Чиновник межевой канцелярии Чудаков и некто Косинусов тихо подплыли к женской купальне и, выбрав самую широкую щель, стали созерцать.

-- Она наверное здесь, -- прошептал Косинусов. -- Но я ее не вижу.

-- А я вижу... В правом углу лежит на простыне...

-- Да, да... вижу... Черт возьми...

-- А она полна!

-- Не нахожу... Так себе, посредственно... в самой, что называется, пропорции. Как бы к ней пробраться, черт возьми?

-- Не стоит, брат, связываться... Ну ее к черту!

-- Никто не узнает... Я нырну, Миша...

-- Башку о пол расколотишь... Не ныряй...

-- Так я перелезу через купальню, коли так...

Косинусов поставил ногу на перекладину и полез...  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Глаза Чудакова, не отрывавшегося от щели, загорелись завистью...

Но тут, чтобы не усугублять разочарования читателя, поспешу окончить: дело шло о бутыли с настойкой, которой час тому назад, купаясь, растиралась мамаша Косинусова и которую она, выходя из купальни, забыла взять с собой. Мораль: и молодые люди могут быть пьяницами.