ПАВЕЛ ЕПИСКОП РАБ РАБОВ БОЖИИХ

С ОТЦАМИ СВЯТЕЙШЕГО СОБОРА

НА ВЕЧНОЕ ПАМЯТОВАНИЕ

ПАСТЫРСКАЯ КОНСТИТУЦИЯ О ЦЕРКВИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

1

GS

"Gaudium et Spes"

Вступление

1. (О тесной связи Церкви со всей семьёй народов). Радость и надежда, скорбь и тревога наших современников, особенно бедных и всех страждущих — это также радость и надежда, скорбь и тревога учеников Христа, и нет ничего по-настоящему человеческого, что не находило бы отклика в их сердцах. Ведь их община собирается из людей, объединённых во Христе, ведомых Святым Духом в своём странствовании к Царству Отца и принявших весть спасения, которую предстоит донести до всех. И потому эта община доподлинно чувствует свою тесную связь с родом человеческим и с его историей. [377] 

2. (К кому обращает Собор своё слово). Поэтому Второй Ватиканский Собор, глубоко исследовав тайну Церкви, без малейшего колебания обращается уже не только к чадам Церкви и ко всем призывающим имя Христово, но и ко всем людям в целом, желая изложить всем своё понимание присутствия и деятельности Церкви в современном мире.

Итак, Собор принимает во внимание мир людей, или всю человеческую семью в её целом со всем тем, чем она живёт; мир, представляющий собою арену истории рода человеческого, запечатленный его трудами, поражениями и победами; мир, который, как верят христиане, сотворён и храним любовью Творца, впавший в порабощение греху, но освобождённый по сокрушении власти Лукавого Христом, распятым и воскресшим, дабы преобразиться согласно замыслу Божию и достигнуть своего завершения.

3. (О необходимости служения человеку). В наши дни род человеческий, восхищаясь собственными открытиями и собственной мощью, всё же часто задает тревожные вопросы о нынешнем развитии мира, о месте и назначении человека во вселенной, о смысле своих личных и коллективных усилий и, наконец, о конечной цели мира и человека. Поэтому Собор, свидетельствуя о вере всего Народа Божия, собранного Христом, и излагая эту веру, лишь в том случае сможет красноречиво показать связь этого Народа со всей человеческой семьёй, его уважение и любовь к этой семье, в которую он входит, если он наладит с ней диалог об этих многообразных проблемах, неся свет, почерпнутый из Евангелия и сообщая роду человеческому те спасительные силы, которые сама Церковь под водительством Святого Духа принимает от Своего Основателя. Ибо необходимо спасти человеческую личность и обновить человеческое общество. Поэтому средоточием всего нашего изложения будет человек в его единстве и полноте, с телом и душой, с сердцем и совестью, с разумом и волей.

Итак, Священный Собор, исповедуя высочайшее призвание человека и утверждая, что в нём заложено некое Божественное семя, предлагает роду человеческому искреннее сотрудничество Церкви для установления всеобщего братства, отвечающего этому призванию. Церковь чужда каких бы то ни было земных интересов и стремится лишь к одному: под водительством Духа-Утешителя продолжать дело Самого Христа, Который пришёл в мир, дабы свидетельствовать об истине,2 дабы спасти, а не судить, и не для того, чтобы Ему служили, но чтобы послужить.3 [379] 

ВВОДНАЯ ЧАСТЬ

О положении человека в современном мире

4. (О надежде и тревоге). Чтобы исполнить столь нелёгкую задачу, Церкви надлежит во всякое время различать знамения времён и истолковывать их в свете Евангелия, чтобы она могла дать каждому поколению подобающий ответ на вечные вопросы людей о смысле нынешней и будущей жизни и об их взаимосвязи. Итак, нужно познать и понять мир, в котором мы живем, а также его чаяния и стремления, его зачастую трагический характер. Некоторые из главнейших черт современного мира можно определить следующим образом.

Ныне род человеческий переживает новую эпоху своей истории, когда глубокие и стремительные изменения постепенно распространяются на весь мир. Эти изменения, вызванные человеческим разумом и его творческой деятельностью, сказываются на самом человеке, на его суждениях, на личных и коллективных запросах, на его образе мышления и действия — по отношению как к материальному миру, так и к самим людям. Таким образом, речь идёт уже о подлинном социальном и культурном преображении, отражающемся и на религиозной жизни.

Как бывает при всяком кризисе роста, это преображение влечёт за собой немалые трудности. Так, хотя человек столь широко распространяет своё могущество, ему всё же не всегда удаётся обратить его во служение самому себе. Пытаясь всё глубже проникнуть в самые сокровенные тайники своего существа, он зачастую начинает всё больше сомневаться в самом себе. Постепенно всё яснее раскрывая законы социальной жизни, он в недоумении гадает о том, какое ей нужно придать направление.

Никогда ещё род человеческий не располагал в таком изобилии богатствами, возможностями и экономической мощью, и всё же по сей день значительная часть обитателей земного шара страдает от голода и нищеты, а бесчисленное их множество даже полностью неграмотно. Никогда ещё у людей не было столь острого чувства свободы, как теперь, и в то же время появляются всё новые виды социального и духовного порабощения. Хотя мир столь живо ощущает своё единство и зависимость отдельных людей друг от друга в неизбежной для них солидарности, его раздирают на части силы, жестоко борющиеся между собой. По сей день продолжаются острые политические, социальные, экономические, расовые и идеологические разногласия, и не устранена опасность войны, грозящей разрушить всё дотла. [380]   Растёт обмен идеями, но сами слова, которыми выражаются важнейшие понятия, приобретают в разных идеологиях весьма несхожий смысл. Наконец, усердно изыскивается более совершенный земной строй, но наряду с этим не происходит возрастания духовного начала.

Многим нашим современникам, на которых воздействуют столь сложные условия, очень трудно верно распознать вечные ценности и в то же время правильно согласовать их с ценностями новооткрытыми; поэтому, колеблясь между надеждой и тревогой, вопрошая самих себя о том, куда идёт мир, они охвачены беспокойством.

5. (О глубоких переменах в условиях жизни). Нынешнее смятение умов и изменение условий жизни связано с более широкими преобразованиями, приводящими к тому, что в духовном воспитании всё возрастающее преобладание получают науки математические, естественные или изучающие самого человека, а в практической деятельности — техника, порождаемая этими науками. Такой научный склад ума создаёт культуру и образ мышления, отличные от прежних. Техника идёт вперед так, что преображает лицо земли и даже пытается подчинить себе космическое пространство.

Даже на само время человеческий разум некоторым образом распространяет своё владычество: на прошлое — благодаря историческим исследованиям, на будущее — посредством футурологии и планирования. Развивающиеся биологические, психологические и социальные науки не только помогают человеку лучше познать самого себя, но и позволяют ему прямо влиять на жизнь общества, прибегая к техническим методам. В то же время род человеческий всё больше и больше задумывается над тем, как предвидеть и регулировать свой демографический рост.

Сама история так стремительно ускоряет своё течение, что отдельные люди едва поспевают за ней. Судьба человеческого общества становится единой и уже не распадается на некие, как бы отдельные истории. Таким образом, род человеческий переходит от более статичного представления о порядке вещей к более динамичному и эволюционному, а отсюда возникает и новый комплекс чрезвычайно сложных проблем, требующий нового анализа и нового синтеза.

6. (Изменения в общественном порядке). В силу всего этого такие традиционные локальные общества, как патриархальные семьи, кланы, племена, селения, различные группы, а также взаимосвязи в социальных сообществах день ото дня переживают всё более глубокие перемены.

Постепенно распространяется тип индустриального общества, ведущего некоторые народы к экономическому изобилию и совершенно [381]   изменяющего понятия и условия социальной жизни, сложившиеся от века. Равным образом растёт восхищение городской жизнью и стремление к ней: как из-за роста городов и их населения, так и в силу дальнейшего распространения городского образа жизни среди деревенских жителей.

Новые, более совершенные средства массовой коммуникации способствуют тому, что о происходящих событиях становится известно повсюду, а тот или иной образ мышления и восприятия распространяется в кратчайшие сроки и чрезвычайно широко, вызывая множество связанных друг с другом отголосков.

Немаловажно и то, что столько людей, по различным причинам вынужденные переселяться, изменяют свой образ жизни.

Так связи людей с себе подобными оказываются всё более и более тесными, и в то же время сама социализация устанавливает новые связи, не всегда способствуя, однако же, соответствующему развитию личности и подлинно личных отношений (персонализации).

Такого рода развитие отчётливее проявляется у тех народов, которые уже пользуются удобствами экономического и технического прогресса, но движет оно и народами, пока лишь стремящимися к прогрессу и желающими обрести преимущества индустриализации и урбанизации для своих стран. Эти народы — особенно те, что твёрдо держатся древних традиций — вместе с тем испытывают влечение к более зрелому и полному обладанию личной свободой.

7. (Психологические, нравственные и религиозные перемены). Эти перемены в умонастроениях и в общественных структурах зачастую ставят под вопрос унаследованные ценности — особенно у молодёжи, которая становится не только нетерпеливой, но и мятежной от внутреннего беспокойства. Сознавая своё значение в общественной жизни, она желает поскорее принять в ней участие. Поэтому родители и воспитатели при исполнении своих обязанностей нередко испытывают всё большие затруднения.

Создаётся впечатление, что общественные установления, законы, а также образ мышления и восприятия, унаследованный от предков, не всегда должным образом приспособлены к современному положению вещей; отсюда и явное замешательство в образе деятельности и в самих её нормах.

Наконец, новые условия сказываются и на религиозной жизни. С одной стороны, возросшая критическая способность очищает её от магической концепции мира и от суеверий, всё ещё имеющих хождение, и день ото дня требует всё более личной и действенной приверженности вере, благодаря чему многие приходят к более живому [382]   чувству Бога. С другой стороны, всё большее число людей практически отходит от религии. В отличие от прошлых времён, отрицание Бога и религии или же отстранение от них не является уже чем-то необычайным и сугубо личным: теперь это нередко выставляется требованием научного прогресса или же некоего нового гуманизма. Всё это во многих странах выражается не только в философских учениях, но глубочайшим образом сказывается и на литературе, искусстве, на понимании гуманитарных наук и истории и даже на гражданских законах, так что многих людей охватывает настоящее смятение.

8. (О разладе, царящем в современном мире). Столь быстрые перемены, происходящие зачастую беспорядочно, а в ещё большей степени — острейшее осознание разногласий, царящих в мире, порождают или усиливают противоречия и разлад.

В самой личности всё чаще возникает разлад между современным практическим интеллектом и способом теоретического мышления, которое не в силах ни овладеть совокупностью своих познаний, ни добиться их надлежащего синтеза. Равным образом возникает и разлад между заботой о практической эффективности и нравственными требованиями совести, а сплошь и рядом — между коллективными условиями жизни и требованиями личного мышления, а также созерцания. Наконец, возникает разлад между специализацией человеческой деятельности и целостным взглядом на вещи.

Разногласия возникают и в семье: как в силу удручающих демографических, экономических и социальных условий, так и вследствие затруднений, возникающих между сменяющими друг друга поколениями, и новых социальных отношений между мужчинами и женщинами.

Значительные разногласия возникают также: между расами; между разными слоями общества; между богатыми, не столь состоятельными и бедными странами; наконец, между интернациональными установлениями, возникшими благодаря стремлению народов к миру, и желанием распространить свою собственную идеологию, а также коллективным эгоизмом, который выказывают отдельные страны и другие сообщества.

Отсюда — взаимное недоверие и вражда, конфликты и бедствия, причиной и в то же время жертвой которых является сам человек.

9. (Всё более смелые чаяния рода человеческого). Между тем растёт убеждение, что человечество может и должно не только всё более укреплять своё владычество над тварным миром: его задача, кроме того, заключается в том, чтобы установить такой политический, [383]   социальный и экономический порядок, который всё успешнее служил бы человеку и помогал отдельным лицам и сообществам утверждать и развивать их собственное достоинство. Поэтому многие люди остро осознают, что они обделены известными благами в силу несправедливости или неравного распределения, и настоятельно требуют для себя этих благ. Страны, вставшие на путь прогресса, а также недавно получившие независимость, желают приобщиться к благам современной цивилизации в области не только политической, но и экономической, и свободно играть свою роль в мире. Однако при этом всё увеличивается дистанция, отделяющая их от других стран, более богатых и быстрее развивающихся, а вместе с тем зачастую растёт и зависимость первых от последних. Народы, страдающие от голода, взывают к более состоятельным народам. Женщины требуют для себя юридического и фактического равноправия с мужчинами там, где они его ещё не добились. Рабочие и крестьяне хотят не только добывать себе необходимое для жизни, но и развивать своим трудом свои личные дарования, более того: участвовать в управлении экономической, социальной, политической и культурной жизнью. Теперь, впервые в человеческой истории, все народы уже убеждены в том, что культурные блага могут и должны действительно распространяться на всех.

Однако за всеми этими требованиями кроется более глубокое и смелое чаяние: и отдельные лица, и сообщества жаждут полной и свободной жизни, достойной человека, жаждут поставить себе на службу все блага, которые современный мир может предоставить им в таком изобилии. Кроме того, стороны прилагают всё бульшие усилия к тому, чтобы образовать некое всемирное сообщество.

Таким образом, современный мир предстаёт одновременно могучим и бессильным, способным к лучшему и к худшему, и перед ним открывается путь к свободе или рабству, к прогрессу или регрессу, к братству или к ненависти. Кроме того, человек начинает осознавать, что его задача — верно направлять те силы, которые он сам вызвал к жизни и которые могут либо угнетать его, либо служить ему. Потому-то он и вопрошает сам себя.

10. (О глубочайших вопросах, которыми задаётся человечество). В действительности тот разлад, от которого страдает современный мир, связан с другим, более глубоким разладом, коренящимся в сердце человека. Ибо в самoм человеке противоборствуют различные стихии. С одной стороны, он в качестве сотворенного существа ощущает свою многообразную ограниченность; с другой стороны, он чувствует себя неограниченным в своих желаниях и призванным к высшей жизни. [385]   Влекомый многими вожделениями, он постоянно принуждён выбрать какое-то из них и отказаться от других. Мало того: немощный и грешный, нередко он делает то, чего не хочет, а что хотел бы сделать — не делает.4 Поэтому он страдает от разделения в самом себе: из-за этого разделения возникают столь острые и столь многочисленные раздоры в обществе. Правда, весьма многие люди, жизнь которых заражена практическим материализмом, закрывают глаза на драматическое зрелище этого состояния или не могут задуматься над ним, поскольку их удручает нужда. Многие полагают, что смогут обрести успокоение во многообразии предлагаемых им толкований реальности. Кое-кто ожидает, что настоящее и полное освобождение рода человеческого осуществится лишь человеческими усилиями и питает убеждение в том, что будущее господство человека на земле исполнит все желания его сердца. Есть и такие, кто, отчаявшись найти смысл жизни, превозносят дерзновение тех людей, кто, считая человеческое существование лишённым всякого смысла, стремится придать ему всю полноту смысла, опираясь лишь на собственный разум. И тем не менее перед лицом современного развития мира всё больше становится тех людей, которые либо задают, либо с новой остротой переживают самые основополагающие вопросы: что такое человек? Каков смысл страдания, зла, смерти, которые продолжают существовать, несмотря на столь значительный прогресс? К чему все эти победы, приобретённые такой ценой? Что человек может дать обществу, чего он может от него ожидать? Что произойдёт после этой земной жизни?

Церковь же верует в то, что Христос, умерший и воскресший за всех5, через Духа Своего подаёт человеку свет и силу, чтобы тот мог ответить своему высшему призванию, и, что нет другого имени под небом, данного людям, которым надлежало бы им спастись.6 Подобным образом верует она в то, что ключ, средоточие и цель всей человеческой истории находятся в её Господе и Учителе. Кроме того, Церковь утверждает, что во всех изменениях есть немало неизменного, имеющего своё самое глубокое основание во Христе, Который вчера, сегодня и вовеки Тот же.7 Поэтому в свете Христа, образа Бога невидимого, рождённого прежде всякой твари,8 Собор намеревается обратиться ко всем людям, чтобы осветить тайну человека и внести свой вклад в отыскание ответа на важнейшие вопросы нашего времени. [385] 

ЧАСТЬ I

О Церкви и о призвании человека

11. (Следует откликаться на побуждения Духа). Народ Божий, движимый верою, по которой он верует в то, что им водительствует Дух Господень, наполняющий всю землю, вместе с прочими людьми нашей эпохи причастен к происходящим событиям, к требованиям и пожеланиям, стараясь при этом различить, каковы в них подлинные знамения присутствия или замысла Божия. Ибо вера освещает всё новым светом, являет Божественное предустановление в отношении целостного призвания человека и тем самым направляет разум ко вполне человеческим решениям.

Прежде всего Собор намеревается в этом свете высказать своё суждение о ценностях, которые сегодня ставятся выше всего, и вновь соотнести их с их Божественным источником. Ведь эти ценности проистекают из человеческих способностей, дарованных человеку Богом, и потому они "хороши весьма"; но из-за испорченности человеческого сердца они нередко отклоняются от должного назначения, а потому нуждаются в очищении.

Что мыслит Церковь о человеке? Что надлежит посоветовать в созидании современного общества? Каков высший смысл человеческой деятельности в этом мире? Эти вопросы требуют ответа. Тогда станет яснее, что Народ Божий и род человеческий, в который он включён, взаимно служат друг другу, и миссия Церкви предстанет религиозной и тем самым в высшей степени человеческой.

Глава I

О достоинстве человеческой личности

12. (О том, что человек создан по образу Божию). По почти согласному мнению и верующих, и неверующих, всё, что есть на земле, предназначено для человека, представляющего собою средоточие и вершину всего.

Но что такое человек? Сам он высказал и высказывает много разнообразных и даже противоречивых мнений о самом себе, в которых зачастую либо превозносит самого себя как абсолютное мерило, либо унижает самого себя до полного отчаяния: потому он колеблется и тревожится. Глубоко чувствуя эти затруднения, Церковь, наученная [386]   Божьим Откровением, может дать на них ответ, очерчивающий подлинное положение человека, объясняющий его немощи и в то же время дающий верное представление о его достоинстве и призвании.

Ведь Священное Писание учит, что человек, сотворённый "по образу Божию", способен познавать и любить своего Творца, Который поставил его владыкой над всеми земными тварями1, чтобы он управлял и пользовался ими, прославляя Бога.2 "Что есть человек, что Ты помнишь его? и сын человеческий, что Ты посещаешь его? Не много Ты умалил его перед Ангелами; славою и честью увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих; всё положил под ноги его" (Пс 8, 5-7).

Но Бог сотворил человека не одиноким: ведь с самого начала Он "мужчину и женщину сотворил их" (Быт 1, 27), и их союз стал первой формой общности человеческих личностей. Ибо по своей внутренней природе человек — существо социальное, и вне отношений с другими людьми он не может ни жить, ни развивать своих дарований.

Итак, Бог, как мы опять же читаем в Священном Писании, увидел, "всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма" (Быт 1, 31).

13. (О гpexе). Утверждённый Богом в праведности, человек, однако же, по наущению Лукавого злоупотребил свободой с самого начала истории, противопоставив себя Богу и желая достигнуть своей цели вне Бога. Познав Бога, они не прославили Его, как Бога, и омрачилось несмысленное их сердце, и служили они твари вместо Творца.3 То, что нам известно из Божественного откровения, совпадает и с самим опытом, ибо человек, мысленно обозревая своё сердце, обнаруживает, что он склонен ко злу и погружён во многообразное зло, которое не может происходить от его благого Творца. Зачастую, отказываясь признать Бога своим началом, человек нарушал и должный порядок, ведущий его к конечной цели, а вместе с ним — и всё предустановление: как в отношении самого себя, так и в отношении других людей и всего сотворённого мира.

Таким образом, человек разделён в самом себе. Поэтому вся жизнь людей — и индивидуальная, и коллективная — оказывается драматической борьбой между добром и злом, между светом и тьмою. Более того: человек видит, что собственными силами он не способен успешно побороть нападения зла, так что каждый чувствует, что он словно связан цепями. Но Сам Господь пришёл, чтобы освободить и укрепить человека, обновляя его изнутри и изгоняя вон "князя мира [387]   сего" (Ин 12, 31), удерживающего его в рабстве rpexy.4 Грех же умаляет человека, отталкивая его от достижения полноты.

В свете этого Откровения обретают свой окончательный смысл как возвышенное призвание человека, так и глубокое бессилие, испытываемое людьми.

14. (О составе человека). Единый телом и душою, человек в своём телесном составе собирает в себе элементы мира материального, и через него они достигают своей высшей точки и возносят голос в свободной хвале Творцу.5 Следовательно, человеку не дулжно презирать телесную жизнь: напротив, он обязан ценить своё тело, сотворённое Богом и предназначенное воскреснуть в последний день, считать его благим и достойным чести. Однако, уязвлённый грехом, он чувствует враждебные порывы своего тела. Поэтому само достоинство человека требует, чтобы он прославлял Бога в теле своём6 и не допускал того, чтобы оно служило порочным наклонностям его сердца.

Однако человек не ошибается, сознавая, что он выше телесных вещей, и считая себя не только частицей природы или анонимной составной частью человеческого общества. Своим внутренним миром он превосходит всю совокупность вещей: этих внутренних глубин он достигает, обращаясь к собственному сердцу, где его ожидает Бог, испытующий сердце,7 и где под оком Божиим он решает собственную участь. Итак, признавая в самом себе духовную и бессмертную душу, человек не позволяет обмануть себя ложным представлением о существе, созданном одними лишь физическими и социальными условиями: напротив, он достигает самой глубокой истины.

15. (О достоинстве разума, об истине и мудрости). Человек, причастный светочу Божественного ума, справедливо считает, что своим разумением он превосходит всю совокупность вещей. Веками неустанно упражняя свой гений, он весьма преуспел в эмпирических науках, в технике и искусстве. А в наше время он добился выдающихся успехов, особенно исследуя и подчиняя себе материальный мир. Однако он всегда искал и находил более глубокую истину. Ведь разум не сводится к познанию одних лишь внешних явлений: он способен с подлинной достоверностью добраться до умопостигаемой реальности, [388]   несмотря даже на то, что вследствие греха он частично помрачается и ослабляется.

Наконец, разумная природа человеческой личности совершенствуется и должна совершенствоваться благодаря мудрости, сладостно влекущей ум человека к поиску и почитанию истины и добра; преисполнившись ими, человек через зримое достигает незримого.

Наша же эпоха ещё больше, чем прошедшие века, нуждается в такой мудрости, чтобы всё новое, открываемое человеком, становилось более человечным. Ведь будущая судьба мира находится в опасности, если не придут более мудрые люди. Кроме того, следует отметить, что многие народы, бедные экономически, но богатые мудростью, могут принести другим значительную пользу.

По дару Святого Духа человек через веру приступает к созерцанию и познанию тайны Божественного замысла.8

16. (О достоинстве нравственной совести). В глубине своей совести человек открывает закон, который не сам он себе дал, но коему он должен повиноваться, и глас которого, всегда призывающий его любить и творить добро, а зла избегать, отзывается, когда нужно, в его сердце: вот это делай, а вот этого избегай. Ведь в сердце человека — написанный Богом закон, в повиновении которому заключается всё его достоинство и по которому он будет судим.9 Совесть — самое потаённое ядро человека, его святая святых, где он остаётся наедине с Богом, Чей голос звучит во глубине его души.10 В совести дивным образом открывается тот закон, который исполняется в любви к Богу и к ближнему.11 Храня верность голосу совести, христиане соединяются с другими людьми в поисках истины и для того, чтобы согласно истине решать столь многочисленные нравственные вопросы, которые возникают как в жизни отдельных людей, так и в жизни общественной. Поэтому, чем больше одерживает верх правая совесть, тем больше отдельные личности и сообщества отходят от слепого произвола и стремятся сообразоваться с объективными нормами нравственности. Но нередко случается и так, что совесть заблуждается вследствие неодолимого неведения, хотя и не теряет при этом своего достоинства. Однако этого не скажешь о человеке, мало заботящемся о поисках истинного и доброго: в силу привычки ко греху совесть его по мало-помалу почти заглушается.

17. (О величии свободы). Но человек может обратиться к добру только по свободной воле, и эту свободу так высоко ценят наши современники и столь пламенно к ней устремляются — что само по себе вполне правильно. Но нередко они обращаются с ней превратно, используя её как возможность делать всё, что угодно, даже зло, лишь бы это было приятно. Подлинная же свобода есть величайший знак образа Божия в человеке. Ведь Бог пожелал оставить человека "в руке произволения его"12, чтобы тот добровольно искал своего Творца и, свободно держась Его, пришёл к полному и блаженному совершенству. Итак, достоинство человека требует, чтобы он действовал по сознательному и свободному выбору, то есть лично, движимый и побуждаемый изнутри, а не по слепому внутреннему побуждению или чисто внешнему принуждению. Однако такое достоинство человек обретает лишь в том случае, если, освобождаясь от всякого порабощения страстям, он стремится к своей цели, свободно выбирая добро, и обретает для этого надлежащие вспомогательные средства, успешно проявляя искусность и прилежание. Эту устремлённость к Богу свобода человека, уязвлённая грехом, может полностью воплотить в жизнь только с помощью благодати Божией. Однако каждому придётся дать отчёт о своей жизни перед судом Божиим соответственно тому, что он делал — доброе или худое.13

18. (О тайне смерти). Перед лицом смерти загадка человеческого существования выступает яснее всего. Человек терзается не только страданием и будущим разложением тела, но — и даже ещё сильнее — страхом вечного исчезновения. Но по побуждению своего сердца он судит верно, ужасаясь полного разрушения и окончательного исчезновения своей личности и отвергая его. Сокрытое в нём семя вечности нельзя свести к одной лишь материи, и оно восстаёт против смерти. Все усилия техники, даже самые полезные, не могут успокоить тревогу человека, ибо долголетие, достигнутое биологическим путём, не может удовлетворить того желания грядущей жизни, которое непреодолимо присутствует в его сердце.

