привезти. Но вместо просьбы услышал целое наставление.
-Надо бы Сане заплатить за работу. - Распорядился тот, будто он, а не Коваль был тут хозяином. - У человека уже завод кончается. Деньги ему здесь не нужны, правильно, поэтому их лучше отдать жене. И хорошо бы младшего к нему сюда привезти на лето- соскучился мужик. Да, еще Сане купить бы что летнее- рубашку, брюки, сандалеты - он ведь с весны здесь, пообносился , а сам себе он никогда ничего не купит, понятно ведь... Кстати, Кузнецовы без зарплаты тоже себя не очень уютно чувствуют...
Юрий Николаевич, не без досады, принялся объяснять, что все средства приходится вкладывать в развитие базы, что надо везти кирпич, шифер, солярку, что надо покупать лодочный мотор и бензопилу, что машинешка на ладан дышит, что все норовят « прокинуть» , что он крутится из последних сил...
-Я заплатил. - Обрезал поток жалоб Пустырник. - Этого должно хватить. - И, не дав Ковалю опомниться, продолжил. - Поймите, Юрий Николаевич, деньги сами по себе ничего не значат, они лишь символ отношений, фантомы наших мыслей. Деньги всегда есть среди людей- как электричество в проводах ( разумеется, при работающем генераторе). Наш генератор- жизнь. Значит, и у вас должны быть деньги, если вы открыты жизни и миру, если вам они действительно необходимы. А чтобы их брать- надо отдавать, все так просто.
-Если бы...- Вздохнул Коваль, - но их всегда не хватает...
-А припомните, когда, с какого момента их стало болезненно не хватать? Что произошло тогда? Что случилось в отношениях с родителями, женой, детьми? От чего или от кого вы отгородились в этом мире? Если разлад с близкими, а вы их продолжение, то разорвана ваша целостность. Если что- то не принимаете в мире, то вы закрылись от мира. В том и другом случае это более чем достаточно, чтобы деньги обтекали вас, как булыжник в ручье или просачивались, словно в решето... Поверьте, если найдется понимание, то найдутся и деньги.
Юрий Николаевич не готов был к такому раскладу, но слова сильно озадачивали и невольно баламутили ил пережитого, нет, не слова даже, а убежденность, с какой вбивал их в сознание этот незваный наставник. Припомнилось: года два уж не соберется к матери на Брянщину, надо бы ей крышу на доме перекрыть, да и на письма год уж не отвечает, все времени нету... Девчонкам- практиканткам обещал заплатить, они без малого год отработали, но отпустил их с богом: практику, мол, прошли? - прошли, питались бесплатно? - бесплатно, так чего ж вам еще... А не принимает он- да ясное же дело! - власть эту, правительство долбаное, Президента важностью раздутого, жизнь стервозную...
Про мать и практиканток он умолчал, а от политики не удержался, выдал властям по первое число...
-А кто ж их выбирал- то? - Язвительно вцепился Пустырник, вонзаясь заострившимися, как пики, зрачками больно и глубоко, аж до самого затылка. Не было небесной теплоты в его взгляде, одна лишь стынь стальная. - Почему «наверху» у нас все и всегда плохие, а «внизу» только несчастные и обманутые? Если верх - гора, то откуда на нее поднимаются? Снизу? Или на парашютах с небес опускаются? Нет, мы сами выталкиваем на вершину самых сильных и честолюбивых, а потом отворачиваемся от них- они теперь не наши. И обижаемся: у них там, дескать, и песочница пошире и конфетки послаще... Кто придумал эту игру? Сколько можно в нее играть? Мы суть едины, поймите это, наконец! Проклиная кого- то, мы шлем проклятия себе, отвергая кого- то, мы отвергаем себя. Клянем власть, Россию... А можно ли ,проклиная родителей и ненавидя родной дом, жить в семье счастливо и благополучно?.. Мне кажется, что народ наш российский как задержался в подростковом переломном, бунтарском и безответственном возрасте, так и не может столетиями из него выйти... Не задумывались об этом? Что мешает нам повзрослеть?.. А хороший, кстати, возраст: чистый, наивный, устремленный в будущее, отвергающий подлости взрослого мира, жестокий в своей борьбе за существование- он быстро проходит, но в нем очень многое закладывается на все последующие годы. Время и пространство в нем простраиваются совсем иначе, чем в детстве или во взрослой жизни... Но как тяжел он и надрывен!.. Не находите? У вас был другой опыт? - Пустырник вроде бы задавал вопросы, но не ждал на них ответа и стремительно удалялся куда- то к себе или в себя, куда не было доступа Ковалю, и говорил он уже как бы сам с собой. - Стареем и отмираем как клетки головного мозга, и даже раньше, чем в других странах, а организм наш- Россия - остается в отрочестве. Что за судьба? Что за предназначение? Думать! Тут думать и думать...
Став пустым местом для собеседника, Юрий Николаевич обиделся, как оставленный без внимания ребенок, и потихоньку отошел от Пустырника. Но не от его навязчивых и неудобных вопросов. Они засели оскоминой в голове, сбили с толку, испортили весь день. Юрий Николаевич так и не выехал в город, бродил, как потерянный, а потом еще полночи проворочался, отбиваясь от незваных мыслей, как от ненасытных клопов.
« Не находите? - Пытался мысленно передразнивать Коваль. - У вас был другой опыт?.. Тебе бы мой опыт...Тебя бы через малолетку пропустить! « Прописку» в камере устроить, робу на тебя синюю с номером на кармане, кирзачи - и строевым по плацу, с песней, часика на три так в тридцатиградусную жару, чтобы мозги закипели...»
