|
Я в доме жил, когда хозяйка умирала,
Норд-осту ветхий дом противился с трудом,
И жалоба больной то глухо замирала,
То дрожью ужаса вновь заполняла дом.
И подпевали ей поскрипыванья дома,
Царапанье ветвей, и шорохи листвы,
И дальний лай собак... И было всё знакомо,
Казалось, только так и может быть, увы.
Всего в полуверсте вздыхало тяжко море,
Светя в пространствах тьмы серебряной спиной,
И тысячи цветов благоухали в хоре
И аромат несли в убежище больной.
Всё сочеталось так торжественно и просто:
В кругу спокойных звезд страданья голос выл,
И ветхий дом, скрипя под тяжестью норд-оста,
В пространстве мировом величественно плыл.
2011
|