|
Под светом неживым печальных фонарей
Подобные слюде поблескиванья колки.
Сведенною рукой протянутых ветвей
Раздроблено окно на желтые осколки.
Взвивается порой морозный суховей -
И сразу же в лицо впиваются иголки;
В слезящихся глазах игольчат всякий свет,
Отталкивает всё, нигде приюта нет.
К чему ни прикоснись - вмиг холод нутряной
От пальцев дотечёт немедля до утробы.
Повисли дерева в бездонности ночной,
Их безразличие страшнее всякой злобы,
И восстает пурги порыв очередной,
Уверенным резцом шлифующей сугробы,
Напоминая, что приюта нет нигде
И что невесело гуляется в беде.
Беда - наедине с зимой остаться вдруг,
Но помнить обо всех покинутых приютах:
Не злобный умысел, не дело чьих-то рук,
А просто ход вещей, исчисленный в минутах
И образующий, как всем известно, круг -
Ведь сорок лет назад в таких же вихрях лютых
Я, отрок, всё бродил наедине с зимой
И тщетно заставлял себя пойти домой.
Я осознал тогда, что холодно в аду,
Там стылые дворы и вьюга в подворотне,
Там льется мертвый свет на снежную слюду.
Ад выглядит как то, что вижу я сегодня,
И все же сорок лет по снегу я бреду,
Поскольку чувствую содействие Господне,
Умение, юнцу внушенное тогда -
Словами заклинать любые холода.
2011
|