Однако, как ни старался он, Пустырник никак не вписывался в душную клетку камеры, не влезал в лагерную робу. Зато себя Коваль вогнал в пережитое по самую макушку, почувствовав даже легкую изжогу от баланды из прокисшей капусты и тошнотворный запах переполненной камеры. Сердце сжало жутью ожидания, как тогда, по дороге в райцентр, в тюрьму. Ему повезло: всего- то месяц в СИЗО, дело было простым, как валенок, но эти дни в предвариловке были самыми страшными, колония для малолеток потом казалась просто пионерским лагерем. Хотя- грех жаловаться! - по сравнению с другими и тюрьму, и колонию он проскочил внешне легко, как по маслу, как знаменитую среди шпаны своим изощренным садизмом « прописку» в первые часы знакомства с обитателями камеры... На облупленной стене тогда нарисовали большого, страшноватого таракана и приказали: « Бей его!» Юрка сообразил: « Пусть он первым ударит!» Одобрительный гогот подсказал, что он попал точно в десятку. « Теперь стучи головой в стенку, пока соседи не откликнутся...» « Стукачом не был!» - Гордо отказался Юрка и опять угадал. « Закуривай!» - пригласил коренастый парень лет семнадцати, сидевший безучастно на нарах и доселе не принимавший участия в спектакле. Юрка сообразил: этот как раз и верховодил в камере, теперь ошибиться и вовсе нельзя. Парень кинул початую пачку «БТ» на пол ( самые роскошные по тем временам сигареты были!), красную пачку «Примы» положил справа от себя и затрапезный «Север» - слева. Потянувшись было к болгарским сигаретам, он вовремя вспомнил рассказы бывалых, что на зоне, якобы, ничего с земли поднимать нельзя- западло, а память тут же подсказала, что и красного в руки брать нельзя- тоже, понимаешь, западло... Курить в камере вроде бы не должны разрешать, курят в тихушку, по старшинству, стало быть... « Вот эти, - показал Юрка на блеклую пачку папирос, - после тебя...» Он все правильно рассчитал, он прошел по канату над пропастью ни разу не покачнувшись, и на лицах сокамерников читалось сильное разочарование- они не получили зрелища. Возможно, они бы продолжили испытание, но старшой остановил ретивых: « Ша! Свой. Прописан.» Позже Баклан признался, что тюремный телеграф донес уже до него про Юрку, про то, что четырнадцатилетний пацан взял на себя все за других, причем без всяких уговоров и принуждений. А такое дорого стоит и ценится по высшей мерке.
Юрий Николаевич вспомнил до мельчайших подробностей тот злополучный вечер, когда они ватагой пошли обирать яблоки у одной сварливой городской дачницы- знали, что та отъехала в город. Юрку оставили стоять на стреме, а старшие перелезли через забор. Он и не догадывался тогда, что ребята заранее прицелились к холодильнику на веранде, где у тетки должна была храниться колбаса и прочие яства. Годы- то были голодные, деревенские сидели на картошке да на хлебе... Колбасу потом уминали на речке, запивая неслыханной сладости сгущенкой. Но один умник спроворился еще и выгрести деньги из шкафчика вместе с часами и какими- то брошками. На них и попались. Соседский Витька- ему в Армию по весне- после первого допроса скукожившись по- стариковски и глядя куда- то помимо, отвесил непомерно тяжелые слова: « Ну, прощевай, Юраха. На мне уже висит три условно за ту драку в клубе, теперь еще пять добавят- и на всю катушку. Матери легче похоронить меня, чем восемь лет... А ты учись. Тебе ничего не будет. Тебе учиться надо. «
Коваль- как в прорубь с головой- взял тогда все на себя: дескать, сам стекло на веранде выставил, сам колбасу выгребал и побрякушки из шкафчика... На суде учли и малолетство его, и хорошую учебу в школе, и первый привод в милицию, отвесив год колонии общего режима, а других отпустили...
Пошел бы он сегодня на такое благородное безрассудство? Ну, уж нет, шалишь, каждый должен за свое расплачиваться!.. А с другой стороны повернуть- был бы у него Байкал, Енхок , свобода делать задуманное, кабы не тот случай? Воспоминания наплывали из сумрака, из окраины детства, как волны на песок...
Островок лагеря в бескрайней казахской степи. Он сидит на крыше барака, рискуя угодить за это в шизо, и не может оторвать взгляда от птиц, для которых не существует высоких заборов колонии и которые вольны летать, где им вздумается. Он им завидует до колик в желудке, до зубовной боли, он никому и ничему так в жизни не завидовал! А еще за ограждением с вышками представлялось не унылое блюдце степи, а могучий лес, горы, и почему-то - синее, пронзительно синее озеро. И еще зрела внутри клятва- мечта, что он найдет это место с горами и озером, что всего в этой жизни он будет добиваться сам, только сам, не дожидаясь, когда тебя накормят, поведут в баню, уложат спать- как диктовалось монотонным распорядком колонии. Многие привыкали к такой бездумной и бесхлопотной жизни, где за тебя все решают и на волю вылетали только для встряски, оттянуться, а потом возвращались в привычное казенное гнездо, как прирученные птицы. Слава Богу, он не стал таким, не привык к этому социалистическому благополучию!
Ворочаясь с боку на бок, Коваль впервые в ту бессонную ночь вдруг понял, что судьба и люди щедро расплатились с ним за отчаянное самопожертвование. Мать писала в колонию, что родители его беспутных друзей вскладчину поставили ей баню, обшили тёсом дом, привезли сена. Никогда бы она не осилила такое дело. Позже, когда Юрка, окончив школу, собрался в Иркутск поступать в сельхозинститут на охотоведа, те же соседи сбросились ему на дорогу. А уже здесь, когда занялся своим делом, ему грозил очень серьезный криминальный «наезд» , серьезнее не бывает, но ребята деревенские выручили, один из них выбился в большие «авторитеты» уголовного мира...
Однако, какая- то крохотная, но болючая заноза из тех времен саднила в душе. Да... «Хозяин», начальник колонии, как- то сразу расположился к смышленому Юрке, поставил его библиотекарем, закрывал глаза на мелкие нарушения, но особого благоволения колонист добился, когда сам вызвался и нарисовал метровыми буквами во весь плац плакат: « За детство счастливое наше, спасибо, родная страна!» Для Юрки этот текст был местью, утонченной издевкой, но «хозяин» не видел в нем горькой двусмысленности и только любовался юркиным творчеством да нахваливал... В этом превосходстве над тупым начальником Юрка получал особое, острое , изощренное удовольствие... Говорили, что плакат украшал колонию еще года три- до столичной комиссии, которая сняла и плакат, и начальника... Получается, за добро и расположение он платил черной, бессердечной неблагодарностью. А ведь, в сущности, хороший мужик был этот начальник: незлобливый, по своему добрый и справедливый, а доля его была потяжелей, чем у всех сопливых колонистов - он ведь добровольно и на неопределенный срок заточил себя в лагере, пусть даже и в полковничьих погонах... Юрий Николаевич смутно догадывался, ощущал какую-то нить, неодолимую связь этой далекой и неясной вины с последующими своими неприятностями по жизни.
