|
Держался прямо он. Луч золотистый света
На плечи Праведника падал. Жаркий пот
Прошиб меня: "Глядеть ты хочешь на кометы
И слышать, как жужжат, свершая свой полет,
Светила млечные и дальние планеты?"
"Подстерегает ночь твое чело и взгляд.
О Праведник, пора под крышею укрыться!
Читай молитву там. И если наугад
Бредущий в темноте начнет к тебе ломиться,
Скажи: "Калека я! Уйди отсюда, брат"".
Но снова Праведник был там, где страх клубится
От зелени и трав, когда мертвы лучи...
"Не продается ли тобою власяница,
Старик? О бард тоски! О пилигрим в ночи!
Нагорный плакальщик и жалости десница!
О сладко верующий! Сердце, что опять
Упало в чашу вдруг, томясь в предсмертной муке!
Любовь и слепота! Величье! Благодать!
Послушай, Праведник, ты глуп, ты гаже суки!
Не ты страдаешь - я, посмевший бунтовать!
Надежда на твое прощенье, о тупица,
Мой вызывает смех и стон в груди моей!
Я проклят, знаешь ты. Я бледен, мне не спится,
Безумен я и пьян. Но ты уйди скорей.
Они мне не нужны, мозгов твоих крупицы.
Довольно и того, что Праведником ты
Зовешься, что в ночи рассудок твой и нежность
Сопят и фыркают, как старые киты,
И что изгнания познал ты безнадежность,
И твой надгробный плач звучит из темноты.
Ты божье око, трус! Твоей священной свите
Меня хотелось бы втоптать ногами в грязь...
Вся в гнидах голова! Одежд прогнивших нити!
Сократы и Христы! Святые люди! Мразь!
Того, кто проклят был, во мгле кровавой чтите!"
Все это на земле я прокричал, и ночь
Внимала тихо мне, охваченному бредом.
Я поднял голову: умчался призрак прочь,
За призраком гналась моя насмешка следом...
Явись, о вихрь ночной! Над Проклятым пророчь
В то время как, храня молчанье среди шквала,
Под сенью голубых пилястров натянув
Вселенной узы без конца и без начала,
Порядок, вечный страж, плывет, веслом взмахнув,
И сыплет звезды из пылающего трала.
А! Пусть он прочь идет, надев стыда повязку,
Опившись горечью моей и сладок так,
Как мед, что на зубах прогнивших липнет вязко;
Пусть, словно сука после яростных атак
Задорных кобелей, оближется с опаской.
Пусть о смердящем милосердии твердит...
- Мне отвратительны глаза его и брюхо! -
Потом, как хор детей, пусть песни голосит,
Как идиотов хор при испусканье духа...
О Праведники, нам ваш ненавистен вид!
Июль 1871
|
