|
Сказали башковитые ребята,
И в тоне их проскальзывала грусть:
"Ты сдал, старик. Твои стихи когда-то
Мы схватывали прямо наизусть.
Исчезла легкость, как прекрасный призрак,
Ну а зубрежка - тягостная вещь.
Мы скажем откровенно: этот признак
Для твоего развития зловещ".
Да, раньше я писал повеселее
И подоступней для простых мозгов...
Пусть говорили вы, меня жалея,
Но почему же в обществе врагов?
Прислушивались с миною злорадной
К тому, как повернулся разговор,
И слабоумный текстовик эстрадный,
И мастер склок, литературный вор.
Елеем лился в их большие уши
Тот приговор, что изрекали вы,
И стал противен мне роскошный ужин,
Предательством запахло от жратвы.
Судейская вам не пристала важность,
Ведь, продолжая жрать и выпивать,
Хихикали бездарность и продажность -
Вы поостереглись их задевать.
Да и меня не слишком вы задели,
Претензии не принял я всерьез.
Запоминать стихи на самом деле
Мешает вам банальнейший склероз.
А я вперед шагаю без оглядки
И с каждым шагом все мощнее стих,
И недосуг мне отражать нападки
Ослабших умственно друзей своих.
Ведь с их склеротизированным мозгом
Сидеть бы надо тихо по местам,
А не служить елейным подголоском
Бездарным и продажным господам.
|
