Cайт является помещением библиотеки. Все тексты в библиотеке предназначены для ознакомительного чтения.

Копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений осуществляются пользователями на свой риск.

Карта сайта

Все книги

Случайная

Разделы

Авторы

Новинки

Подборки

По оценкам

По популярности

По авторам

Flag Counter

Юмор
Чехов Антон Павлович
Язык: Русский

Неосторожность

Петр Петрович Стрижин, племянник полковницы Ивановой,  тот  самый,  у которого в прошлом году украли новые калоши, вернулся с  крестин  ровно  в два часа ночи. Чтобы не разбудить своих, он осторожно разделся в передней, на цыпочках, чуть дыша, пробрался к себе в спальню  и,  не  зажигая  огня, стал готовиться ко сну.

Стрижин ведет жизнь трезвую  и  регулярную,  выражение  лица  у  него душеспасительное, книжки он  читает  только  духовно-нравственные,  но  на крестинах от радости, что Любовь Спиридоновна благополучно разрешилась  от бремени, он позволил  себе  выпить  четыре  рюмки  водки  и  стакан  вина, напоминавшего своим вкусом  что-то  среднее  между  уксусом  и  касторовым маслом. Горячие же напитки подобны морской  воде  или  славе:  чем  больше пьешь, тем сильнее жаждешь... И  теперь,  раздеваясь,  Стрижин  чувствовал непреодолимое желание выпить.

"У Дашеньки, кажется, есть водка в  шкапу,  в  правом  углу, -  думал он. - Если я выпью одну рюмку, то она не заметит".

После некоторого колебания, пересилив свой страх, Стрижин  направился к шкапу. Отворив осторожно дверцу, он нащупал  в  правом  углу  бутылку  и рюмку, налил, поставил бутылку на место, потом перекрестился  и  выпил.  И тотчас же произошло нечто вроде чуда.  Со  страшной  силой,  точно  бомбу, Стрижина вдруг отбросило от шкапа к  сундуку.  В  глазах  его  засверкало, дыхание сперло, по всему телу пробежало такое ощущение, как будто он  упал в болото, полное пьявок. Ему показалось, что  вместо  водки  он  проглотил кусок динамита, который взорвал его тело, дом,  весь  переулок...  Голова, руки, ноги - всё оторвалось и полетело куда-то к чёрту, в пространство...

Минуты три он лежал на сундуке неподвижно, но дыша, потом поднялся  и спросил себя:

- Где я?

Первое, что он ясно ощутил,  придя  в  себя,  это  был  резкий  запах керосина.

- Батюшки мои, это я вместо водки керосину выпил! -  ужаснулся  он. - Святители угодники!

От мысли, что он отравился, его бросило и в холод и в жар. Что яд был действительно принят, свидетельствовали, кроме запаха в комнате, жжение во рту, искры в глазах, звон колоколов в голове и колотье в желудке. Чувствуя приближение смерти и не обманывая себя напрасными  надеждами,  он  пожелал проститься с близкими и отправился в спальню Дашеньки. (Будучи вдовым,  он у себя в квартире держал вместо хозяйки свою свояченицу  Дашеньку,  старую деву.)

- Дашенька! - сказал он плачущим голосом, входя в спальню. -  Дорогая Дашенька!

Что-то заворочалось в потемках и испустило глубокий вздох.

- Дашенька!

- А? Что? - быстро заговорил женский голос. - Это вы, Петр  Петрович? Уже вернулись? Ну, что? Как назвали девочку? Кто был кумой?

- Кумой была Наталья Андреевна Великосветская, а кумом - Павел Иваныч Бессонницын...  Я... я, Дашенька, кажется, умираю. А новорожденную назвали Олимпиадой  в  честь  ихней благодетельницы...  Я...  я,  Дашенька,  выпил керосину...

- Вот еще! Нешто там подавали керосин?

- Признаться, я хотел, не спросясь вас,  водки  выпить,  и...  и  бог наказал: по нечаянности я в потемках керосину выпил... Что мне делать?

Дашенька, услышав, что без ее разрешения отворяли шкап,  оживилась... Она  быстро  зажгла  свечку,  прыгнула  с  постели  и  в  одной   сорочке, весноватая, костлявая, в папильотках, зашлепала босыми ногами к шкапу.

- Кто  же  это  вам  позволил? -  спросила  она   строго,   оглядывая внутренность шкапа. - Нешто водка для вас поставлена?

- Я... я, Дашенька, пил не водку, а керосин... - пробормотал Стрижин, отирая холодный пот.

- А зачем вам керосин трогать?  Разве  это  ваше  дело?  Для  вас  он поставлен? Или, по-вашему, керосин денег не стоит? А? Да вы знаете,  почем теперь керосин? Знаете?