В то время как перед лицом смерти всякое воображение бессильно, Церковь, наученная Божественным Откровением, утверждает, что человек сотворён Богом для блаженной цели вне пределов земного прозябания. Кроме того, христианская вера учит, что смерть телесная, которой человек не был бы подвержен, если бы не согрешил,14 [390]   будет побеждена, когда всемогущий и милосердный Спаситель восстановит человека во спасение, утраченное им по своей вине. Ибо Бог призвал и призывает человека, чтобы он всем естеством прильнул к Нему в вечном общении нетленной Божественной жизни. Эту победу стяжал Христос, освободив человека от смерти смертию Своею и восставши к жизни.15 Поэтому вера, предлагаемая каждому мыслящему человеку и подкреплённая основательными аргументами, предлагает ему ответ в его тревоге о его будущей участи. В то же время она даёт возможность общаться во Христе с возлюбленными братьями, уже унесёнными смертью, подавая надежду то, что они обрели у Бога истинную жизнь.

19. (О формах и корнях атеизма). Глубочайшее основание человеческого достоинства состоит в том, что человек призван к общению с Богом. Человек приглашается к беседе с Богом уже с самого начала своего существования: ведь и существует он лишь потому, что сотворён Богом благодаря любви, и всегда храним благодаря любви. И по истине он в полной мере живёт лишь тогда, когда свободно признаёт эту любовь и предаёт себя в руки своего Творца. Однако многие из наших современников вовсе не замечают этой глубокой жизненной связи с Богом или открыто отвергают её, и поэтому атеизм надлежит причислить к самым важным реалиям нашего времени и подвергнуть его более тщательному рассмотрению.

Словом "атеизм" обозначаются явления, весьма отличные друг от друга. Одни прямо отрицают Бога, другие полагают, что человек вообще не может ничего утверждать о Нём; иные же вопрос о Боге подвергают такому методу рассмотрения, что кажется, будто он лишён смысла. Многие, неподобающим образом нарушая пределы позитивных наук, стремятся либо объяснить всё только с помощью научного мышления, либо же, напротив, вовсе не признают никакой абсолютной истины. Некоторые настолько превозносят человека, что вера в Бога становится почти бессильной, причём они, по-видимому, более склонны утверждать достоинство человека, чем отрицать Бога. Иные так представляют себе Бога, что тот образ, который они отвергают, отнюдь не является Богом Евангелия. Иных совсем не занимают вопросы о Боге, поскольку эти люди, видимо, не испытывают никакого религиозного беспокойства и не понимают, зачем им нужно думать о религии. Кроме того, атеизм нередко возникает либо из необузданного протеста против зла в мире, либо из-за того, что отдельным человеческим ценностям ошибочно придают значение [391]   абсолютное, так что они уже принимаются за Бога. Нынешняя цивилизация часто может затруднять доступ к Богу: не сама по себе, но потому, что она слишком тесно переплетается с вещами земными.

Разумеется, тут не обходится без личной вины тех, кто намеренно пытается не допустить Бога в своё сердце и избегает религиозных вопросов, не следуя голосу совести. И всё же зачастую определённую ответственность за это несут и сами верующие. Ведь атеизм, рассматриваемый в своём целом, не есть нечто самобытное: скорее он возникает в силу различных причин, к которым относится также критическое отношение к религиям — в частности, ко христианской религии в отдельных странах. Поэтому значительную роль в становлении атеизма могут играть и верующие — в той мере, в какой можно сказать, что они скорее скрывают, нежели раскрывают подлинный лик Божий, пренебрегая обучением вере, ложно излагая вероучение, а также в силу изъянов в своей религиозной, нравственной и общественной жизни.

20. (О систематическом атеизме). Современный атеизм часто принимает и систематическую форму, которая, помимо иных причин, так далеко заводит человека в его стремлении к автономности, что препятствует признать хоть какую-то зависимость от Бога. По утверждению тех, кто исповедует такой атеизм, свобода состоит в том, что человек является самоцелью, что он — единственный кузнец и демиург своей истории. Они полагают, что это невозможно согласовать с признанием Господа, Творца и Цели всего, или, по крайней мере, считают такое признание совершенно излишним. Этому учению может способствовать чувство собственного могущества, внушаемое человеку современным техническим прогрессом.

Из различных форм современного атеизма нельзя обойти молчанием ту, которая ожидает освобождения человека главным образом через его экономическое и социальное освобождение. Однако такому освобождению по самой своей природе стремится противостоять религия, поскольку она устремляет надежды человека к будущей, и причём призрачной, жизни, отвращая его от созидания земного града. Поэтому, когда поборники такого учения приходят к управлению государством, они яростно борются против религии, распространяя атеизм, особенно в деле воспитания молодёжи, применяя при этом все средства давления, которыми располагает государственная власть.

21. (Об отношении Церкви к атеизму). Церковь, верно преданная и Богу, и людям, не может не осуждать со скорбью, но и со всей твёрдостью — как она осуждала и до сих пор — те губительные [392]   учения и поступки, которые противоречат разуму и общечеловеческому опыту и отнимают у человека его врождённое достоинство.16

Однако она стремится постичь причины отрицания Бога, кроющиеся в мышлении атеистов, и, сознавая значительность вопросов, поднимаемых атеизмом, руководствуясь любовью ко всем людям, считает, что эти причины следует подвергнуть серьёзному и глубокому рассмотрению.

Церковь придерживается того, что признание Бога никоим образом не противоречит достоинству человека, поскольку это достоинство основывается и завершается в Самом Боге. Ведь Бог Творец поместил человека в общество как существо разумное и свободное; но прежде всего человек, как сын, призван к общению с Богом и к участию в Его блаженстве. Кроме того, Церковь учит, что эсхатологическое упование не умаляет значения дел земных: наоборот, необходимость их исполнения подкрепляется новыми доводами. И напротив, при отсутствии Божественной основы и надежды на жизнь вечную достоинство человека терпит тягчайший урон, как мы зачастую видим это ныне, а загадка жизни и смерти, вины и страдания остаётся неразрешённой, и люди нередко впадают в отчаяние. Между тем всякий человек остаётся неразрешённым, смутно осознаваемым вопросом, обращённым к самому себе. В некоторые моменты — особенно в то время, когда в жизни происходят наиболее значительные события — никому не дано полностью уйти от вышеуказанного вопроса. Исчерпывающий и вполне достоверный ответ на этот вопрос даёт лишь Бог, Который призывает человека ко всё более глубокому размышлению и всё более смиренным исканиям.

Однако для того, чтобы принести исцеление от атеизма, следует ожидать и подобающим образом изложенного вероучения, и безупречной жизни Церкви и её членов. Ведь задача Церкви — сделать присутствующим и как бы зримым Бога Отца и Его воплотившегося Сына, постоянно обновляясь и очищаясь под водительством Святого Духа.17 Это достигается прежде всего свидетельством живой и зрелой веры, то есть веры, подготовленной к тому, чтобы ясно видеть трудности и преодолевать их. Такое славное свидетельство веры подали и подают многие мученики. Эта вера должна являть свою [393]   плодотворность, проникая собою всю жизнь верующих, даже мирскую, побуждая их к справедливости и любви, особенно по отношению к обездоленным. Наконец, проявлению присутствия Бога более всего способствует братская любовь верных, единодушно подвизающихся за Евангельскую веру.18

Однако Церковь, даже полностью отвергая атеизм, искренне исповедует, что все люди — и верующие, и неверующие — должны содействовать надлежащему созиданию того мира, в котором они вместе живут; а это, несомненно, не может произойти без искреннего и мудрого диалога. Поэтому Церковь глубоко скорбит о различении на верующих и неверующих, которое несправедливо вводят правители некоторых государств, не признающие основных прав человеческой личности. Для верующих же Церковь требует действительной свободы, чтобы уже в этом мире им позволено было воздвигать Храм Божий. А атеистов она любезно приглашает с открытым сердцем вдуматься в Евангелие Христово.

Отстаивая достоинство человеческого призвания, возвращая надежду тем, кто уже отчаялся и отринул веру в величие своего предназначения, Церковь вполне отчётливо сознаёт, что её благовестие созвучно глубочайшим устремлениям человеческого сердца. Её благовестие ни в коей мере не умаляет человека, но сеет свет, жизнь и свободу ради его совершенствования, и ничто иное не может удовлетворить человеческое сердце: "Ты сотворил нас для Себя, Господи, и неспокойно сердце наше, покуда не успокоится в Тебе".19

22. (О Xpucme — Новом Человеке). В самом деле, тайна человека истинно проясняется лишь в тайне воплотившегося Слова. Ведь Адам, первый человек, был образом будущего,20 то есть Христа Господа. Христос, последний Адам, в Откровении тайны Отца и Его любви полностью являет человека самому человеку и открывает ему его высочайшее призвание. Неудивительно поэтому, что вышеуказанные истины находят в Нём свой источник и достигают своей вершины.

"Образ Бога невидимого" (Кол 1, 15),21 Он есть и совершенный человек, возвративший сынам Адама подобие Божие, искажённое первым грехом. Поскольку человеческое естество было в нём воспринято, но не [394]   исчезло,22 постольку и в нас оно было возведено в наивысшее достоинство. Ибо Он, Сын Божий, через Своё воплощение некоторым образом соединился с каждым человеком. Человеческими Своими руками Он трудился, человеческим разумом Он мыслил, человеческой волей действовал,23 человеческим сердцем любил. Рождённый от Девы Марии, Он поистине стал одним из нас, уподобившись нам во всём, кроме греха.24

Агнец Непорочный, добровольно пролив Свою Кровь, Он заслужил нам жизнь, и в Нём Бог примирил нас с Собою и друг с другом25 и избавил нас от рабства дьяволу и греху, так что каждый из нас может сказать вместе с Апостолом: Сын Божий возлюбил меня и предал Себя за меня (ср. Гал 2, 20). Страдая за нас, Он не только подал нам пример, чтобы мы пошли по Его стопам,26 но и проложил нам путь: если мы следуем по этому пути, жизнь и смерть освящаются и обретают новый смысл.

Человек-христианин, уподобленный образу Сына, Первородного между многими братиями,27 принимает "начаток Духа" (Рим 8, 23), благодаря которому он становится способен исполнять новый закон любви.28 Этим Духом, "Который есть залог наследия" (Еф 1, 14), весь человек внутренне восстанавливается вплоть до "искупления тела" (Рим 8, 23): "Если же Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живёт в нас, то Воскресивший Христа из мёртвых оживит и ваши смертные тела Духом Своим, живущим в вас" (Рим 8, 11).29 Несомненно, христианином движет необходимость и обязанность бороться против зла ценой многих скорбей и претерпеть смерть. И всё же, приобщившись пасхальной тайны, сообразуясь Его смерти, укрепившись надеждой, он придёт к воскресению.30

Это остаётся в силе не только для верных Христу, но и для всех людей доброй воли, в сердцах которых незримо действует благодать.31 [395]    Поскольку Христос умер за всех,32 и так как высшее призвание человека в действительности одно, то есть Божие, мы должны твёрдо верить, что Святой Дух даёт всем возможность приобщиться этой пасхальной тайны вйдомым Богу образом.

Такова и столь величественна тайна человека, которая через христианское Откровение озаряет верующих. Поэтому через Христа и во Христе проясняется загадка страданий и смерти, которая так гнетёт нас вне Его Евангелия. Христос воскрес, смертию Своею смерть поправ и жизнь нам даровав,33 чтобы мы, как сыны в Сыне, воззвали в Духе: Авва Отче! 34

Глава II

О человеческом сообществе

23. (О намерениях Собора). К основным особенностям современного мира следует отнести умножение всевозможных связей между людьми, которому больше всего содействует прогресс современной техники. Однако братская беседа между людьми осуществляется не в этих достижениях, а в более глубокой общности человеческих личностей, требующей взаимного уважения к полноте их духовного достоинства. Развитию этого общения между человеческими личностями весьма способствует христианское Откровение, вместе с тем приводящее нас к более глубокому пониманию законов социальной жизни, которые Творец записал в духовной и нравственной природе человека.

Поскольку изданные в последнее время документы Учительства Церкви уже подробно изложили христианское учение о человеческом обществе,1 Собор напоминает лишь о главнейших истинах и излагает их основания в свете Откровения. Затем он останавливается на некоторых следствиях, приобретающих в наши дни особое значение.

24. (Об общественном характере человеческого призвания по замыслу Божию). Бог, по-отечески заботящийся обо всех, пожелал, чтобы все люди составляли одну семью и по-братски относились друг к [396]   другу. Ведь все они созданы по образу Бога, ибо "от одной крови Он произвёл весь род человеческий для обитания по всему лицу земли" (Деян 17, 26), и все они призваны к одной и той же цели, то есть к Самому Богу.

Поэтому любовь к Богу и к ближнему — первая и величайшая заповедь, и Св. Писание поучает нас, что любовь к Богу не может быть отделена от любви к ближнему: "Ибо ... все другие <заповеди> заключаются в сем слове: люби ближнего твоего, как самого себя. ... итак, любовь есть исполнение Закона" (Рим 13, 9-10; ср. 1 Ин 4, 20). Огромное значение этого подтверждается ввиду того, что люди всё более зависят друг от друга, а мир всё теснее объединяется. Более того: когда Господь Иисус молится Отцу: "да будут все едино, ... как Мы едино" (Ин 17, 21-22), Он открывает непостижимые для человеческого разума перспективы и намекает на некое сходство между единением Божественных ипостасей и единением сынов Божиих в истине и любви. Это сходство показывает, что человек — единственное на земле творение, которое Бог пожелал создать ради него самого — может полностью найти самого себя только через искреннюю самоотдачу.2

25. (О взаимозависимости между человеческой личностью и человеческим обществом). Из социального характера человека проистекает зависимость между успешным развитием человеческой личности и ростом самого общества. Ведь началом, предметом и целью всех общественных установлений является и должна быть человеческая личность, поскольку она по своей природе неизбежно нуждается в общественной жизни.3 Поскольку же общественная жизнь не является чем-то внешним по отношению к человеку, человек взращивает в ней все свои дарования и может ответить своему призванию благодаря обмену с другими, исполнению взаимных обязанностей и общению с братьями.

Из социальных связей, необходимых для развития человека, одни более непосредственно соответствуют его внутренней природе — как семья и политическое общество; другие же исходят скорее из его свободной воли. В нашу эпоху по различным причинам взаимные связи и взаимная зависимость всё более возрастают, а потому возникают различные сообщества и учреждения как общественного, так и частного характера. Хотя это явление, называемое "социализацией", конечно, таит в себе известные опасности, оно, тем не менее, [397]   приносит немалую пользу в деле укрепления и взращивания способностей человеческой личности и охраны её прав.4

Но, хотя социальная жизнь немало даёт людям, чтобы они могли ответить своему призванию — в том числе и религиозному — всё же нельзя отрицать, что социальные условия, в которых они живут и в которые они вовлечены уже с самого детства, часто отвращают их от совершения добра и побуждают ко злу. Вполне очевидно, что столь частые нарушения социального порядка происходят отчасти вследствие напряжённости в экономических, политических и социальных структурах. Однако при более глубоком рассмотрении становится ясно, что возникают они из-за людской гордыни и эгоизма, извращающих и социальную среду. А там, где общественные условия подвержены воздействию следствий греха, человек, склонный ко злу от рождения, находит затем и новые побуждения ко греху, с которыми он не способен справиться без напряжённых усилий и без помощи благодати.

26. (О содействии общему благу). Вследствие всё более тесной взаимозависимости, которая постепенно распространяется по всему миру, общее благо — то есть совокупность тех условий общественной жизни, которые позволяют и обществам, и отдельным их членам полнее и быстрее достигать своего совершенства — сегодня всё в большей мере становится всеобщим и потому предполагает существование прав и обязанностей, касающихся всего человечества. Всякое сообщество должно считаться с потребностями и законными притязаниями других сообществ, и — более того — с общим благом всей человеческой семьи.5

Но в то же самое время растёт и сознание исключительного достоинства, принадлежащего человеческой личности, поскольку она превосходит всё, а её права и обязанности являются всеобщими и неприкосновенными. Следовательно, нужно, чтобы человеку было предоставлено в распоряжение всё то, в чём он нуждается, чтобы вести подлинно человеческую жизнь: например, пища, одежда, жилище, право свободно выбирать свой жизненный статус и создавать семью, а также право на воспитание, на труд, на доброе имя, на уважение, на получение надлежащих сведений, право поступать согласно верным правилам своей совести, право на защиту своей частной жизни и на справедливую свободу, в том числе и в религиозных вопросах. [398] 

Поэтому социальный порядок и его прогресс должны постоянно оборачиваться во благо личности, то есть уровень объективных условий должен подчиняться уровню личностей, а не наоборот. На это намекает и Сам Господь, сказавший: "суббота для человека, а не человек для субботы".6 Этот порядок следует постоянно развивать, основывать его на истине, созидать в справедливости и животворить любовью, а в свободе он должен находить всё более гуманное равновесие.7 Но, чтобы достичь этого, нужно осуществить обновление мышления и провести масштабные изменения в обществе.

Дух Божий, дивным провидением направляющий течение времени и обновляющий лицо земли, присутствует в этой эволюции. А евангельская закваска пробуждала и пробуждает в сердце человека неудержимую потребность в утверждении собственного достоинства.

27. (Об уважении к человеческой личности). Переходя к выводам практическим и наиболее неотложным, Собор настаивает на необходимости уважения к человеку: каждый должен рассматривать ближнего как "другое я", думая прежде всего о его жизни и о средствах, необходимых для её достойного ведения,8 не уподобляясь богачу, который ничуть не заботился о нищем Лазаре.9

В наши дни становится особенно настоятельной наша обязанность сделаться ближним всякому человеку и действенно служить тому, кого мы встречаем на своём пути: будь то всеми покинутый старик, будь то несправедливо презираемый иностранный рабочий, будь то изгнанник, будь то незаконнорождённый ребёнок, незаслуженно страдающий из-за гpexa, совершённого не им, будь то голодный, взывающий к нашей совести словами Господа: "Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне" (Мф 25, 40).

Кроме того, позорно всё то, что направлено против самой жизни — как, например, всякого рода человекоубийство, геноцид, аборт, эвтанасия и даже добровольное самоубийство; всё то, что нарушает неприкосновенную цельность человеческой личности — как членовредительство, телесные или нравственные мучения, попытки поработить саму душу; всё то, что оскорбляет человеческое достоинство — как нечеловеческие условия жизни, заключение в тюрьму по произволу, ссылки, рабство, проституция, торговля женщинами и подростками, а также недостойные условия труда, при которых к [399]   трудящимся относятся как к орудиям наживы, а не как к свободным и ответственным личностям. Всё это и всё подобное этому воистину отвратительно. Искажая человеческую цивилизацию, всё это позорит скорее тех, кто так поступает, нежели тех, кто терпит несправедливость, и в высшей степени противоречит достоинству Творца.

28. (Об уважении и любви к инакомыслящим). Уважение и любовь должны распространяться также и на тех, кто в вопросах социальных, политических и даже религиозных думает или поступает отлично от нас, ибо, чем глубже мы будем с гуманностью и любовью вникать в их образ мышления, тем легче будет нам вступить с ними в общение.

Но, конечно, эта любовь и благосклонность ни в коем случае не должна делать нас равнодушными к истине и добру. Более того: сама любовь побуждает учеников Христовых возвещать спасительную истину всем людям. Но надо проводить различие между заблуждением, которое всегда следует отвергать, и заблуждающимся, который неизменно сохраняет достоинство личности — даже в том случае, если его пятнают ложные или недостаточно точные религиозные понятия.10 Один Бог — Судья и Сердцеведец; поэтому Он запрещает нам судить о внутренней вине кого бы то ни было.11

Учение Христа требует, чтобы мы предавали забвению также и обиды,12 и распространяет повеление любви на всех врагов наших, что и есть заповедь Нового Завета: "Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, ... благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас" (Мф 5, 43-44).

29. (О сущностном равенстве всех людей и о социальной справедливости). Поскольку все люди, обладающие разумной душой и сотворённые по образу Божию, имеют одну и ту же природу и одно и то же происхождение, и поскольку им, искуплённым Христом, свойственно одно и то же призвание и Божественное предназначение, то следует всё яснее признавать основополагающее равенство между всеми людьми.

Конечно, в силу различий в физических способностях и разнообразия в интеллектуальных и нравственных силах не все люди равны между собою. Однако всякую дискриминацию в основных социальных или культурных правах личности, проводимую по признаку пола, [400]   национальной принадлежности, цвета кожи, социального положения, языка или религии, следует преодолеть и устранить как противную Божию Замыслу. Конечно, весьма прискорбно, что эти основные права личности до сих пор не везде обеспечиваются и соблюдаются: например, если женщине отказывают в праве свободно выбирать себе мужа и тот или иной жизненный статус либо получать доступ к образованию и культуре на равных правах с мужчиной.

Кроме того, хотя среди людей имеются законные различия, равное достоинство личности требует, чтобы были созданы более человечные и справедливые условия жизни. Ведь слишком значительное экономическое и социальное неравенство членов или народов единой человеческой семьи ввергает в соблазн и противоречит социальной и нравственной справедливости, достоинству человеческой личности, а также социальному и международному миру.

Человеческие же учреждения — как частные, так и общественные — должны стремиться к тому, чтобы служить достоинству и цели человека, деятельно борясь против социального и политического порабощения, охраняя основные права человека при любом политическом строе. Более того: необходимо, чтобы эти учреждения постепенно приходили в соответствие с духовной реальностью, превышающей всё, даже если для достижения желаемой цели потребуется довольно много времени.

30. (О необходимости преодолеть индивидуалистическую этику). Настоятельное требование, диктуемое глубокими и быстрыми изменениями в положении вещей, таково: никто не должен потворствовать сугубо индивидуалистической этике из-за невнимания к ходу событий или в силу косности. Долг справедливости и любви во всё большей мере исполняется благодаря тому, что каждый, согласно своим способностям содействуя общему благу и считаясь с нуждами других, в то же время поддерживает и развивает те общественные и частные учреждения, которые служат улучшению жизненных условий людей. Но есть и такие люди, которые провозглашают широкие и возвышенные идеи, а на деле всегда живут так, будто их совсем не заботят потребности общества. Более того: в ряде стран многие пренебрегают законами и общественными предписаниями. Немалое число людей не стыдится прибегать к различным обманам и ухищрениям, чтобы избежать справедливых налогов или какого-либо иного долга перед обществом. Иные не считаются с некоторыми нормами общественной жизни, установленными, например, в области здравоохранения или в управлении дорожным движением, не обращая внимания на то, что из-[401]   за такой беспечности они подвергают опасности и собственную жизнь, и жизнь других людей.

Пусть все люди видят свой священный долг в том, чтобы числить социальные связи в ряду первостепенных обязанностей современного человека и сохранять эти связи. Ибо, чем теснее объединяется мир, тем яснее становится, что обязанности людей выходят за пределы отдельных групп и постепенно распространяются на весь мир. Но произойти это может лишь в том случае, если отдельные люди и их группы будут воспитывать в себе нравственные и социальные добродетели и распространять их в обществе, чтобы тем самым с помощью Божественной благодати явились новые люди и созидатели нового человечества.

31. (Об ответственности и причастности). Чтобы отдельные люди старательнее исполняли свой долг совести — как перед самими собою, так и перед различными группами, членами которых они являются — их нужно тщательно воспитывать ради более широкой духовной культуры, используя огромные возможности, которыми сегодня располагает человечество. Прежде всего, воспитание молодёжи любого социального происхождения должно быть поставлено так, чтобы появились мужчины и женщины, отличающиеся не только образованностью, но и силой духа, что так необходимо в наше время.

Но к этому чувству ответственности человек придёт лишь в том случае, если условия жизни позволят ему осознать своё достоинство и ответить на своё призвание, жертвуя собою ради Бога и ближних. Однако человеческая свобода зачастую ослабевает, когда человек впадает в крайнюю нужду; точно так же она обесценивается, если человек, предаваясь чрезмерно лёгкой жизни, словно замыкается в позолоченном одиночестве. И напротив, она укрепляется, когда человек принимает неизбежные трудности общественной жизни, выполняет многообразные требования человеческого содружества и обязуется служить человеческому обществу.

Поэтому во всех людях следует пробуждать волю к участию в совместных начинаниях. Достоин похвалы порядок деятельности в тех странах, где большая часть граждан с подлинной свободой участвует в общественной жизни. Однако нужно учитывать конкретные условия жизни каждого народа и неизбежную силу общественной власти. Но для того, чтобы все граждане были готовы к участию в жизни различных объединений, составляющих социальное тело, необходимо, чтобы они обнаружили в этих объединениях те блага, которые привлекают их и предрасполагают ко служению ближнему. По праву [402]   можно считать, что участь будущего человечества находится в руках тех, кто способен передать будущим поколениям основания жизни и надежды.

32. (Воплощённое Слово и человеческая солидарность). Бог сотворил людей не для того, чтобы они жили поодиночке, но ради осуществления социального единства. Точно так же Ему "угодно было освящать и спасать людей не по отдельности, без всякой взаимной связи между ними, но составить из них народ, который признавал бы Его в истине и свято служил Ему Одному".13 Уже с самого начала истории спасения Он избрал людей не только в качестве отдельных лиц, но как и членов некой общины. И этих Своих избранных Он, открывая Свой замысел, назвал Своим народом (ср. Исх 3, 7-12), с которым Он, кроме того, заключил завет на Синае.14

Этот общинный характер совершенствуется и завершается в деле Иисуса Христа. Ведь Сам воплощённый Логос пожелал стать причастником человеческого бытия. Он присутствовал на браке в Кане, вошёл в дом Закхея, ел с мытарями и грешниками. Он открыл людям любовь Отца и их высокое призвание, упоминая при этом самые обыденные общественные явления и употребляя выражения и образы, взятые из повседневной жизни. Он освятил отношения между людьми, прежде всего семейные, из которых возникают общественные связи, и добровольно подчинялся законам Своей родины. Он пожелал вести жизнь труженика Своей эпохи и Своего края.

