["Царь Ирод, услышав об Иисусе (ибо имя Его стало гласно), говорил: это Иоанн Креститель воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им."
(От Марка святое благовествование)]
Любое богослужение - это своего рода шоу. Оно позволяет смутить неопытные умы прихожан, поразить их величием Бога и зародить в их душах веру. Так уж устроено: человеку трудно поверить в то, чего он не видит, а вот когда на его глазах воскрешают мертвых или исцеляют безнадежных больных - вот тут он готов признать существование Всевышнего и преклониться перед ним в надежде, что и ему удастся в свое время воскреснуть... Страх смерти - великая и страшная сила!
С развитием прогресса человек не перестал задаваться вопросом, что же ждет его "там, за порогом", однако ему уже трудно было заставить себя поклоняться некоему абстрактному существу, пребывающему где-то на небесах (которых, собственно, и не существует вовсе). Из этого следовал логический вывод: Бога нет, живем только раз и гори все синим пламенем! Храмы пустели, зато переполнялись ночные клубы, кабаки и салуны - настало время развлечений. Однако американские проповедники конца двадцатого века сообразили, что привлечь в церкви утративший веру, зато падкий на "хлеб и зрелища" народ можно с помощью хорошего представления, особенно если на этом представлении продемонстрировать нечто сверхъестественное... И вот тут нарасхват пошли "чудо-дети", прирожденные целители, которые на глазах у изумленной публики повторяли подвиги Христа: лечили наложением рук и повелительным словом, поднимали на ноги инвалидов, изгоняли бесов... Ну, а что такого? - и у нас во время перестроечного бума народ валом валил на сеансы Чумаков и Кашпировских, заряжал водичку у телевизора и прикладывался к экрану больными местами. И нельзя сказать, что подобные выступления были сплошь шарлатанством: даже если чудотворцы обладали одной лишь силой убеждения, оставался еще такой важный фактор, как самовнушение. И ведь исцелялись люди! - а главное, как говорится, результат.
Гораздо хуже, если предполагаемое лечение оборачивалось в конечном счете несомненным вредом. Бывало ведь и такое...
Когда в 1983 г. в Кенвуде (штат Теннеси) вспыхнул пожар, пострадали люди. По крайней мере, один мужчина скончался от тяжелейших ожогов. Однако поблизости оказался преподобный Хартли и его приемный сын Сэмюель (подобно Моисею, найденный еще младенцем среди сорняков на берегу Миссисипи). И вот этот мальчик уверенно велел трупу встать и исцелиться - разумеется, с Божьей помощью. И - кто бы мог подумать! - труп встал и исцелился. Правда, внешность у того парня - Леонарда Вэнса - осталась... скажем так: несколько отталкивающая, примерно как у вампира, вылезшего из гроба; однако это уже издержки, не так ли?
Этот Вэнс стал для Сэмюеля примерно тем, чем был Лазарь для Иисуса. Слава о мальчике, воскрешающем мертвых, разлетелась быстро, дела у преподобного Хартли пошли в гору и он, в конце концов, организовал "Чудесное Пастырство" - что-то вроде цирка, где вместо тигров и акробатов выступал Сэмюель (теперь уже вполне взрослый парень). Народ просто валом валил! Сначала преподобный производил "накачку", призывая зрителей вознести Господу хвалу и доводя толпу до исступления, после чего Сэмюель совершал наложение рук, исцелял и благословлял направо и налево. И все шло прекрасно... покуда "исцеленные" люди не начали таинственным образом погибать сразу после сеанса. Вот тогда преподобным сразу заинтересовался местный шериф, а потом и ФБР. В итоге дело "чудотворца" попало в отдел "Секретных материалов".
Выехав в Теннеси (опять этот злополучный штат!), агенты Малдер и Скалли заявились в палатку преподобного Хартли. Сеансы пока не прекратили за недостатком улик, а потому агенты стали свидетелями очередного шоу, вот только оно оказалось очень коротким, поскольку Сэмюель не присутствовал - юноша тяжело переживал последние события и желал побыть наедине. После сеанса к агентам подошел местный шериф Дэниелс, который явно не был поклонником Хартли и его "чудотворца": он считал, что это Сэмюель виноват в смерти доверчивых больных, тем более что юноша куда-то подевался, его не могут найти вот уже несколько дней, а преподобный не позволил произвести вскрытие жертв на основании религиозных убеждений.
