|
1
Друзья! Вы помните, конечно,
Наш Петергофский гошпиталь;
И многим, знаю я, сердечно
С ним расставаться было жаль.
Там, антресоли занимая,
Старушка дряхлая, слепая
Жила с усастым ямщиком...
Но дело вовсе не о том!
Ее служанка молодая
Нескромной бойкостию слов,
Огнем очей своих лазурных
Пленила наших грязных, бурных,
Неумолимых юнкеров.
И то сказать: на эти очи,
На эту ножку, стан и грудь
Однажды стоило взглянуть,
Чтоб в продолженье целой ночи
Не закрывать горящих глаз
И стрясть по меньшему — пять раз!
2
Однажды, после долгих прений
И осушив бутылки три,
Князь Б., любитель наслаждений,
С Лафою стал держать пари.
"Клянуся! — молвил князь удалый,—
Что нашу польку в эту ночь
Я уебу!" — "Поди ты прочь!" —
— "Шесть штук шампанского?" — "Пожалуй!"
— И разошлись. Проходит день...
Заря угасла. Вечер ясный.
У тесной лестницы, как тень,
Наш князь вертится ежечасно.
И вот на первую ступень
Он ставит трепетную ногу:
Доска проклятая скрипит,
Боится он поднять тревогу.
Как быть? Вернуться? Срам и стыд.
А хуй-то! Брандером стоит.
Он осушает с ромом фляжку,
Скидает все: портки, рубашку.
"Courage! mon cher, allons, скорей!" —
Кричит Choubin из-за дверей.
3
И, ободренный винным паром,
Наверх вскарабкался наш князь;
Прижал защелку — входит с жаром,
Руками за хуй свой держась;
Чердак похабный, закоптелый
Едва лампадой озарен,
Говно и пыль со всех сторон.
В широких креслах, в кофте белой,
В очках, недвижна, как гранит,
Слепая барыня сидит.
Она чепцом почти закрыта...
И мыслил пьяный волокита:
"Она, должна быть!.. Подойду!"
И вот, приближась с быстротою,
Он дерзновенною рукою
Хватил старушку за пизду,
— Ага! Ну что? Попалась, душка!
— Ах! Боже мой! Да кто же тут?
Марися, где ты? Эй, Андрюшка!
Сюда, сюда, меня ебут!
4
В тот самый миг со свечкой сальной
Всходил по лестнице мужик.
Вдруг слышит он: в господской спальной
Зовут на помощь, гам и крик!
Он дверь геройски отворяет,
Ударив кулаком сплеча,
И что ж, о небо! озаряет
Его дрожащая свеча?..
Худая мерзостная срака
В сыпи, заплатках и чирьях,
Вареного краснее рака,
Как круглый месяц в облаках,
Пред ним сияла!.. Свой огарок,
Смутясь немного, мой Андрей,
Перекрестясь, приставил к ней...
Не вкусен князю был припарок,
И он немедля с языка
Спустил лихого ебука.
5
Меж тем мужик схватил дубину
И лезет к князю... Тот назад...
Увы, на княжескую спину
Удары сыплются как град!..
— " Эй, господа... Ко мне! Скорее!.."
— "Попался курвин сын... постой,
В другой раз будешь поумнее!
Вот раз тебе, а вот другой!" —
— "Ты знаешь ли, я князь!" — Вот штука!
Когда ж князья ебут старух! —
— "Пусти же!" — Вишь какой петух! —
"Ебена мать!" — Вперед наука!
Трещит окно, трясется дом,
Шум, грохот, стулья вверх ногами,
Удары вслед за ебуками
Летят, встречаются — содом!..
И видит князь: в чуланчик темной
Открыта дверь — туда скорей...
За ним с дубиною огромной
И со свечей спешит Андрей...
В окно, сквозь щели ветер свищет,
Дрянная утварь на полу...
Мужик врага повсюду ищет,
И видит: что-то там в углу!
Но только неуч размахнулся,
Вдруг точно черт его схватил…
Остановился, заикнулся
И тихо руку опустил.
В шинели, с грозною шматиной,
Марисю обхватя рукой,
Пред ним, кидая взгляд орлиный,
Стоял Лафа, улан лихой!..
Огромный, красный прыщ звездою
Блистал среди его чела;
С хуя тягучею струею
Еще заебина текла.
Закрыв глаза, младая дева,
Бледна и трепетна, как Ева,
Когда архангел Михаил
Ее из рая проводил,
Прижавшись к страшному улану,
В рубашке, спущенной с груди,
Шептала: "Боже! Ах, не стану...
Не бей, Андрюша, погоди!"
6
Ужасней молнии небесной,
Быстрее смертоносных стрел,
Лафа оставил угол тесный
И на злодея налетел;
Дал в зубы, сшиб его ногою,
Ему на горло наступил;
— "Где ты, Барятинский, за мною!
Кто против нас?" — он возопил.
И князь, сидевший за лоханкой,
Выходит робкою стопой,
И с торжествующей осанкой
Лафа ведет его домой.
Как шар, по лестнице скатился
Наш голожопый купидон,
Ворчал, ругался и бесился
И, морщась, спину щупал он.
7
Но в ту же ночь их фактор смелый,
Клянясь, доставить ящик целый,
Пошел Какушкин со двора
С пригоршней целой серебра.
И по утру смеялись, пили
Внизу, как прежде... а потом?..
Потом?! Что спрашивать? Забыли,
Как забывают обо всем.
Лафа с Марисей разошелся;
Князь мужика простил давно
И за разбитое окно
С старухой щедро он расчелся,
И, от друзей досаду скрыв,
Остался весел и счастлив.
8
Промчались дни... Марися, где ты?
Где губишь ты младые леты?
Она исчезла!.. Никогда
Мы не найдем ее следа.
Как храм, лишась своей святыни,
Уныл наш бедный гошпиталь;
Он стал мрачней ночной пустыни...
Смешно вздыхать... а, прово, жаль!
|
