Cайт является помещением библиотеки. Все тексты в библиотеке предназначены для ознакомительного чтения.

Копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений осуществляются пользователями на свой риск.

Карта сайта

Все книги

Случайная

Разделы

Авторы

Новинки

Подборки

По оценкам

По популярности

По авторам

Flag Counter

Современная проза
Акунина Анна
Язык: Русский

Как Яна вышла замуж за полковника

Военных Яна не любила. Да и что в них любить? Математику они знали плохо, и от них вечно пахло ваксой, дешевым одеколоном и кожей.

А еще военные гнусно смеялись и делали пошлые намеки.

Однако замуж Яне хотелось. Но не за абы кого, а за правильного мальчика-математика, умного и симпатичного, чтобы умел готовить и нравился маме. И, конечно, чтобы дарил цветы и говорил красивые слова.

Но время шло, а математик не попадался. Вернее, попадались разные - молодые и не очень - люди разных профессий, хороших и не очень, и даже смешных. Как-то раз за Яной долго ухаживал самый настоящий ботаник, который, подарив букет цветов, долго потом перечислял по латыни их названия и пытался рассказать о методах их выращивания. Ботанику не повезло – Яна конфузилась, смеялась над ним в глаза и за глаза, а букеты разбирала на отдельные стебельки и украшала ими стены подъезда.

Полковник за Яной не ухаживал. Появился он у них дома как-то неожиданно – Яна даже не сообразила, кто именно его привел и за какой надобностью. Увидев Яну, он воззрился на нее пристально, потом по-хозяйски осмотрел пальцы на наличие обручального кольца, после чего увлек ее на кухню и долго рассказывал о превратностях воинской службы, негодяях-прапорщиках и бездарях-солдатах. При этом он нежно держал ее за ручку, смотрел в глаза и горячо дышал ей в шею одеколоном "Шипр".

В третий свой визит полковник сделал ей предложение. Впрочем, от ее мечтаний среднего школьного возраста, необходимым элементом которых был рыцарский замок и принц на белом коне, полковник не оставил камня на камне. Он явился с двумя бутылками и букетом цветов, долго молчал, глядя на нее, а затем громким и трагическим шепотом, как будто кто-то в пустой квартире мог его услышать, произнес:

- Яночка! Вы сделали бы мне честь, согласившись стать моей женой!

Яна ненавидела, когда ее называли Яночка. Однако на этот раз она стерпела – все-таки предложение ей сделали первый раз в жизни. Яна покраснела, потом побледнела, потом хотела уже упасть в обморок, но вспомнила, что находится в квартире одна, наедине с малознакомым мужчиной, и передумала. Вместо обморока она сделала загадочное лицо, села в кресло и задумалась.

Сначала она подумала, не стоит ли ей заплакать по этому поводу. Потом решила, что у нее расплывется тушь, и не стала рисковать. Ее задумчивый вид вывел полковника из душевного равновесия. Он хлопнулся на колено, взял ее за руку и стал покрывать поцелуями, что-то бормоча в перерывах.

Яне хотелось подумать над всей ситуацией, однако полковник постоянно отвлекал. И чтобы избавиться от этого неприятного ощущения раздвоенности, она сказала таким же трагическим шепотом:

- Я согласна…

Свадьба была мероприятием смешным, но суетным. Яна в белом накрахмаленном платье напоминала сама себе коробочку с загадочным содержимым. Полковник изо всех сил старался соблюдать порядок, но постоянно срывался на какую-то торопливость. Мама плакала и смеялась одновременно, а папа, так ничего и не понявший, хватанул уже где-то стаканчик беленькой и теперь старательно делал серьезное лицо, чем немало смешил Яну. Полковник был один – его родители жили в каком-то Бобруйске, в немыслимой дали, и он решил не вызывать их по такому незначительному поводу. В самом деле, не война же – всего лишь свадьба.

Из гостей со стороны жениха была еще пара полковников, третий полковник был свидетелем. Все военные, включая жениха, держались подчеркнуто подтянуто и то и дело срывались на строевой шаг, и лишь будучи подхвачена под руку свидетелем в каком-то очередном элементе брачного процесса, Яна поняла, что все четверо мертвецки пьяны и держатся вертикально лишь благодаря прирожденной выправке.

Янина свидетельница, она же лучшая подруга Ксюша, девушка невзрачная и робкая, косила испуганным взглядом на все это военное братство и цеплялась за руку Яны. Впрочем, это ее не спасло. Сразу после начала застолья, проходившего в кафе, свидетель заставил ее хлопнуть одну за другой три рюмки водки, после чего в полубесчувственном состоянии транспортировал в крытую военную машину, на которой прибыли гости со стороны жениха, и соблазнил в совершенно извращенной форме – как после комментировала Ксюша, "даже не снимая кителя и галстука", что ее особенно поразило. Впрочем, Ксюша сопротивлялась только первые десять минут соблазнения, после чего сочла более приличным прикинуться потерявшей сознание и смириться с судьбой – тем более что судьба была не самым плохим вариантом из тех, что предоставляла Ксюше жизнь.