Мысленно повинившись перед добродушным полковником, он почувствовал где-то совсем рядом понимание слов Пустырника, ощутил тень, которую отбрасывали его мысли, как прибрежные горы в рассветный час. Но сами горы так и не открылись... Да, - подумалось, - своим прошлым мы питаем будущее. А настоящее?
-А настоящего нет... - Донеслось слабым отголоском с гор. И Коваль провалился в сон...
Утром Пустырник подошел к нему, обдав по-прежнему теплым небесным взглядом.
-Плохо спалось?
-Да уж...
Почему, да отчего- объяснять не требовалось, этот человек все знал, будто постоянно копался в его черепе. Пронзившее ощущение было настолько неприятным, что Коваля передернуло.
-Вы только не держите меня за какого- нибудь экстрасенса или ясновидящего, - опять перехватил его мысли Пустырник, - я всего лишь думаю и наблюдаю. А за вчерашнюю резкость простите, она случайно помимо выплеснулась, как кипяток из чайника... Сам в себе, понимаете, закипел... Между прочим, Вы меня подтолкнули к одному простому решению, которое развяжет много проблем. Дело в том, что институт, с которым я, скажем так, сотрудничаю, давно подбирает место для проведения российско- японского симпозиума. В этой записке директору института я рекомендую Енхок . Передадите записку, обговорите условия и...- Пустырник неожиданно подмигнул- больше никогда в моих словах сомневаться не будете.
Еще бы сомневаться! Японцы принесли хороший доход в твердой валюте, симпозиум проводился ежегодно и только в Енхоке , получив мировую известность, а маленькая турбаза стала местом элитного отдыха не только для местных банкиров. На Юрия Николаевича работали архитекторы и дизайнеры, Енхок неузнаваемо изменился и перестроился, получив европейский лоск, но убогий вагончик в зарослях ивняка Коваль оставлял неприкосновенным, не слушая вопли архитекторов - вагончик всегда, в любое время года, ждал Пустырника...
С Кузнецовыми Олег Дмитриевич сошелся как- то особенно близко и быстро, сразу перейдя на «ты « и отказавшись от холодновато- вежливых отчеств. Так было теплее и проще: Гоша, Люда, Олег... Кажется, - припоминал Георгий, - это произошло, когда Юрий Николаевич решил повоспитывать Кузнецовых, пригласив для пущей убедительности ученого гостя.
-Сколько можно твердить про каких- то лебедей, когда их в помине нет и не было! - Выговаривал Коваль, поглядывая то на Гошу с Людмилой, то на Пустырника. - Вот уже и пресса расписала, что в Енхоке лебеди появились, а их никто, кроме вас , не видит. Георгий им плавучий домик даже сколотил- всем на потеху- туристы меня спрашивают: « Скажите, там лягушки живут?..» Перед людьми неудобно, честное слово! Да вы взгляните, Олег Дмитриевич, в бинокль- можно хоть сутки смотреть, ничего не увидишь...
-Спасибо, - отвел Пустырник руку с биноклем, - я их и так отлично вижу...
Юрий Николаевич только крякнул и влип глазницами в окуляры, но сколько ни шарил оптикой по далекому блюдцу озерка, так ничего там и не высмотрел, махнул обреченно рукой и отошел от компании, бормоча что- то себе под нос.
-Вы и вправду их видите? - С надеждой спросил Георгий. Он уж начал было терять эту надежду. - Они есть?
-Они есть, Гоша, есть. И будут. Они ваши, и не каждому показываются, спугнуть их легко. Побережнее с ними... Не надо их убивать.
-Побойся Бога! - Отпрянул Гоша.
-Я Бога не боюсь. Я Бога люблю.
Две фразы рухнули на Гошу тяжеленными глыбами. « Я Бога не боюсь» - дерзкий вызов, дьявольская гордыня, заставившие содрогнуться... И тут же вдогонку- « ...люблю». Сказанные рядом, даже вместе, они упали, как валуны, разделенные стремительным потоком сознания, перескочить который не хватало человеческих возможностей...
-Я ведь не сказал ничего необычного. - Продолжал меж тем Пустырник, изучающе вглядываясь в смятенные зрачки Георгия. Так смотрит врач на больного, выходящего из наркоза. - Страх и любовь слишком несовместимые состояния. Страх- это закрытость, замкнутость, неприятие... Верно? А любовь - всегда открытость, дарение, слияние... Что такое вера, основанная на страхе? Это же... это же сплошной кошмар, вечная оборона и, в конечном счете, неприятие самого Бога.
-Ну уж...- взвился было Гоша, но его перебила Людмила:
-Значит, в основе всего- любовь?
-Конечно! Женщины это лучше чувствуют. Страх разделяет и разрушает, любовь сближает и создает. Но... вы сейчас должны меня поймать на том, что я сам разделяю понятия, а значит демонстрирую несовершенство своего линейного и примитивного ума... Мир един, поэтому и принимать его надо таким, какой он есть.
-Э- э , паря! - обрадовался оговорке Георгий, - выходит, я и зло должен принимать, и несправедливость, и нечисть всякую, и черта, и дьявола - прости, Господи! Это что же получается?
-Это получается, дорогие мои, что наш скудный разум постоянно выпрямляет трехмерное мироздание в одну линию, ему так привычнее и проще. Выпрямляет и раскладывает, разделяет и оценивает. Добро и зло, земля и небо, Бог и дьявол, плюс и минус, жизнь и смерть, мужчина и женщина- все у нас разделено на полярные пары, мы выстроили дуальный мир. Два полушария нашего мозга таким способом уравновешивают жизнь. Когда- то у нас и Земля была плоской- так было удобнее уму, а жизнь остается плоской до сих пор. Не знаю, как вам, а мне обидно за хомо сапиенс или человека разумного. Но ведь мы вступили в новое тысячелетие, может в нем разучимся думать плоско...