В Своей проповеди Он ясно заповедал сынам Божиим, чтобы они относились друг к другу как братья. В Своей молитве Он просил, чтобы все ученики Его были едины. Более того: Он Сам Себя принёс в жертву, вплоть до смерти, ради всех и как Искупитель всех. "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих" (Ин 15, 13). Апостолам же Он повелел проповедовать евангельскую весть всем народам, чтобы род человеческий стал семьёй Божией, в которой полнотой закона будет любовь.

Первородный из многих братьев, после Своей смерти и воскресения Он через дар Своего Духа основал среди тех, кто принимает Его верой и любовью, новое братское общение, то есть общение в Его Теле, которое есть Церковь, где все, являясь друг для друга членами, согласно различным полученным дарам должны взаимно служить друг другу. [403] 

Эту солидарность предстоит всё время взращивать до того самого дня, когда она завершится и когда люди, спасённые благодатью, воздадут Богу совершенную хвалу как семья, возлюбленная Богом и Христом, нашим Братом.

Глава III

О человеческой деятельности во всём мире

33.. (Постановка проблемы). Своим трудом и дарованием человек всегда старался расширить рамки собственной жизни. Сегодня же, особенно благодаря науке и технике, он распространил и непрестанно распространяет своё господство почти на всю природу. Благодаря прежде всего возрастанию числа всевозможных средств сообщения между народами человеческая семья постепенно осознаёт и создаёт самоё себя как единое общество во всём мире. Вследствие этого многие блага, которых человек встарь ожидал прежде всего от высших сил, ныне он добывает для себя самого, прибегая к собственной предприимчивости.

Перед лицом этого величественного порыва, которым охвачен уже весь род человеческий, у людей возникают многочисленные вопросы. Каковы смысл и ценность этой деятельности? Как употребить все эти вещи? К достижению какой цели направляются усилия как отдельных людей, так и обществ? Хотя Церковь, хранящая залог Слова Божия, из которого почерпываются принципы религиозного и нравственного порядка, не всегда располагает готовым ответом на отдельные вопросы, тем не менее она желает сочетать свет Откровения со всеобщим опытом, чтобы осветить тот путь, на который недавно встало человечество.

34. (О ценности человеческой деятельности). Верующим ясно, что индивидуальная и коллективная человеческая деятельность — то есть то великое усилие, посредством которого люди в течение веков стремились улучшить свои жизненные условия — взятая сама по себе, отвечает Божественному замыслу. Ведь человек, сотворённый по образу Божию, получил заповедь, чтобы, подчинив себе землю и всё, что есть на ней, управлять миром в праведности и святости1 и, признавая Бога Творцом всего, соотносить самого себя и совокупность всего с Богом, дабы, когда всё подчинится человеку, имя Божие было величественно по всей земле.2 [403] 

Это относится и к делам вполне повседневным. Ибо те мужчины и женщины, которые, добывая средства к жизни для самих себя и для своей семьи, осуществляют свою деятельность так, что она идёт на пользу обществу, могут по праву считать, что своим трудом они продолжают дело Творца, способствуют благополучию своих братьев и вносят личный вклад в осуществление Божественного замысла в истории.3

Поэтому христиане не считают, что те дела, которые люди совершают благодаря своим дарованиям и силам, противоречат Божественной власти, и что разумное существо соперничает с Творцом. Напротив: они убеждены в том, что победы рода человеческого являются знамением Божия величия и плодом Его неизреченного замысла. Но, чем более возрастает могущество людей, тем шире простирается их ответственность — причём это касается как отдельных лиц, так и сообществ. Отсюда явствует, что христианское благовестие не отвращает людей от созидания мира и не вынуждает их пренебрегать благом своих ближних: скорее оно ещё строже обязывает их трудиться ради этого.4

35. (О направлении человеческой деятельности). Однако, если человеческая деятельность исходит от человека, то она и направляется к человеку. Ибо человек, трудясь, не только изменяет объективный мир и общество, но и совершенствует самого себя. Он многому учится, развивает свои способности, выходит за пределы своего "я" и превосходит самого себя. Если такое возрастание понимается верно, то оно ценнее тех богатств, которые можно накопить извне. Ценность человека определяется скорее тем, что он есть, нежели тем, что у него есть.5 Равным образом всё то, что люди делают ради достижения большей справедливости, более полного братства и более гуманного порядка в общественных отношениях, представляет собою бульшую ценность, чем технический прогресс. Ведь такой прогресс может предоставить лишь некоторую материальную базу для развития человека, однако сам по себе он отнюдь не способен осуществить это развитие.

Отсюда проистекает следующее правило человеческой деятельности: она должна, согласно замыслу и воле Божией, соответствовать истинному благу рода человеческого и давать человеку — [405]   либо лично, либо в обществе — возможность развивать и исполнять своё призвание во всей его целости.

36. (О подобающей автономии земных дел). Однако многие наши современники, по-видимому, боятся, что слишком тесная связь человеческой деятельности с религией может воспрепятствовать автономии людей, их сообществ или наук.

Если под автономией земных дел мы подразумеваем, что всё тварное, в том числе и сообщества, обладает собственными законами и собственными ценностями, которые человеку надлежит постепенно познавать, применять и направлять, то потребность в такой автономии оказывается вполне справедливой: она согласуется не только с требованиями наших современников, но и с волей Творца. Ибо, если исходить из состояния самого творения, всё существующее наделено крепостью, истинностью, добротностью, своими законами и порядками, которые человек должен уважать, признавая методы, свойственные науке и технике. Поэтому, если методическое исследование во всех дисциплинах производится подлинно научным образом и согласно нравственным нормам, оно никогда не будет противоречить вере, поскольку и у мирских вещей, и у предметов веры один источник — Бог.6 Более того: тем человеком, который смиренно и настойчиво пытается проникнуть в тайну вещей, руководит — даже если он сам об этом не ведает — десница Бога, Который, поддерживая всё сущее, делает его тем, чем оно является. В этой связи да будет позволено выразить сожаление по поводу известных умонастроений, встречавшихся некогда в среде самих христиан из-за того, что автономия науки осознавалась недостаточно ясно, вследствие чего возникали споры и разногласия, и многие люди приходили к мысли о том, что вера и наука противоречат друг другу.7

Однако, если под словами "автономия преходящих вещей" подразумевается, что тварный мир не зависит от Бога, и человек может пользоваться им, не соотнося его с Творцом, то всякий, кто признаёт Бога, осознаёт, насколько ложны подобные взгляды. Ведь без Творца творение обращается в ничто. Впрочем, все верующие, какую бы религию они ни исповедовали, всегда слышали Его голос и усматривали Его явление в речи сотворенных созданий. Более того: вследствие забвения Бога меркнет и само творение. [406] 

37. (О том, что человеческая деятельность подвержена греху). Священное Писание, с которым согласуется опыт веков, учит человеческую семью, что человеческий прогресс, дающий человеку великое благо, несёт с собою и немалое искушение: ибо, когда порядок ценностей нарушается и зло смешивается с добром, отдельные люди и их сообщества заботятся лишь о самих себе, а не о других. В силу этого мир больше не представляет собою пространства для установления истинного братства, а возросшая человеческая мощь уже угрожает уничтожением самому роду человеческому.

Ведь вся история человечества полна ожесточённой борьбы против сил тьмы — борьбы, которая началась от сотворения мира и, по слову Господню, продолжится до самого последнего дня.8 Вступив в эту борьбу, человек должен постоянно бороться, чтобы держаться добра. Но без упорных трудов и без помощи благодати Божией он не сможет обрести единство в себе самом.

Поэтому Церковь Христова, уповая на замысел Творца и признавая, что человеческий прогресс способен содействовать истинному счастью людей, всё же не может не напомнить слова Апостола: "не сообразуйтесь с веком сим" (Рим 12, 2), то есть с той суетой и лукавством духа, которые превращают человеческую деятельность, направленную на служение Богу и человеку, в орудие греха.

Итак, если кто-либо спросит, каким образом можно преодолеть это плачевное состояние, христиане ответят, что всякую человеческую деятельность, которая из-за гордыни и неумеренного самолюбия ежедневно находится в опасности, нужно очистить и привести к совершенству с помощью Креста и Воскресения Христова. Ведь человек, искуплённый Христом и ставший новым творением во Святом Духе, может и должен любить всё то, что сотворил Бог. Он принимает всё это от Бога, рассматривая и почитая всё это как происходящее из рук Божиих. Воздавая за это благодарность Благодетелю, он, пользуясь и обладая тварным в нищете и свободе духа, приходит к подлинному владению миром, ничего не имея, но владея всем.9 "Всё ваше; вы же — Христовы, а Христос — Божий" (1 Кор 3, 22-23).

38. (О достижении совершенства человеческой деятельности в пасхальной тайне). Слово Божие, через Которое всё нaчало быть, Само стало плотью и обитало на земле людей,10 совершенным Человеком войдя в историю мира, приняв её и соединив под Своею главой.11 Он [407]   открывает нам, что "Бог есть любовь" (1 Ин 4, 8), и вместе с тем учит нас, что основной закон человеческого совершенства — а, следовательно, и преобразования мира — есть новая заповедь любви. Поэтому тех, кто верует в Божественную любовь, Он уверяет, что путь любви открыт всем людям, и старания по установлению всеобщего братства не напрасны. Вместе с тем Он предупреждает, что этой любви нужно следовать не только в великих делах, но — и прежде всего — в условиях обычной жизни. Претерпев смерть за всех нас, грешников,12 Он Своим примером учит нас, что надо нести и тот крест, который плоть и мир возлагают на плечи ищущих мира и правды. Став благодаря Своему воскресению Господом, Христос, Которому дарована всякая власть на небе и на земле,13 уже действует в сердцах людей силою Своего Духа — не только пробуждая жажду будущего века, но и тем самым животворя, очищая и укрепляя также те великодушные порывы, посредством которых человеческая семья стремится сделать свою жизнь более гуманной и подчинить этой цели всю землю. Но дары Святого Духа различны: одних Он призывает подавать явное свидетельство жаждой небесной обители и сохранять его живым в человеческой семье, а других Он призывает посвятить себя земному служению людям, дабы, исполняя это служение, готовить почву для Царства Небесного. В то же время Он освобождает всех, дабы, отвергнув себялюбие и собрав воедино все земные силы для человеческой жизни, люди устремились к будущему, в котором само человечество станет приношением, благоприятным Богу.14

Залог этой надежды и средства для совершения пути Господь оставил Своим верным в том таинстве веры, в котором естественные составляющие, возделанные людьми, преображаются в преславное Тело и Кровь, в вечерю братского общения и в предвкушение небесного пиршества.

39. (Новая земля и новое небо). Мы не знаем ни времени завершения земли и человечества15, ни того, каким образом должно произойти преображение вселенной. Ибо проходит образ мира сего, обезображенный грехом,16 но мы узнаём, что Бог готовит новое жилище и новую землю, на которой обитает правда,17 блаженство которой преисполнит и превзойдёт всю жажду безмятежности, охватывающую [408]   людские сердца.18 Тогда, после победы над смертью, сыны Божии воскреснут во Христе, и всё посеянное в немощи и тлении облечётся в нетление.19 Любовь и дела её останутся,20 и от рабства суете освобождено будет всё творение,21 созданное Богом ради человека.

Правда, мы получили предупреждение, что не будет никакой пользы человеку, если он приобретёт весь мир, а себя самого погубит.22 Но ожидание новой земли должно не ослаблять, а скорее побуждать заботу о возделывании этой земли, где произрастает то Тело новой человеческой семьи, которое уже может дать некое предначертание нового века. Поэтому, хотя земной прогресс следует старательно отличать от возрастания Царства Христова, он всё же имеет немалое значение для Царства Божия, поскольку может помочь лучшему устроению человеческого общества.23

Ведь блага человеческого достоинства, братского общения и свободы, то есть все добрые плоды природы и нашего трудолюбия, которые мы в Духе Господнем и по Его заповеди распространим по всей земле, мы отыщем снова, но уже очищенными от всякой скверны, озарёнными и преображёнными, когда Христос предаст Отцу царство вечное и всеобщее: "царство истины и жизни, царство святости и благодати, царство правды, любви и мира".24 Это Царство уже тайно присутствует здесь, на земле; завершится же оно с пришествием Господа.

Глава IV

О служении Церкви в современном мире

40. (О взаимоотношениях Церкви с миром). Всё то, что было сказано нами о достоинстве человеческой личности, о сообществе людей, о глубоком смысле человеческой деятельности, составляет основу отношений между Церковью и миром и базу для их взаимного диалога.1 Поэтому в настоящей главе, исходя из всего того, что уже было сказано Собором о тайне Церкви, предстоит рассмотреть Церковь так, как она существует в этом мире, живёт с ним и действует. [409] 

Происходя из любви предвечного Отца,2 основанная во времени Христом Искупителем, собранная во Святом Духе,3 Церковь имеет спасительную и эсхатологическую цель, которой она может сполна достичь лишь в будущем веке. Однако она наличествует уже здесь, на земле, будучи составлена из людей, то есть членов града земного, призванных ещё в истории человеческого рода образовать семью сынов Божиих, которой надлежит непрестанно возрастать до сбмого пришествия Господня. Объединённая ради небесных благ и обогащённая ими, эта семья, Христом "установленная и устроенная в мире сем как общество",4 располагает подобающими средствами достижения зримого и социального единства.5 Таким образом, Церковь, в одно и то время "зримое собрание и духовная община"6, идёт вперёд вместе со всем человечеством и, разделяя с миром одну и ту же земную участь, является закваской и душой человеческого общества,7 которое должно обновиться во Христе и преобразиться в семью Божию.

Это взаимопроникновение земного и небесного града может познаваться только верою; более того: оно остаётся тайной человеческой истории, ход которой впредь до полного откровения славы сынов Божиих будет нарушаться грехом. Итак, Церковь, преследуя свою спасительную цель, не только сообщает человеку Божественную жизнь, но и некоторым образом разливает по всему миру свет, излучаемый этой жизнью, и прежде всего благодаря тому, что она исцеляет и возвышает достоинство человеческой личности, укрепляет сплочённость человеческого общества и наполняет повседневную деятельность людей более глубоким смыслом и значением. Церковь верит, что таким образом — и через отдельных своих членов, и через всю свою общину в целом — она сможет изрядно посодействовать гуманизации человеческой семьи и её истории.

Кроме того, Католическая Церковь охотно проявляет немалое уважение к тому вкладу, который внесли и вносят в исполнение этой задачи другие христианские Церкви или церковные общины. В то же время она твёрдо убеждена в том, что в приуготовлении к [410]   Евангелию и мир способен оказать ей многостороннюю и разнообразную помощь: как через отдельных людей, так и через человеческое общество, благодаря их дарованиям и деятельности. Чтобы верно развивать этот взаимообмен и эту взаимопомощь в тех областях, которые тем или иным образом являются общими и для Церкви, и для и мира, ниже излагаются некоторые общие принципы.

41. (О той помощи, которую Церковь стремится оказать каждому человеку). Современный человек стоит на пути всё более полного развития своей личности и всё большего раскрытия и утверждения своих прав. Но, поскольку Церкви поручено являть тайну Бога, Который является высшей целью человека, она вместе с тем открывает человеку смысл его собственного существования, то есть сокровенную истину о человеке. Церковь достоверно знает, что только Бог, Которому она служит, отвечает на глубочайшие желания человеческого сердца, которое никогда не насыщается до конца пищей земной. Кроме того, она знает, что человек, непрестанно побуждаемый Духом Божиим, никогда не будет вполне безразличен к проблеме религии, чту подтверждается не только опытом прошедших веков, но и многообразными свидетельствами нашего времени. Ведь у человека всегда будет желание узнать — пусть хотя бы смутно — о том, каково значение его жизни, его деятельности и его смерти. Уже само присутствие Церкви напоминает ему об этих проблемах. Но один лишь Бог, сотворивший человека по образу Своему и искупивший его от греха, даёт на эти вопросы исчерпывающе полный ответ через Откровение в Своём вочеловечившемся Сыне. Всякий, кто следует Христу, совершенному человеку, и сам в большей мере становится человеком.

Исходя из этой веры, Церковь может избавить достоинство человеческой природы от всяческих переменчивых взглядов, которые, например, то слишком унижают человеческое тело, то чрезмерно его превозносят. Никакой человеческий закон не способен так успешно защитить личное достоинство и свободу человека, как Евангелие Христово, вверенное Церкви. Ведь это Евангелие возвещает и провозглашает свободу сынов Божиих, отвергает всякое рабство, проистекающее в конечном счёте из греха,8 свято чтит достоинство совести и её свободу принимать решения, неустанно призывает умножать все человеческие таланты во служение Богу и на пользу людям и, наконец, заповедует всем любить всех.9 Это отвечает [411]   основному закону христианского домостроительства. И, хотя один и тот же Бог является Творцом и Спасителем, Господом и человеческой истории, и истории спасения, тем не менее в самум этом Божественном порядке справедливая автономия созданий, и прежде всего человека, не только не упраздняется, но скорее восстанавливается в своём достоинстве и утверждается в нём.

Поэтому в силу вверенного ей Евангелия Церковь провозглашает права людей, а также признаёт и высоко оценивает динамизм нынешнего времени, с которым эти права повсюду утверждаются. Но это движение необходимо преисполнить духом Евангелия и защитить от всякого рода ложной автономии. Ведь мы подвергаемся искушению думать, будто наши личные права могут быть полностью сохранены лишь тогда, когда мы освобождаемся от всякой нормы Божественного Закона. Однако на этом пути достоинство человеческой личности идёт скорее к гибели, а не ко спасению.

42. (О той помощи, которую Церковь стремится оказать человеческому обществу). Единство человеческой семьи значительно укрепляется и дополняется единством семьи сынов Божиих, основанном на Христе10.

Ведь особая миссия, которую Христос поручил Своей Церкви, не носит характера политического, экономического или социального: цель, которую Он перед ней поставил, принадлежит к порядку религиозному.11 Но именно из этой религиозной миссии проистекают обязанности, свет и силы, способные послужить человеческому обществу в его установлении и утверждении по Божественному Закону. При необходимости и в зависимости от обстоятельств времени и места Церковь также может — и даже должна — создавать учреждения, призванные служить всем людям, и прежде всего — помогать нуждающимся: таковы благотворительные учреждения или другие, подобные им.

Кроме того, Церковь признаёт всё хорошее, что содержится в современном социальном динамизме: это прежде развитие, направляющееся [412]   к единству, процесс здравой социализации, а также гражданского и экономического объединения. Ведь развитие единства глубоко связано с миссией Церкви, которая сама составляет "во Христе своего рода таинство, то есть знамение и орудие, глубокого единения с Богом и единства всего рода человеческого".12 Так она показывает миру, что подлинное внешнее социальное единство проистекает из единства умов и сердец, то есть из той веры и любви, на которых нерасторжимо основано во Святом Духе её единство. Ибо сила, которую Церковь способна влить в современное человеческое общество, заключается в вере и любви, на деле воплощаемых жизнь, а не в каком-либо внешнем владычестве, осуществляемом сугубо человеческими средствами.

Кроме того, поскольку в силу своей миссии и своей природы Церковь не связана ни с одной частной формой культуры, ни с одной политической, экономической или социальной системой, она благодаря своей вселенскости может послужить крепчайшей связью между различными человеческими обществами и народами, если они доверятся ей и на деле признают за ней настоящую свободу, необходимую для исполнения её миссии. По этой причине Церковь призывает всех своих детей, а также и всех людей, чтобы в таком семейном духе сынов Божиих они преодолевали все разногласия между народами и расами и придавали внутреннюю крепость законным человеческим объединениям.

Поэтому ко всему истинному, доброму и справедливому, что содержится во многоразличнейших установлениях, которые род человеческий учреждал и непрестанно продолжает учреждать, Собор относится с великим уважением. Кроме того, он заявляет, что Церковь желает помогать всем таким установлениям и развивать их в той мере, в какой это от неё зависит и может сочетаться с её миссией. А самое пламенное желание Церкви — служить на благо всем, свободно развиваться при любом строе, признающем основные права личности и семьи и требования общего блага.

43. (О той помощи, которую Церковь через христиан старается оказать людям в их деятельности). Собор призывает христиан, граждан обоих градов, чтобы они старались верно исполнять свои земные обязанности, руководствуясь духом Евангелия. Отступают от истины те, кто, зная, что мы "не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего",13 полагают поэтому, будто могут пренебрегать своими [413]   земными обязанностями, забывая о том, что уже сама вера ещё строже заставляет их выполнять эти обязанности согласно призванию, к которому призван каждый.14 Но не меньше заблуждаются и те люди, которые, напротив, считают, что могут полностью погрузиться в земные занятия, которые, дескать, вполне чужды религиозной жизни, ибо она, по их мнению, заключается лишь в отправлении культа и в исполнении некоторых нравственных обязательств. Этот разрыв между исповедуемой верой и повседневной жизнью многих людей следует считать одним из самых тяжких заблуждений нашего времени. Этот соблазн страстно обличали пророки уже в Ветхом Завете,15 а в Новом Завете Сам Иисус Христос с ещё большим пылом предрекал, что за это грозят тягчайшие кары.16 Поэтому не следует превратно противопоставлять друг другу, с одной стороны, профессиональную и социальную деятельность, а с другой — религиозную жизнь. Пренебрегая своими временными обязанностями, христианин пренебрегает своими обязанностями по отношению к ближнему и даже к Богу, подвергая опасности своё вечное спасение. Следуя примеру Христа, занимавшегося плотницким ремеслом, пусть христиане скорее радуются тому, что могут исполнять всю свою земную деятельность, сочетая в едином жизненном синтезе человеческие, семейные, профессиональные, научные и технические усилия с благами религиозными, чтобы в подчинении высшему порядку этих благ всё устроялось ко славе Божией.

Мирянам присущи — хотя и не исключительно — мирские обязанности и дела. Поэтому, когда они действуют как граждане мира — будь то поодиночке или совместно — им нужно будет не только соблюдать законы каждой сферы деятельности, но и стараться стать подлинными знатоками каждой из них. Они будут охотно сотрудничать с людьми, преследующими те же самые цели. Признавая требования веры и питаясь её силой, пусть они при необходимости не колеблясь принимаются за новые начинания и воплощают их в жизнь. Задача, стоящая перед их совестью, уже получившей верное воспитание, заключается в том, чтобы Божественный закон был начертан в жизни земного града. От священников же мирянам следует ожидать света и духовной силы. Однако им не нужно думать, будто их пастыри всегда настолько сведущи, что на всякий возникающий вопрос, даже важный, они готовы тут же дать конкретное решение, и будто в этом как раз и состоит их миссия: скорее самим мирянам, [414]   просвещённым христианской мудростью и верно придерживающимся указаний церковного Учительства,17 надлежит браться за свою часть предстоящего труда.

Зачастую уже сам христианский взгляд на вещи может подсказать им определённое решение в тех или иных обстоятельствах. Однако другие верующие, движимые ничуть не меньшей искренностью, станут судить о том же самом предмете иначе, как это отнюдь не редко — и притом с полным основанием — случается. Хотя предложенные таким образом решения — даже помимо намерения той или иной стороны — без труда увязываются многими людьми с евангельской вестью, всё же им следует помнить о том, что в вышеуказанных случаях никому не позволяется ссылаться на авторитет Церкви в подтверждение своего личного мнения. Но пусть они стараются в искренней беседе взаимно просвещаться, храня взаимную любовь и заботясь прежде всего об общем благе.

Миряне, принимающие деятельное участие во всей жизни Церкви, обязаны не только напоять мир христианским духом: они также призваны к тому, чтобы во всём быть свидетелями Христа, причём в самой гуще человеческого общества.

Епископам же, которым поручена обязанность управлять Божией Церковью, надлежит вместе со своими пресвитерами так проповедовать весть Христа, чтобы всякая земная деятельность верующих озарялась светом Евангелия. Кроме того, пусть все пастыри помнят о том, что своим повседневным поведением и попечением18 они являют миру лик Церкви, по которому люди судят о силе и истине христианской вести. Вместе с монашествующими и со своими верными они должны жизнью и словом доказывать, что уже самим своим присутствием Церковь со всеми имеющимися в ней дарами — это неисчерпаемый источник тех добродетелей, в которых в высшей степени нуждается современный мир. Благодаря прилежному изучению наук им нужно получить такую подготовку, чтобы суметь принять участие в налаживании диалога с миром и с людьми, какого бы мнения эти люди ни придерживались. Но прежде всего пусть они хранят в сердце слова настоящего Собора: "Поскольку ныне род человеческий всё больше и больше сливается в гражданское, экономическое и социальное единство, тем более необходимо, чтобы священники, объединяя свои заботы и труды под руководством Епископов и Верховного Первосвященника, [415]   устраняли всякие основания для разделения, дабы весь человеческий род был приведён к единству семьи Божией".19

Хотя силою Святого Духа Церковь осталась верной Невестой своего Господа и никогда не переставала быть знамением спасения в мире, она, тем не менее, прекрасно знает о том, что среди её членов — как клириков, так и мирян — в течение многих веков встречались и такие, кто не был верен Духу Божию20. И в нашу эпоху от Церкви не укрывается то, насколько отстоят друг от друга провозглашаемая ею весть и человеческая слабость тех, кому вверено Евангелие. Как бы ни судила об этих недостатках история, мы должны их сознавать и решительно бороться с ними, дабы они не нанесли ущерба распространению Евангелия. Равным образом Церковь знает и о том, сколь необходимо ей непрерывно созревать, черпая из опыта веков, дабы развивать свои отношения с миром. Ведумая Святым Духом, Матерь Церковь неустанно призывает своих детей "к очищению и обновлению, дабы знамение Христа ярче воссияло на лике Церкви".21

44. (О помощи, принимаемой Церковью от современного мира). Как для мира важно признать Церковь как социальную реальность истории и как её закваску, так и самой Церкви известно, сколь многое позаимствовала она из истории и развития человеческого рода.

