-Ну и нешто таракан. Он ведь тоже живность. Тварь божья. – Вещал дед Терентий, сидя на крыльце, вышарканном березовым голяком.– Он, чтоб ты знала первейший помощник  хозяину, домовому, по-вашему. Рассерчает на хозяйку, ежели неряшлива она, ну или ленива, допустим. Вот и напускает в дом их.

-Э-эх! – вздохнул и принялся за кропотливую свою работу.

Весной засаживал он пять-шесть грядок табачной рассадой, никому не доверяя столь ответственное занятие.

-Бабы, они пусть подсолнухи садят. Самое их занятие семечки лузгать. А табачок, он иной уход любит. Оттого и вырастает ядреный, да душистый.

Каждое утро Терентий поливал молодые ростки. Отчего те быстро крепчали,  и вместо хилых былинок через месяц на грядках красовалась густая сочная зелень.

Случилось однажды, что внучки, гостившие летом, повыдергивали табак, приняв их за ноготки, которые бабушка считала на грядах сорной травой. Желто-жгучие и оранжевые островки  календулы росли вдоль забора. Ох, и сердит, был дед! Кричал на бестолкушей на чем свет стоит. Потом плюнул, собрал  увядшие растения и рассадил по грядкам. Ходил за ними как за детьми малыми, поливая теплой водой из бочек два раза в день. То ли табак оказался неприхотлив, то ли забота его повлияла, но грядки снова зазеленели. На радость старику.

В конце августа, до наступления ранних заморозков, дед аккуратно срезал листья , раскладывал их в тени и сушил-вялил по старому рецепту. А после усаживался на крыльце и резал  особым приспособлением. Зимой, скрутив самокрутку, закуривал, удовлетворенно  крякая:

-Хорош! Эх, хорош!

Он снова оторвался от своего занятия.

-Соседка моя, Татьяна. Видная ведь, девка.  А засиделась. Замуж никто не берет. А все почему? Да к ней в дом  зайти -  срамота одна. Грязь, да вонь. Больно уж, неряшлива.

Дед глубоко затянулся, довольно прищурил глаза.

- Вот и завелись у нее тараканы. Да не то чтоб один-два, а целый полк шастает и по столу, крошки собирает, и в шкафах с посудой. Даже в кладовке, где съестного ничего и не было. Шуршат по ночам. Шепчутся, да усами шевелят. Хватилась баба. Того и гляди, тараканы из дома выселят. Отравами разными начала их изводить. Почитай, все в лавке скупила. И кислотой борной с крутым яйцом, и полыни поразвешала везде. Ничего не берет живность эту! Плодятся, да знай себе припасы жрут. Совсем уж отчаялась, девка. Хоть из дома беги!

Пришла ко мне, помоги, мол, дед Терентий. Не знаю как с этой нечистью бороться.

Он выпустил еще пару колечек сизого дыма. Протяжно о чем-то вздохнул.

Солнце лениво окунулось в деревянную кадку с затхлой водой.  

По двору важно прошествовал  петух. Боевая индейская раскраска и  пара потерянных в хвосте перьев, были свидетелями его побед. Бойкая утиная семейка  налетела на заплатки зеленого подорожника.  

-Кыш, кыш! – шикнул на них Терентий.

- Так вот. Я напрямки ей все и сказал. Хочешь обижайся-нет, а для начала тебе в своем доме порядок навести надоть. Перемыть все, к месту прибрать. Глядишь домовой и поприветливее станет. Послушалась ведь, девка. Зашел я к ней дня через три и подивился. Вроде тот же дом – да не тот. У избы и морщин поменьше стало, окном  левым подмигивает, мол диво да и только! А тараканы через неделю и пропали. Так, словно, и в помине их не было. Да я к чему все это рассказываю. Со мной вместе, Антоха, сосед ее заглянул, воды попросить. А через месяц вся деревня на свадьбе гуляла. Татьяна знатная хозяйка оказалась, угощенья было вдосталь. Вот тебе и тараканы……

По-старчески  скрипнула калитка. За речкой щелкал бич пастуха.

-Пора, однако, и по коров идти – сказал дед, поднялся и стряхнул с колен табачные крошки.