Георгий потерянно молчал, Людмила молчала тоже. Они смотрели на проступившие звезды и ощущали себя ничтожно маленькими, случайными пылинками в беспредельном мироздании. Купол неба казался твердым и непоколебимым, по нему суетливо ползали светлячки спутников. Хотелось верить, что свет, мерцающий сквозь рваные дырки звезд, исходит из пресветлого царства небесного, и удобно было бы знать, что за хорошее поведение тебя непременно проведут туда и обогреют. Но это знание осталось в далеком прошлом и сейчас, увы, мироустройство представало пугающе сложным и непознаваемым. Вот уж воистину- во многих знаниях есть многие печали! А хрустальная ночь звенела то печалью, то восторгом, баюкала и тревожила, напоминая о пролетевших мгновениях и тысячелетиях...
Вечерняя роса и колючие звезды выстудили воздух. Но Георгия знобило не только от сырой прохлады.
- Я куртку тебе принесу, - сказал он Людмиле, поднимаясь, - и полешек на костер- холодает...
С удовольствием поухав тяжелым колуном , он расколол смолевую чурку и сразу согрелся, но мысли о Пустырнике оставались настороженно- холодными. " Кого же ты из себя корчишь, ученый- моченый? Нового Христа или шамана или, как там их, гуру тибетского? Видали мы таких умных! Гордыня это и соблазны, прости Господи..."
Оставленная им парочка даже не заметила его появления, увлеченная разговором, и Гошу обдало давно забытой горячей волной ревности, впрочем, сразу и схлынувшей...
- ...Нет, Люда, я бы сформулировал иначе. Во всем происходящем есть свой замысел. Есть и высший замысел, ничуть не сомневаюсь. Ты вот по своему замыслу возделываешь огород и безжалостно выпалываешь всякие одуванчики и лютики, хотя они были бы желанны на газоне или клумбе- просто они выросли не в том месте, вопреки твоему замыслу. Поэтому нам очень важно понимать высший замысел и жить не вопреки ему, а согласно с ним, чтобы не оказаться пусть и прекрасным, но сорняком. Прочитать и осуществить свою судьбу- это, знаешь ли, высший из талантов! Вот чему я пытаюсь учиться...
- Хочешь стать Богом? - Зло бросил Гоша.
Людмила при этом досадливо поморщилась, а Пустырник с готовностью откликнулся.
- Ну, это было бы слишком самонадеянно, хотя прежде надо условиться, что понимать под понятием Бог и определиться в масштабах... Мои устремления скромнее. Я хочу, как бы тебе объяснить, быть... Дерсу Узала в этой жизни. Если можно читать тайгу, как раскрытую книгу, то и книгу жизни надо уметь прочитывать, а не пялиться в нее тупо и со страхом.
- На все Воля Божья! - Решительно не согласился Георгий. - А остальное от лукавого- ересь и гордыня людская...
- Да что ты, в самом деле, заладил, как дьячок в церкви! - Не утерпела Людмила. - Встреваешь невпопад и еще проповеди читаешь. Давно ли слова- то эти научился выговаривать...
- Э- э, друзья! - Остановил разгоравшуюся ссору Пустырник. - Так у нас получается диалог слепого с глухим. Надо определиться в основах, на которых стоим. Георгий отталкивается от церковного учения и совершенно справедливо дает отпор моей ереси. Я вовсе не атеист, поэтому вполне может быть, что мы говорим об одном, но разными словами. Согласны со мной? Благодарю вам.
- Ой, Олег, мне вот что интересно: ты как- то неправильно говоришь, будто иностранец. Я уж давно заметила: благодарю вам, спасибо тебя...
- Нет, я не иностранец. - Пустырник засмеялся и развернулся всем корпусом к Георгию, показывая, что тот совсем не лишний в их с Людмилой разговоре. - Как там Библия учит? В начале было Слово. Может, оно выражалось в энергетическом импульсе или в божественной воле- спорить не будем. А если Слово - в основе всего, то оно должно быть предельно точным и нести истинный смысл. Может быть, наша воля и благие намерения потому и не осуществляются, что мы искажаем слова. Ведь я говорю: спаси Бог тебя. Не тебе, а тебя! Ведь я говорю: благо дарю вам. Не вас, а вам! На любом конверте надо указывать точный адрес, иначе послание наше будет долго блуждать и не найдет адресата...
Костерок жадно разгорался, пофыркивая и постреливая, пламя с аппетитом поедало смолье, отбирая у прохладной ночи ее исконное пространство. Проходят века и тысячелетия, а костер по- прежнему завораживает человека, как в первобытные времена, как будто на Земле ничего не изменилось.
Затянувшееся молчание прервал Гоша.
- Я вот чего не могу понять. - Сказал он, поправляя костер, который и без его вмешательства приплясывал ярко и жарко. - Я не могу понять про эту дуальность: если она есть, если так мир создан, то зачем искать еще что- то? Как говорится, есть Бог и дьявол, есть добро и зло, а третьего не дано.
- А еще говорят: Бог любит троицу. - Неожиданно возразила Людмила. Пустырник быстро глянул на нее и в глазах его просверкнула то ли благодарность, то ли удивление. Георгию ох, как не понравилась эта стремительная солидарность, его отбивали в сторону, оставляли одного- и кто, подумать только! - Людмила...
- Гоша прав. - Продолжил Пустырник. - Можно ничего не искать. И можно это убеждение подкрепить блестящим доводом. У вас ведь техническое образование? Возьмем вычислительную машину: весь принцип действия у нее построен на двоичной системе- вы помните- ноль и единица. А на их комбинации выстраиваются такие сложнейшие построения, достигается такое быстродействие, что уму непостижимо. А вычислительная техника все совершенствуется и возможностям ее не видно пределов. Так? Чем не модель нашего дуального мира? Но все эти сочетания единичек и ноликов возникли не сами, их придумал и оживил человек, который выступает тут в роли Всевышнего. Значит, двоичная система, дуальная модель не могут быть самостоятельными, для их возникновения необходим импульс извне, третья сила. Даже церковь, при всем ее радикализме , вынуждена была ввести тройственное Начало: Бог- Отец, Бог- Сын и Бог- Дух Святой. Придерживаясь законов дуального мира, мы уподобляемся вычислительной машине, которая послушна воле создателя и не более того. Не знаю, как вам, а мне обидно сознавать себя комбинацией двоичных знаков... Кстати, и у Христа есть такое высказывание: тот познает Бога, кто способен совместить Верх и Низ, Правое и Левое, Внутреннее и Внешнее.
- Не понял. - Встрепенулся Гоша. - Про ЭВМ и двоичную систему могу согласиться, но при чем тут верх- низ и прочее. Слишком мудрено.
