|
Я, поверьте, ничуть не в обиде на то,
Что вы сердце мое попытались разбить
И что речью, отточенной, как долото,
Постарались мне также и мозг продолбить.
Для поэта все женские зверства - ничто,
Из-за них он себя не намерен губить -
Он лишь выпьет с товарищем десять по сто,
Чтобы после, как слон, о любви вострубить.
И когда его к дому товарищ ведет,
Не давая хмельному поэту упасть,
Сам поэт семенит, как лунатик, по льду,
Но он видит вокруг не сугробы, не лед -
Он с любимой находится в дивном саду,
Раздевает ее, извлекает елду...
Такова вдохновенья великая власть.
|