Агенты таки добились эксгумации тела погибшей после сеанса девушки, однако еще до того, как им удалось извлечь гроб из могилы, на кладбище пожаловали поклонники "Чудесного Пастырства" во главе с Вэнсом (ныне - главным помощником Хартли) и потребовали прекратить кощунство. Агенты настаивали на своем, но тут их отвлек звонок - полиция обнаружила Сэмюеля. Оказалось, что юноша с горя решил напиться, отправился в бар и даже ввязался в драку. Шериф арестовал его по подозрению в убийстве. Благожелательно настроенные агенты решили побеседовать с Сэмюелем наедине, но выяснить им удалось немного: подавленный Сэмюель твердил, что "Бог дал - Бог и взял", что всему виной его гордыня и происшедшее - его наказание за грехи. Он охотно признал себя убийцей, решив, что допустил к себе Дьявола и его дар "был извращен". Когда-то ему удавалось лечить людей... он видел их болезни так же ясно, как теперь видит старую боль Малдера из-за потери сестры.
Услышав о сестре, агенты несколько опешили. Скалли сочла это уловкой, а Малдер - знамением свыше; в нем снова вспыхнула надежда, но Сэмюель сказал, что уже не сможет ему помочь - его дар потерян. Когда юношу уводили, он еще пожелал Фоксу "открыть свое сердце" - тогда Бог откроет ему глаза.
Потом в суде состоялось предварительное слушанье. Адвокат выступил с просьбой освободить парня "под честное слово" - учитывая его прежнюю безупречную жизнь; судья, по всей видимости, был с этим согласен, но неожиданно для всех запротестовал Сэмюель, который почему-то счел, что должен сидеть под замком. Видимо, остальные подумали, что парень слегка сдвинулся, поэтому проигнорировали его заявление и постановили отпустить ответчика под залог в 100000 $; и тут невесть откуда налетела стая саранчи...
Едва вернувшись в отель, Малдер сразу засел за Священное Писание и отыскал там строки о нападении саранчи на землю Египетскую (по указанию Господа и Моисея). Скалли скептически заметила, что теперь им, конечно, следует ожидать убийства перворожденных младенцев. Малдер покачал головой и вручил ей данные из местной больницы: согласно им, все пациенты, которых лечил Сэмюель, до сих пор действительно выздоравливали, причем среди болезней числился и рак, и тяжелые травмы... Похоже, что мальчик - настоящий чудотворец... по крайней мере, был им. Вероятно, он использовал для целительства энергию, и по какой-то причине (из-за скверны, по его собственному диагнозу) та же самая энергия начала убивать.
Потом к агентам заехал Вэнс - с сообщением, что их желает видеть Хартли. Преподобный был подавлен и нуждался в помощи: он был уверен, что Сэмюель не совершил ничего дурного, очень опасался за душевное состояние своего приемного сына и попросил агентов присутствовать на сеансе, чтобы те своими глазами могли увидеть возможности юноши. Кроме того, Хартли осторожно высказал предположение, что кто-то, возможно, хотел бы дискредитировать "Чудесное Пастырство"... кто-то вроде шерифа, который совершенно не верит в чудеса и даже отказывается пускать на сеансы свою тяжело больную жену.
Пока Хартли изливал душу, Малдер вдруг заметил во дворе девочку с длинными каштановыми волосами и в красном платье. Можно даже не гадать, кого она ему напомнила... Он пулей вылетел во двор (немало удивив этим Скалли и преподобного), но девочки и след простыл, только Сэмюель смотрел на агента из окна...
...На вечерний сеанс собралось много народу, похоже, даже больше, чем обычно. Сэмюеля выпихнули на сцену силком (он ужасно не хотел выходить, убеждая всех, что его дар "запятнан"). Малдер и Скалли тоже пришли на "шоу", как и обещали; и едва Сэмюель вышел на сцену, как Фоксу опять примерещилась маленькая девочка. Он, разумеется, тут же бросился за ней, но она опять куда-то пропала... А покуда агент гонялся за призраком, "чудотворец" возложил руки на девушку в инвалидном кресле... и она вдруг начала задыхаться и дергаться. Преподобный Хартли попытался исправить ситуацию, призывая всех к молитве, а Скалли кинулась к девушке... слишком поздно. Несчастная дернулась еще пару раз и отдала Богу душу.