- Не слишком, Гоша. Это всего лишь координаты наших двоичных оценок: плюс - минус, плохо- хорошо, ноль- единица... Верх- хорошо, возвышенно, низ- плохо, низменно. В духовном плане земная жизнь низменна, греховна , дается человеку в наказание. А на том свете все возвышенно, чисто, прекрасно. Монахи еще при жизни убивают в себе все земное и плотское, чтобы вступить в царство небесное чистыми и непорочными. Нет, Гоша, я не сужу и не осуждаю. Я рассуждаю. Если нам предназначено жить на этой Земле, то надо ли отвергать эту жизнь или считать ее досадной помехой? Если гусеница возомнит себя безобразной и низменной, сложит лапки и откажется от предназначенной ей " грязной " жизни, то ведь и кокона не создаст, и не выпорхнет на свет прекрасная бабочка... В социальном плане у нас тоже разделение на верхи и низы: верхи живут хорошо ,благополучно, счастливо, а низы живут плохо, голодно, беспросветно. А еще неизвестно, кому лучше: банкиру, не имеющему ни минуты покоя и живущему в постоянном страхе, или беззаботному бомжу, свободному, как птица... Даже на физиологическом уровне мы разделили себя на верх и низ: верхняя часть у нас, видите ли, красивая, умная, благородная, а то, что ниже пояса- грязно, безобразно, постыдно... А уберите, отбросьте свой низ- тогда вам и красивый верх не понадобится...
Людмила прыснула в ладошку и, устыдившись своей смешливости не к месту, заторопила вопросом:
- А как же правое- левое?
- А правое- левое и вовсе условно. Помните политические баталии начала девяностых? Тогда оппозиция существовавшей власти называла себя демократами и левыми. Но потом, как- то незаметно, демократы стали называться правыми, а коммунисты оказались левыми. И что изменилось? В этой же плоскости можно рассматривать связку: победитель - побежденный. Да, мы победили в сорок пятом. Огромной ценой. Но посмотрите на побежденных- Германию и Японию- их уровень жизни несравним с нашим, побежденные шлют гуманитарную помощь своим победителям... Горько, обидно, но, как говорится, против фактов не попрешь. Нам ночи не хватит разбираться с примерами и воспоминаниями, но придем мы все равно к одному выводу: деление на правое и левое всегда условно, это всегда наша игра с дуальностью.
Георгий хотел было возразить, но , не найдя подходящих аргументов , только махнул рукой: валяйте, мол, вас все равно не переспоришь... Костер согревал и умиротворял, звезды втянули свои стылые колючки и стали бархатистыми, ночь потеплела и разнежилась.
- Заметили, - подхватил общее ощущение Пустырник, - какой уютной и обогретой стала ночь? А мог ли наш костерок согреть такие пространства? То- то и оно, это нам стало тепло, потому и мир потеплел. Вот почему внешнее равно внутреннему. А это, дорогие мои, самая сложная и важная для понимания вещь. Наш ум всегда отражает то, что находится вне нас. И наоборот- внешнее всегда отражает то, что происходит у нас внутри. Понятно?
- Н-не совсем...- потерянно протянула Людмила.
- Хорошо, попробуем по- другому. Человек- это открытая система или замкнутая? Правильно, открытая. Потому что мы открыты и зависим от природы, открыты другим людям и зависим от них, открыты, наконец, космосу и зависим от него ( те же вспышки на солнце еще как на нас действуют!). Но это значит, что и мы действуем точно также на эти системы- на природу, человечество, космос...- закон действия и противодействия. Мы, как разомкнутые кольца, входим и сложно переплетаемся со всем сущим, со всей Вселенной. Поэтому способны знать все, что происходит и происходило в этом мире, поэтому не надо считать чудом гипноз, чтение мыслей на расстоянии, вещие сны, левитацию, способность человека разгонять облака и вызывать стихийные бедствия...Но при этом должны сознавать, что на физическом и на психическом уровнях нам не дано преодолеть общие законы мироздания.
- Это какие же? - Заинтересовался Георгий, почувствовав очередной "подкоп" под фундамент своей выстраданной веры.
- Элементарные. Например, третий закон Ньютона: сила действия равна силе противодействия. На тонком плане это означает, что наши мысли или действия, направленные вовне, обязательно к нам вернутся. Добрые- добром, злые- злом. Об этом и Библия учит, и народная мудрость. Помните: " Не судите- да не судимы будете", " Как аукнется- так и откликнется", " Не рой другому яму"... Кстати, в пословицах и поговорках сказано о законах мироздания больше , чем во всех книгах и учебниках.
- Действия- понятно. - Не сдавался Гоша. - А мысли? Они ведь остаются при нас и никуда не выходят...
- Еще как выходят! Мысль материальна и, подчас, не только сильнее поступка, но и долговечнее самого человека. Самый простой пример. Был такой комдив Василий Иванович Чапаев. Мало бы кто знал его, а тем более помнил, если бы не Фурманов, который своей мыслью оживил его для новой жизни. Мысль писателя материализовалась- она воплотилась в книгу. А после того, как по роману поставили фильм, Чапаев стал реальнее самого прототипа для многих поколений. Вот вам и мысль!.. А мысли Коперника, Галилея, Эйнштейна вообще изменяли мир, при этом даже менялось зрение человека- мы же не видим теперь хрустального купола над головой, небо перестало быть твердью...Осторожнее с мыслью! Она может убить, создать, разрушить, навлечь болезни, сделать богатым или сумасшедшим.. Осторожнее!
- Выходит, я сам , своими мыслями инфаркт себе устроил? - Спросил Гоша уже без прежней задиристости.
- Конечно! Несомненно! Сердце отвечает за течение крови в организме, а циркуляция крови олицетворяет течение жизни. Если возникают проблемы с сердцем, значит ты сопротивляешься потоку жизни, у тебя нет радости, не хватает открытости и любви. Надо радоваться жизни, надо радостно и полно пропускать ее через себя- тогда никаких болезней сердца не будет.
Гоша замер, прикрыв глаза, отключился от разговора и весь ушел в себя, заново переживая беспокойства и страхи, стучавшие в нем до злополучного приступа. Задумалась было и Люда, но, упрямо тряхнув головой, вновь принялась тормошить своего собеседника.
- Олег, а какие еще законы управляют нами? Ты ведь говорил, что их много...
