Cайт является помещением библиотеки. Все тексты в библиотеке предназначены для ознакомительного чтения.

Копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений осуществляются пользователями на свой риск.

Карта сайта

Все книги

Случайная

Разделы

Авторы

Новинки

Подборки

По оценкам

По популярности

По авторам

Flag Counter

Классика
Чехов Антон Павлович
Язык: Русский

Знакомый мужчина

Прелестнейшая Ванда, или, как она  называлась  в  паспорте,  почетная гражданка  Настасья  Канавкина,  выписавшись  из  больницы,  очутилась   в положении, в каком она раньше никогда не бывала: без приюта и без  копейки денег. Как быть?

Она первым делом отправилась в ссудную кассу и заложила там кольцо  с бирюзой - единственную свою драгоценность. Ей дали за кольцо рубль,  но... что купишь за рубль? За эти деньги не купишь ни модной, короткой кофточки, ни высокой шляпы, ни  туфель  бронзового  цвета,  а  без  этих  вещей  она чувствовала себя точно голой. Ей казалось, что не  только  люди,  но  даже лошади и собаки глядят на нее и смеются над простотой ее платья. И  думала она только о платье, вопрос же о том, что  она  будет  есть  и  где  будет ночевать, не тревожил ее нисколько.

"Хоть бы мужчину знакомого встретить... - думала она. -  Я  взяла  бы денег... Мне ни один не откажет, потому что..."

Но знакомые мужчины не встречались. Их не трудно встретить вечером  в "Ренессансе", но в "Ренессанс" не пустят  в  этом  простом  платье  и  без шляпы. Как быть? После долгого томления, когда уже  надоело  и  ходить,  и сидеть, и думать, Ванда решила пуститься на последнее средство: сходить  к какому-нибудь знакомому мужчине прямо на квартиру и попросить денег.

"К кому бы сходить? - размышляла она. - К Мише  нельзя -  семейный... Рыжий старик теперь на службе..."

Ванда вспомнила о зубном враче Финкеле, выкресте, который месяца  три назад подарил ей браслет и которому она однажды за ужином в Немецком клубе вылила на голову стакан пива.  Вспомнив  про  этого  Финкеля,  она  ужасно обрадовалась.

"Он наверное даст, лишь бы только мне дома  его  застать... -  думала она, идя к нему. - А не даст, так я у него там все лампы перебью".

Когда она подходила к двери зубного врача, у нее уже был готов  план: она со смехом взбежит по лестнице, влетит к врачу в кабинет и потребует 25 рублей... Но когда она взялась за звонок, этот план как-то сам собою вышел из головы. Ванда вдруг начала трусить и волноваться,  чего  с  ней  раньше никогда не бывало. Она бывала смела и нахальна только в пьяных  компаниях, теперь же, одетая в обыкновенное платье, очутившись  в  роли  обыкновенной просительницы, которую могут не принять, она почувствовала себя  робкой  и приниженной. Ей стало стыдно и страшно.

"Может быть, он уж забыл про меня... - думала она, не решаясь дернуть за звонок. - И как я пойду к нему в таком платье? Точно нищая или  мещанка какая-нибудь..."

И нерешительно позвонила.

За дверью послышались шаги; это был швейцар.

- Доктор дома? - спросила она.

Теперь ей приятнее было бы, если бы швейцар  сказал  "нет",  но  тот, вместо ответа, впустил ее  в  переднюю  и  снял  с  нее  пальто.  Лестница показалась ей роскошной, великолепной, но из всей роскоши ей прежде  всего бросилось в глаза большое зеркало, в котором  она  увидела  оборвашку  без высокой шляпы, без модной кофточки и без туфель бронзового цвета. И  Ванде казалось странным, что теперь, когда она была бедно одета  и  походила  на швейку или прачку, в ней появился стыд  и  уж  не  было  ни  наглости,  ни смелости, и в мыслях она называла себя уже не Вандой, а как раньше, Настей Канавкиной...

- Пожалуйте! - сказала горничная, провожая  ее  в  кабинет. -  Доктор сейчас... Садитесь.

Ванда опустилась в мягкое кресло.