Естественно, поднялся переполох. Преподобный пребывал в растерянности, родители девушки пребывали в слезах, Сэмюель тоже пребывал в слезах, а шериф, похоже, испытывал мрачное удовлетворение... Единственным положительным моментом в сложившейся ситуации было то, что ошеломленные родители под давлением агентов (упиравших на то, что святая обязанность близких - найти истинных виновников смерти дочери) согласились на вскрытие. Вскрытием, разумеется, занялась лично Скалли, которая не верила в виновность Сэмюеля: во-первых, будучи католичкой, она твердо знала, что "Бог никогда не позволит дьяволу испортить шоу"; а во-вторых, будучи ученым, она полагала, что большая часть "чудесных исцелений" - дело рук самих больных, точнее, их веры в чудо, и следовательно, смерти тут определенно нет места... Кроме того, оба агента понимали, что у Сэмюеля не было ни причины, ни возможности совершить убийства; а если так - эту ложку дегтя в бочку меда влил кто-то другой. Вскрытие подтвердило их предположения: девушка погибла не от каких-то там паранормальных сил, а от обычного мышьяка.
Малдер поехал к Сэмюелю (сидевшему в ту пору за решеткой) и предложил ему отправляться домой: невиновность юноши была очевидна. Однако "чудотворец" наотрез отказался выходить из камеры: он сосредоточился на мысленном самобичевании и никакие аргументы Малдера не могли разуверить его в собственной греховности. Приехавший шериф также был не в восторге от мысли, что "преступник" вот-вот ускользнет у него из рук... Уставший от упрямства окружающих Малдер наконец смирился и ушел: все равно завтра Сэмюеля должны были выпустить по решению суда, в этом агент был уверен. И в этом он ошибся...
Сэмюеля не выпустили, потому что "завтра" для него не настало. Ночью помощник шерифа (не иначе, как по приказу Дэниелса) впустил в камеру двух амбалов... юноша даже не сопротивлялся, так как считал это "искуплением". Узнав о его смерти, Хартли наорал на шерифа, а Малдер, по замечанию Скалли, застыл с таким выражением на лице, как если бы посеял ключи и гадал, как ему теперь попасть домой.
Пытаясь докопаться до истины, агенты заглянули в зал суда и отыскали там источник "казней египетских" - вентиляцию, через которую некто запустил на слушанье рой саранчи. Потом они выяснили, кто недавно заказал в химической компании пестицид... И, уже вместе с шерифом, поехали арестовывать Вэнса. Однако они опоздали и тут...
В ту ночь Вэнс, войдя в свою комнату, увидел прекрасное и ужасное зрелище: перед его кроватью стоял слегка светящийся Сэмюель. Он пришел поинтересоваться, зачем Вэнс предал его и убил тех людей - после того, как он, Сэмюель, спас ему жизнь? Вэнс гневно возопил: "И ты называешь это жизнью?!"; однако потом его разобрала совесть и он сам выпил свою отраву. Когда пришли агенты, он лежал на кровати и бормотал: "Я думал - почему он не позволил мне умереть? Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные... Так я думал про него, потому что кто еще мог вернуть меня... таким. Он был здесь... И он простил меня". С этими словами он скончался.
Вот так и закончилось расследование. Скалли засела за печальный отчет, а потом пришел Малдер и поведал ей, что тело Сэмюеля исчезло из морга, причем дежурная медсестра уверяла, что труп ушел сам, на своих ногах. Шерифа вызвал окружной прокурор - "задать несколько вопросов по поводу смерти мальчика"... Преподобный Хартли, судя по всему, решил продолжить свою деятельность - в конце концов, у него теперь была на руках история о новом Христе... А Малдер, подытоживая происшедшее, сказал: "Я думаю, что люди так отчаянно ищут чудеса, что, возможно, заставляют себя видеть то, что хотят видеть".
Контакт с автором: [email protected]