- Дорогая Дашенька! - простонал Стрижин. -  Вопрос  идет  о  жизни  и смерти, а вы о деньгах!

- Напился пьяный и в шкап сует свой нос! - крикнула Дашенька, сердито хлопнув дверцей. - О, изверги,  мучители!  Страдалица  я,  несчастная,  ни днем, ни ночью покою! Аспиды-василиски, ироды окаянные, чтоб  вам  на  том свете так жилось! Завтра же съезжаю! Я девица  и  не  позволю  вам  стоять передо мною в одном нижнем белье! Вы не смеете глядеть на меня, когда я не одета!

И пошла, и пошла... Зная, что  рассерженную  Дашеньку  не  уймешь  ни мольбами, ни клятвами, ни даже пальбой из  пушек,  Стрижин  махнул  рукой, оделся и решил сходить к доктору. Но доктора  легко  найти  только  тогда, когда он не нужен. Избегав три улицы и позвонившись  раз  пять  к  доктору Чепхарьянцу и семь раз к доктору  Бултыхину,  Стрижин  побежал  в  аптеку: авось  поможет  аптекарь.  Тут,  после  долгого  ожидания,  к  нему  вышел маленький, чернявый и кудрявый фармацевт, заспанный, в халате  и  с  таким серьезным и умным лицом, что даже стало страшно.

- Вам что угодно? - спросил он тоном,  каким  могут  говорить  только очень умные и солидные фармацевты иудейского вероисповедания.

- Ради бога... прошу вас! - проговорил  Стрижин,  задыхаясь. -  Дайте мне чего-нибудь... Я сейчас по нечаянности керосину выпил! Умираю!

- Прошу вас не волноваться и отвечать на вопросы, которые я буду  вам задавать. Уже один тот факт, что вы волнуетесь, не дозволяет мне  понимать вас. Вы выпили керосину? Да-а?

- Да, керосину! Спасите, пожалуйста!

Фармацевт хладнокровно и серьезно подошел к конторке, раскрыл книгу и погрузился в чтение. Прочитав две страницы, он пожал одним  плечом,  потом другим,  состроил  презрительную  гримасу  и,  подумав,  вышел  в  смежную комнату. Часы пробили четыре. И когда они показывали десять минут  пятого, фармацевт вернулся с другой книгой и опять погрузился в чтение.

- Гм! - сказал он, как бы недоумевая. - Уже один  тот  факт,  что  вы чувствуете себя нехорошо, нужно, чтоб вы  обратились  не  в  аптеку,  а  к врачу.

- Но я уже был у докторов! Не дозвонился!

- Гм... Вы нас, фармацевтов, не считаете за людей и беспокоите даже в четыре часа ночи, а каждая собаке, каждый кошке имеет покой...  Вы  ничего не желаете понимать, и, по-вашему, мы не люди и в нас нервы  должен  быть, как веровка.

Стрижин выслушал фармацевта, вздохнул и пошел домой.

"Стало быть, суждено умереть!" - думал он.

А во рту у него горело и пахло керосином, в желудке  резало,  в  ушах раздавалось: бум, бум, бум! Каждую минуту ему казалось, что конец его  уже близок, что сердце его уже не бьется...

Придя домой, он поспешил написать: "Прошу в  моей  смерти  никого  не винить", потом помолился богу, лег и укрылся с головой. До утра он не спал и ждал смерти, и всё время ему  мерещилось,  как  его  могила  покрывается молодою зеленью и как над нею щебечут птички...

А утром он сидел на кровати и, улыбаясь, говорил Дашеньке:

- Кто ведет правильную и регулярную  жизнь,  дорогая  сестрица,  того никакая отрава не возьмет. Вот хоть бы меня взять в пример. Был я на  краю погибели, умирал, мучился, а теперь ничего.  Только  во  рту  пожгло  и  в глотке саднит, а всё тело здорово, слава  богу...  А  отчего?  Потому  что регулярная жизнь.

- Нет, это значит - керосин  плохой! -  вздыхала  Дашенька,  думая  о расходах и глядя в одну точку. - Значит, лавочник мне дал  не  лучшего,  а того,   что   полторы   копейки   фунт.    Страдалица    я,    несчастная, изверги-мучители, чтоб вам на том свете так жилось, ироды окаянные...

И пошла, и пошла...

Число просмотров текста: 1887; в день: 0.41

Средняя оценка: Никак
Голосовало: 4 человек

Оцените этот текст:

Разработка: © Творческая группа "Экватор", 2011-2024

Версия системы: 1.1

Связаться с разработчиками: [email protected]

Генератор sitemap

0