|
Ты, человек, не уважаешь Бога.
Я видел: возле церкви свысока,
С глумливою ухмылкой бандарлога
На нищего ты смотришь мужика.
Ты осклабляешься по-обезьяньи,
Но ты не вправе мужика судить.
Не пробовал весенней гулкой ранью
Ты с бодуна на паперть выходить.
Тебе смешно, что весь мужик трясется,
Что он согнулся, поднял воротник...
Так дай полтинник! Сбегает, вернется
И встанет в строй, поправившись, мужик.
Благоухающий одеколоном,
Вернув себе и выправку, и стать,
К другим убогим обращаясь, он им
Великие стихи начнет читать.
Не опустившегося проходимца
Среди таких же нравственных калек, -
Нет, стихотворца, Божьего любимца
Ты повстречал у храма, человек.
Он звался маньеристом куртуазным,
Печатался и много выступал,
Но был по части пьянки безотказным
И потому в такую слабость впал.
Но не тебе судить его за это, -
Да, ты вовеки не впадал в запой,
Но после смерти Бог возьмет поэта
И вознесет высоко над тобой
За то, что много выстрадал он вживе,
Но всем страдальцам стопку подносил,
И никогда не думал о наживе,
И помощи у сильных не просил.
Он лишь сегодня попросил полтинник -
И ты навстречу. Вот не повезло!
Но ты не лыбься, словно именинник,
В ухмылке не растягивай мурло.
Ты мужика трясущегося вспомнишь,
Когда всего лишь через пару лет
Ты завопишь: "Я всё отдам! На помощь!" -
Но только эхо загремит в ответ.
2009
|
