Светлой памяти

Марии Вениаминовны Юдиной

"О БРАТЕ НАШЕМ, ГАМЛЕТЕ РОДНОМ..." {*}

Предисловие Издателя

Две фигуры экзистенциализма, как предмет мысли и грубая реальность

{* Перевод Б. Пастернака}

Ровно 400 лет назад в доброй  старой  Англии  была  написана,  пожалуй,

самая репертуарная пьеса всех последующих времен и  народов  "The  tragicall

historic  of  Hamlet,  prince  of  Denmarke"   {Орфография   подлинника   по

прижизненным изданиям первого и второго quarto (1603 и 1604 г.)},  именуемая

просто "Гамлет"...

И  странно,  что  эта  роль  выпала  не  какому-нибудь  жизнерадостному

шлягеру, а именно этой "трагедии трагедий", как называла  ее  М.  В.  Юдина.

{Мария Вениаминовна Юдина. Статьи. Воспоминания. Материалы,  М.,  "Советский

композитор", 1978, с. 305.}

Каждый автор, заслуживший титул великого, всегда стремился добраться до

сути бытия, даже если писал комедии или плутовские романы. Но после Екклеси-

аста, пожалуй, никто, кроме Шекспира, не  подошел  к  ней  так  близко,  что

дальше   некуда.   Вдумчивый   переводчик   Шекспира   Борис   Пастернак   в

собственныхстихахтак обозначал аналогичный поиск: "Во всем мне хочется дойти

// До самой сути, // В работе, в поисках пути, // В сердечной смуте... etc."

и - "Нельзя не впасть к концу, как в ересь, // В неслыханную простоту!". Оба

высказывания можно трактовать как многословный комментарий к шести словам из

13 букв английского алфавита, сформулировавших  доселе  немой,  а  отныне  и

навсегда артикулированный, главный вопрос человечества: "_to be  or  not  to

be_?..". Вопрос, в котором и суть, и простота первоначала. И хотя в  Начале,

все-таки, был Бог, но в центре сотворенного Им мироздания,  которое  есть  и

должно быть, угнездился-таки каверзный вопрос: "to be оно, конечно, to be, а

может быть, все-таки, or not...?".

В какой-то степени, пользуясь накопленным понятийным аппаратом и грудой

концепций,  можно  определить  не  только  сходство,  но  и  различие  между

ветхозаветным царственным мыслителем и  вымышленным  принцем  начала  Нового

времени. Но в обоих случаях это своего рода пророчества об экзистенциализме,

но сущностно разном. Екклесиаст  не  столько  вопрошает,  сколько  принимает

данность мирового коловращения. Мироощущение трагично, но безответственно, в

том смысле, что личность не ощущает себя функцией времени, а, следовательно,

ее нравственные, в первую очередь, проблемы, связаны с чем угодно, но только

не с ее положением во времени, как собственном, так и всемирном. Это  фигура

круга, колеса Фортуны (вспомните грандиозную  "Fortuna  Imeratrix  Mundi"  -

"Фортуна - повелительница Мира" - в оратории Карла Орффа; не  говоря  уже  о

частоте ее упоминания в текстах Шекспира {И почти всегда в негативном  виде,

а то и вовсе с  определением  "the  strumpet  -  проститутка"  (см.  монолог

Первого  актера  "Пирр  его  находит...":   "_Out,   out,   thou   strumpet,

Fortune!_").}). Что бы ни происходило,  "_земля  пребывает  вовеки_"  (Екк.,

1,4).

Парализующий вопрос Гамлета  не  случайно  задан  в  1601  году  и  так

актуален в 2001. Сам Шекспир (или кто бы то ни был на его месте) лично  знал

главного  смутьяна  всех  времен  и  народов,  известного  современникам  по

должности лорда-канцлера и репутации бессовестного коррупционера, - а именно

сэра Френсиса Бэкона, автора не только "Нового Органона", "Новой  Атлантиды"

и афоризма "Знание - сила", но прежде всего автора идеи прогресса.  То  есть

человека, впервые после Екклесиаста разомкнувшего кольцо времени в  спираль.

В  результате  смиренное  кружение  приобрело  динамику,   функциональность,

ответственность  и,  как  автоматическое  следствие,  возник   контр-вопрос,

который лучше изложить в версии Андрея Вознесенского: "А на фига?".

Ветхозаветный проповедник в этом контексте  вспоминается  более  чем  к

месту. Ведь даже обратившись к  официальному  богословию,  мы  находим,  что

Екклесиаст  был  "_предрасположен  к  скептицизму_",  что  его  высказывания

приходятся на то время,  когда  "_в  Палестине  развиваются  гуманистические

течения_", следовательно,  книга  "_носит  переходный  характер  и  является

поворотной точкой... многое из традиционной уверенности уже поколеблено,  но

ищущий ум еще не нашел точек опоры_" {Цит по:  БИБЛИЯ,  Брюссель,  1989,  с.

1961-1964}.

Более  того,  в  ней  находят  близость  с  древнеегипетским  "Диалогом

страждущего со своей душой" (а самооценки  Брута  и  Гамлета  -  всего  лишь

вариации темы {См. примеч. на с. 13}).

Пафос книги видится направленным  "_на  развенчание  земных  идеалов  и

ценностей... переоценку посюсторонних благ_". Это,  с  одной  стороны,  "_не

несет ничего, кроме безысходности_", но, с другой - "_является преддверием к

Откровению о вечности_".

Совпадение полное, не только в целом,  но  и  в  частностях.  Это  -  и

вариации размышлений о прахе, тщете, суете и томлении духа. Это - отмеченное

комментатором  сравнение   принципиальной   разницы   между   удрученным   и

восторженным восприятием Космоса и его предопределенности  у  Екклесиаста  и

Иова. Это - и явное совпадение главного монолога трагедии с 6  главой  книги

{Сопоставление соответствующих фрагментов -  занятие  слишком  громоздкое  и

отвлекающее, хотя и очень увлекательное. А потому оставим его читателям, тем

более, что заглянуть в Священное писание всегда полезно.}. И, наконец,  даже

такая  частность,  как  наблюдение   о   том,   что   "_жизнь   состоит   из

последовательности несогласованных действий_", которое может  стать  весомым

аргументом  в  схоластическом  споре  шекспироведов  по  поводу   логики   и

композиции трагедии, логики развития характеров ее персонажей (и  не  только

ее).

И самое существенное в экзистенциальном аспекте  это  то,  что  принцип

коллективной верности Закону "_мудрые применили к личной судьбе  человека_".

Екклесиаст "_показал человеку  как  его  ничтожество,  так  и  его  величие,

убеждая, что мир его недостоин... но, в конечном  счете,  советует  идти  на

риск_".

Это и есть именно то, о чем мы говорим, - постепенное овладение  личной

ответственностью в мире без причин, следствий и  цели,  что,  собственно,  и

составляет сущность  экзистенциальной  философии  {И  проблематики  истинной

трагедии. Что движет ею -  Рок  импульса  или  предопределенности?  "_Всякий

художественный  прием  познается  гораздо  больше  в   его   телеологической

направленности_", - замечает Л. С. Выготский в  "Психологии  искусства"  (с.

228, см. прим. на с. 23). То есть, действием движет не только и  не  столько

отталкивающая причина (что было, то  было,  ничего  не  поделаешь),  сколько

притягивающая  цель  (поскольку  в  свершившемся  уже  импульсе   имманентно

заложена программа развития и ее завершение), угадать которую  по-настоящему

нельзя. Как нельзя, заглянув в конец книги, переписать ее  сюжет  и  фабулу,

так нельзя узнать своего конца, не прочитав книгу и  судьбу  до  конца;  как

прочитывают ее и Гамлет и Вотан, не отказываясь, тем не менее, от решений  и

поступков.}.

Так  что  пресловутая   медлительность   Гамлета,   не   дающие   покоя

несообразности его характера и поведения (см. процитированные выше  слова  о

"несогласованности действий"), в его схожей  с  Екклесиастом  межеумочности.

Как ни определяй возраст принца, но он младше Клавдия и старше  Лаэрта.  Оба

последних диаметрально противоположны и минимально рефлексивны. Гамлет  -  в

промежутке, а это и есть время вопросов: чему  быть,  как  быть  и  быть  ли

вообще. Может быть, именно поэтому Гамлет так удивил своих толкователей тем,

что  на  какое-то  время  вдруг  вообще  забыл  о  своей  мести,  увлеченный

рефлексами головного мозга.

Обратите внимание: Гамлет начинает терять энергию мести  после  первого

реального убийства, тем более, случайного убийства ни в чем не повинного По-

лония. Что ни говори в кабинетных спорах о  жестокостяхжизни  за  окном,  но

реальное убийство, тем более, такое,  способно  потрясти  и  более  черствую

душу.

Это сразу же проявляется и во время допроса у Клавдия. Гамлет, по сути,

просто вывертывается с помощью силлогизмов и прибауток.

После встречи  с  ландскнехтами  Фортинбраса  {Истинное  место  и  роль

Фортинбраса в трагедии не достаточно и не верно оценивается. Начнем с  того,

что где-то за пределами показываемого действия  заявлена  параллельная  пара

отца и сына тоже с общим именем Фортинбрас, при этом младший ждет, пока свое

на троне отсидит дядя (его именуют просто Норвежцем, как  и  Клавдия  иногда

Датчанином). Это, кстати, последние отголоски удельно-лествичной системы, по

которой власть переходила не к старшему сыну, а к брату властителя...  Далее

вообще парадокс:  заглавный  герой  трагедии  впервые  появляется  только  в

середине второй сцены; а до того дважды и подробно упоминается Фортинбрас (в

разъяснениях Горацио Бернардо и Марцеллу и в "выходной арии"  Клавдия).  При

этом интересен порядок значимости проблем  для  короля:  во-первых,  брак  с

Гертрудой, во-вторых, угроза со стороны Фортинбраса и необходимость  срочной

отправки ноты норвежскому королю, в-третьих, просьба Лаэрта. И только  после

этого вообще доходит очередь до кронпринца. Так что над сценическим  датским

королевством просто витает тень Фортинбраса.  А  в  упомянутой  встрече  его

войска с Гамлетом он спешно марширует через датскую территорию, обещая, если

что, вернуться. А его претензии известны. И финал никакая  не  искусственная

вставка для того, чтобы вывести на сцену персонажей,  которые  унесут  трупы

(как объясняют ее некоторые толкователи). Это  триумф  Фортинбраса.  Шекспир

был достаточно профессионален, чтобы не ослаблять действие пустыми  сценами.

Апофеоз трагедии именно в последнем эпизоде. Торжествует в этой  жизни  тот,

кто действует, не тратя лишних слов.} он вообще начинает  подстегивать  себя

новыми логическими уловками о самоценности действия, как такового, даже если

это кончается чьей-то смертью. Отправив вместо себя на  казнь  двух  дураков

(но вполне невинных) Розенкранца и Гильденстерна, Гамлет у разверстой могилы

Офелии и  с  черепом  шута  в  руках  пускается  в  совсем  уж  запредельные

рассуждения о тщете всего земного, превосходя самого  Екклесиаста.  То  есть

характер развился совсем не в ту сторону, в какую  хотелось  бы  кровожадным

критикам.

Но после этого он психологически обречен, знает  это,  но  "...идет  на

риск" (см. выше).

А рядом Клавдий - старый солдат, и по одному этому  опытный  убийца,  -

этот без лишних слов отравляет брата. Гертруда без лишних терзаний ложится к

нему в постель (как и положено в первобытных семьях - переходить  к  братьям

или сестрам, как в старом анекдоте: "Ребе, вы будете смеяться, но Роза  тоже

умерла"). При  этом  спокойно  сознает  свою  греховность  ("_удушлив  смрад

злодейства моего!_" {Перевод Б. Пастернака}), равно  как  и  возможность  ее

отмолить {Кстати, я обратил внимание, что критики относят к  "искусственному

замедлению" и считают немотивированной "нерешительность" Гамлета, когда  тот

отказывается убивать дядю во время молитвы. А ведь это - нормальная  реакция

христианина, понимающего, что если он  хочет  отправить  кого-то  в  ад,  то

нельзя это делать в момент его покаянных размышлений.  Кроме  того  ситуация

жестко замотивирована: достаточно вспомнить слова Призрака  (а  Гамлет-то  о

них помнит и прямо говорит) о том, что он был убит во сне  без  покаяния,  а

потому и мучается, не прощенный, в аду.}.

С другой стороны - Лаэрт. Человек совсем не глупый  (особенно  судя  по

его наставлениям Офелии, в которых  он  как  раз  и  излагает  мировоззрение

прочно стоящего на ногах прогрессиста {"_Закон развития предполагает, // Что

тело человека, словно хром, // Пока растет во внешних габаритах,  //  Меняет

сущность и внутри  себя_"  {Перевод  В.  Поплавского}}),  тоже  не  мучается

проблемой,  как  строить  отношения  с  _"the  oppressor's  wrong"  ("Гнетом

сильного" {Перевод М. Лозинского}, "ложным величьем правителей" {Перевод  Б.

Пастернака} {А что -  характерный  выбор  слов  для  1940  года?},  "властью

беззаконья" {Перевод В. Поплавского}), а попросту устраивает бунт,  припирая

Клавдия к стенке. (А их с Гамлетом духовные дети вскоре  отправят  на  плаху

Карла I). Но при этом он все-таки мальчишка, не соприкасавшийся  всерьез  со

смертью, о чем  свидетельствуют  его  мятежная  реакция  на  смерть  отца  и

истерика у могилы сестры.