"Так и скажу: дайте взаймы! - думала она. - Это прилично, потому  что ведь он знаком со мной. Только вот если  б  горничная  вышла  отсюда.  При горничной неловко... И зачем она тут стоит?"

Минут через пять отворилась дверь и вошел Финкель, высокий черномазый выкрест, с жирными щеками  и  с  глазами  навыкате.  Щеки,  глаза,  живот, толстые бедра - всё  это  у  него  было  так  сыто,  противно,  сурово.  В "Ренессансе" и в Немецком  клубе  он  обыкновенно  бывал  навеселе,  много тратил там на женщин и терпеливо сносил их шутки  (например,  когда  Ванда вылила ему на голову пиво, то он только  улыбнулся  и  погрозил  пальцем); теперь же он  имел  хмурый,  сонный  вид  и  глядел  важно,  холодно,  как начальник, и что-то жевал.

- Что прикажете? - спросил он, не глядя на Ванду.

Ванда поглядела на серьезное лицо горничной, на сытую фигуру Финкеля, который, по-видимому, не узнавал ее, и покраснела...

- Что прикажете? - повторил зубной врач уже с раздражением.

- Зу... зубы болят... - прошептала Ванда.

- Ага... Какие зубы? Где?

Ванда вспомнила, что у нее есть один зуб с дуплом.

- Внизу направо... - сказала она.

- Гм!.. Раскрывайте рот.

Финкель нахмурился, задержал дыхание  и  стал  рассматривать  больной зуб.

- Больно? - спросил он, ковыряя в зубе какой-то железкой.

- Больно... - солгала Ванда. - "Напомнить ему, - думала она, - так он наверное бы узнал... Но... горничная! Зачем она тут стоит?"

Финкель вдруг засопел, как паровоз, прямо ей в рот и сказал:

- Я не советую вам плюмбуровать его... Из  етова  зуба  вам  никакого пользы, всё равно.

Поковыряв еще немножко в зубе и опачкав губы и десны Ванды  табачными пальцами, он опять задержал дыхание и полез ей в рот с чем-то  холодным... Ванда вдруг почувствовала страшную боль, вскрикнула  и  схватила  за  руку Финкеля.

- Ничего, ничего... - бормотал он. - Вы не пугайтесь... Из этим зубом вам всё равно мало толку. Надо быть храброй.

И табачные, окровавленные пальцы поднесли к ее глазам вырванный  зуб, а горничная подошла и подставила к ее рту чашку.

- Дома вы холодной водой  рот  полоскайте... -  сказал  Финкель, -  и тогда кровь остановится...

Он стоял перед ней в позе человека, который ждет,  когда  же  наконец уйдут, оставят его в покое...

- Прощайте... - сказала она, поворачиваясь к двери.

- Гм!.. А кто же мне заплатит за работу? - спросил смеющимся  голосом Финкель.

- Ах, да... - вспомнила Ванда, покраснела и  подала  выкресту  рубль, вырученный ею за кольцо с бирюзой.

Выйдя на улицу, она чувствовала еще  больший  стыд,  чем  прежде,  но теперь уж ей было стыдно не бедности. Она уже не замечала, что на ней  нет высокой шляпы и модной кофточки. Шла  она  по  улице,  плевала  кровью,  и каждый красный плевок говорил ей об ее жизни, нехорошей, тяжелой жизни,  о тех оскорблениях, какие она переносила  и  еще  будет  переносить  завтра, через неделю, через год - всю жизнь, до самой смерти...

- О, как это страшно! - шептала она. - Как ужасно, боже мой!

Впрочем, на другой день она уже была в "Ренессансе" и танцевала  там. На ней была новая, громадная, красная шляпа, новая модная кофточка и туфли бронзового цвета. И ужином угощал ее молодой купец, приезжий из Казани.

Число просмотров текста: 1955; в день: 0.43

Средняя оценка: Никак
Голосовало: 4 человек

Оцените этот текст:

Разработка: © Творческая группа "Экватор", 2011-2024

Версия системы: 1.1

Связаться с разработчиками: [email protected]

Генератор sitemap

1