- Да, их множество. Они изложены в Нагорной проповеди Христа, в Заветах Моисея, в кодексе строителя коммунизма- зря улыбаешься! - они рассыпаны в пословицах и поговорках, они описаны в школьных учебниках по физике. Ты замечала когда- нибудь: вот найдешь на улице денежку, а потом обязательно что- то потеряешь? А это еще Ломоносов сформулировал: что в одном месте отнимется, то в другом месте прибавится, и наоборот...А разве будешь ты отрицать, что подобное притягивает подобное? Что противоположности сходятся?
- А вот и буду! - Радостно встрепенулась Людмила. - Тут же явное противоречие. По- твоему выходит, что и подобное и противоположное одинаково сходятся. Разве такое возможно?
- Знаешь, Люда, это парадоксально только на первый взгляд. А на самом деле, если бы такого не происходило, то рушилось бы динамическое равновесие мира. В каждом явлении, состоянии, в каждой частичке этого мира заложено противоположное начало, поэтому все одновременно и притягивается и отталкивается. Древние китайцы изобразили это в своей знаменитой монаде Инь и Янь, что означает женское и мужское начало: представь себе круг, разделенный на черное и белое волнистой линией, что означает изменчивость и условность границы, причем, в черном секторе находится белый кружок, а в белом- черный. Вот вся схема мира. Да что китайцы! О том же говорят русские пословицы. " Нет худа без добра", " Не было бы счастья- да несчастье помогло", " Не согрешишь- не покаешься ", и так далее. И если в каждом понятии заложен зародыш противоположности, то не надо удивляться, что женщина вынашивает мужчину, добро несет зло, ночь приводит день, рождение неизбежно сулит смерть, а начало- есть конец... Я уверен, что если клонировать человека и поместить его в жизни рядом со своим двойником, то ничем хорошим это не кончится. Да, подобное притягивает подобное, но у них не будет противоположностей, чтобы сохранить свою самость. Представляешь этот кошмар? Они или погибнут оба, или один убьет другого- что, впрочем, равносильно самоубийству...
- Что ж, сдаюсь- убедительно. А еще...Хотя бы еще один закон...
- Закон маятника устроит? Когда маятник проходит среднюю точку и поднимается до максимальной, он попадает в самое неустойчивое состояние и неизбежно сваливается вниз, достигая противоположного положения. Предельные состояния всегда оборачиваются своей противоположностью. Знакомо? Приступ безудержного смеха заканчивается слезами. Предельное напряжение сменяется полной опустошенностью. Тотальная диктатура разменивается на разнузданную свободу. Сумасшедшая любовь, подстегнутая ревностью, переходит в ненависть. Пьяное веселье заканчивается горьким похмельем... Замечала: вот долго стремилась к цели, из последних сил добивалась чего-то, а как достигла- опустошенность, апатия, разочарования...
- Выходит, сильные желания, страсти, мечты человеку противопоказаны? Надо быть вялым и полуживым, как снулая рыба?
Люде настолько противна показалась сама эта мысль, что ее гримаса удивительно напоминала уснувшую рыбину с выпученными глазами и отвисшей челюстью. Пустырника так и взорвало безудержным смехом, он размазывал по щекам слезы и долго не мог успокоиться. Гоша вынырнул из своих воспоминаний и очумело закрутил головой.
- Ну... ну насмешила! Нет, тебе не грозит быть снулой рыбой, но...изобразила ты ее мастерски... А чтобы тебя не болтало маятником, надо, во- первых, в каждой крайности угадывать ее противоположность- об этом мы говорили. Во- вторых, не допускать, чтобы свет клином сходился на чем- то одном. В- третьих, достигая какой-то цели, не считать ее вершиной всего, а только очередным этапом. По- моему, такая корректировка собственной жизни вполне достойна мыслящего человека. В таком случае не обстоятельства и привязанности управляют тобой, а , наоборот, ты - ими. Ничего рыбьего я тут не вижу...
- Как просто...
- Простота обманчива. Я набросал схему, а внутри ее возможны тысячи вариантов. Все относительно. Это исходит из двойственности нашего мира, а также из того, что мы постоянно к чему- то относимся, с чем- то соотносимся- возникают сложнейшие связи и взаимодействия. Разглядеть их и предугадать- сложнейшая, порой непосильная задача.
- Слабое утешение. Можно сказать себе: все в этом мире относительно. И больше не дергаться. И ни чему не верить, и ни к чему не стремиться...
- Можно и так. Но представь себе, что ты заблудилась в дремучей тайге. Если умеешь ориентироваться по сторонам света, если держишь в памяти географическую схему, если можешь распознать съедобные растения- то у тебя большой шанс выбраться к людям. Если таких знаний нет, а в голове только ужас и обреченность- не завидую... Хотя, может случиться и так: у тебя нет сил и желания бороться, ты тупо сидишь под деревом, ожидая конца, а здесь- то тебя и находят спасатели. Но в последнем случае от тебя ничего не зависит- унизительное, знаешь ли, чувство.
Гоша считал себя таежником и не понаслышке знал, каково оказаться одному в таежной глуши, поэтому довод Пустырника не показался ему таким уж абстрактным.
- Хорошо. - Вступил он в разговор. - Я нашел ориентиры и, допустим, знаю, что надо двигаться на Восток, там в сотне километров дорога. Еще не факт, что удастся дойти...
- Не факт. - Сразу согласился Пустырник. - Но если знаешь, что дойдешь, то своего добьешься. Уж прости за банальность. При этом ты будешь ясно осознавать, что все происходящее с тобой зависит только от тебя. Переложить вину на кого- то невозможно. А в обществе мы только тем и занимаемся, что перекладываем вину на других- на сослуживцев, соседей, правительство, друзей, недругов, детей, жену, тещу и несть им числа... Гнилое дерево не виновато, что рухнуло на тебя, а бледная поганка росла не для того, чтобы попасть к тебе в желудок. - винить их бессмысленно, также как и окружающих тебя людей. Итак, первое правило мы сформулировали: ты и только ты отвечаешь за то, что с тобой происходит. Дальше идут правила элементарные. Не расходовать силы по пустякам. Быть в сознании с окружающим.. Я подчеркиваю: в со- знании, это процесс обоюдный. Ты знаешь тайгу, тайга знает, что ты от нее хочешь и показывает тебе знаки: там, в распадке, должна быть вода, здесь, по южному склону ищи ягоду и сушняк для костра, а эта каменистая осыпь очень неустойчива, нельзя на нее ступать... Так жизнь показывает нам знаки, которые в обыденности мы не хотим замечать или принимать всерьез, считая их предрассудками, совпадением, случайностью. Ничто не случайно!
