|
Где ноздри щекочет запах рассола
И вдруг сменяется запахом хлеба,
А тот сменяется запахом рыбы,
В который вплетен аромат лимона;
Где темноликие азиаты
Глядят просяще, но и с угрозой,
И настораживаешься, слыша
Говор Худжанда, Герата, Балха, -
Там я раскину между ларьками
Коврик с веревочной загородкой,
И, стоя на коврике том протертом,
Громко сперва воззову к Аллаху.
А после голосом странно высоким
Начну читать я стихи великих:
Стихи Аттара, что жил в пещере;
Стихи смутьяна аль-Мутанабби;
Стихи бродяги Имадеддина,
С которого кожу содрали в Басре;
Стихи покорителя стран - Бабура;
Стихи пропойцы Абу Нуваса;
Стихи величайшего из великих -
Джалаладдина Руми из Коньи.
И по моей горячей молитве
Над суетливым базарным людом
Раскинет Аллах шатер пониманья,
Войдет просветленьем в каждую душу.
И пропадет языков различье,
И каждому будет понятно чтенье,
И каждый себя ощутит скитальцем,
Стремящимся к непостижимой цели.
Я только чтец, я простой посредник,
И я поэтому буду доволен,
Ежели мне на протертый коврик
Торговцы положат хлеба и сыра,
А покупатели, бедные люди,
К моим ногам набросают монеток
И по делам своим разбредутся,
Однако уже с просветленьем в сердце.
|