Янины гости, в основном десяток родственников и парочка школьных подруг, смотрелись невзрачно рядом с бравыми военными, однако к середине застолья смешались в одну массу, которая пила, ела, плясала и пела песни – в том числе военные марши и неприличные частушки. Угомонились все только к полуночи, измазали, прощаясь, всю Яну помадой, и отправилась Яна на свое новое место жительства – то есть в часть.

Сказать, что судьба плюнула Яне в душу – означало ничего не сказать. То, с каким трепетом она ждала первой брачной ночи, сравнимо лишь с тем, как в эту ночь с ней жестоко обошлись. Не успев даже раздеться, полковник бухнулся в постель, обнял Яню и богатырски захрапел. Примерно час Яна плакала, потом еще час размышляла, как бы отомстить подлому мужу, а потом уснула ангельским сном. Ну а когда проснулась – муж, само собой, был уже на службе.

Безусловно, Яна не осталась без внимания и ласки со стороны мужа. Правда, это тоже как-то не совпадало с ее мечтами и размышлениями об идеальной семейной жизни, а было скорее похоже на какие-то военные сборы. По команде "лежать" полковник, пришедший со службы и плотно закусивший наскоро разогретым ужином, бросал ее поперек кровати, задирал на ней домашний халатик и с довольным сопением овладевал ей. После чего вскакивал, звонил дежурному, давал разнос по телефону неведомым прапорщикам, раздевался и засыпал. Яна оставалась лежать, хлопая глазами в недоумении от столь быстротечной любви, от которой она не успевала даже почувствовать хоть что-то, похожее на то, о чем читала в романах.

Однако основная проблема была не в интимных отношениях, а в том, что теперь Яне приходилось заниматься двумя ненавистными с детства делами: готовить и стирать. К счастью для Яны, полковник не отличался особой щепетильностью в части чистоты, да и военная форма не предполагала особого разнообразия в нарядах, а вот готовка… Готовить приходилось раз в день – утром полковник убегал голодный, обедал в офицерской столовой, но ужинать любил дома, в кругу семьи, как он выражался. Круг этот со временем расширился – уже в первую неделю совместной жизни полковник привел на ужин сначала еще одного полковника, потом второго, потом третьего, которые постепенно привыкли к постоянству и стали приходить ежедневно. Сначала Яна недоумевала, откуда в части такое обилие неженатых полковников, однако вскоре выяснилось, что жены у них у всех на самом деле были, однако запрещали собираться на квартирах толпой, да еще и с выпивкой. Яна на это смотрела сквозь пальцы, за исключением случаев, когда напивавшиеся ежевечернее офицеры норовили напоить водкой и ее, искренне предполагая, что офицерская жена не должна значительно отличаться от мужа, как минимум по части потребления беленькой.

А еще, само собой, Яне было скучно. Интерес к занятиям математикой в отрыве от научной тусовки у нее как-то поугас, а больше в военном городке заниматься было нечем. Большинство офицерских жен работали продавщицами в том же городке или просто торчали целыми днями на скамейке и перемывали кости всем прохожим. Единственным развлечением был офицерский клуб, открытый по субботам, где вечером собирались все женатые офицеры. Однако клуб представлял собой такое убожество в сравнении с ночными клубами города, что Яна терпеть не могла туда ходить, чем и старалась не заниматься, всячески уклоняясь от попыток полковника увлечь ее в это злачное место.

Как-то раз в двери квартиры постучали – по-хозяйски, уверенно и сильно. Потом надавили на звонок. Яна еще лежала в постели и не сразу сообразила, что это, с перепугу подумав, что случилась какая-то военная тревога особой важности и всем пора идти в бомбоубежище. Вскочила, накинула халатик, открыла дверь. В дверях стоял шкаф. Вернее, в дверях стоял похожий на шкаф солдат, а за ним стоял большой полированный шкаф, уже в деревянном исполнении.

Солдат воззрился на Яну, вернее, на ее полураспахнутый халатик. Потом изумленно посмотрел ей в глаза и спросил:

- А ты кто? Полканова жена, что ли?

- Я Яна…, - растерянно пролепетала Яна.

- А… Яна… понятно. А я – Петя. Отодвинься, Яна, сейчас шкаф будем заносить.

За шкафом обозначились еще два солдатика, более щуплых, чем первый, и каких-то забитых. По команде Пети они занесли шкаф и долго возили его по всей квартире, пока Петя, распоряжаясь как у себя дома, выбирал место, куда его поставить. Яна в недоумении ходила вслед за ним, не совсем понимая, что происходит.

