|
О, как накурена сидит моя судьба
И бровь нахмурена, и губы как скоба,
Морщинок лестница на влажной стенке лба,
И ей столешница - как бар и барабан...
Рисуют пальмы Дед Морозы по стеклу,
Тревожно пальцы дробь катают по столу.
Сегодня глуп я, как у мамы третий сын,
И дыма клубья застят мне ночную синь...
Чтоб не курил, меня Минздрав предупреждал,
Но я сглупил, но я нынче счастья ожидал.
Чтобы не пил, меня инфаркт предупредил,
Но я сглупил и все же в гастроном сходил.
О, как накурена сидит моя судьба
И бровь нахмурена, и губы как скоба,
Морщинок лестница на влажной стенке лба,
И ей столешница - как бар и барабан...
Я ждал невольно стука в дверь, снежка в окно,
Но в доме тихо, в доме пусто и темно.
Ушла жена моя, ушла моя жена,
И в этом доме воцарилась тишина...
Я думал, глядя на портрет: в ней все мое!
Но я поэт, а он - молоденький майор.
Он с ней спешил по назначенью убывать.
Вот как нас нынче научились убивать...
Лети вослед за ней, мой винный перегар,
Плыву по прошлому - не видно берега!
А может быть, я отпустил ее спецом?
Ведь он, подлюга, зарабатывал пятьсот.
Я не хотел бы в этом тоне шутовском
О том, что было в нашем доме воровском:
Не все ль равно, кому бываем не нужны?
Я пью вино, чтоб позабыть лицо жены...
1978
|