Но, возвращаясь к теме, все это указания на то, что в Клавдии еще  живо

старое  время,  а  в  Лаэрте  утвердил  ось  новое;  а  Гамлет,  как  всякая

трагическая фигура, угнездился между.

Но  для  искусства,  особенно  для  театра  с  его  такой  наглядной  и

убедительной пластичностью, интереснее всего именно личности, испытанные  на

разрыв...

Но если вдуматься, то  это  все  та  же  протестантская  этика.  Жизнь,

конечно,  -  наказание  за  первородный  грех  первопапы  и  первомамы  {Для

христианского сообщества, естественно.}, но каторгу отныне надо не  отбывать

в пассивной покорности, а отрабатывать  (так  сказать:  на  свободу  вечного

блаженства   с   чистой   совестью   правильно   понятого   и   исполненного

предназначения). Жизнь теперь не только искупление прошлого, но и экзамен на

будущую, принципиально не познаваемую жизнь. И, казалось бы, чего проще: чем

сносить все тяготы бренного мира, одним росчерком клинка решить все  вопросы

и сразу, как писали в русских некрологах XVIII  века,  "от  сего  временного

блаженства к вечному отойти"? Но - нельзя. В основе - фундаментальный запрет

на самоуправство с собственной жизнью. С чужой -  сколь  угодно  безоглядно:

коли, руби и проч. Но себя - ни под каким  видом  -  святотатство,  то  есть

высший грех. И что делать, коль скоро, искупив грех прародителей,  надо  еще

искупать и собственные грехи, совершенные в сей юдоли  печали?  Смысл  жизни

беспощадно перекладывается на личность (слабость которой априорно задана), -

она отныне свободна и функциональна и обязана развиваться. Отсюда полшага до

воистину эйнштейновской формулы  Бенджамина  Франклина  (недаром  именно  он

украшает  зеленый  "стольник")  "Time  is   money"   (та   же   эстетическая

лаконичность и убедительность, что и в Е = mc2, и те же последствия в  части

неухватываемого перехода между управляемой  и  неуправляемой  реакцией  {Эту

направленность "учуял" и Б.  Пастернак,  написав  в  1942  году  (под  шумок

"союзнических отношений"), что в Шекспире "мы слышим голос  гения...  _голос

позднейших западных демократии_" ("Об искусстве", М, 1990,  с.  155).}).  Но

отсюда неотвратимая неизбежность рефлекса: to be or not to be.

А, стало быть, не на пустом же месте в этом же тексте возникла еще одна

те же четыре века бередящая душу фраза "_Порвалась дней связующая  нить..._"

{Перевод Б. Пастернака}. Это чистая рефлексия гуманитарного гения, мгновенно

почувствовавшего трагическую суть разрыва круга в  спираль  {Идея  сравнения

двух фигур "круга" и "спирали" в их философском  значении  подтверждается  и

главными строками  главного  монолога.  В  переводе  М.  Л.  Лозинского  они

изложены одной строкой: "_когда мы сбросим этот бренный шум_". То же у Б. Л.

Пастернака  "_когда  покров  земного  чувства  снят_".  И   оба   игнорируют

продолжение... В оригинале же написано следующее: "_when  we  have  shuffled

off this mortal coil // must give us pause_" (то есть в буквальном  переводе

"_Когда мы сняли эту смертную катушку, // Должен дать нам паузу_"). Я  много

спорил на эту тему, но все 10  значений  английского  слова  coil  (веревка,

сложенная витками; виток, кольцо, проволочная спираль, катушка; свертываться

кольцом,  извиваться  и  проч.)  тяготеют  к  центральному  -   спираль.   В

употреблении и контексте этого слова мне видится попытка передачи ощущения и

осознания некоего фатального перемещения по спирали в неведомом направлении,

поскольку спираль, в отличие от круга, уходит  в  пугающую  бесконечность.}:

прошлое больше не возвращается, оно  остается  где-то  внизу,  вечно  живое,

независимо от того, верно оно,  или  нет.  Живое,  но  отныне  бесплотное  и

младшее, меньшее. Как "_их концы соединить?_" {Перевод Б. Пастернака}, когда

они отныне не соединимы, и с этим надо жить... Кстати,  попробуйте  поменять

местами двух шекспировских персонажей - Брута и  Гамлета,  вдруг  придавшего

вопросительную форму ясной и прагматичной мысли о том, как  "_просто  сводит

все концы  удар  кинжала_"  {Перевод  Б.  Пастернака}.  Что  получится?..  А

получится то, что надгробная речь  Антония  перекочует  в  брехтовский  фарс

"Карьеры Артуро Уи", которая  отныне  стала  возможна  {Хотя  надо  отметить

поразительные параллели  в  образах  двух  борцов  с  узурпаторами.  Формула

"_There's the question_" по времени  написания  раньше  произносится  именно

Брутом: "Каким он станет - вот вопрос?" ("Юлий Цезарь", акт II, сцена 1). То

есть, "to  be"  пока  что  локально,  но  в  следующей  трагедии  становится

всеобъемлющим. И еще в высшей степени характерное  совпадение:  "_...видимую

скорбь я обращаю // Лишь к самому  себе.  Я  раздираем  //  С  недавних  пор

разладом разных чувств // И мыслей, относящихся к себе... // бедный  Брут  в

воине с самим собой_" (акт I, сцена 2.) Пер. М. Зенкевича.}.

Трудно найти более  убедительный  пример  необходимости  искусства  для

жизни. Еще и чернила не высохли на бэконовских  манускриптах,  еще  "мировая

общественность"  и  прочесть  их  не  успела  (не  то  чтобы  принять   "как

руководство  к  действию"),  а  уже  во  всю  мощь  раздалось   гамлетовское

вопрошание.

Туповатый инженер Германн в "Пиковой даме"  (как  ее  попытался  понять

Петр Ильич Чайковский) под занавес попытался разразиться некоей пародией  на

монолог выдуманного принца: "_Что наша жизнь?  Игра.  Добро  и  зло  -  одни

мечты..._" и  т.  д.  Типичное  снижение  и  упрощение  в  не  проработанном

обывательском сознании.  Университетски  же  образованный  ("с  душою  прямо

виттенбергской") {"_Повышение морального уровня и  улучшения  образования..,

отличавшее конец  елизаветинского  царствования,  произошло  в  значительной

степени  благодаря  классическим  школам  и   университетам...   Джентльмен,

особенно, если он стремился в будущем служить государству, должен был теперь

получить законченное образование в одном из *ученых"  университетов_".  (Дж.

М. Тревельян. История  Англии...,  Смоленск,  "Русич",  2001,  с.  197-198)}

датский кронпринц, столкнувшись с феноменальной  наглостью  и  неуязвимостью

зла, внезапно добрался до таких глубин (или, если хотите, высот),  что  ему,

как  скрижаль,  открылся  вопрос  самой  сути;  вопрос,  порождающий   поток

встречных вопросов, единых в своей принципиальной безответности. Изначальный

вопрос закутывается в кокон  встречных  вопросов;  а  вокруг  самого  кокона

закручивается действие, которое может быть только трагедийным. Горы  трупов,

по справедливому замечанию его коллеги Фортинбраса, "мыслимые лишь  на  поле

битвы", погребают под собой и вопрос и вопрошающего... Чего ради?  Ну,  вряд

ли для того, чтобы мы, выйдя из  театра,  припомнили  на  холодке  очередной

супертрюизм Козьмы  Пруткова:  "Я  враг  всяческих  вопросов!".  Но  все  же

подумали о границах вопрошания, но не из соображений внутренней  цензуры,  а

из понимания того, что безбрежен только Хаос, что любой образ и его подобие,

любое действие может быть только  определенным,  то  есть  имеющим  пределы,

границы, за которыми развал, бесформенность и все тот же Хаос.

Хаос  же,  воспринятый  всерьез,  смешон.  Например,  комизм  чеховской

"Чайки" еще и в том, как в ней пародируется гамлетовская ситуация. Не только

в отношениях Треплева с Аркадиной и Тригориным, с  Ниной  Заречной,  которая

вместо монастыря ушла в актерки, но и  в  "пьесе",  представленной,  подобно

"Мышеловке", на дачных подмостках. Но она - саморазоблачительна,  поскольку,

по сути, -  злейшая  (и  справедливая)  пародия  на  бесформенных  хаотичных

русских интеллигентов, разучившихся ставить  и  решать  вопросы  вообще.  И,

слава Богу, все ограничивается одним, хотя вполне комичным, трупом.

Философы и психологи называют подобные явления "интоксикацией  разума".

Сильные, переболев, пишут "Критику чистого разума" или "Войну и мир"; слабые

- стреляются, вешаются, топятся, или сидят по психушкам,  если  родственники

успевают их поймать за руку. То есть, в конечном счете, вопрос не в вопросе,

а в способности инерцию потенции преобразовать в энергию действия.

Фортинбрас замечает, что Гамлет "_стал бы королем заслуженно_" {Перевод

Б. Пастернака},  а  коль  скоро  так  не  сложилось,  то  подбирает  упавшую

бесхозную корону. И остается упрятанный где-то в подтексте трагедии  вопрос:

"А смог бы Гамлет быть королем не по праву рождения, а по способу  действия?

Может, он и впрямь, случись это, стал бы аналогом нашему "безумному" Павлу?"

А то, что реально воцаряющийся Фортинбрас не сахар,  ясно  и  без  вопросов.

Напьется на поминках и помчится за очередным клоком соломы,  только  потому,

что другим таким же царственным олухом "_туда уж стянут  сильный  гарнизон_"

{Перевод Б. Пастернака}.

Так что все плохо. И лишние  вопросы,  и  полное  их  отсутствие.  Беда

только, что миром правят те, кто не задает их вообще.

Пастернак (о чем подробнее позже) заметил, что время и театры постоянно

нуждаются в Шекспире. И нужда  эта  обостряется  в  полном  соответствии  со

временем, которое не скупится на проблемные эпохи.

Особенно у нас в России.

Посмотрим, например,  на  интересное  нагнетание  значимых  фраз  перед

первым упоминанием имени Шекспира в лотмановской биографии Пушкина.

"_Потянулись дни тревоги и неизвестности...

И именно это время - время напряженной творческой активности...

Господствующее настроение этих недель - томительное ожидание...

Большая эпоха русской жизни, которую он знал, в которой вырос,  деятели

которой были ему понятны, кончилась...

Пушкин был готов мужественно  взглянуть  в  лицо  этой  новой  эпохе...

постараться понять исторический смысл происходящего..._"

И, наконец:

"_Дельвигу  он  писал:  "Не  будем  суеверны,  ни  односторонни  -  как

французские трагики; но взглянем на трагедию_ (которую ему предстояло вскоре

"отразить" на полях черновика в виде изображения пятерых повешенных - Н. Ж.)

_взглядом Шекспира_" {Ю. М. Лотман, Пушкин, СПб, "Искусство-СПБ",  1997,  с.

242-243.}.

Как пишет комментатор Библии к 11 стиху 3 главы Екклесиаста:  "_человек

может размышлять о совокупности  происходящего  в  мире  или  во  времени  и

становиться выше текущего момента, но  не  может  до  конца  постигнуть  дел

Божиих_".

А ведь в это  время  СПб  напоминал  последнюю  сцену  "Гамлета":  горы

трупов,  "_как  следы  резни_"  {Перевод  Б.  Пастернака},  и   воцарившийся

нежданно-негаданно российский Фортинбрас, начавший наводить свои  порядки  и

увязший в бесконечных войнах за клочья сена.

Так что, как ни насмехайся над социологическим подходом, но не случайно

именно в эти первые годы  николаевского  царствования  Шекспир  окончательно

вкореняется в Россию. Пушкин заканчивает единственную конгениальную Шекспиру

русскую трагедию "Борис Годунов" (подобно Шекспиру, перелагая  в  звучные  и

значительные строки  и  строфы  осторожно-морализаторские  красоты  русского

Плутарха - Карамзина {Что так и не получилось, при всем старании,  у  А.  Н.

Островского в его "трагедиях" о Смутном  времени.}).  А  что  побуждало  его

взяться, но не довести "до ума" "Меру за меру" - это уже пожизненная  забота

пушкинистов, а не наша. И именно в  эти  годы  никому  не  известный  М.  П.

Вронченко начинает успешный процесс создания русского  Шекспира  и  начинает

его именно с "Гамлета".

Перефразируя Екклесиаста, _все повторяется, но очень своевременно_.

Когда М. Лозинский пишет, что созданный полвека спустя  перевод  К.  Р.

"безжизненен" {См.: М.  Лозинский.  К  переводу  "Гамлета",  в  кн.  "Уильям

Шекспир. Трагедия о Гамлете принце Датском", СПб, "Азбука",  2000,  с.  6.},

так ведь и эпоха была по общему, и справедливому, мнению мертвящая.

Сам же Михаил  Леонидович  создает  свой  вариант  трагической  истории

древнего принца  к  1933  году,  когда  вопрос  "быть  или  не  быть"  стоял

прост-таки на житейском  уровне  миллионов  обывателей,  которые  слыхом  не

слыхивали о Дании вообще. Но зато  хорошо  ощущали,  как  утвердился  усатый

Клавдий, - этот "Ленин-сегодня", по _призрачным_  слухам  отравивший  Ленина

вчерашнего и занявший трон старшего брата по партии, - и уже признавшийся  в

узком кругу, что самое лучшее - уничтожить врага и запить это  дело  бокалом

красного вина.