Наконец солдатики поставили шкаф в выбранное Петей место и по его знаку удалились. Петя развалился в кресле, закурил и задумчиво посмотрел на Яну.

- Ну что, Яна, водка-то у тебя найдется? Надо бы обмыть покупку.

- Ага…, - растерянно сказала Яна. Водка в холодильнике была, припасенная загодя хозяйственным полковником, правда, осталась только одна бутылка. Яна принесла солдату водку, рюмку и, спохватившись, побежала на кухню за закуской.

- А чего рюмка-то одна, ты не будешь, что ли? Да и рюмку побольше принеси, чего тут мараться-то таким наперстком, - крикнул ей вслед Петя.

- Я не пью… пискнула Яна из кухни и принесла стакан и несколько соленых огурцов, которыми полковник обожал закусывать.

- Ну вот, це дило, - сказал Петя, наливая пол-стакана. – Ну давай, за обновку.

Он хлопнул водки, крякнул, закусил и оценивающе посмотрел на Яну:

- А ты давно это… с полканом-то?

- Месяц… почти.

- Ага. Ну бывает. Ну давай, за знакомство.

Яна изумленно смотрела, как водка убывает в бутылке вслед за новыми прибаутками солдата. Сама она водку только раз пробовала в университете, на выпускном вечере, и было ей с двух рюмок так плохо, что она даже ничего не помнила с той бурной ночи. Наконец, прикончив бутылку и закуску, солдатик встал, одернул гимнастерку, посмотрелся в зеркало и сказал:

- Ну ладно, пойду службу тащить. Полкану привет.

В дверях еще раз обернулся и сказал:

- Ну ты смотри, мне еще два месяца осталось. Если чего – заходи, любовь закрутим.

Он хлопнул дверью, а Яна осталась стоять посреди квартиры, в недоумении глядя то на дверной проем, то на шкаф, то на пустую бутылку.

Полковник явился вечером, как всегда, с друзьями. Увидев шкаф, он одобрительно покачал головой и полез в холодильник за бутылкой. Бутылки, само собой, не было.

- Не понял. Что за провокации? – изумленно воззрился он на Яну.

- Понимаешь… это солдатик приходил…

- Какой еще солдатик?

- Ну боец, - вспомнила она армейский жаргон. – Который шкаф принес.

- А! – облегченно сказал полковник. – Водку дембеля выжрали. Так бы сразу и сказала. Ну что, господа офицеры… (при этих словах все вскочили и вытянулись во фрунт) … кто пойдет за водкой?

За водкой послали, как всегда, самого младшего. А Яна осталась в еще большем недоумении от армейских порядков.

Признаться, о ребенке Яна как-то не думала. Привыкнув за время студенческой вольницы к тому, что все знакомые мужского пола сами соображали на предмет предохранения, она в принципе перестала ассоциировать интимные отношения с детьми. Зато об этом думал полковник. Месяца через два после свадьбы он начал изучающее смотреть на Яну и похлопывать ее по животу, задавая один и тот же вопрос:

- Ну, как там наш наследник?

Наследник пока был никак, то есть не предполагался, и это "пока" несколько выбивало Яну из колеи. Она все-таки всерьез рассчитывала защитить для начала диссер, а уже потом думать о каких-то там детях. Правда, с военной жизнью диссер отодвигался на все более отдаленное расстояние, однако ее отношения к детскому вопросу это не улучшило.

Еще больше ее выбил из колеи неожиданный альянс, случившийся как бы даже и не по ее вине. Она привыкла гулять днем по роще, отделявшей военный городок от части, и иногда заглядывала через пролом в заборе в саму часть. Не то чтобы ее интересовала воинская жизнь – гораздо больше ее аналитический ум мучился вопросом, почему посреди осени листья на деревьях внутри части ярко-зеленые.

У этого забора она как-то раз и встретила дембеля Петю. Увидев ее, он обрадовался и заорал:

- Во, молодец, сама пришла, а я уж хотел к тебе в гости идти. Ну заходи.

Яна залезла в дырку в заборе и огляделась. Часть была чрезвычайно секретной, полковник даже дома никогда не говорил Яне, чем занимается на службе, однако офицерские жены быстро растолковали ей, что за забором стоит дивизион оперативно-тактических ракет "Искандер". КПП при входе в часть охранялся как Кремль, однако через КПП ходили только гости, все остальные лазили через дырки в заборе.

Внутри части было неинтересно. Ровные красивые дорожки, ярко-зеленые деревья, обшарпанные четырехэтажные здания. Никаких ракет видно не было.

- А где ракеты? – спросила Яна солдата, который целеустремленно вел ее куда-то внутрь части.

