|
Когда порвать ты вздумаешь со мной,
Прельстившись толстосумом-иностранцем -
Раздуется мизинец левый мой,
Окрасившись болезненным багрянцем.
И после страшной ночи роковой,
Когда соитье ваше мне приснится,
Отсвечивая трупной синевой,
Самодовольно вздутье залоснится.
Когда, смеясь злорадно надо мной,
В преступный вновь погрузитесь экстаз вы -
Из пальца вдруг прорвется скрытый гной,
На нем возникнут мокнущие язвы.
Когда в ночи на берегу морском
Вы изогнетесь в сладострастном танго -
От пальца с отвратительным шлепком
Отвалится прогнившая фаланга.
Когда же палец вовсе отпадет,
Одной культяпкой завершаясь праздной -
Вновь понимание к тебе придет
Идиотизма жизни буржуазной.
И телефон домчит твой зов: "Прости!" -
С блистающих гавайских побережий,
И из культяпки вновь начнет расти
Мизинец новый, розовый и свежий.
|