Не ослаб интерес и в 1939-м, когда за тот же текст (по  заказу  еще  не

ведавшего своего конца Всеволода Мейерхольда)  взялся  Борис  Леонидович.  А

1940-м, когда перевод таки вышел, над терроризированным царством осетинского

Клавдия нависла тень тевтонского Фортинбраса...

А постоянное щемящее чувство при фразе: "_Какая-то  в  державе  датской

гниль!_" {Перевод Б. Пастернака}! Именно это латентное чувство бессилия даже

перед гнилой державой обеспечило в 1964 году непредсказуемый прокатный успех

козинцевской  экранизации,  казалось  бы,  такой  далекой   от   зачуханного

советского народа истории грустного рефлексирующего принца.

Про сегодня и говорить нечего, хотя нет и тени ни старшего, ни младшего

Гамлета, но "to be or not to be?" стоит перед самой державой...

Теперь самое время вспомнить и о предшествовавшей трагедии, и некотором

общем для обеих мотиве, который сегодня звучит отнюдь не под сурдинку.

В аннотации к публикации "Юлия Цезаря" прямо заявлено, что "_ни одна из

пьес Шекспира не звучит так современно_".

(Политологам и социологам стоило  бы  подумать  о  "_знаменательности_"

такого "особого" русского отношении к Шекспиру, к "Цезарю" и к  "Гамлету"  в

особенности).

В предисловии к упомянутому изданию А. Н. Горбунов пишет,  что  "_ни  в

какой другой трагедии  Шекспир  не  уделил  так  много  места  разного  рода

небесным знамениям_" {Л. Я. Горбунов, "Могучий  Цезарь  во  прахе",  в  кн.:

Уильям Шекспир. "Юлий Цезарь", М., "Радуга",  1998,  с.  7.}.  То,  что  это

(внимание к знамениям именно по данному поводу) для Шекспира не случайность,

подтверждается уже первой сценой "Гамлета" в монологе Горацио, с его  прямой

отсылкой к цезаревым временам {И что интересно, - в folio 1623  года  (после

смерти автора) эти мрачные "намеки" был, так сказать, сокращены. О других  -

ниже.}. Во времена расцвета  Рима  они  возвещали  его  упадок,  во  времена

Шекспира - упадок средневековья (кончившегося сорок лет  спустя  пуританским

бунтом), сегодня - упадок прогрессистского марша, на глазах теряющего ритм и

дыхание. А по более дерзкой аналогии, и  упадок  империи,  водрузившейся  на

другом Капитолии.

Потому-то, наверное, история датского принца и стала четырехвековым  (и

далее всегда) хитом мировой сцены.

И прежде, чем перейти к публикуемому переводу и  его  изданию,  я  хочу

попытаться ответить еще на один вопрос, а, точнее,  описать  некое  ощущение

некоего же процесса, который в какой-то степени  объясняет  притягательность

"Гамлета"  и  сегодня,   в   2001   году.   Хотя   внутренний   смысл   этой

притягательности еще скрыт. Это мое субъективное впечатление, но все же  мне

кажется, что действенное и полезное 400 лет назад размыкание  круга  времени

(хотя этот круг можно понимать и как предельно спрессованную спираль,  вроде

упомянутой  выше  coil  -  катушки)  в  спираль  очевидную  породило   некую

нарастающую инерцию, которая все круче разгибает спираль в  прямую.  А  если

продолжить сравнение с катушкой, то формально освобожденная и  распрямленная

нить превращается, на самом деле, в нечто запутанное и  хаотичное,  лишенное

всякого практического смысла. Это, конечно, чистая социальная психология, но

она по своим следствиям не менее реальна, чем цунами или атомная бомба.  Но,

тем не менее,  очевидно,  что  ощущение  и  принятие  идеи,  которую  братья

Стругацкие назвали "вертикальным прогрессом",  загоняет  именно  современные

поколения в тупик. Возможности такого  типа  развития  исчерпаны,  все,  что

можно было изменить, - изменили, а дальше маячит перспектива  возвращения  к

вечному  кружению  {В  этом,  на  мой  взгляд,  причина  столь  странного  и

неожиданного  повсеместного   распространения   фундаментализма   (будь   то

исламский, православный или черт знает еще какой), возвращающего к архаичным

стереотипам вечного топтания вождей и масс на одном месте в цепях традиций и

предрассудков, с отрицанием  поиска  и  свободы,  а,  стало  быть,  права  и

возможности задавать "опасные вопросы",  из  которых  гамлетовский  -  самый

опасный... И тут будет очень к месту вспомнить двойственный по смыслу вопрос

М. В. Юдиной, сформулированный именно по поводу  Шекспира:  "_Не  уходит  ли

всякий рост, живая жизнь из запечатанного пространства_" (М. В.  Юдина,  ук.

соч., с. 305)}. Как тут не вспомнить  давние  уже,  но  оцениваемые  сегодня

несколько иначе, духовные поиски в самых разных направлениях: "Кольцо..."(!)

Рихарда Вагнера, идею "вечного возвращения", поэтически  воспетую  Фридрихом

Ницше, экзистенциальное "толковище" философов о мире без причин, следствий и

цели? И, наконец, неожиданно сближающийся с ними -  сугубо  идеалистическими

размышлениями  -  старый  внутримарксистский  спор  вокруг  формулы  Эдуарда

Бернштейна "Движение все, конечная цель - ничто".

Абсолютная истина и абсолютный идеал  житейски  невозможны.  Ни  зубная

боль,  ни  терроризм  неискоренимы  по  определению,  а  это   патологически

несовместимо с идеей прогресса. И подобно тому,  как  современники  Шекспира

начинали осваивать жизнь в меняющемся  мире,  сегодня  начинается  не  менее

болезненное возвращение к жизни  в  неизменном  самовоспроизводящемся  мире.

Мире, где зло непобедимо, ни онтологически,  ни  экзистенциально,  ни  путем

повышения "уровня раскрываемости" {Нашим  криминалистам  еще  лет  пятьдесят

назад западные  коллеги  указали  на  причины  их  сущностных  неудач:  цель

искоренения преступности не может стоять вообще.}, но с ним надо бороться  с

упорством осла, не задающегося глупым и гибельным вопросом "to eat or not to

eat?" и спокойно сжирающего и сено, и солому, разложенные по бокам  садистом

философом.

Подлинность и перевод времени и текста

"_Главной стороной предмета_" перевода Борис Пастернак считал отражение

"силы"  подлинника,  то  есть,   "силы"   воздействия   поэзии,   а   потому

"_соответствие текста - связь  слишком  слабая,  чтобы  обеспечить  переводу

самостоятельность_" {Борис Пастернак. "Об искусстве", М., "Искусство", 1990,

с. 160-161.}. А годом раньше (в 1942-м)  по  поводу  своих  планов  перевода

шекспировских хроник он бросает важную фразу: "_Наше время пробуждает к  ним

новый интерес_" {Там же, с. 156.}. В 1956-м, развивая эти мысли,  он  пишет:

"_я думаю, что дословная точность и соответствие  формы  (даже  формы!  хотя

речь в данном случае о лирике - Н. Ж.) _не  обеспечивают  переводу  истинной

близости...  __сходство  достигается  живостью  и  естественностью  языка__.

Наравне с оригинальными писателями переводчик должен  избегать  словаря,  не

свойственного ему в обиходе, и литературного притворства,  заключающегося  в

стилизации. Подобно  оригиналу,  перевод  должен  __производить  впечатление

жизни, а не словесности__" {Там же, с. 176.}, и,  наконец,  -  "_потребность

театров в простых легко читающихся переводах никогда не прекращается_"  {Там

же, с. 175.} (выделено во всех случаях мною - Н. Ж.).

Таким нехитрым, но хорошо проверенным методологическим  приемом  ссылки

на авторитет я подхожу к проблеме перевода.

Она, как мне  кажется,  формулируется  в  двух  словах:  сохранить  или

донести; а идеал, как в юриспруденции: соблюсти единство духа и буквы.

В качестве примера возьмем всего одну  строку  из  наставлений  Полония

Рейнальдо, как проследить за парижской жизнью Лаэрта:

_And let him ply his musik_.

Подстрочник ужасен:

_И пускай ему усердно его музыка_.

Ясно без дополнительных изысканий, что  перед  нами  идиома.  И,  стало

быть, надо что-то делать.

Адепт "объективного перевода" М. Лозинский чувствует это и  придумывает

нечто странное:

_И пусть дудит во всю_.

Хотя ясно, что речь идет вовсе не о том, чтобы молодой рыцарь дудел  во

всякие свиристелки. Если бы он написал: "пусть погудит  вовсю",  -  было  бы

точнее и понятнее, но я не уверен, была ли в ходу такая идиома в 1933 году.

Борис Пастернак неожиданно принимает эту формулу  за  чистую  монету  и

решает, что Полоний решил вдруг озаботиться образованием сына. Хотя  о  том,

что это за образование, он со знанием дела высказался в напутственных словах

самому Лаэрту. И поэт переводит (нарушая даже строй строки) так:

И музыки уроки

Пускай берет.

Но это довольно бесмысленно, поскольку никак  не  соотносится  со  всем

предшествующим текстом, где речь идет о нравах весьма вольных и для отца  не

предосудительных, он всего лишь осторожен, и, по собственному  признанию,  в

молодости погулял... то есть,  как  мы  сейчас  говорим:  оторвался  на  всю

катушку.

А  потому,  принимая  абсолютно  правильный  совет   того   же   Бориса

Леонидовича  о  том,  что  переводчик  должен   пользоваться   словарем   из

собственного обихода, мы должны признать правомерным и  удачным  вариант  из

публикуемого текста:

_Пускай гульнет на всю катушку_.

По этому случаю  будет  уместна  совершенно  посторонняя  ассоциация  с

гениальной "Классической  симфонией"  Сергея  Прокофьева.  Композитор  очень

четко сформулировал свою задачу: написать симфонию так, как  бы  ее  написал

Йозеф Гайдн, живи он в 1917 году и имея акустический опыт этого времени.

Так и в словесном переводе - надо выбирать  слова,  которые  бы  выбрал

древний автор, живи он  в  наше  время,  с  нашими  словами  и  с  нашим  их

пониманием.

Мой друг Виталий Поплавский - филолог и театральный режиссер  -  только

что  у  меня  на  глазах  проделал  титаническую  работу,  в  которой   увяз

нежданно-негаданно, как Гамлет в своих вопросах. Начав со  скромной  с  виду

текстологической работы по своду всех  вариантов  пастернаковского  перевода

главной шекспировской трагедии (работе, интересной и полезной самой по себе,

и не  только  для  любителей  творчества  Пастернака),  он  с  неизбежностью

обратился ко всем прежним переводческим опытам. Таковых оказалось (вместе  с

Пастернаком) 19 текстов за 171 год. В среднем ровно по одному переводу раз в

9 лет. И хотя, казалось бы, после Бориса Леонидовича вопрос закрыт (несмотря

на упомянутую выше "потребность театров"),  сличение  всех  русских  текстов

между собой и с английским оригиналом не только не  испугало  исследователя,

но подвигло его на новый перевод - двадцатый по счету и отнюдь не  последний

по качеству.

Я согласен с Е. Сальниковой  (автором  публикуемого  далее  Предисловия

театроведа) в том, что  одно  из  главных  достоинств  нового  перевода  его

большая, по сравнению с предыдущими,  сценичность,  обусловленная  тем,  что

Виталий Поплавский не только профессиональный филолог, но и профессиональный

театрал, режиссер, имеющий опыт постановки шекспировских  пьес  -  "собранье

качеств" {Перевод Б. Пастернака}, которые не часто встречаются вместе.  Меня

также убеждают (хотя я не силен ни в современном, ни, тем более, в старинном

английском языке) утверждения, что одновременно многое в тексте приблизилось

к оригиналу (в том числе упомянутые Львом Выготским "_непереводимый  до  сих

пор на русский  язык  цинизм  разговора  Гамлета  с  Офелией...  и  клоунада

могильщиков_" {Л. С.  Выготский.  "Психология  искусства",  М,  "Искусство",

1968, с. 239. Кстати о цинизме. В старых советских изданиях  просто  сделаны

купюры по логике старой девы, пугающейся слова "фуй" (именно "фуй", а не то,

о чем она мечтательно подумала). Но сейчас по ходу этой работы я влез в, так

сказать, urtext и понял, как изменились времена  и  нравы.  По  сравнению  с

современной  литературой  скабрезности  шекспировских  героев   -   невинные

словесные  шалости.}  -  последние  слова  совершенно  непонятны  при  нашей

традиции  квалифицировать  персонажей,  обозначенных  у  Шекспира  как  "two

clowns", узко профессионально - как могильщиков).

В  своей  оценке  я  исходил  из  одного,  пусть  чисто  субъективного,

критерия: будут ли  мне  резать  слух  иные  словосочетания  взамен  глубоко

привычных и любимых, ставших для меня плотью "Гамлета", единственной  формой

его существования в моей памяти. И ни в едином (подчеркиваю - ни  в  едином)

случае замены слов, строк, строф не шокировали меня, а рифмованные окончания

просто порадовали своей свежестью.

