|  | 
                   
      
       Была туманной и безвестной,
 Мерцала в лунной вышине,
 Но воплощенной и телесной
 Теперь являться стала мне.
  И вот - среди беседы чинной,
 Я вдруг с растерянным лицом
 Снимаю волос, тонкий, длинный,
 Забытый на плече моем,
  Тут гость из-за стакана чаю
 Хитро косится на меня.
 А я смотрю и понимаю,
 Тихонько ложечкой звеня:
  Блажен, кто завлечен мечтою
 В безвыходный, дремучий сон,
 И там внезапно сам собою
 В нездешнем счастьи уличен.
              1922 
   
 
 |