|
Мне видится море, что к берегу гонит упряжки валов,
В одной этой скачке сливая мильон столкновений и всплесков сумбурных;
Похожи на маски Эсхиловой драмы, стеная без слов,
Вдоль мрачных завес горизонта идут облака на котурнах.
Прибрежные воды стянув наподобье ковров,
Их море свернет, но не трубкой ковра, а тритоньей трубою;
Восстав из пучины, чтоб слышать свой собственный рев,
Оглохшее, вдрызг разбивается белое ухо прибоя.
С никчемными чувствами я рассчитался сполна,
И мысли мои пусть домыслит мое поколенье.
Рыдающей женщиной бьется на гальке волна,
И новая следом идет, равновесье храня по-тюленьи.
Загривок литой наклонит она, как Минотавр,
Летучей игольчатой пеной трепещущий ветер стегая,
И вновь под надтреснутый выдох огромных осипших литавр,
Охвачен предчувствием счастья, я море почти постигаю.
|