Более того, при досконально известных сюжете и фабуле,  при  неизменном

составе действующих лиц, одинаковости содержания их реплик и монологов и при

знании того, "чем дело кончится" (как опять же, у того же  Б.  Пастернака  и

именно в стихотворении "Гамлет": "_Но продуман  распорядок  действий,  //  И

неотвратим   конец   пути..._"),   новый   текст   отличается    неожиданной

напряженностью действия, воспринимается  почти  как  детектив  (куда  только

девались пресловутые "темнота фабулы и характеров"?). Я бы сказал, что  есть

в нем какая-то живая фатальность, -  чувство,  часто  возникающее  при  виде

хроники кануна великих потрясений, когда на экране  оживленно  передвигаются

люди, еще не знающие (а мы-то - знаем!), что завтра рухнет  все  и  начнется

новая жизнь.

Читатель заметит (и,  возможно,  с  неудовольствием,  несмотря  на  все

приведенные выше доводы  великого  Пастернака  и  мои  собственные  скромные

аргументы), что местами текст звучит несколько излишне современно и созвучно

именно нашим конкретным российским настроениям и обстоятельствам, что  впору

заподозрить переводчика в сознательной и излишней модернизации слов и смысла

текста, написанного четыре века назад, в другой стране и по другим  поводам.

Было бы трюизмом говорить в этом случае о вечной и  всемирной  современности

классики, но, увы, это  так.  И  к  месту  еще  раз  вспомнить  Екклесиаста:

"_Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот, это новое"; но это было у же  в

веках, бывших прежде нас_"  (1.10).  Кроме  того,  достаточно  обратиться  к

urtext'y (для чего достаточно уметь  пользоваться  только  словарем),  чтобы

понять, что в новом тексте практически нет отступлений от  буквы  и,  прежде

всего, духа первоисточника.

Дело тут в одном достаточно распространенном заблуждении (с  которым  я

сам сталкивался в  своей  редакторской  практике),  что  иноязычные  тексты,

написанные до XIX  века,  непременно  надо  воспринимать  и  переводить  как

архаику, поскольку наша собственная литература тех времен для нас  архаична.

При  этом  воспроизводить  формы  именно  русской  архаики.  Насколько   это

бесполезно, бессмысленно и  неверно  по  существу  (даже  учитывая  реальную

архаичность шекспировских текстов) доказывать не надо. Потому, что, в  любом

случае, надо помнить, что для современников  это  были  живые,  злободневные

тексты, которые вызывали в них бури эмоций {См.: Б. Пастернак, ук. соч.,  с.

148("_сходились в питейных и театрах_").}, вплоть до action  direkt  {Прямое

действие (название одной  из  радикальных  группировок).}  (типа  восстания,

освободившего Бельгию, после премьеры оберовской "Фенеллы" - или  "Немой  из

Портичи" - в 1830  году,  или  забытого,  к  сожалению,  обычая  таскать  от

восторга примадонн  по  улицам  на  руках),  а  потому,  в  первую  очередь,

необходимо угадать, воспроизвести и донести на современном тезаурусе  именно

этот elan vital ("жизненный порыв" Анри Бергсона).

И у меня такое  впечатление,  что,  несмотря  на  обратные  заклинания,

именно этот мотив интересовал переводчиков в последнюю  очередь.  То  ли  их

силы уходили на кабинетные битвы с родным  языком,  то  ли  их  парализовала

академическая  почтительность  к  мумии  классика  (были  же  у   Пастернака

основания заметить, что первые переводчики были  внутренне  более  свободны,

чем их  более  профессионально  вышколенные  коллеги  в  XX  веке  {См.:  Б.

Пастернак, ук. соч., с. 27.}), то ли потому,  что  многие  из  них  не  были

профессиональными театралами. То есть людьми,  для  которых  цель  и  умение

удерживать зрителя специальными ремесленными приемами есть  главный  признак

профессии.

А иногда собственный поэтический гений  прорывался  через  добровольное

самоограничение и создавал нечто самодовлеющее. Например, гениальная сама по

себе строка: "_Какие сны в том смертном сне приснятся_", при  всей  верности

оригиналу ("_For in the  sleep  of  death  what  dreams  may  come_")  своей

восхитительной,  хотя,  одновременно,  и  естественной,  фонетикой  попросту

отвлекает от существа поставленного the question.

Поэт, к слову, вообще пишет для собственного голоса, слышимого изнутри,

а не стороны (вспомните, как поэты читают  свои  стихи...).  Смысл  стиха  в

энергетике слов, ритмов, рифм, консонансов, в фонетике и дыхании {См.: Л. С.

Выготский, ук. соч., с. 207.}. И если поэт не драматург по совместительству,

то  его  набеги  в  область  театрального  неизбежно  неудачны.  Внешние   и

непреложные  требования  к  обоснованию   текста   в   виде   предполагаемых

обстоятельств, текста и подтекста, вытекающих из них жестов и  поступков,  -

все это для него лишние сущности, мешающие прямому лирическому  высказыванию

(то же и в прозе). И коль скоро Борис Пастернак  наш  главный  контрагент  в

шекспировско-гамлетовской теме, то вспомним его роман "Доктор Живаго". И что

бы о нем ни говорили, и какими выдающимися достоинствами (и,  прежде  всего,

отдельным ото всего  остального  необыкновенным  обаянием  автора,  -  чисто

поэтическая диспозиция) он ни  обладал,  его  (романа)  отличительная  черта

именно в  отсутствии  вульгарного  драматизма  как  приема,  как  ремесленно

вставленной пружины, неотвратимо разворачивающей действие  к  его  концу.  И

кучи других пружинок, вертящих актами и явлениями. Это,  по  сути,  объемная

лирика, развернутая в прозу совершенно особых достоинств (я, например,  стал

понимать - и ценить - роман, лишь когда стал воспринимать абзацы  прозы  как

строфы поэмы)...

Впрочем, вернемся к "Гамлету". Для иллюстрации разницы не столько между

литературными качествами переводов, сколько между внесценическим академизмом

и актуализированной сценичностью, при  полной  верности  оригиналу  во  всех

случаях,  я  выбрал  фрагмент  более  чем  злободневный.  Точнее,  вечно   и

повсеместно злободневный, поскольку в упоминавшемся выше folio 1623  года  и

этот монолог подвергся жестокому купированию, как  собачий  хвост  (осталось

всего четыре строчки). Но вот его оригинальное изложение:

Ноratio

Is it a custom?

Hamlet

Ay, marry, is't;

But to my mind, though 1 am native here

And to the manner born, it is a custom

More honour'd in the breach then the observance.

This heavy-headed revel east and west

Makes us traduced and tax 'd of other nations;

They dope us drunkards, and with swinish phrase

Soil our addition; and indeed it takes

From our achievementes, thought perform 'd at height,

The pith and marrow of our attribute.

So, oft it chances in particular men,

That for some vicions mole ofnanure in them,

As, in their birth, - wherein they are not guilty,

Since nature cannot choose his origin, -

By the о 'ergrowth of some complexion,

Oft breaking down the pales and forts of reason,

Or by some habit that too much о 'er-leavenes

The form ofplausive manners; that these men, -

Carring, 1 say, the stamp of one defekit,

Being nature's livery, or fortune's star, -

Their virtues else - be they as pure as grace,

As infinite as man may undergo -

Shall in general censure take corruption

From that particular fault; the dram of evil

Doth all the noble substance of a doubt

To his on scandal.

70 лет назад Михаил Леонидович Лозинский изложил его следующим образом:

Горацио

Таков обычай?

Гамлет

Да есть такой;

По мне, однако, - хоть я здесь родился

И свыкся с нравами, - обычай этот

Похвальнее нарушить, чем блюсти,

Тупой разгул на запад на восток

Позорит нас среди других народов;

Нас называют пьяницами, клички

Дают нам свинские; да ведь и вправду -

Он наши высочайшие дела

Лишает сердцевины славы.

Бывает и с отдельными людьми,

Что если есть у них порок врожденный -

В чем нет вины, затем, что естество

Своих истоков избирать не может, -

Иль перевес какого-нибудь свойства,

Сносящий прочь все крепости рассудка,

Или привычка слишком быть усердным

В стараньи нравиться, то в этих людях,

Отмеченных хотя б одним изъяном,

Пятном природы иль клеймом судьбы,

Все их достоинства - пусть нет им счета

И пусть они, как совершенство, чисты, -

По мненью прочих, этим недостатком

Уже погублены; крупица зла

Все доброе проникнет подозреньем

И обесславит.

Типичный "объективный перевод", как того требовал сам М. Лозинский.

В  1940  году  Борис  Леонидович  Пастернак  дал   свою   (ныне   самую

распространенную) версию:

Горацио

Это что ж - обычай?

Гамлет

К несчастью, да - обычай, и такой

Который следовало бы скорее

Забыть, чем чтить. Такие кутежи,

Расславленные на Восток и Запад,

Покрыли нас стыдом в чужих краях.

Там наша кличка - пьяницы и свиньи,

И это отнимает, не шутя,

Какую-то существенную мелочь

У наших дел, достоинств и заслуг.

Бывает и с отдельным человеком,

Что, например, родимое пятно,

В котором он невинен, ибо, верно,

Родителей себе не выбирал,

Иль странный склад души, пред которым

Сдается разум, или недочет

В манерах, оскорбляющий привычки, -

Бывает, словом, что пустой изъян,

В роду ли, свой ли, губит человека

Во мненьи всех, будь доблести его,

Как милость Божья, чисты и несметны.

А все от этой глупой капли зла,

И сразу все добро насмарку.

Досадно ведь...

Не странно ли, что беда, под корень уничтожающая  нацию,  подается  как

"недочет", "пустой изъян", всего лишь "капля зла", пусть "существенная",  но

"мелочь", которые следует забыть перед лицом "чистых и несметных доблестей".

Очень по русски, не правда ли? (Впрочем, в 1940  году  это  и  впрямь  было,

скажем так, засурдинено).

А вот фрагмент из публикуемого в книге текста:

Горацио

Традиция такая?

Гамлет

Да, можно так сказать. Хотя в своем

Отечестве пророком быть не модно, -

Чем следовать традициям таким,

От них бы лучше было избавляться.

Соседние народы могут нас

Считать страной похмельного синдрома,

Где каждый житель - пьяная свинья,

А все мы вместе - быдло в общем стаде.

Такая слава может наложить

На нацию позорный отпечаток.

Конечно, человек не виноват

В том, что рожден таким, каким родился,

Но цвет волос, или черты лица,

Непропорциональное сложенье,

Дефект фигуры, или малый рост,

Манера речи, неприятный голос,

Комплекция, характер, склад ума, -

Любое свойство, данное природой,

Вполне способно предопределить

Его судьбу настолько же, насколько

Зависит от его природных черт

То впечатленье, что он производит,

И нам не стоит закрывать глаза

На наши собственные недостатки,

Тем более - настаивать на них

И предъявлять другим.

Это я все к тому, что при таком  подходе  (а  для  меня  он  почти  как

марксизм - единственно  правильный)  возможны,  допустимы,  оправданы  любые

словесные  неожиданности,  если  только  они  передают   смысл   и   энергию

первоисточника. И, прежде всего, именно энергию, потому что она и только она

привлекала (и привлекает) зрителей в кресла и ярусы театров  всех  времен  и

народов (еще раз  напомню  приводившийся  пример  с  брюссельской  премьерой

"Фенеллы").

А потому меня не пугают и не смущают (это я  говорю,  как  бы  упреждая

неизбежные вопросы и недоумения читателя)  такие  строки  (которые  я  лично

цитирую с удовольствием):

Наткнешься на Горацио с Марцелом -

Моих дублеров... ...привык именовать

Такие вещи массовым гипнозом...

Вступить с ним в конструктивный диалог...

И чистки кадров в воинских частях,

Сплошных авралов в кораблестроенье...

Ты здесь проходишь курс алкоголизма?..

И в предстоящем триллере ночном...

...брокеры фальшивых сделок... {*}

{*"...for  they  are  _brokers_,  //  Not  of  that  dye  which   their

_investments_ show..." (1-3)

Считать страной похмельного синдрома...

В стране, как видно, назревает кризис...

Пугаешь ночь, а мы, как идиоты,

Глядим на это все, разинув рты,

От интеллектуального бессилья...

Страна покорно хлопает ушами

Под эту чушь...

И лишь твою инструкцию оставлю

В амбарной книге мозга моего...

А этот Призрак - стоящий мужик...

Кардиограмма внутреннего мира...

...Я, как дебил

С отвисшей челюстью...

Все, чем страна гордилась встарь,

С тех пор пошло на слом,

Как Богом данный Государь

Был заменен... его достойным преемником...

Вот публика моей бредовой пьесы -

Пойду играть свой сумасшедший текст... - и так далее.

Такие  вещи  (которые  смеха  ради   можно   назвать   контемпораньками

{contemporaneous - современный}) с неизбежностью задевают читателя, зрителя,

актера именно за живое, а не музейное. Он уже не проскочит мимо них, скользя

вполглаза по привычному сюжету, остановится, задумается и  именно  о  смысле

событий  и  их  соотнесенности  со  временем  и,  прежде  всего,  со   своим

собственным (конкретные проблемы 1601 года нам, на самом деле,  до  Гекубы).

Но это и есть требуемое спасительное неудобство дополнительного  думания.  А

ради чего авторы адресуют в пространство и время свои писания? Не  для  того

же, чтобы мы засыпали над ними с умной гримасой...