Опыт прошедших веков, научный прогресс, сокровища, заложенные в различных формах человеческой культуры, благодаря которым полнее проявляется природа человека и открываются новые пути к истине, идут на пользу и Церкви. Ведь с самого начала своей истории она училась выражать Христову весть, используя понятия и языки различных народов, и старалась, кроме того, разъяснять её, прибегая к мудрости философов, чтобы по мере возможности согласовать Евангелие и с пониманием всех, и с запросами мудрецов. Такая проповедь данного в Откровении слова, применяющаяся к способностям различных людей, должна оставаться законом всякой евангелизации. Ведь таким образом у каждого народа пробуждается способность по-своему выражать Христову весть, а вместе с тем развивается живое общение между Церковью и культурами различных народов.22 Чтобы такое общение возрастало, Церковь — прежде всего в наши времена, когда условия меняются чрезвычайно быстро, а умонастроения [416]   весьма разнятся между собою — особенно нуждается в помощи тех, кто, живя в миру, досконально знает различные установления и дисциплины и понимает их внутренний смысл (это могут быть как верующие, так и неверующие). Задача всего Народа Божия, а в первую очередь пастырей и богословов — с помощью Святого Духа прислушиваться к различным голосам, раздающимся в наше время, распознавать и объяснять их, а также судить о них во свете слова Божия, чтобы истина, данная в Откровении, могла быть глубже воспринята, лучше понята и выражена более доходчиво.

Обладая зримым социальным устроением, знаменующим её единство во Христе, Церковь может обогащаться и обогащается благодаря развитию общественной жизни человека: не потому, что ей чего-либо недостаёт в устройстве, данном ей Христом, но для того, чтобы основательнее постичь его, лучше выразить и успешнее согласовать с нашим временем. С благодарностью Церковь признаёт, что она — и в своей общности, и в лице отдельных своих сынов — принимает различную помощь от людей любого звания и положения. Ведь всякий человек, согласно замыслу Божию развивающий человеческое сообщество в сфере семьи, культуры, социальной и экономической жизни, а также политики — как национальной, так и международной, — оказывает немалую помощь и церковному сообществу в той мере, в какой оно зависит от внешнего мира. Более того: Церковь считает, что она извлекла и ещё может извлечь значительную пользу даже из самогу противостояния тех людей, которые ей противятся или подвергают её гонениям.23

45. (О Христе, Альфе и Омеге). Церковь, сама помогая миру и вместе с тем многое от него принимая, стремится лишь к одному: чтобы пришло Царство Божие и наступило спасение всего рода человеческого. Однако всякое благо, которое Народ Божий во время своего земного странствования может принести человеческой семье, проистекает из того, что Церковь есть "всеобщее таинство спасения", 24 являющее и в то же время творящее тайну любви Бога к человеку. [417] 

Ведь Слово Божие, через Которое всё нбчало быть, Само стало плотью, чтобы Христос, как Совершенный Человек, всех спас и всё возглавил Собою. Господь — это цель человеческой истории, конечная точка, к которой устремляются чаяния истории и цивилизации, средоточие рода человеческого, радость всех сердец и полнота их желаний.25 Он — Тот, Кого Отец воскресил из мертвых, возвысил и посадил одесную Себя, поставив Его Судьёй живых и мёртвых. Оживотворённые и объединённые Его Духом, мы странствуем к завершению человеческой истории, что вполне соответствует замыслу Его любви: "всё небесное и земное соединить под главою Христом" (Еф 1, 10).

Сам Господь говорит: "Се, гряду скоро, и возмездие Моё со Мною, чтобы воздать каждому по делам Его. Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний" (Откр 22, 12-13).

ЧАСТЬ II

О некоторых наиболее насущных проблемах

46. (Вступление). Объяснив, сколь велико достоинство человеческой личности и какие обязанности — как индивидуальные, так и социальные — она призвана исполнить во всём мире, Собор во свете Евангелия и человеческого опыта обращает всеобщее внимание на некоторые наиболее насущные вопросы нашего времени, глубочайшим образом затрагивающие род человеческий.

Из множества вопросов, вызывающих ныне всеобщую озабоченность, следует прежде всего отметить следующие: брак и семья, человеческая культура, социально-экономическая и политическая жизнь, сплочённость семьи народов и мир. При рассмотрении каждого из этих вопросов проясняются принципы и указания, исходящие от Христа: они ведут верных Христу и просвещают всех людей в поиске решения столь запутанных проблем.

Глава I

О поддержании достоинства брака и семьи

47. (О браке и семье в современном мире). Благо личности, а также человеческого и христианского общества тесно связано с благополучным [418]   положением супружеской и семейной общности. Поэтому христиане вместе со всеми, кому дорога эта общность, искренне рады разнообразной поддержке, которую люди теперь оказывают во всё большей мере, чтобы пестовать эту общность любви, содействовать ей в жизни и помогать супругам и родителям в исполнении их возвышенной обязанности. Более того: христиане ждут от этого ещё больших благ и стремятся приносить их сами.

Правда, достоинство этого установления не везде сияет одинаково ярко, ибо оно омрачается полигамией, поветрием разводов, так называемой "свободной любовью" и другими отклонениями. Кроме того, брачную любовь зачастую унижают эгоизм, гедонизм и недозволенные методы контрацепции. Помимо этого, современные экономические, социально-психологические и гражданские условия приводят к серьёзным осложнениям в семье. Наконец, в отдельных частях мира вызывают беспокойство проблемы, возникшие вследствие демографического роста. Осознание всего этого приносит настоящие терзания. Однако сила и крепость института брака и семьи проявляется ещё и в том, что глубокие изменения, происходящие в современном обществе, несмотря на порождаемые ими затруднения, всё чаще и чаще тем или иным образом вскрывают подлинную природу этого установления.

Поэтому Собор, более подробно освещая некоторые положения учения Церкви, намеревается просветить и утешить христиан и вообще всех людей, которые стараются хранить и развивать изначальное достоинство брачного статуса и его исключительную, священную ценность.

48. (О святости брака и семьи). Глубокая общность жизни и супружеской любви, которую Творец создал, наделив её собственными законами, устанавливается брачным союзом, то есть непреложным личным согласием. Так через человеческое деяние, посредством которого супруги взаимно отдают друг другу самих себя и принимают друг друга, по Божественному распоряжению возникает институт брака, нерушимый также и с точки зрения общества. Эти священные узы, налагаемые ради блага как супругов и детей, так и общества, не зависят от человеческого произвола. Ведь Сам Бог является Творцом брака, наделённого различными благами и целями1: все они чрезвычайно важны для продолжения человеческого рода, для личного совершенствования и вечной участи отдельных членов семьи, для [419]   достоинства, устойчивости, мира и процветания самуй семьи и всего человеческого общества. А по своему естественному характеру институт брака и супружеская любовь предназначены для рождения и воспитания потомства, которым они как бы увенчиваются. Итак, муж и жена, которые благодаря брачному союзу суть "уже не двое, но одна плоть" (Мф 19, 6), оказывают друг другу взаимную помощь и служат друг другу через глубокую внутреннюю сплочённость своих личностей и своей деятельности, испытывают чувство единения и с каждым днём углубляют его. Это глубокое единение и взаимоотдача двоих людей, равно как и благо детей, настоятельно требуют от супругов полной верности и нерасторжимого единства.2

Христос Господь щедро благословил эту многогранную любовь, возникшую из Божественного источника любви и учреждённую по примеру Его единения с Церковью. Как древле Бог первым заключил со Своим народом союз любви и верности,3 так и ныне Спаситель людей и Жених Церкви4 выходит навстречу христианским супругам через таинство брака. И в дальнейшем Он пребывает с ними, чтобы супруги через взаимоотдачу любили друг друга, храня постоянную верность — так же, как Он возлюбил Церковь и предал Себя за неё.5 Любовь Божественная приемлет в себя подлинную супружескую любовь, которая направляется и обогащается искупительной силой Христа и спасительным действием Церкви, чтобы успешно вести супругов к Богу, подавая им помощь и утешение в высоком служении отца и матери.6 Поэтому христианские супруги укрепляются и как бы освящаются особым таинством, чтобы достойно нести обязанности, свойственные их статусу.7 Силою этого таинства исполняя своё супружеское и семейное служение, проникнувшись Духом Христовым, Который преисполняет всю их жизнь верой, надеждой и любовью, они всё выше и выше восходят в своём личном совершенствовании и взаимном освящении, а потому и в совместном прославлении Бога.

Поэтому, предваряемые примером и молитвой родителей, дети и даже все домочадцы легче отыщут путь человечности, спасения и святости. А супруги, украшенные достоинством и обязанностями отцовства и материнства, будут прилежно исполнять долг воспитания, особенно религиозного, который возложен прежде всего на них. [420]

Как живые члены семьи, дети по-своему способствуют освящению родителей. С благодарной любовью, почтением и доверием они будут отвечать на благодеяния родителей и по-сыновнему помогать им в трудную минуту и в одиночестве старости. Вдовство, мужественно принятое как продолжение супружеского призвания, станут почитать все.8 Семья будет щедро делиться своими духовными богатствами и с другими семьями. Поэтому христианская семья, возникающая из брака, представляющего собою образ союза любви Христа и Церкви9 и причастного к этому союзу, будет являть всем живое присутствие Христа в мире и подлинную природу Церкви: как в любви супругов, щедром чадородии, единстве и верности, так и в дружном сотрудничество всех её членов.

49. (О супружеской любви). Слово Божие неоднократно призывает обручённых и супругов к тому, чтобы обручение они питали и лелеяли чистой любовью, а супружество — любовью нераздельной.10 Многие из наших современников также высоко ценят истинную любовь между мужем и женой, проявляющуюся по-разному соответственно здравым нравам различных народов и эпох. Ведь эта любовь, в высшей степени человеческая, направляясь от одного человека к другому через чувство, порождаемое волей, объемлет собою благо всей человеческой личности и потому может придать особое достоинство телесным и душевным проявлениям, а также облагородить их как составные части и особые знаки супружеской дружбы. Эту любовь Господь удостоил, исцелив, усовершенствовав и возвысив её особым даром благодати и милосердия. Такая любовь, соединяя разом человеческое и Божественное, приводит супругов к добровольному и взаимному дарению друг другу самих себя, подтверждаемому нежностью и делом, и пронизывает всю их жизнь;11 более того: она совершенствуется и растёт в своём благородном действии. Поэтому она далеко превосходит чисто эротическое влечение, которое возбуждается эгоистически, а затем быстро и жалким образом улетучивается.

Эта любовь выражается и завершается особым образом в делах, свойственных браку. Поэтому действия, посредством которых супруги глубоко и целомудренно соединяются друг с другом, честны и достойны. Совершаемые воистину по-человечески, они означают и поддерживают [421]   взаимоотдачу супругов друг другу, благодаря которой они с радостью и благодарностью обогащают друг друга. Эта любовь, утверждаемая взаимным доверием и прежде всего освящённая таинством Христа, нерасторжимо верна и телом, и душой, в счастье и в несчастье, оставаясь поэтому чуждой всякому прелюбодеянию и разводу. Благодаря равному личному достоинству во взаимной и полной любви, которое следует признать как за женой, так и за мужем, во всей очевидности предстаёт единство брака, утверждённое Господом. Но для того, чтобы постоянно осуществлять обязанности, проистекающие из этого христианского призвания, требуется выдающаяся добродетель. Поэтому супруги, укрепляемые благодатью для того, чтобы вести святую жизнь, будут старательно пестовать в себе крепкую любовь, великодушие и дух жертвенности, прося обо всём этом в своих молитвах.

Настоящая супружеская любовь получит более высокую оценку, и по отношению к ней сложится здравое общественное мнение, если христианские супруги будут отличаться свидетельством своей верности и гармонией взаимной любви, а также заботой о воспитании детей, и будут участвовать в необходимом культурном, психологическом и социальном обновлении в пользу брака и семьи. Молодым людям — прежде всего в лоне самой семьи — следует своевременно дать надлежащие наставления относительно достоинства, обязанностей и задач супружеской любви, чтобы они, будучи воспитаны в уважении к целомудрию, могли в подобающем возрасте вступить в брак после благопристойного обручения.

50. (О деторождении в браке). Брак и супружеская любовь по своей природе предназначены к рождению и воспитанию детей. Вполне очевидно, что дети являются ценнейшим даром брака и в немалой мере способствуют благу самих родителей. Сам Бог, сказавший: "не хорошо быть человеку одному" (Быт 2, 18) и "сотворивший вначале мужчину и женщину" (Мф 19, 4), хотел обеспечить человеку некое особое участие в Своём творческом деле и благословил мужа и жену, говоря: "плодитесь и размножайтесь" (Быт 1, 28). Поэтому истинное почитание супружеской любви и весь возникающий из этого уклад семейной жизни направляется к тому, чтобы супруги, не упуская из виду и других целей брака, были готовы решительно содействовать любви Творца и Спасителя, Который через их посредство постоянно увеличивает и обогащает Свою семью.

Супругам известно о том, что в своей обязанности давать детям жизнь и воспитывать их, которую следует считать особой миссией супругов, они являются соработниками и как бы истолкователями [422]    любви Бога Творца. Поэтому они станут исполнять свои обязанности с чувством человеческой и христианской ответственности, а также будут, послушливо почитая Бога, во взаимном согласии и старании составлять себе верное суждение, стремясь как к собственному благу, так и ко благу детей, которые уже родились или ещё могут родиться, учитывая при этом материальные и духовные условия времени и жизненного статуса и, наконец, руководствуясь соображениями блага семьи, мирского общества и самой Церкви. В конечном счёте это решение супруги должны сами принимать перед Богом. В своём поведении христианским супругам следует сознавать, что поступать они должны не по собственному произволу, но всегда руководствоваться совестью, подлежащей согласованию с Божественным законом, и проявлять послушание по отношению к Учительству Церкви, которое аутентично толкует этот закон в свете Евангелия. Этот Божественный закон в полной мере выявляет значение супружеской любви, защищает её и направляет к подлинно человеческому совершенству. Так христианские супруги, доверяясь Божественному Провидению и пестуя дух жертвенности,12 прославляют Творца и стремятся к совершенству во Христе, исполняя долг деторождения с благородным чувством человеческой и христианской ответственности. Из числа супругов, исполняющих таким образом долг, порученный им Богом, следует особо упомянуть тех, кто по благоразумному взаимному согласию великодушно берётся за достойное воспитание даже весьма многочисленного потомства.13

Но брак установлен не только ради деторождения: сам характер этого нерасторжимого союза между личностями, а также благо потомства требуют того, чтобы взаимная любовь супругов выражалась, развивалась и созревала в надлежащем порядке. Поэтому даже в том случае, если отсутствует потомство, зачастую столь желанное, брак как тесная связь и общность всей жизни продолжается и сохраняет свою ценность и нерасторжимость.

51. (О согласовании супружеской любви с бережным отношением к человеческой жизни). Собору известно о том, что некоторые условия современной жизни зачастую препятствуют супругам гармонически устроить супружескую жизнь, что супруги могут находиться в таких обстоятельствах, когда число детей — по крайней мере, временно — не может быть увеличено, а верная любовь и полная общность жизни сохраняются не без труда. Если же интимная супружеская жизнь [323]   прекращается, то благо верности нередко может подвергнуться опасности, а благо детей — потерпеть ущерб, ибо при этом под угрозой оказывается воспитание уже рождённых детей, а также решительность, необходимая для того, чтобы обзавестись новыми детьми.

Есть и такие люди, которые осмеливаются предлагать бесчестные решения этих проблем и не останавливаются даже перед убийством. Однако Церковь напоминает о том, что не может быть настоящего противоречия между Божественными законами о передаче жизни и поддержанием подлинной супружеской любви.

Ведь Бог, Господь жизни, поручил людям возвышенное служение, цель которого — сохранять жизнь, и человек должен исполнять его подобающим образом. Поэтому жизнь уже с самого зачатия нужно оберегать с величайшей заботой. Аборт и детоубийство — чудовищные преступления. Напротив, сексуальная природа человека, а также его способность к размножению дивно превосходит то, что имеется на низших ступенях жизни, и потому акты, свойственные супружеской жизни и совершаемые с подлинно человеческим достоинством, следует окружать подобающим уважением. Поэтому в том случае, когда речь идёт о сочетании супружеской любви с ответственным деторождением, нравственный характер поведения зависит не только от искреннего намерения и от оценки мотивов: он должен определяться объективными критериями, почерпнутыми из природы личности и её поступков — критериями, которые в контексте настоящей любви сохраняют подлинный смысл взаимоотдачи супругов и человеческого деторождения. А это возможно лишь тогда, когда чистосердечно соблюдается добродетель супружеского целомудрия. При планировании деторождения чадам Церкви, опирающимся на эти принципы, не дозволено идти теми путями, которые отвергает Учительство Церкви, объясняющее Божественный закон.14

Да будет всем известно, что человеческая жизнь и долг её передачи не ограничиваются веком сим. Они измеряются не только его мерками и постигаются не только его разумом: их следует всегда соотносить с вечным назначением человека. [424] 

52. (О необходимости всеобщей заботы о браке и семье). Семья — своего рода школа плодотворной человечности. Но для того, чтобы она могла достичь полноты своей жизни и миссии, требуется доброжелательное единодушие и единомыслие супругов, а также старательное сотрудничество родителей в деле воспитания детей. Деятельное присутствие отца приносит немалую пользу в их воспитании; однако и семейную материнскую заботу, в которой особенно нуждаются младшие дети, следует им обеспечить, но таким образом, чтобы от этого не пострадала законная социальная карьера женщины. Детей нужно воспитывать так, чтобы, повзрослев, они сумели с полным чувством ответственности последовать своему призванию, в том числе и священному, и избрать для себя такой статус жизни, в котором они, вступив в брак, могли бы создать свою семью при благоприятных нравственных, социальных и экономических условиях. Задача родителей или опекунов — помогать молодым людям в создании семьи разумным советом, который можно было бы охотно выслушать. Однако при этом пусть они воздерживаются от того, чтобы посредством прямого или косвенного давления на молодых людей принуждать их ко вступлению в брак или к избранию супруга либо супруги.

Таким образом, семья, в которую входят различные поколения, взаимно помогающие друг другу обрести более полную мудрость и согласовать личные права с прочими требованиями социальной жизни, составляет основу общества. Поэтому все те, кто оказывает влияние на общество и на социальные группы, должны действенно сотрудничать в деле поддержания брака и семьи. Пусть гражданская власть видит свой священный долг в том, чтобы признавать их подлинную природу, покровительствовать им и развивать их, защищать общественную нравственность и способствовать процветанию семейного очага. Следует охранять право родителей на деторождение и воспитание детей в семье. Заботливое законодательство и различные начинания должны покровительствовать и оказывать соответствующую помощь тем, кто, к сожалению, лишён семейного блага.

Дорожа настоящим временем15 и отличая вечное от переменчивых форм, пусть верные Христу усердно способствуют благу брака и семьи: как свидетельством своей собственной жизни, так и согласным сотрудничеством со всеми людьми доброй воли. Так, преодолевая затруднения, они удовлетворят потребности семьи и обеспечат ей все блага, подобающие новым временам. В достижении этой цели немалую помощь окажут христианские чувства верных, надлежащее [425]   нравственное сознание людей, а также мудрость и опыт тех, кто сведущ в священных науках.

Знатоки наук, особенно биологических, медицинских, общественных и психологических, могут значительно послужить благу брака и семьи и спокойной совести, если они постараются посредством совместных исследований глубже объяснить различные условия, благоприятствующие достойному и упорядоченному деторождению.

Задача священников — получив должные познания по семейному вопросу, поддерживать призвание супругов в их супружеской и семейной жизни, используя различные пастырские средства, проповедь Слова Божия, литургическое богослужение и другую духовную помощь, а также кротко и терпеливо укреплять их в затруднениях и с любовью утешать, чтобы складывались семьи, лучащиеся настоящим счастьем.

Различные организации, особенно объединения семей, пусть стараются словом и делом поддерживать молодёжь и супругов, особенно молодожёнов, и воспитывать их для семейной, общественной и апостольской жизни.

Наконец, сами супруги, сотворённые по образу Бога живого и наделённые подлинным личным достоинством, пусть будут едины в равной любви друг ко другу, в единомыслии и взаимной святости,16 чтобы, следуя Христу как началу жизни,17 в радостях и жертвах своего призвания через свою верную любовь стать свидетелями той тайны любви, которую Господь открыл миру через Свою смерть и Своё Воскресение.18

Глава II

О необходимом содействии

прогрессу культуры

53. (Введение). Человеческой личности свойственно достигать подлинной и полной человечности только через культуру, то есть развивая природные блага и ценности. Следовательно, всякий раз, когда речь идёт о человеческой жизни, природа и культура связаны самым тесным образом.

Словом "культура" в общем смысле обозначается всё то, благодаря чему человек утончает и развивает различные душевные и телесные [426]   дарования; своими познаниями и трудом старается подчинить своей власти весь мир; делает более гуманной общественную жизнь и в семье, и во всём гражданском сообществе вследствие прогресса нравов и установлений; наконец, на протяжении веков выражает, сообщает и сохраняет в своих творениях великий духовный опыт и возвышенные устремления, чтобы они послужили на пользу многим — более того: всему роду человеческому.

Из этого следует, что человеческая культура неизбежно предполагает аспект исторический и социальный, а слово "культура" зачастую получает социологический и даже этнологический смысл. В этом смысле речь идёт о множественности культур. Ведь различия в тех способах, к которым люди прибегают в обращении с вещами, в труде и самовыражении, в религиозной практике и нравственном воспитании, в законодательстве и создании юридических установлений, в развитии наук и искусств и в преклонении перед прекрасным, приводят к тому, что возникают различные уклады общественной жизни и различные формы отношения к жизненным благам. Так из традиционных установлений создаётся наследие, свойственное человеческому обществу. Так складывается и определённая историческая среда, в которой оказывается человек, к какому бы народу или эпохе он ни принадлежал, и из которой он черпает блага для развития человеческой и гражданской культуры.

Раздел I: О положении культуры в современном мире

54. (О новых формах жизни). Условия жизни современного человека с точки зрения социальной и культурной изменились так глубоко, что можно говорить о новой эпохе человеческой истории.1 Поэтому открываются новые пути усовершенствования и более широкого распространения культуры. Эти пути подготовлены огромными успехами естественных и гуманитарных, а также общественных наук, ростом техники, а также прогрессом в разработке и верном распределении тех средств, с помощью которых люди общаются друг с другом. Поэтому современная культура характеризуется особыми признаками: науки, называемые точными, до предела развивают способность ко критическому суждению; новейшие исследования в области психологии глубже объясняют деятельность человека; исторические дисциплины весьма способствуют тому, чтобы все вещи рассматривались с точки зрения их изменчивости и развития; образ жизни и нравы становятся всё более единообразными; индустриализация, [427]   урбанизация и прочие причины, развивающие жизнь в сообществах, создают новые формы культуры (массовую культуру), благодаря которым, в свою очередь, возникают новые способы мышления, действия и использования досуга. В то же время возрастание обмена между различными народами и общественными группами шире открывает всем и каждому сокровища различных форм культуры, и так постепенно готовится более универсальная форма человеческой культуры, которая тем успешнее развивает и выражает единство рода человеческого, чем лучше она сохраняет особенности различных культур.

55. (Человек — творец культуры). В любом сообществе или стране постоянно увеличивается число мужчин и женщин, сознающих себя деятелями и творцами культуры своего общества. Во всём мире всё больше и больше растёт чувство автономии и вместе с тем ответственности, что чрезвычайно важно для духовной и нравственной зрелости рода человеческого. Это станет ещё очевиднее, если мы будем помнить об объединении мира и о возложенной на нас задаче: построить лучший мир в истине и справедливости. Таким образом, мы являемся свидетелями рождения нового гуманизма, в котором человек определяется прежде всего своей ответственностью перед своими собратьями и перед историей.

56. (Трудности и обязанности). Неудивительно, что в этих условиях человек, сознающий свою ответственность за прогресс культуры, питает самые возвышенные надежды, но при этом с душевной тревогой взирает на многочисленные противоречия, которые он должен разрешить:

Что надлежит делать, чтобы возросший культурный обмен, который должен был бы привести к истинному и плодотворному диалогу между различными группами и странами, не нарушал жизнь сообществ, не извращал мудрость предков и не подвергал опасности характерные особенности каждого народа?

Как следует способствовать динамизму и распространению новой культуры, чтобы при этом не погибла живая верность унаследованным традициям? Этот вопрос обретает особую настоятельность там, где культура, возникающая вследствие огромного прогресса науки и техники, должна сочетаться с тем пестованием дарований, которое питается изучением классического наследия, свойственного различным традициям.

Как можно согласовать столь быстрое и всё возрастающее раздробление научных дисциплин с необходимостью выработать их синтез, а [428]   также сохранить у людей способность к созерцанию и к удивлению, приводящую к мудрости?

Что делать для того, чтобы все люди были причастны культурным благам, в то время как культура интеллектуальной элиты становится всё утонченнее и сложнее?

