|
В светящейся осенней дымке,
Елеем умягчавшей дали,
Слова любви, как невидимки,
Безостановочно летали.
Они вдруг проносились мимо,
Вам щеки ветерком овеяв,
К нам низлетевшие незримо
Из благосклонных эмпиреев.
Я только шевелил губами
В такт шуму лиственного свода,
А разговаривала с вами
Сама прелестная природа.
Она в уста мои влагала
Те доводы, из-за которых
Дорога наша пролегала
В цветную глушь, в дремотный шорох.
От речи ласково-мудреной
Головка ваша закружилась,
И на скамье уединенной
Непоправимое свершилось.
Я с фронта наседал и с тыла,
А вы лишь покорялись слепо,
Но это жизнь вас обольстила,
А на нее пенять нелепо.
Что толку сетовать и плакать
И на меня валить всё это -
Теперь, когда дожди и слякоть
Сгубили ваше бабье лето?
Тараном плотского соблазна
Вас жизнь безжалостно пронзила;
Взгляните на меня бесстрастно -
Ведь мне такое не под силу.
С холодным взором, с миной мрачной -
В стране любви я чужеземец,
Гонимый всеми хмырь невзрачный,
Плешив, квадратен и приземист;
Писака - вечно без копейки,
Дворовой пьяни верный кореш...
Но жизнь свела нас на скамейке,
А с жизнью шибко не поспоришь.
Жизнь шлет вам дымное сиянье
В прорехи лиственного свода
И вкрадчивое обаянье
В пикантном облике урода.
|