Октябрь-ноябрь, 2001

Екатерина Сальникова

кандидат искусствоведения

Шекспир и мы

Предисловие театроведа

Это не просто очередной перевод "Гамлета", написанного в Англии как раз

приблизительно четыреста лет назад. Это не юбилейный творческий  реверанс  в

сторону английского гения. Это качественно новый перевод Шекспира, которого,

при нормальном развитии отечественной  культуры,  не  перестанут  переводить

никогда. Потому что Шекспир не существует в России отдельно от нашего языка,

нашего театра и нашей драматургии. Он существует внутри всего этого.  И  это

процесс, а не стабильное бытие постоянной мировой величины. Когда  в  России

кто-нибудь  переводит  какую-нибудь  пьесу  Шекспира,  эта  пьеса   как   бы

сочиняется заново, словно здесь ее настоящая  духовная  родина  -  и  второе

культурное рождение. И  только  здесь  ее  могут  если  не  интерпретировать

адекватно, то по крайней мере оценить по-настоящему.

Более необходимого нам драматурга просто нет в природе. Потому что  нет

никого  более  универсального.  В  Чехова  приходится  привносить   открытый

трагизм, в Островского - поэзию, в  Пушкина  -  наоборот  побольше  прозы  и

сюжетности. Грибоедов всем хорош, но только  слишком  уж  комнатный.  И  это

единственное, что можно поставить ему в вину. За исключением того  еще,  что

Грибоедов написал только одну гениальную пьесу,  а  у  Шекспира  их  гораздо

больше.

Русская  культура  всегда  стремится  приобщиться   ко   всему   самому

масштабному и самому лучшему. И никогда никакие соображения патриотического,

национально-гражданского и  прочего  толка  не  могут  этому  помешать.  Без

Шекспира наш театр не смог бы состояться в XIX веке и не смог бы  полноценно

существовать в XX столетии. Без шекспировских  ролей  не  развернулся  бы  в

полную силу Мочалов. Не оттолкнувшись  от  Шекспира,  интеллигентский  театр

60-70-хгодов XX века не  произнес  бы  свою  исповедь  и  проповедь  о  душе

советского человека. И  не  известно,  на  каких  бы  трагических  просторах

разворачивался  знаменитый  занавес  Давида   Боровского.   Соизмеримого   с

Шекспиром драматурга нет не только в России. Но только  наш  театр,  похоже,

всерьез не может с этим смириться и не  просто  ставит  Шекспира,  а  честно

признает в глубине души, что Шекспир в театре - наше все.

Если размышлять о самих шекспировских пьесах, то самая русская трагедия

Шекспира - конечно, "Гамлет". Нам не очень нужны шекспировские  "макиавелли"

вроде Ричарда III  и  мятущиеся  узурпаторы  вроде  Макбета.  В  собственной

истории России есть  не  менее  колоритные  фигуры  -  Иван  Грозный,  Борис

Годунов, Григорий Отрепьев. Власть - это для нас слишком русская по колориту

проблема, чтобы она могла всерьез  интерпретироваться  в  иной  национальной

оболочке.

Тема же одинокого, рефлексирующего и амбивалентного  героя  традиционно

овеяна европейскими ветрами. С какими только  демоническими  персонажами  не

сравнивался Евгений Онегин в самом романе. Чацкий  попал  в  Москву  на  бал

прямо из заграницы. Ленский рифмуется с душою "геттингенской"  {А  Гамлет  с

"витгенбергской" - (прим.  Издателя).}.  Печорина  ни  с  кем  Лермонтов  не

сравнивает - но его и сравнивать не надо, с его общеевропейскими  корнями  и

так все ясно. В сущности, можно было даже  не  давать  ему  читать  Вальтера

Скотта перед  дуэлью.  С  Запада  и  на  Запад  едут  герои  Достоевского  и

Тургенева. Все они европеизированные русские лишние  люди.  Гамлет  -  самый

русский из всех европейских героев.

Ему легче страдать, чем действовать. Ему приятнее формулировать мысли и

чувства, чем общаться с людьми. Ему  проще  вгонять  в  гроб  невинных,  чем

настигать в споем возмездии виноватых. Это герой, который  любит  не  любить

женщин. Которому нужна Офелия, чтобы не любить ее сильно и нежно - и  свести

в могилу совершенно случайно и как бы даже ничего не сделав. Еще в "Гамлете"

есть  могильщики,  которые  поют  песни  и  напропалую  острят.  А  что  для

отечественного менталитета может быть понятнее, чем кладбищенская  ирония  и

вообще сидение на чужих могилах в размышлениях о смысле жизни?

В "Гамлете" гораздо сильнее, чем в "Короле Лире", звучит тема родителей

и детей. Потому что в "Короле Лире"  дети  все-таки  получили  какую-никакую

власть и стали, соответственно, взрослыми. Ни в одной другой пьесе персонажи

так много не выгоняют друг друга из  дома,  как  в  "Короле  Лире".  Все  со

скандалами разъезжаются по  разным  домам  и  степям.  Одним  словом,  семья

распадается. В "Отелло" Дездемона быстро уезжает из Венеции на Кипр -  и  ее

отец перестает быть действующим лицом трагедии своей дочери.

В  "Гамлете"  же  все  умирают  вместе,  оставаясь  одной   трагической

семейкой. В "Гамлете" дети так и не получают никакой власти, но чем  дальше,

тем больше переживают - из-за старших. Так и будут до конца  жизни  страдать

из-за убитых отцов, ревновать маму к дяде, - и  останутся  маленькими  и  не

состоявшимися. У них будут развиваться вполне фрейдовские комплексы  слишком

домашних детей, которым трудно обрести независимость и вырасти окончательно.

Инфантильность - сама по себе вечная российская трагедия. Крушение  семьи  -

любимая  тема  русской  культуры,  от  "Скупого  рыцаря"   и   "Станционного

смотрителя" до "Вассы Железновой".

Единственная проблема "Гамлета" - что он написан не на русском языке  и

не прозой. Вот с  этим  объективным  и  непоправимым  фактом  смиряются  или

борются переводчики, каждый по-своему.

Как перевести "Гамлета" так,  чтобы  это  было  красиво,  но  при  этом

драматично и удобоваримо для сцены? То есть, как сделать так, чтобы "Гамлет"

даже не остался "Гамлетом", а снова  им  стал,  но  уже  на  русском  языке?

Сложная проблема. Шекспир писал давно и  на  том  старом  английском  языке,

который довольно далек и от  современного  английского,  и  от  современного

русского. Подстрочник может дать понять, как сильно отличается  оригинал  от

всех его переводов, сделанных в эпоху более гладкого стихотворного стиля. Но

подстрочник не производит того эффекта, который, вероятно, производили стихи

Шекспира, когда ими разговаривали актеры  на  сцене  "Глобуса".  Ведь  тогда

зрители  слушали  цветистые  стихи.  А  подстрочник  просто  режет   ухо   и

представляет альтернативу затертости и гладкости поэзии.

Когда Шекспира переводят стихами, либо переводчик  стремится  сохранить

неправильности, шероховатости и грубости первоисточника - и  в  этом  смысле

воспроизвести стиль подстрочника, выдавая его за стиль Шекспира. Либо  берет

верх наоборот жажда сделать из шекспировской пьесы нечто столь же правильное

и отесанное по форме, как пушкинская поэзия. Получается Шекспир,  написанный

кем-то из XIX века. Это все равно Шекспир. Но это все-таки еще не Шекспир.

Вероятно, чтобы перевести Шекспира хорошо,  то  есть  театрально,  мало

быть просто переводчиком, мало быть даже просто поэтом - и даже еще вдобавок

драматургом. Нужно что-то  еще.  Вот  это  что-то  и  присутствует  в  новом

переводе Виталия Поплавского.

Виталий Поплавский не является профессиональным поэтом, но он умеет  не

просто написать стихи - он способен  изъясняться  в  стихах,  и  изъясняться

долго и много. Это очень ценное свойство, потому что Шекспир  сочинял  в  ту

эпоху, когда творческой энергии у людей было в принципе гораздо больше,  чем

сейчас. И когда еще  не  знали,  что  именно  краткость  -  сестра  таланта.

Наоборот, на носу была избыточная эпоха  барокко,  а  позади  и  вокруг  был

расцвет Ренессансной мощи, любви к творчеству вообще и к разнообразию форм в

частности. Трудно найти  другого  столь  же  многословного  драматурга,  как

Шекспир - из числа хороших. Чтобы быть  адекватным  Шекспиру,  стихосложение

само по себе не должно восприниматься как  тяжкий  груз  или  очень  сложная

работа. Оно должно стать формой  мысли  и  переживания.  И  сам  процесс  их

выражения в стихахдолжен  превратиться  в  органичную  жизнь  ума.  В  новом

переводе это происходит.

Для всех переводчиков большой проблемой является  довольно  старомодная

риторичность Шекспира, герои которого слишком  хорошо  владеют  словом  -  и

поэтому  часто  создается  впечатление,   что   им   важнее   сказать,   чем

прочувствовать. Но Виталий Поплавский - режиссер и сценарист. Если надо,  он

может играть роли на сцене. Он хорошо знаком с  системой  Станиславского.  И

перевел он "Гамлета" тоже по системе Станиславского.  Это  значит,  в  новом

переводе нет монологов и реплик, которые существуют неизвестно  для  чего  и

сохранены в тексте только из пиетета к Шекспиру. Когда переводчик  знает,  о

чем он  переводит  пьесу,  перевод  обретает  сверхзадачу.  Потом  ее  можно

no-разному интерпретировать или не замечать. Но ее объективное присутствие в

тексте делает нового "Гамлета" очень сценичным.

Каждый персонаж в новом переводе прожит переводчиком по принципу  "я  в

предполагаемых обстоятельствах". И это  очень  важно,  потому  что  Шекспиру

некогда было выписывать каждую фигуру с одинаковой  степенью  подробности  и

человеческой достоверности.  Одни  персонажи  явно  бледнее.  Других  иногда

слишком примитивно переводили и лишали их потенциального  обаяния.  В  новом

"Гамлете" Офелия похожа на живого человека. А Полоний стал милее и объемнее,

чем  раньше.  Уж  не  говоря  про  Лаэрта,  могильщиков  и   Розенкранца   с

Гильденстерном. Вообще текст Виталия Поплавского ценен прежде всего тем, что

возвращает Шекспиру ощущение реального драматизма  и  реальных  переживаний,

которым полна и ситуация пьесы, и жизнь действующих лиц. По  этому  переводу

не сомневаешься, что герои по-настоящему чувствуют то, о чем  рассуждают.  И

стихами говорят скорее от боли, нежели по традиции.

Вряд ли это было для автора перевода сознательной  целью,  но  в  новом

тексте "Гамлета" происходит слияние западного ренессансного театра с русским

психологизмом. Шекспир не был психологичен. Но вот  наконец  настало  время,

когда  российская  интерпретация   внедрила   в   Шекспира   психологическую

достоверность и убедительность. Читая новый перевод,  уже  не  скажешь,  как

бывало раньше, что кто-то из героев ведет себя так,  потому  что  это  нужно

Шекспиру. Эффект самостоятельности и независимости действующих лиц  от  воли

автора почти абсолютен.

Совместив поэтичность с уникальной органикой разговорной речи, перевод,

наконец, сделал самое сложное  и  трудно  достижимое  -  он  приблизил  сами

предполагаемые  обстоятельства  пьесы  к  нам  настолько,  что   они   стали

восприниматься   как   реальные   и   действительно   современные,   а    не

мифологические. Собственно, таким и было восприятие Шекспира при его  жизни.

Его герои разговаривали как современные люди.  Вот  в  переводе  Поплавского

они, наконец, снова разговаривают как современные люди,  -  современные  уже

нам.  Такими  близкими  и  родными,  как  здесь,  герои  "Гамлета"  еще   не

представали. Это не модернизация классики -  это  элементарная  адекватность

вечному драматизму Шекспира.  Не  стоит  видеть  в  работе  автора  перевода

постмодернистских игр с формами и временными координатами. Скорее  наоборот,

поэтическая форма здесь не представляется самоценной - она живет только  как

естественное и удобное "тело" трагического театра.  Она  такая,  потому  что

иначе не выразишь сейчас того, что выразил Шекспир.

Техническое примечание.

Переводчиком предложено некое смысловое завершение канонического текста

трагедии  в  виде  приложения  известного  66-го  сонета   Шекспира,   столь

созвучного главному монологу Гамлета, не  менее  близкого  15-го  сонета,  а

также финального  эпизода  трагедии  "Макбет"  (все  тексты  также  в  новом

переводе В. Поплавского).

Трагическая история Гамлета, датского принца

Действующие лица:

Клавдий, король Дании.

Гертруда, королева Дании, мать Гамлета.

Гамлет, сын бывшего и племянник нынешнего короля.

Призрак отца Гамлета.

Полоний, лорд-канцлер.

Лаэрт, сын Полония.

Офелия, дочь Полония.

Горацио, друг Гамлета.

Фортинбрас, принц Норвежский.

Вольтиманд.

Корнелий.

Розенкранц.

Гильденстерн.

Озрик.

Лорд.

Священник.

Марцелл.

Бернардо.

Франциско.

Капитан армии Фортинбраса.

Рейнальдо, слуга Полония.

Секретарь Клавдия.

Слуга Горацио.

1-й Клоун.

2-й Клоун.

Актеры.

Придворные.

Датчане.

Английские послы.

Матросы.

Солдаты армии Фортинбраса.

Место действия - Эаьсинор.

1.1.

На посту стоит Франциско.