Наконец, как признать законной ту автономию, которой требует для себя культура, чтобы при этом она не превратилась в сугубо земной гуманизм и тем более не стала враждебна религии?

Итак, человеческая культура в наши дни должна развиваться посреди этих антиномий таким образом, чтобы она в должном порядке взращивала целостную человеческую личность и помогала людям в исполнении тех обязанностей, к которым призваны все люди, братски объединившиеся в одну человеческую семью, но в первую очередь — верные Христу.

Раздел II: О некоторых принципах надлежащего
развития культуры

57. (Вера и культура). Cтранствуя к небесному граду, верные Христу должны искать горнего и помышлять о нём.2 Однако в силу этого важность их обязанности сотрудничать со всеми людьми для построения более гуманного мира не только не уменьшается, но, напротив, возрастает. В самом деле, тайна христианской веры даёт им превосходное побуждение и помощь в более усердном исполнении этой обязанности, и особенно в раскрытии полного смысла такого труда, благодаря которому человеческая культура занимает исключительное место в целостном призвании человека.

Когда человек своими руками или при помощи техники возделывает землю, чтобы она принесла плод и стала достойным местом обитания всей человеческой семьи, когда он сознательно принимает участие в жизни социальных сообществ, он осуществляет замысел Божий об обладании землёй3 и о совершенствовании творения, явленный в начале времён, и возделывает самого себя. В то же время он соблюдает великую заповедь Христа, повелевшего тратить свои силы в услужение своим собратьям.

Кроме того, занимаясь различными философскими, историческими, математическими и естественнонаучными дисциплинами, а также искусствами, человек может значительно способствовать тому, чтобы человеческая семья поднялась до самых возвышенных понятий об [429]   истинном, добром и прекрасном и до всеобъемлющего суждения о ценности вещей, таким образом всё глубже просвещаясь дивной Премудростью, Которая была от века с Богом, всё устрояя вместе с ним, веселясь на земном кругу, и радость Её была с сынами человеческими.4

Тем самым человеческий дух, став свободнее от порабощения тварному, может легче подняться до почитания и созерцания Творца. Более того: движимый благодатью, он настраивается на то, чтобы признать Слово Божие, Которое, прежде чем стать плотью, дабы всё спасти и всё возглавить в Себе, уже было в мире как "Свет истинный, Который просвещает всякого человека" (Ин 1, 9).5

Разумеется, современный прогресс науки и техники, которые в силу своего метода не могут проникнуть вглубь вещей, может благоприятствовать известному феноменализму и агностицизму, когда методы исследования, применяемые этими дисциплинами, незаслуженно считаются высшими правилами разыскания всякой истины. Есть даже опасность того, как бы человек, слишком уповая на современные изобретения, не счёл себя самодостаточным и не прекратил поиски высших начал.

Однако эти неблагоприятные явления не составляют неизбежных следствий современной культуры, и нам не следует поддаваться искушению, не признавая её позитивных ценностей. В числе последних можно упомянуть: занятие науками и строгую верность истине в научных исследованиях; необходимость трудиться совместно с другими в различных технических объединениях; чувство международной солидарности; всё более живое сознание ответственности учёных не только за помощь людям, но и за их защиту; стремление улучшить условия жизни для всех, особенно для тех, кто ещё не несёт ответственности или страдает от недостаточно высокой культуры. Всё это может послужить некоторой подготовкой к принятию евангельской вйсти — подготовкой, которую может завершить Божественная любовь Того, Кто пришёл, чтобы спасти мир.

58. (О многообразных связях между благой вестью Христа и человеческой культурой). Существуют многочисленные связи между спасительной вестью и человеческой культурой: ведь Бог, открывая Себя Своему народу до Своего полного явления в воплотившемся Сыне, говорил сообразно культуре, свойственной различным эпохам. [430] 

Так и Церковь, живя на протяжении веков в различных условиях, пользовалась достижениями различных культур, чтобы своей проповедью распространить Христову весть среди всех народов, чтобы объяснить, исследовать и глубже понять её и лучше выразить её в литургическом богослужении и в жизни многообразной общины верных.

Вместе с тем Церковь, посланная ко всем народам всех эпох и стран, не связана исключительными и нерасторжимыми узами ни с одной расой или народом, ни с какими особыми нравственными установлениями, ни с одним древним или новым обычаем. Держась своей собственной традиции и в то же время сознавая свою вселенскую миссию, она может войти в общение с различными формами культуры, благодаря чему обогащается и сама Церковь, и эти различные культуры.

Благая весть Христа непрестанно обновляет жизнь и культуру падшего человека, борется против заблуждений и зла, порождаемых постоянной опасностью обольщения грехом, и устраняет их. Она неустанно очищает и возвышает нравы народов. Богатствами, данными свыше, она как бы изнутри оплодотворяет, защищает, завершает и соединяет под главою Христом6 духовные красоты и дарования любого народа, любой эпохи. Так Церковь, исполняя свой долг,7 тем самым уже движет вперёд человеческую цивилизацию и культуру и помогает им, а своей деятельностью, в том числе и литургической, она воспитывает человека для внутренней свободы.

59. (О надлежащем согласовании различных начал во многообразных формах человеческой культуры). В силу вышеуказанных причин Церковь напоминает всем о том, что культуру следует соотносить с целостным совершенствованием человеческой личности, с благом общества и всего человечества. Поэтому нужно так воспитывать дух, чтобы развивалась способность к удивлению, к самонаблюдению, к созерцанию и к выработке личного суждения, а также к воспитанию религиозного, нравственного и социального чувства.

Поскольку культура непосредственно проистекает из разумного и общественного характера человека, она всё время нуждается в справедливой свободе для своего собственного развития и в законной возможности действовать независимо, согласно своим собственным [431]   принципам. Следовательно, она по праву требует уважения к себе и пользуется известной неприкосновенностью, причём сохраняются права личности и общества — как партикулярные, так и универсальные — в пределах общего блага.

Напоминая о том, чему учил Первый Ватиканский Собор, Священный Собор заявляет, что следует различать "двойной порядок познания", то есть верой и разумом, и что Церковь, разумеется, не запрещает "человеческим искусствам и дисциплинам культуры ... пользоваться в их сфере их собственными принципами и методами". Поэтому, "признавая эту справедливую свободу", она утверждает законную автономию человеческой культуры, и прежде всего — наук.8

Всё это требует и того, чтобы человек, блюдя нравственный порядок и общую пользу, мог свободно искать истину, выражать своё мнение и распространять его, а также заниматься любым искусством, и чтобы он, наконец, получал правдивые сведения об общественных событиях.9

А дело гражданской власти — не определять характер различных форм человеческой культуры, но создавать условия и обеспечивать поддержку для того, чтобы культурная жизнь развивалась для всех, в том числе и для меньшинств в той или иной стране.10 Поэтому прежде всего необходимо настаивать на том, чтобы культура не отходила от своей цели и не была вынуждена служить политическим или экономическим властям.

Раздел III: О некоторых наиболее настоятельных обязанностях христиан по отношению к культуре

60. (Право на культурные блага следует признавать за всеми и осуществлять его на деле). Поскольку теперь предоставляется возможность избавить большинство людей от бедственного невежества, то задача, наиболее соответствующая нашей эпохе — особенно для христиан — заключается в том, чтобы усердно трудиться как в экономической, так и в политической области, как на национальном, так и на международном уровне, дабы принимались основополагающие решения, благодаря которым права всех людей на цивилизацию и культуру, подобающие личному достоинству, признавались повсюду и осуществлялись на деле без какой бы то ни было дискриминации по [432]   признаку национальности, пола, страны, религии или общественного положения. Поэтому всех следует обеспечить достаточным количеством культурных благ, особенно таких, которые составляют так называемую основополагающую культуру, чтобы многие люди в силу неграмотности или отстранённости от ответственной деятельности не лишались возможности подлинно человеческого сотрудничества ради общего блага.

Следовательно, нужно стремиться к тому, чтобы те люди, которые склонны к этому по своим умственным способностям, могли получить доступ к высшему образованию, и причём так, чтобы по мере возможности они могли исполнять в человеческом обществе должности, обязанности и служения, согласные как с их способностями, так и с приобретёнными ими познаниями.11

Так каждый человек и социальные группы любого народа смогут достичь полного развития своей культурной жизни, соответствующего их дарованиям и традициям.

Следует также старательно трудиться ради того, чтобы все люди осознали и своё право на культуру, и свой долг, обязывающий их развиваться и помогать в этом другим. Ведь подчас бывают такие условия жизни и труда, которые препятствуют культурным устремлениям людей и разрушают в них расположение к культуре. По особым причинам это верно относительно крестьян и рабочих, которым нужно предоставлять такие условия труда, которые не препятствовали бы их человеческой культуре, а, напротив, развивали её. Женщины уже трудятся почти во всех сферах жизни, и потому подобает, чтобы они могли принять в них полное участие сообразно своим способностям. Задача всех людей будет заключаться в том, чтобы необходимое и свойственное женщинам участие в культурной жизни получало признание и поддержку.

61. (О воспитании, направленном к целостной культуре человека). Сегодня стало труднее, чем когда-либо, привести к синтезу различные научные дисциплины и искусства. Когда растёт объём и разнообразие элементов, составляющих культуру, способность отдельных людей усвоить их и органически связать друг с другом при этом уменьшается, так что образ "универсального человека" исчезает всё более безвозвратно. Однако за каждым человеком остаётся обязанность принимать во внимание всю полноту человеческой личности, в которой выдающееся положение занимают ценности ума и воли, совести и братства: все они основаны в Боге Творце и чудесным образом исцелены и возвышены во Христе. [433] 

Матерью и кормилицей такого воспитания является прежде всего семья, в которой дети, лелеемые любовью, легче постигают верный порядок вещей, а испытанные формы человеческой культуры почти естественно передаются душам подрастающей молодёжи.

В современном обществе есть возможности такого воспитания, которые могут способствовать всеобщей культуре, особенно благодаря возросшему распространению книг и новых средств культурного и социального общения. Поскольку рабочий день во многих местах сокращается, с каждым днём возрастают удобства для большего числа людей. Следует правильно использовать досуг для развлечения и для укрепления телесного и душевного здоровья посредством свободных трудов и занятий, путешествий в другие края (туризму), благодаря которому облагораживается характер человека, а люди внутренне обогащаются, знакомясь друг с другом. То же относится и к спортивным упражнениям и выступлениям, способствующим поддержанию душевного равновесия, в том числе и в масштабах общества, а также установлению братских отношений между людьми любого социального положения из любой страны, какой бы национальности они ни были. Поэтому верные Христу должны сотрудничать ради того, чтобы культурные явления и коллективная деятельность, свойственные нашей эпохе, проникались человеколюбивым и христианским духом.

Однако все эти удобства не могут осуществить воспитание человека в целостной культуре, если при этом остаются в небрежении глубокие вопросы о смысле культуры и науки для человеческой личности.

62. (О надлежащем сочетании человеческой цивилизации и культуры с христианским воспитанием). Хотя Церковь много способствовала прогрессу культуры, опыт всё же показывает, что вследствие случайных причин согласование культуры с христианством не всегда происходит без затруднений.

Нельзя сказать, что эти затруднения неизбежно приносят ущерб жизни по вере: напротив, они могут побудить разум к более точному и глубокому пониманию веры. В самом деле: последние исследования и открытия в области как естественных наук, так и истории и философии, приводят к выводам, важным также для практической жизни, и требуют новых разысканий, в том числе и от богословов. Кроме того, богословы призваны к тому, чтобы они, соблюдая методы и требования богословской науки, непрестанно отыскивали более успешные способы преподания вероучения своим современникам, ибо одно дело — сам залог веры или её истины, а другое — тот способ, каким они выражаются, хотя значение и смысл должны в обоих [434]   случаях оставаться одними и теми же.12 В пастырском попечении следует в достаточной мере признавать и применять не только богословские принципы, но и открытия мирских наук, прежде всего психологии и социологии, чтобы и верующие могли придти к более чистой и зрелой жизни веры.

По-своему литература и искусство тоже чрезвычайно важны для Церкви. Ведь они пытаются выразить особую природу человека, его проблемы и его опыт в стремлении познать и усовершенствовать самого себя и мир, вскрыть его положение в истории и во вселенной, объяснить беды и радости, потребности и силы человека, а также наметить для него лучшую участь. Таким образом, они могут возвысить человеческую жизнь, выражая её во многообразных формах в зависимости от определённого времени и места.

Поэтому нужно стараться, чтобы художники чувствовали, что они признаны Церковью в своей деятельности и чтобы, пользуясь подобающей свободой, они легче могли наладить отношения с христианской общиной. Церкви следует признавать и новые формы искусства, отвечающие запросам наших современников в зависимости от характера, свойственного тем или иным странам или регионам. Их тоже можно принять во святилище, если они, соответствуя по способу выражения и согласуясь с потребностями литургии, направляют мысль к Богу.13

Так понятие о Боге становится явственнее, а евангельская проповедь проясняется разуму людей и кажется как бы привитой к условиям их жизни.

Итак, пусть верные живут в самом тесном общении с другими своими современниками и стараются во всей полноте постичь их образ мышления и чувства, выражающиеся через культуру. Им следует сочетать осведомлённость о новых науках и теориях и последних открытиях с христианскими нравами и с установлениями христианского вероучения, чтобы их религиозная культура и нравственная безупречность развивались наравне с их научными познаниями и с непрестанным техническим прогрессом, дабы благодаря этому они могли оценить и истолковать всё происходящее в подлинно христианском смысле.

Те, кто занимается богословскими дисциплинами в семинариях и университетах, пусть стараются сотрудничать с людьми, отличающимися [435]   своими познаниями в других науках, объединяя при этом свои усилия и советуясь друг с другом. Богословское исследование должно в то же время устремляться ко глубокому познанию истины, данной в Откровении, и не пренебрегать связью со своим временем, чтобы помочь людям, сведущим в различных дисциплинах, придти к более полному познанию веры. Этот совместный труд принесет немалую пользу в воспитании таких священнослужителей, которые смогут удачнее объяснить нашим современникам учение Церкви о Боге, человеке и мире, так что их слово будет выслушиваться охотнее.14 Более того: желательно, чтобы и многие миряне получили подобающее образование в области священных дисциплин, и чтобы некоторые из них намеренно посвящали себя этим занятиям, совершенствуя и углубляя свои познания. Но для того, чтобы они могли исполнять эту свою обязанность, за верными — как за клириками, так и за мирянами — следует признать законную свободу исследования и мышления, а также право смиренно и смело выражать своё мнение о том, в чём они сведущи.15

Глава III

Об экономической и общественной жизни

63. (О некоторых сторонах экономической жизни). В экономической и общественной жизни также следует уважать и развивать достоинство человеческой личности, её целостное призвание и благо всего общества, ибо человек является творцом, средоточием и целью всей экономической и общественной жизни.

Современная экономика, равно как и другие области общественной жизни, характеризуется возрастающим господством человека над природой, более тесными и интенсивными взаимоотношениями между гражданами, сообществами и народами, усилением их взаимной зависимости друг от друга, а также более частым вмешательством политических властей. В то же время прогресс в области производства, обмена благами и обслуживания сделал экономику орудием, пригодным для более успешного удовлетворения возросших потребностей человеческой семьи.

Имеются, однако же, и причины для беспокойства. Кажется, что немалое число людей, особенно в экономически развитых странах, [436]   словно бы подчиняются экономике, так что почти вся их личная и общественная жизнь пронизана неким духом экономизма; это относится и к тем странам, которые покровительствуют коллективистской экономике, и к другим. В то время как рост экономической жизни, направляемый и координируемый разумно и гуманно, мог бы смягчить социальное неравенство, он всё чаще приводит к его обострению, а кое-где даже к ухудшению социального положения неимущих, и оборачивается презрением к бедным. Хотя огромное множество людей до сих пор нуждается в вещах первой необходимости, некоторые, даже в менее развитых странах, живут в роскоши или безрассудно расточают блага. Роскошь и нищета живут бок о бок. В то время как немногие люди пользуются полной властью в принятии решений, многие почти лишены возможности проявить собственную инициативу и действовать ответственно, ведя жизнь и трудясь в таких условиях, которые недостойны человеческой личности.

Подобная неравномерность в экономической и социальной сфере отмечается как в уровне развития земледелия, промышленности и услуг, так и в различных регионах одной и той же страны. С каждым днём обостряются противоречия между странами, экономически более развитыми, и другими странами, а это может поставить под угрозу и сам мир во всём мире.

Наши современники всё живее осознают эти проявления неравенства. Они глубоко убеждены в том, что более широкие возможности техники и экономики, которыми располагает современный мир, могут и должны исправить это плачевное положение вещей. Но для этого требуются многочисленные реформы в экономической и общественной жизни, а также всеобщее изменение образа мыслей и привычек. Ради этого Церковь в течение веков излагала в свете Евангелия и провозглашала — особенно в последние времена — принципы справедливости и равенства, требуемые здравым разумом: как для личной и общественной жизни, так и для жизни международной. Священный Собор намеревается подтвердить эти принципы согласно условиям нашей эпохи и, принимая во внимание прежде всего потребности экономического развития, дать некоторые руководящие указания.1

Раздел I: Об экономическом развитии

64. (Об экономическом развитии во служение человеку). Сегодня больше, чем когда-либо прежде, с полным правом стараются уве [437]   личить производство сельскохозяйственных и промышленных благ, а также усовершенствовать сферу услуг, чтобы позаботиться об увеличившемся народонаселении и удовлетворить возрастающие потребности рода человеческого. Поэтому нужно поддерживать технический прогресс, дух изобретательности, стремление открывать и расширять предприятия и совершенствовать методы производства, а также ценить неослабные усилия всех участвующих в производстве — словом, всё то, что служит этому прогрессу. Но основной целью этого производства является не простое увеличение продукции, не прибыль, не господство, а служение человеку, и притом человеку во всей его полноте. При этом необходимо принимать во внимание как ряд его материальных нужд, так и требования интеллектуальной, нравственной, духовной и религиозной жизни человека — повторяем: всякого человека, и всякого сообщества людей, какой бы национальности они ни были и где бы они ни жили. Поэтому экономическая деятельность должна, согласно своим собственным методам и законам, осуществляться в пределах нравственных норм,2 дабы исполнился Божий замысел о человеке.3

65. (Экономическое развитие — в руках человека). Человек должен удерживать экономическое развитие в своих руках. Это развитие нельзя оставлять на произвол ни считанных единиц или групп, обладающих чрезмерной экономической мощью, ни одного лишь политического общества, ни отдельных наиболее могущественных стран. Напротив того, необходимо, чтобы как можно большее число людей, какую бы ступень в обществе они ни занимали, или же все страны, если речь идёт о международных отношениях, активно участвовали в управлении им. Нужно также, чтобы всё то, что предпринимают отдельные лица и их свободные объединения, координировалось с усилиями общественных властей и сочеталось с ними успешно и последовательно.

Экономический рост нельзя оставлять на усмотрение ни одного лишь — почти что механического — хода экономической деятельности отдельных лиц, ни одной лишь общественной власти. Поэтому нужно разоблачать как те учения, которые под видом ложной свободы сопротивляются необходимым реформам, так и те, которые жертвуют [438]   основными правами отдельных людей и их сообществ ради коллективной организации производства.4

Кроме того, гражданам следует помнить о том, что их право и долг, которые должна признавать за ними и гражданская власть, заключаются в том, чтобы в меру своих возможностей содействовать подлинному прогрессу своего сообщества. Прежде всего в тех странах, которые экономически не столь развиты, где нужно безотлагательно использовать все средства, общее благо подвергают серьёзной опасности те люди, которые держат свои богатства "в кубышке" или лишают своё общество тех материальных или духовных средств, в которых оно нуждается (хотя при этом у каждого остаётся личное право на эмиграцию).

66. (Об устранении разительных экономических и социальных различий). Дабы удовлетворить требования справедливости и равенства, нужно всячески стараться, чтобы при соблюдении прав личностей и особого характера каждого народа были как можно скорее устранены разительные неравномерности в уровне экономического развития, которые существуют ещё и поныне и даже возрастают, сочетаясь с индивидуальной и социальной дискриминацией. Равным образом во многих странах необходимо, учитывая особые трудности в сельском хозяйстве (как в производстве продукции, так и в её сбыте), помогать крестьянам увеличивать количество продукции и продавать её, а также усваивать необходимые технические достижения и нововведения и получать справедливый доход, чтобы они, как это часто случается, не оставались в положении граждан низшего разряда. Со своей стороны, крестьяне, особенно молодые, пусть всячески стараются совершенствовать свой профессиональный опыт, без которого прогресс сельского хозяйства невозможен.5

Справедливость и равенство требуют также, чтобы мобильность, необходимая для развития экономики, направлялась таким образом, дабы жизнь отдельных людей и их семей не становилась шаткой и ненадёжной. Что же касается тех рабочих, которые, происходя из другой страны или другого региона, своим трудом содействуют экономическому развитию данной страны или местности, то следует старательно избегать всякой дискриминации в условиях их оплаты [439]   и труда. Кроме того, все люди, а прежде всего — общественные власти, должны видеть в них не просто своего рода орудия производства, но личности, и помогать им, чтобы они могли вызвать к себе свою семью и обеспечить себе приличное жилище. Кроме того, нужно поощрять их врастание в общественную жизнь той страны или региона, которые их принимают. Однако, по мере возможности, рабочие места следует создавать в их собственных регионах.

В тех сферах экономики, которые в наши дни переживают изменения — речь идёт о тех формах индустриального общества, где развивается, например, автоматизация — надо заботиться о том, чтобы каждый был в достаточной мере обеспечен подходящим ему трудом, а также возможностью получить соответствующее техническое и профессиональное образование; кроме того, необходимо гарантировать пропитание и человеческое достоинство — прежде всего тем, кто в силу болезни или по старости находится в более затруднительных обстоятельствах.

Раздел II: О некоторых принципах, руководящих
всей экономической и общественной жизнью

67. (О труде и его условиях, а также о досуге). Человеческий труд, который осуществляется в производстве благ и в обмене ими либо в оказании экономических услуг, возвышается над прочими элементами экономической жизни, имеющими ценность лишь в качестве орудий.

Ведь этот труд — независимо от того, осуществляется ли он человеком по собственному почину или под руководством другого лица — исходит непосредственно от личности, которая словно бы накладывает на природу свою печать и подчиняет её своей воле. Своим трудом человек обыкновенно поддерживает свою жизнь и жизнь своих близких, объединяется со своими собратьями и служит им, может проявить подлинную любовь и способствовать совершенствованию творения Божия. Более того: мы считаем, что через труд, посвящённый Богу, человек присоединяется к самому искупительному делу Иисуса Христа, Который придал труду столь высокое достоинство, Своими собственными руками трудясь в Назарете. Отсюда проистекает обязанность каждого человека честно трудиться, а также и право на труд. А задача общества — в зависимости от существующих в нём условий по мере возможности помогать гражданам в том, чтобы найти достаточную возможность для труда. Наконец, труд должен вознаграждаться так, чтобы человеку была предоставлена возможность достойно развивать материальную, социальную, культурную и духовную жизнь — и свою собственную, и своих ближних — в [440]    зависимости от обязанностей и продуктивности каждого человека, а также от условий данного предприятия и с учётом общего блага.6

Поскольку экономическая деятельность осуществляется по большей части в совместном труде людей, несправедливо и бесчеловечно устраивать и направлять её так, чтобы она приносила ущерб кому бы то ни было из трудящихся. Однако нередко, и даже в наши дни, бывает так, что трудящиеся как бы попадают в рабство к собственному труду. Это ни в коей мере не оправдывается так называемыми экономическими законами. Поэтому весь процесс плодотворного труда должен быть приспособлен к потребностям личности и к её образу жизни, и прежде всего — к её семейной жизни (особенно это относится к матерям); при этом всегда необходимо считаться с возрастом и с полом. Кроме того, трудящимся нужно предоставить возможность развивать свои способности и свою личность в процессе самой трудовой деятельности. С должной ответственностью отдавая этому занятию своё время и силы, все должны, однако же, располагать также достаточным временем для отдыха, досуга, а также для развития семейной, культурной, общественной и религиозной жизни. Более того: необходимо, чтобы все трудящиеся имели возможность свободно развивать свои силы и способности, если в профессиональном труде они не могут их совершенствовать.

68. (О сотрудничестве в различных начинаниях и в организации всей экономики, а также о трудовых конфликтах). В экономических начинаниях объединяются личности, то есть свободные и независимые люди, сотворённые по образу Божию. Поэтому, принимая во внимание обязанности каждого человека — как владельцев, так и предпринимателей, как руководителей, так и рабочих — а также соблюдая необходимое единство в управлении предприятием, следует развивать деятельное участие всех в заведовании предприятиями согласно правилам, установленным должным образом.7 Однако, поскольку [441]   решения относительно экономических и социальных условий, от которых зависит будущая участь трудящихся и их детей, зачастую принимаются не на самум предприятии, а в учреждениях более высокого уровня, то трудящиеся должны участвовать и в вынесении таких решений: либо лично, либо через делегированных лиц, избираемых свободно.

К числу основополагающих прав человеческой личности следует отнести и право трудящихся свободно учреждать объединения, которые могли бы верно представлять их и содействовать надлежащей организации экономической жизни, а также право свободно участвовать в деятельности этих объединений, не рискуя подвергнуться из-за этого репрессиям. При таком организованном участии, сочетающемся с возрастающим экономическим и социальным образованием, у всех людей будет всё более обостряться сознание своих обязанностей и своего долга. Благодаря этому они постепенно придут к пониманию того, что каждый из них, соответственно своим способностям и возможностям, несёт ответственность за всё экономическое и общественное развитие и за достижение общего блага.