- Значит, наша встреча здесь...
- Не случайна. Предопределена.
- Знаете, а я что- то такое предчувствовала, когда мы первый раз ехали в Енхок . - Сказала Людмила. - И день был особенный, и было ощущение счастья, и лебеди путь указали- какое- то откровение, осмысление ожидалось...
- А я тогда, - неожиданно для себя признался Гоша, - чуток закомплексовал . Не Бога чувствовал в душе, а пустоту. Такую какую- то...
- Золотистую? - Подсказал Пустырник и непривычно взволновался, вскочил на ноги, сделал несколько кругов вокруг костра. - Этого состояния я достигаю специальными упражнениями, очень непростыми, и медитацией. В даосском оздоровительном комплексе Цигун оно называется золотым цветком, и требует определенной подготовки. Объяснять придется долго, так что как- нибудь в другой раз... Спасибо тебя за это признание, оно для меня стало дорогим подарком. И тебя поздравляю с божественным даром.
- С чем поздравлять-то?! - Оторопел и возмутился Георгий. - С пустотой?! С душой опустошенной?!
- О, пустота- это великое понятие! В своих книгах я иногда слово Пустота пишу с большой буквы. Потому что это пространство Бога. Потому что из пустоты все рождается и в пустоту уходит. Мы сами возникаем из пустоты и в пустоту стремимся.
- Лично я никаких таких стремлений не испытываю! - Твердо заверил Георгий.
- Позволь с тобой не согласиться. Думаю, что твое влечение к Людмиле было достаточно сильным, коли у вас семья и два сына.
- А при чем тут...- дернулся Гоша.
- А при том, что женщина потому для нас и женщина, потому нас и влечет к ней, что она имеет пустоту, которую мы стремимся заполнить. Уж простите за физиологию. Для всякого восприятия нужна пустота. Поэт не будет писать внутри поэмы Пушкина. Рюмка на столе интересна нам только тем, что ее пустоту можно заполнить вином. Вам стал неинтересен дом в городе, все что рядом, вы стремились к пустоте, к неизвестности, и поехали искать ее на Байкале. Мы едины с миром, но между человеком и окружающим пространством, между нашим внутренним и внешним всегда суетится посредник- наш ум. Попробуйте просто воспринимать мир и ни о чем не думать- не получится! Ум постоянно ограждает, дает оценки, все расставляет по привычным местам; мысли, как блохи, прыгают по разным предметам, воспоминаниям, заботам, фантазиям - и этой шелухой заполнена наша душа. Люди издавна гадали, где она находится, душа, как устроена, из чего состоит. Хирурги никогда ничего не находили. По- иному и быть не могло. Душа- это частичка Бога, это Пустота, это то, где нет верха и низа, правого и левого, внутреннего и внешнего. Байкал, его энергетика, или что- то другое, помогли открыться и очиститься твоей, Гоша , душе, причем без всяких усилий и упражнений. Это чудо. Возможно, меня и вытолкнуло в эти края притяжение золотого цветка... Я его выращиваю, если можно так выразиться, в оранжерее, а тут он распустился сам по себе, как тропический лотос в холодном Байкале.
Георгий только что ощущал себя лишним, отвергнутым - и вдруг стал самой значительной личностью, он даже почувствовал себя как бы выше рослого Пустырника и ответил Людмиле лишь снисходительным взглядом, которая таращилась на него, как на снежного человека. " Смотри, смотри, - подумалось - раньше не хотела рассмотреть, теперь наверстывай..." Однако, самого себя трудно обмануть, смущало что- то в этом возвышении: не вписывался он в " Житие святых", много тут было сомнительного.
- Ты вот, ёшкин корень, зря меня возвеличиваешь. - Предупредил он Пустырника. - Пустота - ладно, увидим еще, чем она обернется. А тогда на меня еще и чертовщина какая- то навалилась: Варнашка явился - то ли бес, то ли шаман умерший. И принялся учить: мол, видеть и слышать- мало, надо еще уметь узнавать, укорял, что я не хочу открыться знанию, предупреждал, что я выбрал дорогу и много на ней найду, но и потерять могу, если не научусь выбирать... Ба! Да он же еще сказал, что придет учитель... Это ты?!
Гошу словно обухом по лбу долбануло. Зачем спрашивать, итак ясно- вот он, Учитель! И сразу мелькнуло: свалился на мою голову...
- Вы... ты...вы скажете, что и Варнашка от Бога явился? - Гоша не мог сообразить, как теперь обращаться к незваному наставнику и что вообще происходит. - Сомнения меня берут. Грех это, большой грех....
Грудь и плечо стянуло противной тянущей болью, от которой он почти отвык. Гоша торопливо открыл пробирку и заглотил шарик нитроглицерина. Людмила уже расстегивала ему ворот рубашки и испуганно заглядывала в глаза. Пустырник молчал все это время , задумчиво ворошил угли костра. Кажется, его впервые застали врасплох и он потерянно молчал, не находя слов. Наконец, он поднял глаза на Гошу. Взял правой рукой его запястье, левую ладонь поднял к звездам. Сказал:
- Сейчас пройдет.
Боль ушла также внезапно, как и появилась.
- Ты обрушил на меня... столько всего, что не знаю, как и... разгребать. - Наконец, произнес с большими паузами Пустырник. - Я не считал себя готовым стать кому- то Учителем. Это большая ответственность, а я сам учусь и следую за своими учителями. Хотя... Связка учитель- ученик тоже условна. Со стороны кажется, что я разъясняю какие- то вещи, поучаю, но на самом деле я лишь проверяю и выверяю свои мысли на собеседнике. Ты сопротивлялся и восставал против каждого моего слова- и это меня радовало. Каждое препятствие дает нам силу, и чем больше сопротивление, тем большую силу мы получаем. На орбитальной станции, в невесомости, космонавты за неделю становятся физически немощными- потому что не встречают сопротивления среды. Без препятствий и ум и душа становятся немощными тоже. Так что, Гоша, мы оба обучаемся и становимся сильнее. И не надо на меня выкать- так мы не договаривались!.. Знаете, ребята, от вас я получил бесценный урок. Спасибо вас! Но об этом позже, а сейчас надо разложить по полочкам то, что обрушил Георгий...