К нему приближается Бернардо.

Бернардо

Кто в карауле?

Франциско

Я пароль не слышал.

Бернардо

Век жизни королю!

Франциско

Бернардо?

Бернардо

Я.

Франциско

Ты пунктуален, - заступай на вахту.

Бернардо

Пробило полночь. Можешь отдыхать,

Франциско.

Франциско

Да, спасибо за заботу:

От холода я чуть не одурел.

Бернардо

Все тихо?

Франциско

Обошлось без происшествий.

Бернардо

Спокойной ночи. - Да, а если вдруг

Наткнешься на Горацио с Марцеллом -

Моих дублеров, - пусть идут сюда.

Франциско

Вот и они, похоже. - Кто такие?

(Входят Горацио и Марцелл.)

Горацио

Друзья страны.

Марцелл

На службе короля.

Франциско

Всем доброй ночи.

Марцелл

И тебе того же.

Кто подменил?

Франциско

Бернардо принял пост.

Счастливо оставаться.

(Уходит.)

Марцелл

Эй, Бернардо!

Бернардо

Да здесь я, здесь. - Горацио?

Горацио

Привет.

Бернардо

Прошу вас - чувствуйте себя как дома.

Марцелл

Ну, как сегодня - снова приходил?

Бернардо

Я ничего такого не заметил.

Марцелл

Горацио привык именовать

Такие веши массовым гипнозом

И в привиденье, что смущало нас

С тобой два раза, отказался верить.

Я предложил ему прийти сюда

И, если вновь появится виденье,

Вступить с ним в конструктивный диалог.

Горацио

Виденье не появится.

Бернардо

Присядем:

Я вновь хочу ударить по ушам,

Закрытым ватой от моих рассказов,

Очередным наскоком.

Горацио

Я готов

Вас слушать, сколько будет вам угодно.

Бернардо

Прошедшей ночью, лишь вон та звезда,

Что западней Полярной, поменяла

Свой курс, чтоб озарить тот край небес,

Где светит нынче, мы вдвоем с Марцеллом,

Когда пробило час...

(Входит Призрак.)

Марцелл

Молчи! Смотри туда: вот он идет!

Бернардо

По всей фигуре - как король умерший.

Марцелл

Горацио, ты умный - начинай.

Бернардо

Похож на короля, ты не находишь?

Горацио

Похож, и даже очень. Я боюсь.

Бернардо

Задай вопрос.

Марцелл

Горацио, смелее.

Горацио

Кто ты такой, что в этот поздний час

Гуляешь тут в воинственном наряде

Сошедшего в могилу короля?

Ответь мне, - заклинаю небесами.

Марцелл

Обиделся.

Бернардо

Смотри: пошел назад.

Горацио

Стой! Отвечай, прошу тебя, ответь мне!

(Призрак уходит.)

Марцелл

Ушел - и отказался отвечать.

Бернардо

Горацио, какие впечатленья?

Подействовал наш массовый гипноз?

Что скажешь?

Горацио

Я не поверил бы, свидетель Бог,

Пока не подтвердили бы все это

Мои глаза.

Марцелл

На короля похож?

Горацио

Как ты сам на себя. Он точно так же

Вооружен был в день, когда побил

Строптивого норвежского монарха,

И точно так же хмурился, когда

На снежном поле раскидал поляков.

Все это очень странно.

Марцелл

Точно так

Уже два раза в это время ночи

Он совершал торжественный проход.

Горацио

Не знаю, что все это может значить,

Но, судя по всему, нас могут ждать

Сюрпризы в государственном масштабе.

Марцелл

Как раз об этом я хотел спросить, -

Давайте сядем, - в чем необходимость

Ночных дежурств, введенных по стране,

Подъема в оружейном производстве

И чистки кадров в воинских частях,

Сплошных авралов в кораблестроенье,

Трехсменных вахт с отменой выходных?

Что эта потогонная система,

Поставившая ночь на службу дню,

Готовит нам, - кто сможет мне ответить?

Горацио

Могу сказать лишь то, что знаю сам.

Как вам известно, наш король последний,

Чей образ нам явился только что,

Когда-то был норвежцем Фортинбрасом

На поединок вызван. Победил

В единоборстве наш отважный Гамлет,

Не знавший равных в ратном мастерстве.

Но Фортинбрас Норвежский вместе с жизнью,

Согласно кодексу единоборств,

Терял и земли, что в былые годы

У Дании сумел отвоевать, -

А наш король терял аналогично

Кусок земли, поставленный в заклад,

Который перешел бы во владенье

Норвежцу, одержи победу он.

Следите дальше. Ослепленный гневом

И жаждой мести юный Фортинбрас

По всей Норвегии набрал команду

Убийц, которым нечего терять,

Готовых за умеренную плату

Без рассуждений выполнять приказ.

Цель Фортинбраса - в этом нет сомнений

Ни у кого из наших высших лиц -

Оказывать военное давленье

На Данию, пытаясь получить

Назад отцом утерянные земли.

Вот вам и повод для ночных дежурств

И массовой военной подготовки.

Бернардо

Я думаю, все так и обстоит:

Затем и бродит мрачная фигура

В одежде и доспехах короля,

Который заварил всю эту кашу.

Горацио

Он - как соломинка в глазу ума.

Как в годы высшего расцвета Рима,

Пред тем как Юлий Цезарь был убит,

Могилы выпускали погребенных

По улицам столичным погулять,

Сгорали звезды, кровь росой стелилась,

Темнело солнце, скользкая луна,

Начальница всевластного Нептуна,

Изнемогала от упадка сил, -

Такие точно предзнаменованья,

Как вестников, спешащих впереди

Событий, чтоб явиться их прологом,

Нам посылают небо и земля

Для упрежденья социальных взрывов.

(Возвращается Призрак.)

Но тише! Гляньте: он опять идет!

Рискую, - будь что будет. - Стой, загадка!

Коль ты способен звуки издавать

Иль внятно изъясняться, - отвечай мне.

Возможно, я могу тебе помочь

В каком-то деле, - говори, что сделать.

Тебе, возможно, ведома судьба

Страны, и ты несешь предупрежденье, -

Так говори же!

А если ты в свою земную жизнь

Зарыл под землю чье-то состоянье

И хочешь выкопать его назад, -

(кричит петух)

Признайся в этом нам! - Марцелл, на помощь!

Марцелл

Советуешь проткнуть его копьем?

Горацио

Конечно, - если будет упираться.

Бернардо

Он ускользает!

Горацио

Вот он, вот!

Марцелл

Ушел!

Мы зря его пытаемся унизить

И угрожаем силу применить,

Поскольку он неуловим, как воздух,

И наши копья метят в пустоту.

Бернардо

Он был напуган петушиным криком.

Горацио

И встрепенулся, словно не хотел

Быть пойманным с поличным. Как я слышал,

Петух, трубач рассвета, издает

Столь резкий звук своей луженой глоткой,

Чтоб пробудить от спячки бога дня,

А дух, застигнутый сигнальным звуком,

Где б ни блуждал он - в море иль в огне,

В земле иль в воздухе, - вернуться должен

Туда, откуда ночью выходил.

Марцелл

Крик петуха спугнул его, как видно.

Я слышал, каждый год под Рождество

Певец зари поет в теченье ночи -

Тогда в открытом месте, говорят,

Бродить не может ни один из духов,

Смягчается воздействие планет

И чары ведьм не обладают властью -

Так это время свято и светло.

Горацио

Я тоже слышал и готов поверить.

Но поглядите - утра рыжий плащ

Вон тот восточный холм сейчас накроет.

Давайте снимем наш ночной дозор

И обо всем, что было этой ночью,

Расскажем принцу Гамлету: при нем

Наш молчаливый дух разговорится,

Держу пари. - Согласны сообщить

Вы принцу все, что с нами тут случилось?

Марцелл

Конечно, да. Я знаю, где его

Удобнее найти сегодня утром.

(Уходят.)

1.2.

Звучат фанфары.

Входят Клавдий, Гертруда, Полоний,

Лаэрт, Вольтиманд, Корнелий,

Гамлет и придворные.

Клавдий

С тех пор как Гамлета постигла смерть,

Мы все скорбим о незабвенном брате

И Дания печально замерла,

Как в траурном строю на панихиде.

Но жизнь берет свое, и нам пора,

Отдав печали дань, всерьез подумать

О нас самих и будущем страны.

Мы приняли решенье - королеву,

Ту, что еще вчера была сестрой,

Наследницу воинственной державы,

Пытаясь для приличия таить

Пред памятью покойного ту радость,

Что безраздельно охватила нас, -

Взять в жены. Никогда бы не рискнули

Мы совершить столь дерзновенный шаг,

Когда бы не всеобщая поддержка.

Теперь по делу. Юный Фортинбрас,

В обход международных соглашений -

Или считая, что у нас бардак

Во всей стране в связи с кончиной брата

И что настало время взять реванш, -

Повел войну в эпистолярном жанре,

Пытаясь предъявить свои права

На земли, что отторгнул по закону

Наш брат покойный у его отца.

С ним все понятно. Переходим к сути.

Мы дяде Фортинбраса - королю

Норвегии, страдающему полной

Потерей сил, которому едва ль

Известны планы юного героя,

Хотим направить ноту, где его,

Подробно информируя, попросим

Проблему эту взять под свой контроль.

Торжественно вручаем вам, Корнелий,

А также вам, достойный Вольтиманд,

Письмо с приветом старому Норвежцу,

Которое должно вас уберечь

От всех дипломатических накладок.

Мы верим в вас. Счастливого пути.

Вольтиманд

Мы обещаем оправдать доверье.

Клавдий

И оправдаете, - сомнений нет.

(Вольтиманд и Корнелий уходят.)

Теперь настала очередь Лаэрта:

О чем вы нас хотели попросить?

Любая просьба к датскому престолу -

Сигнал для короля, что не сумел

Он в должной мере проявить заботу

О подданных. Как сердцу - голова,

А руки рту прислуживать готовы,

С таким же рвеньем сам готов служить

Я вашему отцу. В чем ваша просьба?

Лаэрт

Я бы хотел вернуться, государь,

Во Францию, откуда торопился

На вашу коронацию успеть, -

И вот теперь, гражданский долг исполнив,

Я вновь в плену у мыслей и надежд,

Которые зовут меня обратно.

Клавдий

А что отец на это говорит?

Полоний

Я, сколько было сил, сопротивлялся,

Но в результате он меня добил,

И я решил, что проще согласиться,

Чем спорить с невменяемым. - Пускай.

Клавдий

Раз так, Лаэрт, - желаю вам удачи.

Потратьте время с пользой для себя. -

Ну, а теперь, мой брат и сын мой, Гамлет...

Гамлет

Не сын, не брат, не твой и не теперь.

Клавдий

Какая туча над тобой нависла?

Гамлет

Да нет, скорее солнце бьет в глаза.

Гертруда

Мой милый Гамлет, сбрось цвета ночные

И к королю лояльность прояви.

Нельзя все время, опуская веки,

Умершего отца искать во тьме.

От жизни к смерти вечное движенье

Разрешено лишь в этом направленье.

Гамлет

Все это так.

Гертруда

Раз нет пути назад,

Что означает твой потухший взгляд?

Гамлет

Мадам, как вы сказали - "означает"?

Что может означать мой темный плащ,

Наброшенный на черную одежду,

Или дыханья учащенный ритм,

Глухие стоны, звучные рыданья,

Или удары в стену головой,

Или другие виды, жанры, формы

Печали, скорби, горя и тоски?

Ведь это все - актерское искусство,

А на дверях души стоит печать

И ничего не хочет означать.

Клавдий

Одно из ценных свойств твоей натуры -

Уменье долг отцу платить сполна,

Но, Гамлет, ведь и твой отец когда-то

Сам потерял отца, а также дед,

И прадед также - все носили траур

Положенное время, но нельзя

Лоб расшибать себе, моляся Богу.

Не раскисай, держи себя в руках:

Не проявляй излишнего упрямства

И заподозрить не давай себя

В инфантилизме и дурных манерах.

Зачем с упорством детским отрицать

Действительность того, что очевидно

И всем давно известно? Это грех.

Грех перед небом, грех перед умершим,

Перед природой, основной закон

Которой состоит в круговращенье

Веществ, включающем земную жизнь

В свой вечный цикл рожденья и распада,

Положенного всем: так быть должно.

Пожалуйста, забудь свои обиды

Бог весть на что и относись ко мне,

Как к своему отцу, - я объявляю

Тебя при всех наследником своим

И обещаю почитать как сына.

Твое желанье снова в Виттенберг

Уехать на учебу я считаю

Нецелесообразным и прошу

Прислушаться к отцовским настояньям

И передумать: ты мне нужен здесь -

Как сын, как брат, советник и наследник.

Гертруда

Мой сын, не заставляй себя просить:

Не езди в Виттенберг, останься с нами.

Гамлет

Мадам, я вам послушен, как всегда.

Клавдий

Вот вам ответ, достойный принца крови.

Вся Дания твоя. - Прошу, мадам.

Своим осознанным решеньем Гамлет

Дает сигнал всеобщим торжествам.

Пусть с каждым осушаемым бокалом

Ударит в небо орудийный залп,

И каждый тост наш, обращенный к небу,

Подобно грому прогремит. - Идем.

(Фанфары. Все уходят, кроме Гамлета.)

Гамлет

Чем быть в плену у собственного тела,

Я перешел бы в жидкость или газ,

Когда б Господь запрета не поставил

Таким экспериментам. Боже мой!