- А это, милая моя, военная тайна. Но тебе – скажу. Вон там, в кустах, видишь сеточки? Вот там они, милые, и стоят.

- А почему деревья зеленые?

- Почему-почему… красим мы их, вот почему. Как какой генерал приедет – так и красим.

Немало подивившись такому концептуальному подходу к красоте, Яна наконец озадачилась вопросом, куда ее, собственно говоря, ведут. Впрочем, ответ на этот вопрос уже зиял перед ней черным проходом, ведущим куда-то вниз. Резонно оценив, что в самом недре сверхсекретной военной части ей ничего плохого не грозит, Яна после недолгого колебания пошла вниз, за Петей.

Хождение в недра закончилось плохо. Яну, конечно, и раньше пытались изнасиловать, но это было как-то деликатно, и все попытки прекращались после первого же выражение недовольства. Тут же ее по-хозяйски разложили на диванчике, не дав даже пискнуть, и так же по-хозяйски оприходовали. От такого напора она даже забыла дышать, про себя отметив, что понравилось ей такое простое и незамысловатое обращение гораздо больше, чем все их развлечения с полковником, вместе взятые.

Чуть после, валяясь рядом с ней и покуривая сигарету, дембель Петя лениво отругивался на ее упреки тем, что она сюда пошла сама и никто ее не тянул, и что не надо вешать ему на уши насчет того, что ей не понравилось, а лучше встала бы она в позицию номер восемь да слегка прогнулась…

Яна отказалась, но все-таки встала и прогнулась, как велели.

К ее великому сожалению, Петя дембельнулся через месяц, оставив ее с ощутимым токсикозом. Уже к радости полковника. Впрочем, радость продолжалась недолго.

Яне стало тоскливо. Так тоскливо – хоть на стенку лезь. Она прекрасно понимала, что ни о каком диссере речи уже не идет, что через год, самое большее – два, она станет такой же толстозадой теткой, какие окружали ее в военном городке, а с ее полным незнанием арифметики и попытками складывать числа при помощи численных методов она не сможет работать даже продавцом в Военторге. И будет она ежевечерне гонять полковника с его дружками из кухни, а потом скучать весь день и вытирать сопли детям.

Сначала она подумала уж было рвануть вслед за дембелем Петей в его Заднекозлячинск, но потом вспомнила все, что рассказывал он про прелести его родного городка, и быстренько передумала. Деваться было некуда, кроме как возвращаться к маменьке под крыло. Непонятно было только, как улизнуть от полковника.

Делать развод официально было немыслимо. Она бы просто не дошла до ЗАГСа – она была всерьез уверена, что полковник способен посадить ее на гауптвахту и держать там до родов. Бежать она тоже не решилась – с муженька сталось бы объявить тревогу по части и начать искать ее, как бежавшего с поста бойца. Отравить мужа, а вместе с ним и собутыльников? Мысль была хорошей, и даже отличной, но останавливало Яню полное отсутствие опыта в таких мероприятиях, да и наличия соответствующего яда как-то не наблюдалось.

В этих мыслях Яна тосковала уже целых два месяца и совсем было отчаялась, и даже собралась идти покупать пеленки и распашонки все в тот же пресловутый Военторг. Но помог ей случай.

Полковник ее до женского полу был не то чтобы ходок – в принципе она вообще за ним ничего такого не замечала, а городковские сплетни собирать не умела, так как практически не общалась с офицерскими женами. А жаль – именно они донесли бы ей заблаговременно, что, отстраненный по поводу беременности от ее тела, он регулярно шастал в офицерскую столовую с заднего хода, где любезно навещал повариху Настю, девушку простую и безотказную, как российское оружие. Развлекались они прямо на столе для разделки мяса, где их и застала Яна, зашедшая на кухню спросить свежего молока.

Скандалы Яна устраивать не умела никогда, поэтому она просто собрала чемоданчик, остановила первую же военную машину и попросила увезти ее на вокзал. Полковник не стал объявлять розыск, он еще несколько дней ходил по пустой квартире и пил горькую. Через неделю он приехал в город, пришел к Яне и на коленях просил прощения. Но было поздно – Яна уже сходила к своему городскому врачу и определила, что тошнило ее вовсе даже не потому, а наоборот, от нервов и недоедания. А, следовательно, никакой причины больше возвращаться к военной жизни у нее не было.

Так закончилась ее карьера офицерской жены.

Иркутск, 2005 г.

Число просмотров текста: 5435; в день: 0.81

Средняя оценка: Хорошо
Голосовало: 14 человек

Оцените этот текст:

Разработка: © Творческая группа "Экватор", 2011-2024

Версия системы: 1.1

Связаться с разработчиками: [email protected]

Генератор sitemap

0