Когда же возникают экономические и общественные конфликты, нужно стараться, чтобы они разрешались мирно. Однако, хотя всегда следует прибегать прежде всего к доверительным переговорам между сторонами, забастовка, даже в современных условиях, может оставаться необходимым — пусть и крайним — средством защиты прав трудящихся и удовлетворения их справедливых требований. Но нужно как можно скорее изыскивать пути к возобновлению переговоров и к примирению.

69. (О том, что земные блага предназначаются всем людям). Земля и всё то, что её наполняет, предназначена Богом для того, чтобы все люди и народы ею пользовались и чтобы под водительством справедливости, которой сопутствует любовь, сотворённые блага доставались всем на равных основаниях.8 Каковы бы ни были формы собственности, приведённые в соответствие с законными установлениями народов в зависимости от различных изменчивых условий, всегда следует учитывать, что блага предназначены всем людям. Потому, пользуясь этими благами, человек должен считать, что вещи, которыми он законно обладает, принадлежат не только ему, но и являются общими — в том смысле, что они должны приносить пользу не [442]   только ему одному, но и другим.9 К тому же все люди вправе обладать частью благ, достаточной для них самих и для их семей. Так мыслили Отцы и Учители Церкви, учившие, что люди обязаны помогать бедным, причем не только от своего избытка.10 А человек, находящийся в крайней нужде, имеет право взять то, что ему необходимо, из богатств других людей.11 Поскольку в мире столько людей страдает от голода, Священный Собор призывает всех — как отдельных лиц, так и власти — чтобы они, помня изречения Отцов: "Накорми умирающего от голода, ибо, не накормив его, ты его убил",12 по мере возможности действительно делились своими благами и раздавали их, оказывая и отдельным людям, и целым народам поддержку, причём прежде всего теми средствами, благодаря которым они смогут сами помогать себе и развиваться дальше.

В обществах, слабо развитых экономически, принцип предназначенности благ всем людям нередко соблюдается отчасти благодаря обычаям и традициям данного общества, в силу которых каждому его члену предоставляются самые необходимые блага. Несмотря на это, не следует считать те или иные обычаи не подлежащими никаким изменениям, если они уже не отвечают новым требованиям нынешнего времени. С другой стороны, нельзя неосмотрительно протестовать [443]   против добрых обычаев, если они были приведены в соответствие современным условиям и продолжают приносить немалую пользу. Схожим образом в странах, высоко развитых экономически, определённая совокупность общественных учреждений, занятых страхованием и социальным обеспечением, может в меру своих сил заботиться о том, чтобы блага предназначались всем людям. Необходимо и в дальнейшем развивать семейные и социальные службы, особенно те, которые способствуют культуре и образованию. Однако при учреждении всего этого нужно следить за тем, чтобы граждане не пребывали в некотором бездействии по отношению к обществу, не отказывались от бремени принятых на себя обязанностей и не отстранялись от своего служения.

70. (О капиталовложениях и деньгах). Со своей стороны, капиталовложения должны стремиться к тому, чтобы предоставить и нынешнему, и будущему населению достаточно возможностей трудиться и получать доход. Все те, кто принимает решения относительно капиталовложений и устроения экономической жизни — будь то отдельные лица, объединения или общественные власти, — должны учитывать эти цели и признавать за собой следующую важную обязанность: с одной стороны, следить за тем, чтобы предоставлялось всё то, что по необходимости требуется для достойной жизни и отдельных лиц, и всего общества, а с другой стороны — предвидеть будущее и устанавливать справедливое равновесие между нуждами нынешнего индивидуального и коллективного потребления и потребностями в капиталовложениях для грядущего поколения. Следует также всегда иметь в виду настоятельные нужды стран или регионов, экономически менее развитых. Что же касается денежной системы, то нужно позаботиться о том, чтобы не нанести ущерба благосостоянию своей страны или других стран. Кроме того, надлежит проявить попечение о том, чтобы те, кто слаб экономически, не потерпели несправедливого ущерба при изменении ценности денег.

71. (О доступе к собственности и к частному владению имуществом, а также о латифундиях). Поскольку собственность и другие формы частного владения материальными благами способствуют самовыражению личности и, кроме того, предоставляют ей возможность исполнять свой долг в обществе и в экономике, то весьма важно способствовать тому, чтобы отдельные лица или группы обладали доступом к тому или иному виду владения материальными благами. [444] 

Частная собственность либо тот или иной вид владения материальными благами обеспечивают каждому человеку совершенно необходимый простор для личной и семейной независимости, и потому их нужно рассматривать как расширение человеческой свободы. Наконец, дополнительно побуждая к исполнению обязанностей и долга, они составляют одну из основ гражданских свобод.13

Формы такого владения или собственности в наши дни различны и становятся всё более разнообразными. Но все они, наряду с социальными фондами, правами и услугами, предоставляемыми обществом, остаются немаловажным источником обеспеченности. Это следует сказать не только о материальной собственности, но и о благах нематериальных, каковыми являются профессиональные способности.

Однако право на частную собственность не противоречит праву, присущему различным формам общественной собственности. Передачу же благ в общественную собственность может осуществить только полномочная власть согласно требованиям общего блага и в его пределах, предоставив при этом справедливую компенсацию.

Кроме того, задача общественной власти — не допускать того, чтобы кто-либо злоупотреблял частной собственностью в ущерб общему благу.14

По самой своей природе частная собственность носит и общественный характер, основанный на законе предназначенности благ всем людям.15 Если этим общественным характером пренебрегают, то собственность зачастую может стать причиной корыстолюбивых притязаний и серьёзных беспорядков, подавая удобный повод тем, кто оспаривает само право собственности.

Во многих регионах, слабо развитых экономически, существуют просторные или даже обширнейшие земли, обрабатываемые недостаточно либо в целях извлечения выгоды оставляемые без всякой обработки, в то время как бу льшая часть народа не имеет земли или владеет лишь небольшими участками и, с другой стороны, налицо настоятельная нужда в росте сельскохозяйственной продукции. [445]   Нередко те, кто нанимается на работу к землевладельцам или обрабатывает часть их земель в качестве арендатора, получают лишь такой заработок или доход, который недостоин человека, не имея при этом приличного жилья и к тому же терпя поборы от посредников. Лишённые всякого обеспечения, они живут в такой личной зависимости, что у них отнята почти всякая возможность действовать по собственной инициативе и ответственно. Для них закрыто всякое совершенствование в области человеческой культуры, всякое участие в общественной и политической жизни. Поэтому, в зависимости от различных случаев, здесь необходимы реформы, чтобы возрастали доходы, улучшались условия труда, обеспеченность работой становилась надёжнее и давался стимул действовать по собственной инициативе. Более того: недостаточно обработанные земли следует распределять между теми, кто способен сделать их урожайными. В этом случае их следует обеспечить материалами и необходимыми средствами, прежде всего пособиями на воспитание и возможностями справедливой кооперативной организации. Однако всякий раз, когда общее благо потребует изъятия собственности, нужно определять размеры справедливой компенсации, взвесив все обстоятельства.

72. (Об экономической и общественной деятельности и о Царстве Христовом). Христиане, активно участвующие в современном экономическом и общественном развитии и борющиеся за справедливость и любовь, должны быть убеждены в том, что они могут немало посодействовать благополучию человечества и миру в мире. В этой деятельности и отдельным лицам, и объединениям следует блистать собственным примером. Приобретя совершенно необходимые умения и опыт, пусть они сохраняют в земной деятельности верный порядок вещей в верности Христу и Его Евангелию, чтобы вся их жизнь — и индивидуальная, и общественная — была проникнута духом заповедей блаженства, особенно духом нищеты.

Всякий, кто повинуется Христу, ищет прежде всего Царства Божия, откуда он получает более сильную и чистую любовь, чтобы помогать всем своим собратьям и совершать дела справедливости, вдохновляясь любовью.16 [446] 

Глава IV

О жизни политического сообщества

73. (О современной общественной жизни). В наши времена в строе жизни и в установлениях различных народов отмечаются глубокие преобразования, являющиеся следствием культурного, экономического и общественного развития. Эти преобразования оказывают значительное влияние на жизнь политического сообщества — особенно в том, что касается прав и обязанностей всех людей в пользовании гражданской свободой и в достижении общего блага, а также упорядочения отношений граждан друг с другом и с общественной властью.

Более острое осознание человеческого достоинства порождает в различных странах мира стремление установить такой политический и юридический порядок, при котором в общественной жизни будут надёжнее охраняться права личности, каковыми являются права свободно собираться, объединяться, выражать свои мнения и исповедовать ту или иную религию в частном и общественном порядке. Ведь гарантия прав личности является необходимым условием того, чтобы граждане — и по отдельности, и в объединениях — могли деятельно участвовать в жизни государства и в управлении им.

Вместе с культурным, экономическим и социальным прогрессом многие люди укрепляются в своём желании принимать всё более широкое участие в организации жизни политического сообщества. В сознании многих растёт стремление соблюдать права меньшинств в той или иной стране, однако так, чтобы и сами меньшинства не забывали при этом своих обязанностей по отношению к политическому сообществу. Кроме того, всё увеличивается уважение к людям, держащимся иного мнения или исповедующим иную религию. В то же время налаживается более широкое сотрудничество ради того, чтобы все граждане, а не только отдельные привилегированные лица, могли на деле пользоваться личными правами.

Однако осуждаются существующие в некоторых странах политические порядки, которые препятствуют гражданской или религиозной свободе, умножают число жертв страстей и политических преступлений и отклоняют деятельность власти от общего блага в пользу какой-либо одной партии или самих правителей.

Чтобы установить действительно гуманную политическую жизнь, нет ничего важнее, чем поощрять внутреннее чувство справедливости, доброжелательности и служения общему благу, а также укреплять основные убеждения относительно подлинной природы политического [447]   сообщества и его цели, относительно подобающей деятельности и границ общественной власти.

74. (О природе и цели политического сообщества). Люди, семьи и различные объединения, составляющие гражданское общество, сознают, что сами они не в состоянии наладить вполне гуманную жизнь, и потому чувствуют необходимость в более полном сообществе, где все люди ежедневно прилагали бы усилия к более успешному обеспечению общего блага.1 Поэтому они устанавливают различные формы политического сообщества. Таким образом, политическое сообщество существует ради того общего блага, в котором оно обретает своё полное оправдание и смысл и из которого оно получает своё исконное и свойственное ему право. Общее благо обнимает собою совокупность тех условий социальной жизни, в которых люди, семьи и объединения могут полнее и скорее достичь своего совершенства.2

Однако в политическом сообществе сосуществует множество различных людей, которые на законных основаниях могут склоняться к различным мнениям. Поэтому, чтобы политическое сообщество не распалось из-за того, что каждый будет держаться только своего мнения, требуется власть, которая направляла бы силы всех граждан на общее благо: не механически и не деспотически, но прежде всего как нравственная сила, опирающаяся на свободу и осознание принимаемых обязанностей.

Итак, очевидно, что политическое сообщество и общественная власть основаны на человеческой природе и потому зависят от порядка, предначертанного Богом, хотя определение формы правления и назначения правителей предоставляется свободной воле граждан.3

Из этого следует также, что осуществление политической власти — будь то в сообществе как таковом, будь то в учреждениях, представляющих государство — всегда должно осуществляться в границах нравственного порядка, ради обеспечения общего блага (понимаемого динамически), согласно юридическому порядку, который был законно установлен или должен будет установиться. Тогда граждане обязаны выказывать повиновение по совести.4 Отсюда явствует, каковы ответственность, достоинство и значение начальствующих.

Но если общественная власть, превышая свои полномочия, угнетает граждан, им не следует отказываться от исполнения объективных [448]   требований общего блага: пусть им будет позволено защищать свои права и права своих сограждан от злоупотреблений такой власти, соблюдая при этом границы, очерченные естественным и евангельским законом.

Что же касается конкретных способов, которыми политическое сообщество устанавливает своё собственное строение и должный порядок в осуществлении общественной власти, то они могут быть разнообразными, в зависимости от различного характера того или иного народа и от развития истории. Однако они всегда должны служить воспитанию человека культурного, миролюбивого и благожелательного по отношению ко всем, на пользу всей человеческой семье.

75. (О всеобщем сотрудничестве в общественной жизни). С человеческой природой вполне согласуется наличие юридических и политических структур, которые способны всё успешнее и без всякой дискриминации предоставлять всем гражданам действительную возможность свободно и действенно участвовать как в установлении юридических основ политического сообщества, так и в управлении государством, в определении сферы деятельности и целей различных учреждений, а также в выборах правителей.5 Поэтому пусть все граждане помнят, что они вправе и в то же время обязаны использовать свой свободный голос для поддержания общего блага. Церковь считает похвальным и достойным уважения труд тех, кто посвящает себя благу государства во служение людям и берёт на себя тяготы этого служения. Чтобы сотрудничество граждан, соединённое с осознанием долга, привело к успешным результатам в повседневной жизни государства, требуется положительный правопорядок, в котором должно установиться подобающее разделение обязанностей и установлений общественной власти и вместе с тем действенная защита прав, не зависящая ни от кого. Правб всех лиц, семей и объединений, а также осуществление этих прав, надлежит признавать, уважать и развивать6 наравне с обязанностями, исполнять которые должны все граждане. В их числе следует упомянуть обязанность предоставлять материальные и личные услуги государству, требующиеся ради общего блага.

Правители же пусть постараются не препятствовать семейным, общественным и культурным объединениям, посредническим организациям и [449]   учреждениям, и не лишают их возможности действовать законно и успешно: скорее следует стремиться охотно и планомерно развивать их. А граждане — как по отдельности, так и совместно — пусть стараются не приписывать общественной власти чрезмерное могущество и не предъявлять ей неуместных требований, ожидая от неё слишком значительных услуг и выгод и надеясь облегчить бремя обязанностей, возлагаемых на отдельные лица, семьи и общественные объединения.

В усложняющихся условиях нашего времени общественная власть вынуждена всё чаще вмешиваться в социальные, экономические и культурные дела, чтобы установить более благоприятные условия, которое помогали бы гражданам и их объединениям свободно и более успешно добиваться человеческого блага во всей его полноте. Однако в зависимости от условий различных регионов и уровня развития народов можно по-разному понимать отношения между социализацией7 и автономией и прогрессом личности. Но там, где осуществление прав временно ограничивается ради общего блага, при изменившихся обстоятельствах свобода должна быть как можно скорее восстановлена. Однако, если политическая власть принимает тоталитарные или диктаторские формы, нарушающие права личности или общественных объединений, то это бесчеловечно.

Пусть граждане великодушно и преданно питают любовь к своей родине, избегая, однако же, узости мышления, то есть таким образом, чтобы при этом всегда стремиться ко благу всей человеческой семьи, состоящей из рас, народов и наций, связанных разнообразными узами.

Все верные Христу пусть ощущают особое, свойственное им призвание в политическом сообществе. Благодаря ему они должны являть собою блистательный пример, сознавая свой долг и служа общему благу, чтобы и на деле показать, кбк могут сочетаться друг с другом авторитет и свобода, личная инициатива и сплочённость и потребности всего общественного организма, необходимое единство и благотворное разнообразие. Что же касается устройства преходящих дел, то следует признавать законные мнения, даже если они расходятся между собою, а также уважать тех граждан — в том числе и входящих в объединения — которые честно отстаивают эти мнения. Политические же партии должны поддерживать то, чего, по их суждению, требует общее благо; однако пусть они никогда не ставят собственную выгоду выше общего блага.

Надлежит тщательно заботиться о гражданском и политическом воспитании, в высшей степени необходимом сегодня и народу, и [450]   особенно молодёжи, чтобы все граждане могли принимать участие в жизни политического сообщества. Те люди, которые способны к политической деятельности, труднейшей и вместе с тем благороднейшей,8 или же могут стать способными к ней, пусть готовятся к этой деятельности и стараются заниматься ею, забывая о собственных удобствах и о материальной выгоде. Пусть они нравственно безупречно и благоразумно выступают против несправедливости и угнетения, произвола и нетерпимости со стороны одного человека или политической партии; искренне и справедливо, больше того — с любовью и гражданским мужеством пусть посвящают себя благу всех людей.

76. (Политическое сообщество и Церковь). Очень важно — особенно там, где налицо общество плюралистического типа — чтобы установилось надлежащее понятие об отношениях между политическим сообществом и Церковью и проводилось чёткое различие между тем, что верующие — и по отдельности, и объединившись друг с другом — делают от своего имени как граждане, руководствуясь христианской совестью, и тем, что они делают от имени Церкви вместе со своими пастырями.

Церковь, которая в силу своего служения и своих полномочий никоим образом не смешивается с политическим сообществом и не связывает себя ни с какой политической системой, является в то же время знамением и защитой трансцендентности человеческой личности.

В сферах своей деятельности политическое сообщество и Церковь автономны и независимы друг от друга. Однако и Церковь, и сообщество служат, хотя и на разных основаниях, личному и общественному призванию одних и тех же людей. Своё служение ради всеобщего блага они будут нести тем успешнее, чем лучше они будут развивать здравое сотрудничество между собою, принимая во внимание условия места и времени. Ведь человек не ограничивается одним лишь земным порядком: живя в человеческой истории, он полностью хранит своё вечное призвание. Церковь же, основанная на любви Спасителя, содействует тому, чтобы в пределах каждой страны и между различными странами ещё более процветали справедливость и любовь. Проповедуя евангельскую истину и просвещая все области человеческой деятельности своим учением и свидетельством, являемым верными Христу, она уважает и развивает также политическую свободу граждан и их ответственность. [451] 

Когда апостолов, их преемников и сотрудников посылают возвещать людям Христа, Спасителя мира, в своём апостольстве они опираются на силу Бога, Который очень часто являет силу Евангелия в немощи тех, кто о Нём свидетельствует. Необходимо, чтобы все те, кто посвятил себя служению Богу-Слову, пользовались методами и средствами, свойственными Евангелию и во многом отличающимися от средств земного града.

Земные вещи и то, что в человеческом положении превышает сей мир, тесно связаны друг с другом, и сама Церковь пользуется преходящими вещами, насколько того требует её собственная миссия. Но она не возлагает своих надежд на привилегии, предоставляемые гражданской властью; более того: она откажется от осуществления некоторых законно полученных прав, если будет очевидно, что пользование ими может поставить под сомнение искренность её свидетельства и если новые условия жизни потребуют иного. Однако везде и всюду пусть ей будет позволено с подлинной свободой проповедовать веру, излагать своё социальное учение, беспрепятственно осуществлять своё служение среди людей и выносить нравственное суждение, в том числе и о вещах, относящихся к политическому порядку, когда того потребуют основные права личности или спасение душ, применяя при этом все — и только те — средства, которые соответствуют Евангелию и всеобщему благу в зависимости от времени или наличных условий.

Верно придерживаясь Евангелия и исполняя свою миссию в мире, Церковь, задача которой — беречь и возвышать всё то, что есть истинного, доброго и прекрасного в человеческом сообществе,9 укрепляет мир между людьми во славу Божию.10

Глава V

О поддержании мира и о содействии

международному сообществу

77. (Введение). В наше время, когда тяжелейшие бедствия и тревоги, возникающие из-за свирепствующих ныне или грозящих войн, всё ещё терзают людей, вся человеческая семья подошла в своём развитии к решающему моменту. Постепенно собираясь воедино и уже всё отчётливее сознавая повсеместно своё единство, она может выполнить стоящую [452]   перед нею задачу, то есть построить подлинно гуманный мир для всей земли, лишь в том случае, если все с обновлённым сердцем обратятся к истинному миру. Отсюда следует, что евангельское благовестие, согласное с высшими устремлениями и чаяниями рода человеческого, сияет в наше время новым светом, провозглашая миротворцев блаженными, "ибо они будут наречены сынами Божиими" (Мф 5, 9).

Поэтому Собор, разъяснив истинный и благороднейший смысл мира и осудив бесчеловечность войны, намеревается горячо призвать христиан к тому, чтобы они с помощью Христа, источника мира, сотрудничали со всеми людьми в деле укрепления между ними мира в справедливости и любви и в изыскании средств к установлению мира.

78. (О природе мира). Мир — это не просто отсутствие войны; не сводится он и к установлению равновесия противоборствующих сил, не возникает при деспотическом господстве: верно и точно зовётся он "делом правды" (Ис 32, 17). Он представляет собою плод порядка, привитого Божественным Основателем человеческому обществу, и воплощать его в жизнь должны люди, всегда жаждущие более совершенной правды. Хотя общее благо рода человеческого управляется прежде всего вечным законом, однако в том, что касается его конкретного воплощения, оно в течение времени подвергается непрестанным изменениям, и мир не может быть обретён раз и навсегда: его нужно постоянно созидать. Поскольку же человеческая воля, кроме того, изменчива и заражена грехом, стяжание мира требует от каждого человека постоянного усмирения его страстей, а от законной власти — бдительности.

Однако этого недостаточно. Этот мир на земле обрести невозможно, если не будет обеспечено благо человеческих личностей и если люди не станут добровольно и с доверием обмениваться друг с другом богатствами духа и ума. Для созидания мира совершенно необходимы твёрдая решимость уважать других людей, другие народы и их достоинство, а также горячее стремление к братству. Таким образом, мир является и плодом любви, превосходящей всё то, что может дать справедливость.

Мир на земле, возникающий из любви к ближнему, есть образ и следствие мира Христова, исходящего от Бога Отца. Ибо Он, воплотившийся Сын, глава миротворцев, посредством Своего Креста примирил всех людей с Богом и, восстановив единство всех людей в едином Народе и в едином Теле, убил вражду в Своей плоти1 и, [453]   превознесённый Воскресением, излил в сердца людские Духа любви.

Поэтому всех христиан настоятельно призывают "истинною любовью" (Еф 4, 15) соединиться с подлинно миролюбивыми людьми, дабы молить о мире и установить его.

Движимые тем же духом, мы не можем не хвалить тех, кто, отказываясь от насилия для отстаивания своих прав, прибегает к тем средствам защиты, которые доступны и самым слабым, если оказывается возможным осуществить это, не нанося ущерба правам и обязательствам других людей или общества.

Из-за греховности людей им всегда грозит опасность войны, и она будет угрожать до тех пор, пока не придёт Христос. Но, поскольку они, соединённые любовью, преодолевают грех, преодолевается и насилие, покуда не исполнится слово: "И перекуют мечи свои на орала, и копья свои — на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать" (Ис 2, 4).

Раздел I: О предотвращении войны

79. (Об обуздании свирепых войн). Хотя последние войны принесли нашему миру тягчайший материальный и нравственный ущерб, ещё и поныне война ежедневно продолжает опустошать некоторые страны мира. Более того: поскольку в войне применяется всякого рода научно разработанное оружие, её жестокость угрожает довести сражающихся до такого варварства, которое может значительно превзойти варварство прошлых времён. Далее, сложность нынешнего положения и запутанность международных отношений даёт возможность затягивать замаскированные войны, прибегая к новым методам, коварным и разрушительным. Во многих обстоятельствах как новый способ военных действий используются террористические методы.

Взирая на это плачевное состояние человечества, Собор прежде всего намеревается напомнить о непреходящем значении естественного права народов и его универсальных принципов. Само сознание рода человеческого всё более и более твёрдо провозглашает эти принципы. Поэтому действия, сознательно им противоречащие, а также приказы, предписывающие совершать такие действия, являются преступными, и слепое послушание не может извинить тех, кто эти приказы исполняет. К этим действиям нужно прежде всего причислить те, посредством которых по какой-либо причине тем или иным способом уничтожаются целые народы, нации или этнические меньшинства. Такие действия следует решительно осудить как ужасные преступления. И напротив, нужно в высшей степени одобрять [454]   мужество людей, не боящихся открыто сопротивляться тем, кто отдаёт подобные приказы.

Существуют различные международные соглашения о военных действиях, подписанные достаточно большим числом стран ради того, чтобы военные действия и их последствия стали не столь бесчеловечными. Таковыми являются соглашения относительно участи раненых и пленных военнослужащих и подобные разнообразные договоры. Они должны соблюдаться; более того: все — особенно общественные власти и люди, сведущие в этих вопросах — обязаны приложить все возможные усилия к тому, чтобы эти договоры совершенствовались и тем самым лучше и успешнее приводили к обузданию свирепых войн. Кроме того, представляется справедливым, чтобы законы проявили гуманную предусмотрительность в случае тех людей, которые по мотивам совести отказываются употреблять оружие: пусть они изберут какую-либо иную форму служения человеческому обществу.

Как бы то ни было, при нынешних условиях человеческого существования война ещё не искоренена. Так что, покуда будет существовать опасность войны и не будет полномочной международной власти, обеспеченной достаточными силами, нельзя будет отказать правительствам в праве на законную оборону, если все средства мирных переговоров будут уже исчерпаны. Поэтому на правителей государств и на других людей, причастных ответственности за жизнь государства, возлагается обязанность защищать безопасность порученных им народов, серьёзно относясь к таким серьёзным вопросам. Но одно дело — вести военные действия, чтобы справедливо защищать народ, а другое — желать порабощения других народов. Военная мощь не придаёт законности всякому её использованию в целях военных или политических. И если война, по несчастью, уже началась, далеко не всё позволяется поэтому враждующим сторонам.

Те же, кто посвящает себя служению родине в рядах армии, пусть считают себя служителями безопасности и свободы народов. Верно исполняя свой долг, они действительно способствуют утверждению мира.

80. (О тотальной войне). Ужас и извращённость войны бесконечно возрастают с развитием оружия, разработанного научно. Ведь военные действия с применением этого оружия могут без разбора причинять громадные разрушения и потому выходят далеко за пределы законной самообороны. Более того: если бы эти средства, уже имеющиеся в арсеналах великих стран, были применены во всём размахе, это привело бы к почти полному взаимоуничтожению воюющих сторон, не говоря уже о многочисленных опустошениях и [455]   дальнейших, пагубных для всего мира, последствиях применения этого оружия.