Каким бездарным и бесперспективным

Мне кажется весь этот дивный мир!

Плевал я на него! Как в огороде

Запущенном, - сплошные сорняки

Повсюду. Надо ж было докатиться:

Двух месяцев, как умер, не прошло, -

Король, который с нынешним в сравненье -

Как свет и мрак; любивший мать мою

Так неотступно, что боялся ветер

С ней слишком фамильярно обойтись;

Она сама к нему пылала страстью

Столь явной, - никому бы не могло

И в голову прийти, что через месяц -

О женщина, какая же ты дрянь! -

Все в тех же модных туфлях по сезону,

В которых шла за гробом вся в слезах,

Как Ниобея, - что она - о Боже! -

Сменить партнера даже дикий зверь

Так быстро не сумел бы! - выйдет замуж

За дядю моего, что со своим

Покойным братом схож, как я с Гераклом.

Ее глаза еще обведены

Кругами черных слез, а темперамент

Уже торопит под венец, в постель,

Чтобы сравнить возможности двух братьев.

Да, это все не очень хорошо,

Но замолчи, язык - предатель сердца.

(Входят Горацио, Марцелл и Бернардо.)

Горацио

Милорд, вы разрешите?

Гамлет

Что за черт:

Горацио, - чтоб с места не сойти мне!

Горацио

Так точно, принц, - и ваш слуга навек.

Гамлет

Мой друг - всегда, отныне и вовеки.

Горацио, но почему ты здесь? -

Марцелл?

Марцелл

Да, принц.

Гамлет

Рад видеть вас обоих. -

С чего ты вдруг оставил Виттенберг?

Горацио

Решил себе каникулы устроить.

Гамлет

Твой враг тебе не смог бы предъявить

Такого обвиненья - не пытайся

На самого себя строчить донос.

Я знаю: из тебя плохой прогульщик.

Но только Эльсинор тебе на что?

Ты здесь проходишь курс алкоголизма?

Горацио

Я здесь в связи с кончиной короля.

Гамлет

Любезный друг, не надо издеваться:

Со свадьбой королевы - так точней.

Горацио

Да, это правда: не прошло и года.

Гамлет

Два праздника объединить в один -

Оно и веселее, и дешевле.

Нет, лучше встретить черта в небесах,

Чем в этой жизни пережить такое.

Отец - его я вижу.

Горацио

Где, милорд?

Гамлет

В незримом мире моего сознанья.

Горацио

Отец ваш был достойным королем.

Гамлет

Что характерно - он был человеком.

Таких, как он, на свете больше нет.

Горацио

Милорд, его я видел этой ночью.

Гамлет

Кого ты видел?

Горацио

Вашего отца.

Гамлет

Горацио, ты что?

Горацио

Не удивляйтесь,

Я вас прошу: послушайте одну

Историю, похожую на сказку, -

В присутствии свидетелей.

Гамлет

Давай.

Горацио

В теченье двух ночей вот эти двое,

Марцелл с Бернардо, стоя на часах,

В безжизненной полуночной пустыне

Столкнулись вот с чем: некий персонаж,

На вашего отца весьма похожий,

В экипировке, как велит устав,

Спокойно дефилирует пред ними,

Едва их не касаясь, а они,

От страха чуть в желе не превратившись,

Стоят, как две скульптуры, и молчат.

Рискнув поведать под большим секретом

Все это мне, они меня с собой

Решили взять на третью ночь дежурства,

Где, полностью рассказ их подтвердив,

В указанное время, в том же виде

Предстал пред нами ваш отец - его

Узнал я сразу.

Гамлет

Где все это было?

Марцелл

На той площадке, где охранный пост.

Гамлет

Вы говорили с ним?

Горацио

Я попытался,

Но он мне не ответил - впрочем, нет:

В один момент ко мне он обернулся,

Как будто собираясь отвечать,

Но в этот миг петух прокукарекал,

И он стремительно пошел от нас

Куда подальше.

Гамлет

Это очень странно.

Горацио

Милорд, все так и было, - я клянусь.

Мы просто посчитали нашим долгом

Поставить вас в известность.

Гамлет

Молодцы.

Сегодня вы дежурите?

Марцелл

А кто же!

Гамлет

Он был вооружен?

Бернардо

Да.

Гамлет

До зубов?

Марцелл

Принц, он был полностью укомплектован.

Гамлет

Лица не видно?

Горацио

Видно: шлем открыт.

Гамлет

Он нервничал?

Горацио

Скорей - был в затрудненье.

Гамлет

А цвет лица?

Горацио

Белей луны.

Гамлет

И он

Смотрел на вас все время?

Горацио

Неотрывно.

Гамлет

Эх, не было меня там.

Горацио

Он бы мог

Представить интерес для вас.

Гамлет

Надеюсь.

И долго это продолжалось?

Горацио

Я

До сотни досчитал бы.

Марцелл

И всего-то?

Горацио

Мне этого хватило.

Гамлет

У него

Седая борода?

Горацио

Того же цвета,

Что все мы помним, - серебристый мех.

Гамлет

Я этой ночью с вами подежурю:

Вдруг он опять придет.

Горацио

Скорей всего.

Гамлет

И если на отца похож он вправду,

Я в ад готов его сопроводить,

Когда позволит задавать вопросы.

А вас молю: храните ваш секрет,

Как вы еще вчера его хранили,

И в предстоящем триллере ночном

Читайте смысл, не подавая реплик.

Заранее за все благодарю.

Итак, в одиннадцать или двенадцать

Увидимся.

Все

Мы рады вам служить.

Гамлет

Зачем служить - останемся друзьями.

(Горацио, Марцелл и Бернардо уходят.)

К чему ты клонишь, инфернальный дух?

Как видно, не к добру. Скорей бы полночь,

А там увидим, что за страшный клад

Вернуть из-под земли нам хочет ад.

(Уходит.)

1.3.

Входят Лаэрт и Офелия.

Лаэрт

В погрузку сдан багаж, - пора прощаться:

Как подвернется случай, - не зевай,

Сестра, спеши поймать попутный ветер

И мне депешу отправляй.

Офелия

Да-да.

Лаэрт

О Гамлете всерьез предупреждаю:

Его к тебе возникший интерес -

Любовная интрижка, приключенье,

Имеющее целью подтвердить

Его способность пользоваться спросом,

И больше ничего.

Офелия

Совсем?

Лаэрт

Совсем.

Закон развития предполагает,

Что тело человека, словно храм,

Пока растет во внешних габаритах,

Меняет сущность и внутри себя.

Сегодня он в любви к тебе уверен,

А завтра - глядь - женился на другой,

И не по легкомыслию, а только

Лишь потому, что долг свой осознал.

Своим страстям он не имеет права

Потворствовать, когда в его руках

Ключи от состоянья государства.

Он выбирает каждый раз не то,

Что хочет сам, а что ему диктует

Необходимость, и когда тебе

В любви клянется, - знай, что можешь верить

Ему настолько, сколько у него

Возможностей свободного маневра

В пространстве государственных забот.

Пора тебе понять, чем ты рискуешь,

Развесив уши для его лапши,

Тем более - поддавшись настояньям

И с ним вступив в порочащую связь.

Офелия, задумайся об этом,

Уйди в глубокий тыл любовных чувств

И пережди атаку бурной страсти.

Красотка, не лишенная ума,

И пред луной не станет раздеваться.

Врачи не знают средств от клеветы:

Ужасная болезнь передается

По воздуху, через прямой контакт -

Ее носитель не подозревает,

Что заражен и заразить других

Способен, сам того не понимая.

Боязнь укоров - наш защитный слой

От порчи, насылаемой судьбой.

Офелия

В своем педагогическом таланте

Не сомневайся, мой достойный брат,

И не бери пример с дурных пророков,

Которые готовы показать

Другим дорогу в рай, а сами ходят

В том направленье, что ведет как раз

Обратно.

Лаэрт

За меня не беспокойся.

Но время истекло. - Вот и отец.

(Входит Полоний.)

Благословленный дважды - дважды счастлив.

В двойном прощанье вдвое больше вес.

Полоний

Ты здесь еще, Лаэрт, - тебе не стыдно?

Уже погонщик-ветер натянул

Поводья парусов, а ты все медлишь.

Прими благословенье и учти

На будущее вот что. Прежде думай,

Чем что-нибудь сказать иль совершить,

Не будь заносчив - и не будь навязчив,

Учись располагать к себе людей,

В которых явно заинтересован,

И времени напрасно не теряй

На тех, кто вряд ли пригодится. Бойся

Ненужных столкновений, но когда

В конфликт вступаешь - пусть тебя боятся.

Побольше слушай - меньше говори,

Чужое мненье принимай, не споря.

Составь себе приличный гардероб,

Не экономь и не гонись за модой:

Твой стиль в одежде - пропуск в высший свет,

А Франция - служительница вкуса, -

Как женщина, придирчива во всем.

В долг не бери и не давай партнеру,

А то исчезнут деньги вместе с ним -

Не приучай себя к ненужным тратам.

Всегда старайся уважать себя,

И, как за ночью наступает утро,

Научишься ты уважать других.

Прощай и все обдумай по дороге.

Лаэрт

Уже в пути - и думать тороплюсь.

Полоний

Тебя давно все ждут, - лимит исчерпан.

Лаэрт

Прощай, Офелия, и не забудь,

Что я сказал.

Офелия

Твое предупрежденье

Закрыто в памяти моей на ключ,

И он - в твоих руках.

Лаэрт

Ну что ж, до встречи.

(Уходит.)

Полоний

О чем Лаэрт тебя предупреждал?

Офелия

Мы с ним о Гамлете вели беседу.

Полоний

Ну, слава Богу: я и сам хотел

Спросить, насколько достоверны слухи

О том, что Гамлет стал приударять

Активно за тобой, а ты не против,

И, если правда то, что говорят, -

Предостеречь, пока еще не поздно,

Тебя от необдуманных шагов

И уберечь от пагубных последствий.

Как далеко зашло у вас? Колись.

Офелия

Он мне привел немало доказательств

Своей любви.

Полоний

Любви? Тебе? Привел?

Ты мыслишь, как наивная простушка,

Которой каждый может "доказать",

Прости за грубость, все, что пожелает.

Офелия

Милорд, что вы имеете в виду?

Полоний

Я объясню: любовь - не теорема,

В любви все "доказательства" - обман,

Всего лишь средство к достиженью цели,

А цель известна - обольстить тебя

И доказать тебе твою же глупость.

Офелия

В своих речах он не переходил

Границ приличия...

Полоний

Да, не хватало

Еще, чтоб он границы перешел.

Офелия

...И многократно клялся небесами

В серьезности намерений своих.

Полоний

Капкан с приманкой! Я в былые годы

Сам не дурак был клятвы раздавать.

Намеренье - охотничья собака:

Она послушно загоняет дичь

Для своего хозяина, который

В последний миг командует: "Назад!"

Не продавайся за такую цену

И впредь не соглашайся просто так,

А требуй заключенья договора.

У Гамлета гораздо больше прав,

Чем у тебя, поскольку он мужчина,

И, сам себя пытаясь обмануть,

Он клятвами готов тебя усыпать.

Офелия, остерегайся клятв:

Они, как брокеры фальшивых сделок,

Стараются изяществом манер

Завоевать доверие клиента.

Короче, так: с сегодняшнего дня

Своей отцовской волей запрещаю

Тебе встречаться с Гамлетом. Прошу

Распоряженье выполнять буквально.

Офелия

Как скажете, милорд, вопросов нет.

(Уходят.)

1.4.

Входят Гамлет, Горацио и Марцелл.

Гамлет

На воздухе достаточно прохладно.

Горацио

Меня от ветра пробирает дрожь.

Гамлет

Который час?

Горацио

Двенадцать без чего-то.

Марцелл

Уже пробило.

Горацио

Разве? Ну, тогда

Настало время появиться духу.

(Слышны трубные звуки и пушечные выстрелы.)

А это что - привет из-под земли?

Гамлет

Нет, ближе - это наш король пирует,

И каждый опрокинутый стакан

Фиксируется выстрелом из пушек,

Преумножая всякий раз число

Его побед.

Горацио

Традиция такая?

Гамлет

Да, можно так сказать. Хотя в своем

Отечестве пророком быть не модно, -

Чем следовать традициям таким,

От них бы лучше было избавляться.

Соседние народы могут нас

Считать страной похмельного синдрома,

Где каждый житель - пьяная свинья,

А все мы вместе - быдло в общем стаде.

Такая слава может наложить

На нацию позорный отпечаток.

Конечно, человек не виноват

В том, что рожден таким, каким родился,

Но цвет волос, или черты лица,

Непропорциональное сложенье,

Дефект фигуры, или малый рост,

Манера речи, неприятный голос,

Комплекция, характер, склад ума -

Любое свойство, данное природой,

Вполне способно предопределить

Его судьбу настолько же, насколько

Зависит от его природных черт

То впечатленье, что он производит,

И нам не стоит закрывать глаза

На наши собственные недостатки,

Тем более - настаивать на них

И предъявлять другим.

(Появляется Призрак.)

Горацио

Милорд, смотрите!

Гамлет

Министров неба просим не мешать. -

Не знаю, кто ты - ангел или демон,

И где живешь - в раю или в аду,

Что нам готовишь - милость или подлость, -

Твой вид меня так заинтриговал,

Что обращаюсь официально: Гамлет,

Отец, правитель Дании, ответь!