Теперь Пустырник торопился выговориться и объясниться. Людмила порывалась что- то спросить, но ей не удалось прорвать плотный строй слов .
- Ты говорил о грехе сомнения. Я не признаю этот грех. Там, где появляется сомнение, там начинается поиск истины. Со- мнение проясняет наше со- знание. А вот какой грех не прощается? Воровство, прелюбодеяние, убийство? Ничего подобного! Самый страшный изверг, загубивший десятки душ, вправе рассчитывать на покаяние и отпущение грехов. Почему- то не прощается самоубийство. Вроде бы человек сам распорядился своей жизнью, тихо ушел, а его похоронят за кладбищенской оградой- как скотину... Не по- божески вроде бы, не по- христиански. Что скажете?
- Бог жизнь дал, Бог ее и возьмет. - Ответил коротко Гоша, не понимая, куда клонит Пустырник.
- А мне всегда самоубийц жалко. - Сказала Людмила. - Сразу тревожно и холодно становится, и жалко, жалко до слез! Чаще всего они хорошие люди, только ранимые.
- Тревожно и холодно, - наверное, неспроста. Еще раз убеждаюсь, что женщины чувствуют тоньше и острее. Я много думал об этом. Когда происходит убийство, включается мощная система причинно- следственных связей, законов возмездия. При самоуничтожении жизнь схлопывается сама в себе, образуется как бы "черная дыра" , в которую, как утверждают астрофизики, могут проваливаться и звезды, и целые галактики. Что уж говорить о человеческих жизнях! А если мысль материальна, то даже помыслы о самоуничтожении, неизбежно укоренившись вовне, смертельно опасны для общества : где- то поджидает " черная дыра", куда могут попасть совершенно безвинные люди. Тонет " Титаник" , разбивается самолет, гибнет Помпея, случается автокатастрофа... Погибают младенцы, беременные женщины - и кара божья тут не при чем. Отсюда, наверное, и непримиримость, непрощение самоубийц. Есть воля свыше, и есть ответственность за вверенную тебе жизнь, которую не переложить на другие плечи, даже на плечи того, кому ты молишься... Думаю, об этом предупреждал Варнашка. Да, он не похож на посланника неба, он- посланник Байкала.
- То есть нечистого?
- Гоша, ну не стыдно тебе? Назвать Байкал нечистым - это же нелепость какая! Ты к нему стремился, он тебе лучшие минуты жизни дарил, здоровье вернул- и нате вам, благодарность!
- Да я же ничего, я только спросил...
- Ну, я и не сомневался. Видел, как ты с Байкалом разговариваешь- язычник, да и только... Извини, Гоша, я пошутил, не кипятись. Между прочим, переход к единобожию- ты уж прости и на этот раз мою ересь- стал для природы катастрофой. Раньше человек поклонялся всем проявлениям жизни на планете- земле, горам, воде, зверям и птицам. Люди чувствовали и осознавали, что живут в этом мире не одни, что они лишь часть природы и не отделяли себя от нее. У них было, выражаясь современным языком, экологизированное сознание. Библия и Коран вычленили человека из природы, он начал ее покорять и осваивать. В ущерб себе и следующим поколениям. Еще одна иллюстрация к тому, что в каждом явлении и событии заложена их противоположность, нет в мире ничего однозначного. Но остались на земле места с такой природной энергетической мощью, что никакая религия не может их одолеть. Я много раз бывал в Тибете, на Алтае и убедился в этом, как говорится, на своей шкуре... А вот нам Люда сейчас поможет кое- что понять. Не против? Тогда скажи нам, пожалуйста, какие ощущения у тебя вызывают эти горы?
- Ну... Незыблемость... Покой... Возвышенность над суетой...Вечность...
- Так. А вода, эта чаша Байкала?
- Будоражит...Радует...Ласкает...Беспокоит...
- А глубина, бездонность?
- Ой! Тревога и страх... Она манит и отталкивает... Ужас какой- то...
- Спасибо, Люда. Ты говорила, не задумываясь, а значит - верно и точно. Горы олицетворяют духовную возвышенность и незыблемость. Вода символизирует беспокойное течение жизни. А глубина - таинство природных необузданных стихий. Представляете, какой котел бушующих энергий, какое столпотворение противостоящих начал- возвышенного и низменного, радостного и печального, животворящего и разрушительного- обрушивает Байкал на человека?! В этом энергетическом вихре все возможно. Горы поднимаются на два километра и глубина уходит на два километра- ничего себе перепад! А еще бездна заполнена прозрачнейшей водой- очень напоминает глаз, недремлющее око живого организма- Земли. Куда оно смотрит, во что смотрит? И надо ли осуждать местных бурят за то, что они обожествляют Байкал и не отходят от своего шаманизма, как бы его не уничтожали церковь и государство? Здесь все непросто. Об этом предупреждал Варнашка. И я за лебедей ваших тревожился неслучайно. Надо нам, ребята, учиться думать и жить.
Небо подергивалось пеплом, как и догорающий костер. Звезды тускнели. Туман слоями поднимался от воды и будто ластиком стирал очертания берегов. В лесу заполошно, спросонья вскрикнула кукушка и умолкла.. А горы становились все ближе и светлее, возвышаясь над черной тайгой куполами храмов. Близилось утро.
- А какой урок мы тебе могли дать? - Выронила, наконец, свой вопрос Людмила, как обжигающий уголь из ладоней.
- Большой урок. - Пустырник грустно улыбнулся. - Урочище . В свое время я решил, что больше ничем никому не обязан и могу распоряжаться собой по своему усмотрению. Дети встали на ноги, жена всем обеспечена. Я годами странствовал по миру, много учился, проходил большую школу. А глядя на вас, на ваше единение и открытость друг другу, я понял, что разорвал свою целостность, порвав с семьей... Скоро мне надо быть в Тибете, но еще важнее побывать дома. Буду пытаться склеить голубую чашку - если еще не поздно...
Днем вагончик в зарослях ивняка уже пустовал. На столе лежала записка: " Спасибо вас! Ушел. Вернусь когда- то. Всех люблю, Пустырник."