Всё это вынуждает нас рассматривать войну в совершенно новом свете.2 Пусть наши современники знают, что им придётся дать строгий отчёт о предпринятых ими военных действиях. Ведь от их нынешних решений во многом зависит ход грядущих веков.

Учитывая это, Священный Собор, присоединяясь к осуждению тотальной войны, уже провозглашённому последними Первосвященниками,3 заявляет следующее.

Всякая война, нацеленная на сплошное уничтожение целых городов или обширных регионов вместе с их населением, является преступлением против Бога и самого человека, которое подлежит твёрдому и немедленному осуждению.

Особая опасность современной войны состоит в том, что она как бы предоставляет тем, кто обладает новейшими научно разработанными вооружениями, возможность совершать подобные преступления и в силу какой-либо неотвратимой случайности может подтолкнуть волю людей к самым ужасным решениям. Однако, чтобы этого никогда в будущем не случилось, Епископы, собравшиеся со всего мира, заклинают всех — особенно руководителей стран, а также военачальников — непрестанно учитывать перед Богом и всем человечеством тяжесть столь великой ответственности.

81. (О гонке вооружений). Оружие, разработанное научно, накапливается не только для того, чтобы применяться во время войны. Поскольку считается, что крепость обороны той или иной стороны зависит от способности молниеносно нанести ответный удар, то накопление оружия, с каждым годом возрастающее, парадоксальным образом служит устрашению возможных противников. Многие считают такое положение самым успешным из всех средств, позволяющих сегодня обеспечить хоть какой-то мир между народами.

Как бы ни обстояло дело с этим способом предотвращения войн, людям нужно убедиться в том, что гонка вооружений, к которой прибегают достаточно многие страны, не является верным путём к прочному сохранению мира, как не может быть прочным и [456]   подлинным миром и так называемое равновесие, проистекающее из этой гонки. Причины войны всем этим не только не устраняются, но скорее грозят постепенно обостряться. В то время как на всё новые вооружения тратятся громадные богатства, не находится достаточных средств для того, чтобы справиться со столькими бедствиями современного мира. Раздоры между различными странами, с каковыми нужно было бы раз и навсегда по-настоящему покончить, заражают и другие части мира. Следует избрать новые пути, исходящие из обновлённого духа, чтобы устранить этот соблазн и чтобы можно было вернуть подлинный мир всему миру, освобождённому от гнетущей его тревоги.

Поэтому следует снова заявить: гонка вооружений является тягчайшей болезнью человечества и наносит невыносимый вред бедным. Нужно чрезвычайно опасаться того, как бы эта гонка, если она будет продолжаться и дальше, не привела когда-нибудь ко всем тем губительным сражениям, средства для которых она уже готовит.

Получив предупреждение относительно тех бедствий, которые человеческий род сделал возможными, воспользуемся же дарованной нам свыше отсрочкой, коей мы сейчас располагаем, чтобы, глубже сознавая свою ответственность, найти пути, на которых мы могли бы уладить наши разногласия способом, более достойным человека. Божественное Провидение постоянно требует от нас, чтобы мы сами себя освободили от древнего порабощения войной. Если мы откажемся сделать такую попытку, неизвестно, куда приведёт нас тот злосчастный путь, на который мы вступили.

82. (О полном запрещении войн и о международной деятельности по их предотвращению). Итак, ясно, что нам нужно всеми силами стараться предуготовить то время, когда по общему согласию всех стран можно будет полностью запретить любую войну. Разумеется, это потребует установления некой всемирной общественной власти, признаваемой всеми, которая могла бы обладать действенной силой, обеспечивающей всем и безопасность, и соблюдение справедливости, и уважение прав. Но, пока эта желанная власть не может быть установлена, нужно, чтобы современные международные организации высшего уровня посвятили себя усердному поиску более успешных средств достижения всеобщей безопасности. Поскольку мир должен скорее родиться из взаимного доверия людей друг другу, а не навязываться странам под страхом оружия, всем нужно сотрудничать ради того, чтобы гонка вооружений, наконец, закончилась, и на деле началось их сокращение, причём не в [457]   одностороннем порядке: оно должно протекать с равной скоростью, согласно взаимному договору, и обеспечиваться подлинными и действенными гарантиями.4

А пока что не следует недооценивать уже прилагавшихся и ещё ныне прилагаемых усилий к тому, чтобы устранить опасность войны. Скорее нужно поддерживать добрую волю великого множества людей, обременённых непомерными заботами исполняемых ими возвышенных обязанностей, но вместе с тем движимых сознанием возложенного на них величайшего долга, которые стараются покончить с ненавистной им войной, хотя при этом они не могут вырваться из того запутанного положения вещей, каким оно предстаёт. Однако нужно усердно молить Бога, чтобы Он дал им силу с настойчивостью начать и смело довести до конца то дело высшей любви к людям, благодаря которому мужественно созидается мир. Несомненно, сегодня эта задача требует от них распространить свою любовь и заботу за пределы собственной страны, отбросить национальный эгоизм и стремление к господству над другими народами, а также питать глубокое уважение ко всему человечеству, которое уже, хотя и с таким трудом, продвигается ко своему более тесному единству.

Исследования по проблемам мира и разоружения, уже проводившиеся прежде энергично и настойчиво, а также международные конгрессы, занимавшиеся этим делом, следует рассматривать как первые шаги к разрешению столь важных вопросов и в будущем поддерживать их самым настоятельным образом, чтобы получить практические результаты. Тем не менее пусть люди остерегаются полагаться исключительно на усилия каких-то других людей, не заботясь при этом о своём собственном образе мыслей. Ведь руководители народов, пекущиеся об общем благе своего народа и в то же время способствующие благу всего мира, крайне зависят от мнений и умонастроений множества людей. Ничто не поможет им в их стремлении к установлению мира, пока враждебность, презрение и чувство недоверия, расизм и упрямые идеологии разделяют людей и противопоставляют их друг другу. Отсюда возникает глубочайшая потребность в том, чтобы интеллектуальное воспитание обновилось, а общественное мнение вдохновилось новыми идеями. Тем, кто посвящает себя делу воспитания, особенно молодёжи, или же формирует общественное мнение, нужно считать своей важнейшей обязанностью заботу о том, чтобы направлять умы всех людей к новым, миролюбивым чувствам. Да и все мы должны изменить наши [458]   сердца, обратив свой взгляд на весь мир и на те обязанности, которые мы можем все вместе исполнять ради того, чтобы род человеческий преуспел к лучшему.

Не будем обольщаться ложной надеждой. Ведь если не будут отброшены вражда и ненависть, если не будут заключены прочные и честные договоры о всеобщем мире в будущем, то человечество, которое и сейчас уже находится в серьёзной опасности, хотя и владеет замечательной наукой, может придти к тому гибельному часу, в котором оно уже не найдёт иного мира, кроме ужасного мира, приносимого смертью. Однако, возвещая об этом, Церковь Христова, находясь среди тревог нашего времени, не оставляет самого крепкого упования. Она стремится снова и снова, вовремя и не вовремя, излагать нашей эпохе апостольскую весть: "Вот, теперь время благоприятное" для того, чтобы изменились сердцб; "Вот, теперь день спасения".5

Раздел II: О созидании международного сообщества

83. (О причинах раздоров и о средствах исцеления от них). Для установления мира в первую очередь требуется, чтобы были в корне устранены причины раздоров между людьми, способствующие войнам — причины, к каковым относится прежде всего несправедливость. Зачастую несправедливость возникает вследствие чрезмерного экономического неравенства, а также потому, что запаздывают меры по его исправлению. В иных случаях несправедливость порождается духом господства и презрения к людям, а также — если доискиваться более глубоких причин — человеческой завистью, недоверием, гордыней и другими эгоистическими страстями. Поскольку человек не может перенести таких нарушений порядка, мир непрестанно отравляется соперничеством между людьми и насилием, даже если война при этом не свирепствует. Кроме того, раз то же самое зло имеет место и в отношениях между странами, совершенно необходимо, чтобы для его преодоления или предотвращения, равно как и для обуздания безудержного насилия, сотрудничество международных учреждений друг с другом и координация их деятельности были более успешными и прочными, а создание организаций, способствующих делу мира, постоянно поощрялось.

84. (О сообществе народов и о международных учреждениях). Для того, чтобы в наше время, когда укрепляются тесные узы, связывающие всех граждан и все народы мира, надлежащим образом искать [459]   и успешно находить всеобщее благо, уже необходимо, чтобы сообщество народов установило себе порядок, отвечающий современным задачам — особенно в том, что касается многочисленных регионов, и поныне страдающих от невыносимой нужды.

Для достижения этих целей учреждения международного сообщества должны в меру своих сил заботиться об удовлетворении различных потребностей людей: как в сфере социальной жизни, к которой относятся пропитание, здравоохранение, воспитание и труд, так и в некоторых особых условиях, которые могут где-либо возникнуть — речь идёт, например, о необходимости помогать общему росту развивающихся стран, приходить на помощь в их бедствиях беженцам, рассеянным по всему свету, или же поддерживать переселенцев и их семьи.

Всемирные и региональные международные учреждения, уже существующие ныне, несомненно, имеют немалые заслуги перед родом человеческим. Они являются как бы первыми попытками заложить международные основы всего человеческого сообщества, дабы разрешить тягчайшие вопросы нашего времени, и при этом способствовать прогрессу на всей земле и предотвращать войну в какой бы то ни было форме. Во всех этих сферах Церковь радуется духу подлинного братства, процветающего между христианами и нехристианами, стремящимися к тому, чтобы прилагались всё более упорные усилия для облегчения невыносимой нужды.

85. (О международном сотрудничестве в сфере экономики). Современная сплочённость рода человеческого требует также налаживания более широкого международного сотрудничества в экономической сфере. Ибо, хотя почти все народы стали независимыми, однако им ещё далеко до того, чтобы быть свободными от чрезмерного неравенства и от всякой формы неподобающей зависимости и чтобы избежать всякой опасности тяжких внутренних затруднений. Рост той или иной страны зависит от её человеческих и денежных ресурсов. Граждан любой страны нужно готовить к участию в исполнении различных обязанностей экономической и общественной жизни посредством воспитания и профессионального образования. Но для этого требуется помощь иностранных специалистов, которые при оказании помощи должны вести себя не как властители, но как помощники и сотрудники. Материальную помощь развивающимся странам предоставлять будет невозможно, если методы современной мировой торговли не претерпят глубоких изменений. Кроме того, следует оказывать и иную помощь в виде пожертвований, ссуд или капиталовложений. Одна [460]   сторона должна предоставлять всё это щедро и без жадности, а другая — принимать всё это с полной честностью.

Чтобы установить подлинно всемирный экономический порядок, нужно покончить с чрезмерным стремлением к наживе, с национальным честолюбием, с жаждой политического господства, с милитаристскими расчётами, а также с ухищрениями по распространению и навязыванию той или иной идеологии. Предлагаются многие экономические и социальные системы; желательно, чтобы знатоки отыскали в них общие основы здравой мировой торговли. Это будет легче, если каждый откажется от своих предрассудков и выкажет готовность вести искренний диалог.

86. (О некоторых уместных правилах). Для этого сотрудничества кажутся уместными следующие правила:

а) Развивающиеся народы будут видеть свою первостепенную заботу в том, чтобы определённо и твёрдо стремиться к полному человеческому совершенству своих граждан как к цели прогресса. Им следует помнить, что прогресс возникает и ускоряется прежде всего благодаря труду и дарованиям самих народов, ибо он должен опираться не только на средства, поступающие из-за рубежа, но и прежде всего на свои собственные, которые нужно полностью раскрыть, а также на свой характер и на собственные традиции, которые надо развивать. Необходимо, чтобы в этом деле подавали пример те, кто оказывает наибольшее влияние на других.

б) Важнейшая обязанность развитых стран заключается в том, чтобы помогать развивающимся народам в решении вышеуказанных задач. Поэтому им нужно совершенствовать свои интеллектуальные и материальные качества, которые требуются для установления этого всемирного сотрудничества.

Так, ведя дела с более слабыми и бедными странами, они должны тщательно принимать во внимание благо последних: ведь для своего собственного существования они нуждаются в доходах, получаемых от продажи их товаров.

в) Задача же международного сообщества — устраивать и поощрять такое развитие, однако так, чтобы как можно более успешно и с полной справедливостью распределять предназначенные для этого средства. Этому сообществу надлежит также — конечно, при соблюдении принципа субсидиарности — руководить экономическими отношениями во всём мире так, чтобы они развивались по нормам справедливости. [461] 

Пусть основываются соответствующие учреждения для развития и упорядочения международной торговли, особенно с менее развитыми странами, и для устранения изъянов, возникающих из-за чрезмерного неравенства в силах между различными странами. Такого рода упорядочение, связанное с технической, культурной и финансовой помощью, должно предоставлять странам, стремящимся к прогрессу, необходимые средства, чтобы они могли успешно добиться роста своей экономики.

г) Во многих случаях чувствуется настоятельная необходимость в преобразовании экономических и социальных структур. Однако следует остерегаться технически незрелых решений, и прежде всего таких, которые, предоставляя человеку материальные удобства, противоречат его духовной природе и духовному развитию. Ибо "не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих" (Мф 4, 4). Всякая часть человеческой семьи носит в себе и в своих лучших традициях некую часть духовного сокровища, вверенного Богом человечеству, хотя многие и не ведают об источнике этих богатств.

87. (О международном сотрудничестве в отношении демографического роста). Международное сотрудничество становится крайне необходимым в отношении тех народов, которые, кроме иных многочисленных тягот, зачастую особо обременены сегодня ещё и теми, которые возникают вследствие быстрого роста народонаселения. Острая необходимость требует, чтобы в полном и интенсивном сотрудничестве всех, особенно более богатых стран, исследовать, каким образом можно подготовить то, что необходимо для пропитания и подобающего образования людей, и передать это всему человеческому сообществу. Ведь отдельные народы могли бы значительно улучшить условия своей жизни, если бы они, получив надлежащее образование, от устаревших методов земледелия перешли к новой технике, с должным благоразумием используя её применительно к своим условиям, и установили, кроме того, более подобающий социальный порядок, справедливее распределив земельные владения.

Что же до проблем народонаселения в каждой отдельной стране, то правительство располагает здесь правами и обязанностями в пределах своих полномочий: сюда относится, например, всё то, что касается социального законодательства и семьи, переселения земледельцев в города, информации о состоянии и потребностях нации. Так как сегодня эта проблема столь остро тревожит умы людей, то желательно [462]   также, чтобы специалисты-католики, особенно в университетах, усердно продолжали и шире развивали исследования усилия и начинания в этой области.

Однако, поскольку многие утверждают, что рост народонаселения в мире или, по крайней мере, в некоторых странах, следует основательно снизить какими бы то ни было средствами, посредством любого вмешательства общественной власти, то Собор призывает всех остерегаться таких решений, выносимых в общественном или частном, а иногда и в принудительном порядке, которые противоречат нравственному закону. Ведь в силу неотъемлемого права человека на брак и порождение потомства решение относительно числа детей в семье зависит от разумного суждения родителей и никоим образом не может быть передоверено суждению общественной власти. Однако, поскольку суждение родителей предполагает наличие верно воспитанной совести, чрезвычайно важно, чтобы всем была дана возможность воспитать в себе верную и настоящую человеческую ответственность, которая, принимая во внимание условия места и времени, считается с Божественным законом. Однако для этого требуется, чтобы повсеместно изменились к лучшему педагогические и социальные условия, и прежде всего — чтобы давалось религиозное или, по крайней мере, безупречное нравственное воспитание. Кроме того, людей следует мудро извещать о научном прогрессе в поиске методов, способных помочь супругам регулировать число детей, если такие методы подверглись тщательной проверке и если было установлено, что они отвечают нравственному порядку.

88. (Об обязанности христиан в оказании помощи). Пусть христиане охотно и от всего сердца содействуют установлению международного порядка, который нужно созидать с подлинным уважением законных свобод и в дружеском братстве со всеми, тем более что большая часть мира до сих пор терпит такую нужду, что Сам Христос в лице бедных словно бы громко взывает к любви Своих учеников. Поэтому пусть не вводит в соблазн то обстоятельство, что отдельные страны, в которых зачастую большая часть граждан называет себя христианами, изобилуют богатствами, тогда как другие лишены жизненно необходимого и терзаются от голода, болезней и всякого рода бедствий: ведь дух нищеты и любви составляет славу и свидетельство Церкви Христовой.

Поэтому достойны похвалы и поддержки те христиане, особенно молодые, которые добровольно посвящают самих себя делу помощи другим людям и народам. Более того: предваряемый словом и примером Епископов, весь народ Божий должен в меру своих сил облегчать [463]   нужды нашего времени, причём, согласно древнему обычаю Церкви, не только от своих излишков, но и от жизненно необходимого.

Хотя не следует устанавливать жёсткого и единообразного порядка сбора и распределения помощи, нужно, тем не менее, надлежащим образом осуществлять это в диоцезах, странах и во всём мире, причём везде, где это покажется уместным, деятельность католиков пусть объединяется с деятельностью других христианских братьев. Ведь дух любви не только не запрещает заботливо поставленное осуществление социальной и благотворительной деятельности, но даже предписывает её. Поэтому необходимо, чтобы те, кто намеревается посвятить себя служению развивающимся странам, получали надлежащую подготовку в соответствующих учреждениях.

89. (О действенном присутствии Церкви в международном сообществе). Когда Церковь, черпая силы в своей Божественной миссии, проповедует всем людям Евангелие и расточает сокровища благодати, она содействует утверждению мира на всей земле и установлению прочного основания братского содружества людей и народов, то есть познанию Божественного и естественного закона. Поэтому Церковь непременно должна присутствовать в самoм сообществе народов, чтобы поощрять сотрудничество между людьми и побуждать к нему, причём как посредством своих общественных учреждений, так и благодаря полному и искреннему сотрудничеству всех христиан, вдохновлённому одним желанием: послужить всем людям.

Это будет достигнуто успешнее, если сами верующие, сознавая свою человеческую и христианскую ответственность, постараются хотя бы в своём окружении пробуждать желание с готовностью сотрудничать с международным сообществом. В этом вопросе особую заботу следует уделять воспитанию молодёжи: как религиозному, так и гражданскому.

90. (Об участии христиан в деятельности международных учреждений). Замечательной формой международной деятельности христиан является, несомненно, та помощь, которую они — либо поодиночке, либо объединившись друг с другом — оказывают в тех учреждениях по развитию международного сотрудничества, которые уже были основаны или подлежат основанию. Кроме того, делу созидания сообщества народов в мире и любви могут многообразно послужить различные католические международные объединения, которые надо укреплять, увеличивая число хорошо подготовленных сотрудников и количество средств, в которых [464]   эти объединения нуждаются, и должным образом координируя их усилия. Ведь в наше время и успех в деятельности, и необходимость в диалоге требуют совместных начинаний. Кроме того, такие объединения в немалой степени содействуют воспитанию чувства вселенскости, которое, несомненно, подобает католикам, а также формированию сознания подлинно вселенской солидарности и ответственности.

Желательно, наконец, чтобы для верного исполнения своих обязанностей в международном сообществе католики старались деятельно и положительно сотрудничать как с отделёнными от нас братьями, которые вместе с католиками исповедуют евангельскую любовь, так и со всеми людьми, жаждущими подлинного мира.

Учитывая громадные масштабы бедствий, и ныне угнетающих большую часть рода человеческого, Собор считает, что для повсеместного поощрения справедливости и в то же время Христовой любви к бедным будет весьма уместно создать некий орган Вселенской Церкви, обязанность которого будет состоять в том, чтобы побуждать сообщество католиков содействовать прогрессу нуждающихся регионов и поддерживать социальную справедливость в отношениях между странами.

Заключение

91. (Об обязанностях каждого верующего и отдельных Церквей). То, что сей Священный Собор предлагает к рассмотрению, черпая из сокровищницы учения Церкви, имеет своей целью помочь всем нашим современникам — веруют ли они в Бога или признают Его неявно — чтобы они, яснее сознавая своё призвание во всей его полноте, успешнее сообразовали мир с высочайшим достоинством человека, стремились к универсальному, прочнее обоснованному братству и по побуждению любви великодушным совместным усилием ответили на наиболее настоятельные требования нашей эпохи.

Конечно, перед лицом того необозримого разнообразия объективных обстоятельств и форм человеческой культуры, которое наблюдается в мире, это изложение во многих своих разделах сознательно носит лишь общий характер. Более того: хотя излагается здесь учение, уже принятое в Церкви, всё же его следует расширить и углубить, поскольку нередко речь идёт о проблемах, претерпевающих постоянное развитие. Но многое из того, что мы высказали, опираясь на слово Божие и дух Евангелия, может, как мы надеемся, принести всем немалую помощь, особенно после того как верные Христу под [465]   руководством Пастырей отыщут надлежащий подход к различным народам и к их менталитету.

92. (О диалоге между всеми людьми). В силу своей миссии — просвещать евангельской вестью весь мир и собирать в один Дух всех людей, к какой бы стране, расе или культуре они ни принадлежали — Церковь становится знамением такого братства, которое делает возможным и укрепляет искренний диалог.

Однако для этого требуется, чтобы мы прежде всего в самой Церкви поддерживали взаимное уважение, почтение и согласие, признавая всякое законное разнообразие, чтобы налаживался всё более плодотворный диалог между всеми людьми, составляющими один Народ Божий, будь то пастыри или иные верующие. Ведь то, что единит верных, сильнее того, что их разделяет: так будет же в необходимом — единство, в спорных вопросах — свобода, во всём — любовь.1

В то же время наш дух обнимает и тех братьев, которые ещё не живут в полном единстве с нами, а также их общины, с которыми мы, однако же, соединены исповеданием Отца, Сына и Святого Духа и узами любви. Притом мы помним, что единства христиан сегодня ожидают и желают даже многие из тех, кто не верит во Христа. Ибо, чем больше будет возрастать это единство в истине и любви под действием всемогущей силы Святого Духа, тем больше оно будет провозвестием единства и мира всему миру. Поэтому, объединяя свои усилия и используя формы, всё более и более соответствующие успешному достижению этой славной цели в наши дни, будем же стараться, с каждым днём всё лучше сообразуясь Евангелию, братски сотрудничать в служении человеческой семье, призванной во Христе Иисусе в семью сынов Божиих.

Затем мы обращаем наши мысли также ко всем тем, кто признаёт Бога и хранит в своих традициях драгоценные религиозные и человеческие элементы, желая, чтобы открытый диалог привел нас всех к верному принятию и ревностному исполнению побуждений Духа.

Желая такого диалога, который направлялся бы лишь любовью к истине — конечно, с соблюдением надлежащего благоразумия — мы, с нашей стороны, готовы вести его с каждым: и с теми, кто пестует прекрасные блага человеческого духа, хотя ещё и не признаёт их Творца, и с теми, кто противится Церкви и всячески её преследует. Поскольку Бог Отец — Начало и Конец всех людей, то все мы призваны быть братьями. И потому, призванные одним и тем же человеческим и Божественным призванием, мы можем и должны, не [466]   прибегая к насилию и обману, сотрудничать ради созидания мира в подлинном мире.

93. (О созидании мира и о достижении его цели). Самым сильным желанием христиан, памятующих о слове Господнем: "по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою" (Ин 13, 35), может быть лишь одно: всё великодушнее и успешнее служить людям современного мира. Поэтому они, верно держась Евангелия и пользуясь его силой, объединяясь со всеми, кто любит и творит правду, поставили перед собой грандиозную задачу, которую им предстоит исполнить на сей земле, о чём им придётся дать отчёт Тому, Кто будет судить всех в последний день. Не все из тех, кто говорит: "Господи, Господи!", войдут в Царство Небесное, но лишь те, кто исполняет волю Отца2 и решительно берётся за дело. Ведь Отец хочет, чтобы во всех людях мы признавали Христа, Брата нашего, и действенно любили Его — как словом, так и делом — подавая таким образом свидетельство об Истине, и вместе с другими людьми приобщались к тайне любви Отца Небесного. Следуя этим путём, люди во всём мире будут побуждаться к живой надежде, представляющей собою дар Святого Духа, дабы когда-нибудь они были, наконец, приняты в мир и в высшее блаженство, в ту отчизну, где сияет слава Господня. "А Тому, Кто действующей в нас силою может сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чём помышляем, Тому слава в Церкви во Христе Иисусе во все роды, от века до века. Аминь!" (Еф 3, 20-21).

Всё, что провозглашено в этой пастырской Конституции — и в целом, и по отдельности — было угодно Отцам Святейшего Собора. Апостольской властью, данной Нам Христом, Мы вместе с Достопочтенными Отцами утверждаем, решаем и постановляем это во Святом Духе и повелеваем обнародовать во славу Божию то, что было постановлено на Соборе.

Рим, у Св. Петра, 7 декабря 1965

СРОК ВСТУПЛЕНИЯ ЗАКОНА В СИЛУ

для декретов, обнародованных на ix сессии

Для новых законов, содержащихся в только что обнародованных декретах, Святейший Отец установил срок вступления в силу до двадцать девятого июня 1966 г., то есть вплоть до праздника Свв. Апостолов Петра и Павла в следующем году.

Тем временем Верховный Первосвященник издаст нормы исполнения вышеозначенных законов.

1 Пастырская Конституция "О Церкви в современном мире" состоит из двух частей, образующих, тем не менее, единое целое.

"Пастырской" эта Конституция называется потому, что, опираясь на вероучительные начала, она стремится выразить отношение Церкви к миру и к современным людям. Вот почему и в первой её части обнаруживается пастырское устремление, и во второй — вероучительное.

В первой части Церковь развивает своё учение о человеке, о мире, в котором человек находится, и о своём отношении к ним. Во второй же части подробнее рассматриваются различные аспекты современной жизни и человеческого общества и, в частности, те вопросы и проблемы, которые в этой области в наше время кажутся особенно животрепещущими. Потому-то в предмет этой последней части, рассматриваемый в свете вероучительных принципов, входят элементы не только вечные, но и преходящие.

