|
Скажи нам, Сухово-Кобылин,
Как на духу, свирепый наш:
За что ты, Сухово-Кобылин,
Убил свою Симон-Диманш?
Она француженка, бесспорно,
Лишь моды у нее в башке,
И говорит она упорно
На басурманском языке.
Но ежели она плохая,
Зачем ты взял ее в кровать
И после, бритвою махая,
Ей горло стал полосовать?
Взгляни на нас, на маньеристов:
Нас не третирует закон,
Хотя любой в любви неистов
И девушками окружен.
Но если юная мерзавка
Себя неверно повела,
Мы просто говорим: "В отставку, -
Ступай откудова пришла".
Порой до десяти мерзавок
Мы за день выгоним взашей,
И нам не надо ни удавок,
Ни хирургических ножей.
Коль дама слишком задается,
Ты с лестницы ее спусти -
И весело, и не придется
В Сибирь на каторгу ползти.
Довольно дюжины ступеней
И пары добрых оплеух -
Ведь несовместны светлый гений
И злодеянья мрачный дух.
Когда б на нас, на маньеристов,
Весь мир внимательней глядел,
То полчища криминалистов
Давно б остались не у дел,
И твой бы, Сухово-Кобылин,
Не так печален был удел.
|