В силу этого данную Конституцию следует толковать по общим правилам богословского истолкования, принимая во внимание — особенно во второй её части — те изменчивые обстоятельства, с которыми по своей природе связаны рассматриваемые здесь вопросы.

2 Ср. Ин 18, 37

3 Ср. Ин 3, 17; Мф 20, 28; Мк 10, 45.

4 Ср. Рим 7, 14 слл.

5 Ср. 2 Кор 5, 15.

6 Ср. Деян 4, 12.

7 Ср. Евр 13, 8.

8 Ср. Кол 1, 15.

1 Ср. Быт 1, 26; Прем 2, 23.

2 Ср. Сир 17, 3-10.

3 Ср. Рим 1, 21-25.

4 Ср. Ин 8, 34.

5 Ср. Дан 3, 57-90.

6 Ср. 1 Кор 6, 13-20.

7 Ср. 1 Цар 16, 7; Иер 17, 10.

8 Ср. Сир 17, 7-8.

9 Ср. Рим 2, 14-16.

10 Ср. Пий XII, Выступл. по радио о верном воспитании христианской совести у молодёжи, 23 марта 1952: AAS 44 (1952), р. 271.

11 Ср. Мф 22, 37-40; Гал 5, 14.

12 Ср. Сир 15, 14.

13 Ср. 2 Кор 5, 10.

14 Ср. Прем 1, 13; 2, 23-24; Рим 5, 21; 6, 23; Иак 1, 15.

15 Ср. 1 Кор 15, 56-57.

16 Ср. Пий XI, Энцикл. письмо Divini Redemptoris, 19 марта 1937: AAS 29 (1937), рр. 65-106; Пий XII, Энцикл. письмо Ad Apostolorum Principis, 29 июня 1958: AAS 50 (1958), рр. 601-614; Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Mater et Magistra, 15 мая 1961: AAS 53 (1961), рр. 451-453; Павел VI, Энцикл. письмо Ecclesiam suam, 6 августа 1964: AAS 56 (1964), рр. 651-653.

17 Ср. II Ват. Собор, Догм. Конст. о Церкви, Lumen gentium, гл. I, 8: AAS 57 (1965), р. 12 (см. наст. изд., c. 78).

18 Ср. Флп 1, 27.

19 Св. Августин, Исповедь, I. 1: PL 32, 661.

20 Ср. Рим 5, 14; Тертуллиан, О воскр. плоти, 6: "И, какую бы форму прах ни принимал, мыслился при этом Христос, будущий человек": PL 2, 802 (848); CSEL 47, р. 33, стр. 12-13.

21 Ср. 2 Кор 4, 4.

22 Ср. II Константиноп. Собор, кан. 7: "Ни Бог-Слово не преобразился в природу плоти, ни плоть не превратилась в природу Слова": Denz. 219 (428). - Ср. также III Константиноп. Собор: "Так и Его святейшая и непорочная, оживотворённая, обуженная плоть не исчезла (yevyeЭsa oйk Ћn$r®yh), но осталась в своём собственном состоянии и порядке": Denz. 291 (556). - Ср. Халкид. Собор: "познаваемого в двух природах неслиянно, непревращённо, нераздельно, неразлучимо": Denz. 148 (302).

23 Ср. III Константиноп. Собор: "так и его человеческая обуженная воля не исчезла": Denz. 291 (556).

24 Ср. Евр 4, 15.

25 Ср. 2 Кор 5, 18-19; Кол 1, 20-22.

26 Ср. 1 Петр 2, 21; Мф 16, 24; Лк 14, 27.

27 Ср. Рим 8, 29; Кол 1, 18.

28 Ср. Рим 8, 1-11.

29 Ср. 2 Кор 4, 14.

30 Ср. Флп 3, 10; Рим 8, 17.

31 Ср. II Ват. Собор, Догм. Конст. о Церкви, Lumen gentium, гл. II, 16: AAS 57 (1965), р. 20 (см. наст. изд., cc. 75-76).

32 Ср. Рим 8, 32

33 Ср. Византийская Пасхальная Литургия.

34 Ср. Рим 8, 15; Гал 4, 6; Ин 1, 12 и 1 Ин 3, 1.

1 Ср. Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Mater et Magistra, 15 мая 1961: AAS 53 (1961), рр. 401-464, и Энцикл. письмо Расеm in terris, 11 апреля 1963: AAS 55 (1963), рр. 257-304; Павел VI, Энцикл. письмо Ecclesiam suam, 6 августа 1964: AAS 56 (1964), рр. 609-659.

2 Ср. Лк 17, 33.

3 Ср. Св. Фома, Этик., кн. I, чтен. 1.

4 Ср. Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Mater et Magistra: AAS 53 (1961), р. 418; Пий XI, Энцикл. письмо Quadragesimo anno, 15 мая 1931: AAS 23 (1931), р. 222 слл.

5 Ср. Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Mater et Magistra: AAS 53 (1961), р. 417.

6 Мк 2, 27.

7 Ср. Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Pacem in terris: AAS 55 (1963), р. 266.

8 Ср. Иак 2, 15-16.

9 Ср. Лк 16, 19-31.

10 Ср. Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Pacem in terris: AAS 55 (1963), рp. 299-300.

11 Ср. Лк 6, 37-38; Мф 7, 1-2; Рим 2, 1-11; 14, 10-12.

12 Ср. Мф 5, 45-47.

13 Ср. II Ват. Собор, Догм. Конст. о Церкви, Lumen gentium, гл. II, 9: AAS 57 (1965), рр. 12-13 (см. наст. изд., cc. 70-72).

14 Ср. Исх 24, 1-8.

1 Ср. Быт 1, 26-27; 9, 2-3; Прем 9, 2-3.

2 Ср. Пс 8, 7 и 10.

3 Ср. Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Расеm in terris: AAS 55 (1963), р. 297.

4 Ср. Обращение ко всему человечеству, сделанное Отцами при открытии II Ватиканского Собора, окт. 1962: AAS 54 (1962), рp. 822-823.

5 Ср. Павел VI, Обращ. к Дипломатическому корпусу, 7 янв. 1965: AAS 57 (1965), р. 232.

6 Ср. I Ват. Собор, Догм. Конст. о католической вере, Dei filius, гл. III: Denz. 1785-1786 (3004-3005).

7 Ср. Pio Paschini, Vita е opere di Galileo Galilei, 2 vol., Pont. Accademia delle Scienze, Cittа del Vatic., 1964.

8 Ср. Мф 24, 13; 13, 24-30 и 36-43.

9 Ср. 2 Кор 6, 10.

10 Ср. Ин 1, 3 и 14.

11 Ср. Еф 1, 10.

12 Ср. Ин 3, 14-16; Рим 5, 8-10.

13 Ср. Деян 2, 36; Мф 28, 18.

14 Ср. Рим 15, 16.

15 Ср. Деян 1, 7.

16 Ср. 1 Кор 7, 31; Св. Ириней, Опроверж. ерес., V. 36. 1: PG 7, 1222.

17 Ср. 2 Кор 5, 2; 2 Петр 3, 13.

18 Ср. 1 Кор 2, 9; Откр 21, 4-5.

19 Ср. 1 Кор 15, 42 и 53.

20 Ср. 1 Кор 13, 8; 3, 14.

21 Ср. Рим 8, 19-21.

22 Ср. Лк 9, 25.

23 Ср. Пий XI, Энцикл. письмо Quadragesimo anno: AAS 23 (1931), р. 207.

24 Римский Миссал, Префация праздника Христа Царя.

1 Ср. Павел VI, Энцикл. письмо Ecclesiam suam, III: AAS 56 (1964), рр. 637-659.

2 Ср. Тит 3, 4: "человеколюбие" (filanyrvpЫa).

3 Ср. Еф 1, 3. 5-6. 13-14. 23.

4 II Ват. Собор, Догм. Конст. о Церкви, Lumen gentium, гл. I, 8: AAS 57 (1965), р. 12 (см. наст. изд., c. 69-70).

5 Ср. там же, гл. II, 9: AAS 57 (1965), р. 14 (см. наст. изд., с. 76-77); ср. 8: AAS, указ. место, р. 11 (см. наст. изд., c. 70-72).

6 Там же, гл. I, 8: AAS 57 (1965), р. 11 (см. наст. изд., cc. 69-70).

7 Ср. там же, гл. IV, 38: AAS 57 (1965), р. 43, с прим. 120 (см. наст. изд., c. 103, с прим. 9).

8 Ср. Рим 8, 14-17.

9 Ср. Мф 22, 39.

10 Ср. II Ват. Собор, Догм. Конст. о Церкви, Lumen gentium, гл. II, 9: AAS 57 (1965), рр. 12-14 (см. наст. изд., сc. 70-72).

11 Ср. Пий XII, Обращение к историкам и художникам, 9 марта 1956: AAS 48 (1956), р. 212: "Её Божественный Основатель, Иисус Христос, не давал ей никакого поручения и не ставил перед ней никакой цели культурного характера. Цель, указанная ей Христом, является строго религиозной (...). Церковь должна вести людей к Богу, чтобы они предались Ему без остатка (...). Церковь никогда не может потерять из виду эту цель — строго религиозную, сверхъестественную. Смысл всякой её деятельности, вплоть до последнего канона её Кодекса, может состоять лишь в том, чтобы способствовать достижению этой цели — будь то прямо или косвенно".

12 II Ват. Собор, Догм. Конст. о Церкви, Lumen gentium, гл. I, 1: AAS 57 (1965), р. 5 (см. наст. изд., c. 63).

13 Евр 13, 14.

14 Ср. 2 Фес 3, 6-13; Еф 4, 28.

15 Ср. Ис 58, 1-12.

16 Ср. Мф 23, 3-33; Мк 7, 10-13.

17 Ср. Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Mater et Magistra, 4: AAS 53 (1961), pp. 456-457; ср. 1: там же, рр. 407, 410-411.

18 Ср. II Ват. Собор, Догм. Конст. о Церкви, Lumen gentium, гл. III, 28: AAS 57 (1965), pр. 34-35 (см. наст. изд., cс. 92-94).

19 Там же, 28: AAS, указ. место, рр. 35-36 (см. наст. изд., c. 92-94).

20 Ср. Св. Амвросий, О девстве, гл. VIII, 48: PL 16, 278.

21 Ср. II Ват. Собор, Догм. Конст. о Церкви, Lumen gentium, гл. II, 15: AAS 57 (1965), p. 20 (см. наст. изд., cс. 77-78).

22 Ср. II Ват. Собор, Догм. Конст. о Церкви, Lumen gentium, гл. II, 13: AAS 57 (1965), p. 17 (см. наст. изд., сc. 75-76).

23 Ср. Иустин, Беседа с Трифоном, гл. 110: PG 6, 729; изд. Otto, 1897, рр. 391-393: "... но, чем больше ударов мы от этого переносим, тем больше других людей становятся верными и благочестивыми через имя Христово". Ср. Тертуллиан, Аполог., гл. L, 13: PL 1, 534; CChr., ser. lat. I, р. 171: "Мы только умножаемся в числе, когда вы косите нас, словно косою: кровь христиан — это семя!". Ср. Догм. Конст. о Церкви, Lumen gentium, гл. II, 9: AAS 57 (1965), p. 14 (см. наст. изд., cс. 70-72).

24 Ср. II Ват. Собор, Догм. Конст. о Церкви, Lumen gentium, гл. VII, 48: AAS 57 (1965), p. 53 (см. наст. изд., cс. 113-114).

25 Ср. Павел VI, Речь, произнесённая 3 февр. 1965: L’Osservatore Romano, 4 февр. 1965.

1 Ср. Св. Августин, О супружеском благе, PL 40, 375-376 и 394; Св. Фома, Сумма теол., Дополн., вопр. 49, ст. 3, на 1; Декр. pro Armenis: Denz. 702 (1327); Пий XI, Энцикл. письмо Casti Connubii: AAS 22 (1930), рр. 543-555; Denz. 2227-2238 (3703-3714).

2 Ср. Пий XI, Энцикл. письмо Casti Connubii: AAS 22 (1930), рр. 546-547; Denz. 2213 (3706).

3 Ср. Ос 2; Иер 3, 6-13; Иез 16 и 23; Ис 54.

4 Ср. Мф 9, 15; Мк 2, 19-20; Лк 5, 34-35; Ин 3, 29; 2 Кор 11, 2; Еф 5, 27; Откр 19, 7-8; 21, 2 и 9.

5 Ср. Еф 5, 25.

6 Ср. II Ват. Собор, Догм. Конст. о Церкви, Lumen gentium: AAS 57 (1965), рр. 15-16; 40-41; 47 (см. наст. изд., сс. 63-127).

7 Пий XI, Энцикл. письмо Casti Connubii: AAS 22 (1930), р. 583.

8 Ср. 1 Тим 5, 3.

9 Ср. Еф 5, 32.

10 Ср. Быт 2, 22-24; Притч 5, 18-20; 31, 10-31; Тов 8, 4-8; Песн 1, 1-3; 2, 16; 4, 16 — 5, 1; 7, 8-11; 1 Кор 7, 3-6; Еф 5, 25-33.

11 Ср. Пий XI, Энцикл. письмо Casti Connubii: AAS 22 (1930), рp. 547-548; Denz. 2232 (3707).

12 Ср. 1 Кор 7, 5.

13 Ср. Пий ХII, Речь Tra le visite, 20 янв. 1958: AAS 50 (1958), р. 91.

14 Ср. Пий XI, Энцикл. письмо Casti Connubii: AAS 22 (1930), рр. 559-561; Denz.-Schцn. 3716-3718; Пий XII, Обращение к Съезду Итальянского Союза акушерок, 29 окт. 1951: AAS 43 (1951), рр. 835-854; Павел VI, Обращение к Высокопреосв. Отцам Кардиналам, 23 июня 1964: AAS 56 (1964), рр. 581-589. Некоторые вопросы, нуждающиеся в дальнейших, более тщательных исследованиях, по распоряжению Верховного Первосвященника были переданы Комиссии по изучению проблем населения, семьи и рождаемости, чтобы после того, как она исполнит своё поручение, Верховный Первосвященник мог вынести своё решение. При нынешнем же состоянии доктрины Учительства Св. Собор не намерен немедленно предлагать конкретные решения.

15 Ср. Еф 5, 16; Кол 4, 5.

16 Ср. Григорианский Сакраментарий: PL 78. 262.

17 Ср. Рим 5, 15 и 18; 6, 5-11; Гал 2, 20.

18 Ср. Еф 5, 25-27.

1 Ср. Вводную часть настоящей Конституции, 4-10 (см. наст. изд., сc. 379-384).

2 Ср. Кол 3, 1-2.

3 Ср. Быт 1, 28.

4 Ср. Притч 8, 30-31.

5 Ср. Св. Ириней, Опроверж. ерес., III. 11. 8 (изд. Sagnard), р. 200; ср. там же, 16. 6: рр. 290-292; 21. 10-22: рр. 370-372; 22. 3: р. 378 и т. д.

6 Ср. Еф 1, 10.

7 Ср. слова Пия XI, обращённые к Его Превосходительству г-ну Ролану Госселэну: "Никогда нельзя упускать из виду, что цель Церкви — евангелизация, а не цивилизация. Если она и способствует цивилизации, то лишь через евангелизацию" (Semaines sociales de Versailles, 1936, рр. 461-462).

8 I Ват. Собор, Догм. Конст. о катол. вере, Dei filius, гл. IV: Denz. 1795, 1799 (3015, 3019). Ср. Пий XI, Энцикл. письмо Quadragesimo Anno: AAS 23 (1931), р. 190.

9 Ср. Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Pacem in terris: AAS 55 (1963), р. 260.

10 Ср. Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Расеm in terris: AAS 55 (1963), р. 283; Пий XII, Выступл. по радио, 24 дек. 1941: AAS 34 (1942), pр. 16-17.

11 Ср. Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Pacem in terris: AAS 55 (1963), р. 260.

12 Ср. Иоанн XXIII, Речь, произнесённая 11 окт. 1962, на открытии Собора: AAS 54 (1962), р. 792.

13 Ср. II Ват. Собор, Конст. о Священной Литургии, Sacrosanctum Concilium, 123: AAS 56 (1964), р. 131 (см. наст. изд., c. 48); Павел VI, Беседа с римскими художниками, 7 мая 1964: AAS 56 (1964), рр. 439-442.

14 Ср. II Ват. Собор, Декр. о подготовке ко священству, Optatam totius (см. наст. изд., сс. 201-217), и Декл. о христианском воспитании, Gravissimum educationis (см. наст. изд., сс. 219-231).

15 Ср. II Ват. Собор, Догм. Конст. о Церкви, Lumen gentium, гл. IV, 37: AAS 57 (1965), рр. 42-43 (см. наст. изд., сс. 102-103).

1 Ср. Пий XII, Выступл. по радио от 23 марта 1952: AAS 44 (1952), р. 273; Иоанн XXIII, Речь к Катол. Ассоц. Итал. Рабочих (A. C. L. I.), 1 мая 1959: AAS 51 (1959), р. 358.

2 Ср. Пий ХI, Энцикл. письмо Quadragesimo аnno: AAS 23 (1931), р. 190 слл.; Пий XII, Выступл. по радио от 23 марта 1952: AAS 44 (1952), р. 276 слл.; Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Mater еt Magistra: AAS 53 (1961), р. 450; II Ват. Собор, Декр. о средствах массовой коммуникации, Inter mirifica, гл. I, 6: AAS 56 (1964), р. 147 (см. наст. изд., с. 55).

3 Ср. Мф 16, 26; Лк 16, 1-31; Кол 3, 17.

4 Ср. Лев XIII, Энцикл. письмо Libertas praestantissimum, 20 июня 1888: AAS 20 (1887-88), pp. 597 слл. Пий XI, Энцикл. письмо Quadragesimo anno: AAS 23 (1931), р. 191 слл.; он же, Divini Redemptoris: AAS 29 (1937), р. 65 слл.; Пий XII, Рождественское выступл. по радио в 1941: AAS 34 (1942), р. 10 слл.; Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Mater et Magistra: AAS 53 (1961), рр. 401-464.

5 О проблеме сельского хозяйства см. прежде всего Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Mater et Magistra: AAS 53 (1961), р. 341 слл.

6 Ср. Лев XIII, Энцикл. письмо Rerum Novarum: ASS 23 (1890-91), рp. 649-662; Пий XI, Энцикл. письмо Quadragesimo anno: AAS 23 (1931), рр. 200-201; он же, Энцикл. письмо Divini Rеdemptoris: AAS 29 (1937), р. 92; Пий ХII Выступл. по радио в канун Рождества Господня 1942: AAS 35 (1943), р. 20; он же, Речь от 13 июня 1943: AAS 35 (1943), р. 172; он же, Выступл. по радио, обращённое к испанским рабочим, 11 марта 1951: AAS 43 (1951), р. 215; Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Mater et Magistra: AAS 53 (1961), р. 419.

7 Ср. Иоанн ХХIII, Энцикл. письмо Маtеr et Magistra: AAS 53 (1961), рр. 408, 424, 427; выражение "в заведовании" ("in curatione") почерпнуто из латинского текста Энцикл. письма Пия XI Quadragesimo аnnо: AAS 23 (1931), р. 199. В аспекте развития данного вопроса см. также: Пий XII, Речь от 3 июня 1950: AAS 42 (1950), рр. 485-488; Павел VI, Речь от 8 июня 1964: AAS 56 (1964), рр. 574-579.

8 Ср. Пий XII, Энцикл. посл. Sertum laetitiae: AAS 31 (1939), p. 642; Иоанн XXIII, Речь в Консистории: AAS 52 (1960), рр. 5-11; он же, Энцикл. письмо Mater et Magistra: AAS 53 (1961), р. 411.

9 Ср. Св. Фома, Сумма теол., II-я II-й, вопр. 32, ст. 5, на 2; там же, вопр. 66, ст. 2; ср. разъяснение в: Лев XIII, Энцикл. письмо Rerum Novarum: ASS 23 (1890-91), р. 651; ср. также Пий XII, Речь от 1 июня 1941: AAS 33 (1941), р. 199; он же, Рождественское выступл. по радио, 1954: AAS 47 (1955), р. 27.

10 Ср. Св. Василий, Гом. на слова Луки "Сломаю житницы мои", 2: PG 31, 263; Лактанций, Божественные установления, кн. V, о справедливости: PL 6, 565 В; Св. Августин, На Ин., тр. 50. 6: PL 35, 1760; он же, На Пс., 147. 12: PL 37, 1922; Св. Григорий Вел., Гомилии на Ев., гом. 20. 12: PL 76, 1165; он же, Книга пастырского руководства, часть III, 21: PL 77, 87; Св. Бонавентура, На III Сент., дист. 33, сомн. 1: изд. Quaracchi, III, 728; он же, На IV Сент., дист. 15, ч. II, ст. 2, вопр. 1: там же, IV, 371 b; Вопр. об избытке: рукоп. Ассизи, Общ. библ. 186, листы 112a -113a; Св. Альберт Вел., На III Сент. дист. 33, ст. 3, реш. 1: изд. Borgnet XXVIII, 611; он же, На IV Сент., дист. 15, ст. 16: там же, XXIX, 494-497. Что же касается определения избытка в нашу эпоху, см. Иоанн XXIII, Выступл. по радио и телевидению от 11 сент. 1962: AAS 54 (1962), р. 682: "Долг каждого человека, настоятельный долг христианина — оценивать избыток по мерке потребностей ближнего и бдительно следить за тем, чтобы распоряжение сотворёнными благами и их распределение осуществлялось ко всеобщей выгоде".

11 В этом случае имеет силу древний принцип: "в крайней нужде всё общее, то есть ко всему можно приобщиться". С другой стороны, о критериях, границах и порядке приложения этого принципа, упоминаемого в предлагаемом тексте, см., кроме одобренных современных авторов, также: Св. Фома, Сумма теол., II-я II-й, вопр. 66, ст. 7. Вполне очевидно, что для верного применения этого принципа следует соблюдать все нравственно необходимые условия.

12 Ср. Декрет Грациана, 21, дист. 136: изд. Friedberg, I, 302. Это изречение обнаруживается уже в PL 54, 491 А и PL 56, 1132 B. Ср.: Antonianum 27 (1952), рр. 349-366.

13 Ср. Лев XIII, Энцикл. письмо Rerum Novarum: ASS 23 (1890-91), рр. 643-646; Пий XI, Энцикл. письмо Quadragesimo anno: AAS 23 (1931), р. 191; Пий XII, Выступл. по радио от 1 июня 1941: AAS 33 (1941), p. 199; он же, Выступл. по радио в канун Рождества Господня 1942: AAS 35 (1943), р. 17; он же, Выступл. по радио от 1 сент. 1944: AAS 36 (1944), р. 253; Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Mater et Magistra: AAS 53 (1961), pр. 428-429.

14 Ср. Пий XI, Энцикл. письмо Quadragesimo anno: AAS 23 (1931), р. 214; Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Mater et Magistra: AAS 53 (1961), р. 429.

15 Ср. Пий ХII, Выступл. по радио на Пятидесятницу 1941: AAS 44 (1941), р. 199; Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Mater et Magistra: AAS 53 (1961), р. 430.

16 О надлежащем использовании имущества по учению Нового Завета см.: Лк 3, 11; 10, 30 слл.; 11, 41; 1 Петр 5, 3; Мк 8, 36; 12, 29-31; Иак 5, 1-6; 1 Тим 6, 8; Еф 4, 28; 2 Кор 8, 13 слл.; 1 Ин 3, 17-18.

1 Ср. Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Mater et Magistra: AAS 53 (1961), р. 417.

2 Ср. он же, там же.

3 Ср. Рим 13, 1-5.

4 Ср. Рим 13, 5.

5 Ср. Пий XII, Выступл. по радио от 24 дек. 1942: AAS 35 (1943), рр. 9-24; от 24 дек. 1944: AAS 37 (1945), рр. 11-17; Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Pacem in terris: AAS 55 (1963), рр. 263, 271, 277-278.

6 Ср. Пий XII, Выступл. по радио от 1 июня 1941: AAS 33 (1941), р. 200; Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Расеm in terris: указ. место, pр. 273-274.

7 Ср. Иоанн ХХIII, Энцикл. письмо Mater et Magistra: AAS 53 (1961), pр. 415-418.

8 Пий XI, Обращ. К руководителям Католической Университетской Федерации: Discorsi di Pio XI, изд. Bertetto, Torino, том I (1960), р. 743.

9 Ср. II Ват. Собор, Догм. Конст. о Церкви, Lumen gentium, 13: AAS 57 (1965), р. 17 (см. наст. изд., сс. 75-76).

10 Ср. Лк 2, 14.

1 Ср. Еф 2, 16; Кол 1, 20-22.

2 Ср. Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Pacem in terris, 11 апр. 1963: AAS 55 (1963), р. 291: "Поэтому в наш век, похваляющийся атомной энергией, крайне неразумно полагать, будто война годится для того, чтобы отстаивать попранные права".

3 Ср. Пий ХII, Речь от 30 сент. 1954: AAS 46 (1954), р. 589; Выступл. по радио, 24 дек. 1954: AAS 47 (1955), рр. 15 слл.; Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Pacem in terris: AAS 55 (1963), рр. 286-291; Павел VI, Речь к Совету ООН, 4 окт. 1965: AAS 57 (1965), pp. 877-885.

4 Ср. Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Pacem in terris, где речь идёт о разоружении: AAS 55 (1963), р. 287.

5 Ср. 2 Кор 6, 2.

1 Ср. Иоанн XXIII, Энцикл. письмо Ad Petri Cathedram, 29 июня 1959: AAS 55 (1959), р. 513.

2 Ср. Мф 7, 21.