Не добивай загадками, - скажи мне,

Как покрывало смерти мог продрать

Твой мертвый остов, как под крышкой гроба,

Забитого гвоздями, ты сумел

Сгруппироваться так, чтобы руками

Открыть ее и выйти? Для чего

В стальных щитках воинственного трупа

Ты бродишь, отражая лунный свет,

Пугаешь ночь, а мы, как идиоты,

Глядим на это все, разинув рты

От интеллектуального бессилья?

Чего ты добиваешься? Скажи!

(Призрак дает знак Гамлету приблизиться.)

Горацио

Он приглашает вас уединиться,

Как будто собирается открыть

Секрет какой-то.

Марцелл

Да, учтивым жестом

Он вам дает понять, чтоб вы пошли

За ним.

Горацио

Ни в коем случае не надо!

Гамлет

А так он вовсе не заговорит.

Горацио

Ну и пускай.

Гамлет

Да что вы, в самом деле?

Мне жизнь моя не слишком дорога,

А душу у меня он взять не сможет:

Она ему не по зубам, ведь так?

Ну вот, опять зовет - куда деваться.

Горацио

А вдруг он вас намерен привести

На берег моря, где крутые скалы

В пучину хмуро смотрят с высоты, -

Чтоб там, приняв совсем другую форму

И вас еще сильнее напугав,

Лишить рассудка? Сами посудите:

Любой, кто посмотрел бы со скалы

Сквозь мрак ночной на хлещущие волны,

Увидел бы там столько адских рож,

Что сбрендил бы от страха.

Гамлет

Он торопит. -

Иди, я догоню.

Марцелл

Ни с места, принц!

Гамлет

Подальше руки.

Горацио

Вы с ним не пойдете,

Милорд!

Гамлет

Меня зовет моя судьба

И тянет за собой, как на бечевке,

Которую и льву не перегрызть.

(Призрак снова подает знак.)

Вы видели? - Учтите, джентльмены:

(освобождается от них)

Сам станет духом, кто пойдет за мной!

С дороги все! - Иди, я не отстану.

(Уходит вслед за Призраком.)

Горацио

Чем дальше, тем он глубже входит в транс.

Марцелл

Пошли за ним, - не будем подчиняться.

Горацио

С чего весь этот сумасшедший дом?

Марцелл

В стране, как видно, назревает кризис.

Горацио

Спаси господь.

Марцелл

Спасет, спасет - идем.

(Уходят.)

1.5.

Входят Призрак и Гамлет.

Гамлет

Ну, все, пришли - рассказывай, в чем дело.

Призрак

Смотри сюда.

Гамлет

Смотрю.

Призрак

Грядет момент,

Когда придется в топку преисподней

Мне снова окунуться.

Гамлет

Что за черт.

Призрак

Не удивляйся, а молчи и слушай,

Что я скажу.

Гамлет

А для чего еще

Я здесь?

Призрак

Чтоб отомстить.

Гамлет

Кому? Ты шутишь?

Призрак

Я - твой отец, точнее - дух его,

Ночами выходящий на прогулку,

А днем поджариваемый в огне

За все свершенное на этом свете.

Когда б в моей тюрьме мне не пришлось

Давать подписку о неразглашенье,

Я б столько фактов подлинных привел

О жизни там, где для живых нет места,

Что кровь твоя замедлила б свой ток,

Душа бы вывернулась наизнанку,

Глаза бы выпрыгнули из орбит,

А волосы, как иглы, встали дыбом, -

Но тайны вечности должны хранить

Все узники ее. Послушай, Гамлет:

Коль своего отца ты уважал...

Гамлет

Час от часу не легче.

Призрак

...за убийство

Его ты рассчитайся.

Гамлет

За его

Убийство?

Призрак

Всякое убийство мерзко,

Но это мерзостнее всех других.

Гамлет

Скорей скажи мне все, чтобы на крыльях

Решимости я начал перелет

В долину мести.

Призрак

Ты готов, я вижу, -

И правильно, - а то б ты был похож

На дикий плевел, у воды растущий

И безразличный ко всему. - Так вот.

Считается, что в сонном состоянье

Я был в саду гадюкой умерщвлен, -

Страна покорно хлопает ушами

Под эту чушь, но ты обязан знать:

Гадюка, что отца тебя лишила,

Взяла его корону.

Гамлет

О mein Gott! -

Мой дядя?

Призрак

Ненасытная скотина,

Сумевшая расчетливым умом

И льстивыми подарками - проклятье

Подаркам из расчета - заманить

В свои паучьи сети королеву.

Признаюсь, Гамлет, - это был финал.

Предать меня, с которым состояла

Она в законной связи столько лет, -

И, не испытывая угрызений,

Связаться с этим жалким существом,

Похожим на мужчину лишь отчасти!

Но если святость устоит всегда

Перед грехом, хоть догола раздетым,

То похоть даже ангела любить

Не сможет долго и ему изменит,

Лишь только случай подвернется ей.

Но пробирает предрассветный холод -

Конец такой: пока в саду я спал

Средь бела дня в покое безмятежном,

Ко мне твой дядя тихо подошел,

Сжимая в потном кулаке лекарство,

И, ампулу стеклянную взломав,

Залил мне в ухо жидкость, что, подобно

Весенним водам, прорывает все

Плотины и преграды, заполняя

Собой пространство тела целиком

И смешиваясь с кровью, в результате

Чего и кровь выходит из границ

Своих сосудов, - так и получилось

Со мной: сосудам лопнувшим моим

Восстановленье больше не грозило,

И тело душу потеряло. Так

Мой брат своей рукой меня отставил

От жизни, от короны и жены,

Не дав мне осознать, что происходит,

Не дав покаяться в своих грехах,

Не дав прочесть последнюю молитву

И чистым перед господом предстать.

Не ведал мир подобного злодейства.

Коль чувства есть в тебе, ты не простишь -

Ты не позволишь в королевской спальне

Открыть бюро по утешенью вдов.

Но, как бы месть твоя ни обернулась,

Держи контроль над сердцем и умом

И к матери своей будь милосердным,

Отдай ее на откуп небесам

И страшным мукам самоистязанья.

Теперь прощай. Сейчас начнет светать,

Ночным огням приходит время гаснуть -

Прощай, прощай! Не забывай меня.

(Исчезает.)

Гамлет

Вы слышите - да, вы - те, кто на небе,

И на земле, и глубже - под землей?

Спокойней, сердце, не дрожите, нервы:

Все хорошо. - Не забывать тебя? -

Клянусь - пока не поврежден склерозом

Вот этот шар. - Не забывать тебя? -

Из сейфа памяти моей я выну

Все документы, сложенные там,

Все мысли, афоризмы и цитаты,

Что по отсекам распихала жизнь,

И лишь твою инструкцию оставлю

В амбарной книге мозга моего,

Перечеркнув ненужные страницы.

О женщина без сердца, о мерзавец,

Ублюдок с добрым взглядом! - В мой блокнот

Я должен записать, что первый признак

Типичного ублюдка - добрый взгляд,

И титул дать ему - ублюдок датский.

(Пишет.)

Все, дядя, вы занесены в реестр

Моих врагов - под рыцарским девизом:

"Прощай, прощай, не забывай меня", -

Клянусь.

Горацио (за сценой)

Милорд!

Марцелл (за сценой)

Принц Гамлет!

Горацио (за сценой)

Да поможет

Ему Господь!

Гамлет

Поможет.

Марцелл (за сценой)

Где вы, принц?

Гамлет

Я здесь, друзья, ко мне, сюда скорее!

(Входят Горацио и Марцелл.)

Марцелл

Милорд, вы живы?

Горацио

Что случилось, принц?

Гамлет

Все замечательно.

Горацио

Ну, расскажите!

Гамлет

Не расскажу.

Марцелл

Мы тайну сохраним.

Гамлет

Судите сами: кто бы догадался...

Но это - наш секрет?

Горацио и Марцелл

Могила, принц.

Гамлет

Таких ублюдков Дания не знала,

Каких сама родить бы не смогла.

Горацио

Не стоило общаться с привиденьем,

Чтобы к такому выводу прийти.

Гамлет

Действительно, не буду с вами спорить,

Пойдемте лучше по своим делам,

Пожав друг другу руки на прощанье.

Сегодня выдался тяжелый день,

И ночь сегодня выдалась нелегкой -

Спасибо вам за все. До новых встреч.

Горацио

Простите, принц, я ничего не понял.

Гамлет

Нет, это я прошу меня простить

И на меня не обижаться.

Горацио

Бросьте,

На что тут обижаться?

Гамлет

Есть на что,

Горацио, - клянусь святым Патриком.

А этот призрак - стоящий мужик,

Скажу вам прямо, но без уточнений,

Хоть вы и жаждете их получить.

Итак, мои товарищи по службе, -

Прошу об одолженье.

Горацио

О каком?

Гамлет

Не афишировать ночных событий.

Горацио и Марцелл

Не будем.

Гамлет

Поклянитесь.

Горацио

Я клянусь -

Не буду.

Марцелл

Присоединяюсь к клятве.

Гамлет

Нет - на моем мече.

Марцелл

Мы поклялись.

Гамлет

Нет, на мече, - пожалуйста!

Призрак (из-под сцены)

Клянитесь.

Гамлет

И ты туда же, старый землекоп! -

Вы слышали приказ из преисподней?

Так дайте клятву!

Горацио

В чем? Скажите, принц.

Гамлет

В том, что не будете распространяться

О виденном, - клянитесь на мече.

Призрак (из-под сцены)

Клянитесь.

Гамлет

Тут как тут? - Сюда, джентльмены,

Прошу вас руки положить на меч -

В том, что не будете распространяться

О слышанном, - клянитесь на мече.

Призрак (из-под сцены)

Клянитесь.

Гамлет

Как тебе не надоело,

Разведчик хренов? - Ну-ка, дубль три.

Горацио

О Боже мой, все это нереально!

Гамлет

Реальность спит в кроватке по ночам.

Горацио, не все, что есть в природе,

Наука в состоянье объяснить.

Не дай вам Бог защититься на этом -

Вы лучше поклянитесь в третий раз,

Что никакая странность в повеленье

Моем, - а я могу себя вести,

Как видите, не слишком адекватно, -

Вас не заставит цокнуть языком,

Глаза прищурить и, засунув руки

В карманы брюк, таинственно изречь

Высказыванье типа: "Мы-то знаем,

В чем дело, но обязаны молчать", -

Клянитесь в том, что ни одним намеком

Не обнаружите свой интерес

К происходящему. Итак, клянитесь.

Призрак (из-под сцены)

Клянитесь.

Гамлет

Отвяжись: не до тебя. -

Друзья мои, теперь я в вашей власти,

И если нищий Гамлет отплатить

Хоть чем-то сможет вам за все услуги,

Свой долг он возвратит с лихвой, даст Бог,

Сумейте только сохранить молчанье. -

Больное время стонет день и ночь,

А я не знаю, чем ему помочь.

Но все равно - идемте.

(Уходят.)

2.1.

Входят Полоний и Рейнальдо.

Полоний

Возьми, Рейнальдо, деньги и бумаги

И передай при встрече.

Рейнальдо

Передам.

Полоний

Но прежде чем заявишься к Лаэрту,

Порасспроси о нем кого-нибудь.

Рейнальдо

Порасспрошу, милорд.

Полоний

И поподробней.

Кого-нибудь из наших разыщи,

Из датских подданных, давно живущих

В Париже, и, установив контакт,

Ищи протекции. Твой собеседник,

Польщенный этим, перечислит всех

Своих сограждан, не забыв Лаэрта,

А ты ему кивни: "Да-да, я знал

Его отца, друзей и с ним встречался..." -

Рейнальдо, успеваешь?

Рейнальдо

Да, милорд,

Я успеваю.

Полоний

"...с ним встречался где-то,

Но, - уточни, - уже не помню, где,

И, кажется, о нем ходило много

Различных слухов, например о том,

Как он однажды" - и неси любую

Галиматью, что только в ум придет, -

Без уголовщины, сам понимаешь,

Чтоб в грязь его не по уши втоптать,

А что-нибудь скандальное припомнить

Желательно.

Рейнальдо

Нечистую игру?

Полоний

Привычку к дракам, слабость к алкоголю

И склонность к сутенерству - все сойдет.

Рейнальдо

Боюсь, милорд, - не перегнуть бы палку.

Полоний

Смотря куда ты будешь загибать.

Опасен не порок, а проявленья

Его в контексте том или ином.

Серьезные проступки совершает

Совсем не тот, кто повод подает

Подозревать его в том, что он может

Их совершить, а тот, кто никогда

Ни в чем замечен не был и не будет.

Рейнальдо

Да, но какой, простите...

Полоний

...в этом смысл?

Рейнальдо

Вот именно - в чем смысл подобных действий?

Полоний

Я так ответил бы на твой вопрос.

Любой святоша купится на сплетню

О личности, с которой он знаком,

И сам в ответ посплетничать захочет.

Не сомневайся: твой парижский друг,

Едва узнав пикантную подробность

Из биографии Лаэрта, сам

Почувствует желанье поделиться

С тобой всем тем, что знает, и, тебе

Не дав договорить, он скажет: "Друг мой",

Или "милорд", иль "досточтимый сэр"...

Рейнальдо

Да-да, я слушаю.

Полоний

И вслед за этим...

Что я говорил? Клянусь мессой, я хотел сказать что-то умное. Напомни: о

чем я только что рассуждал?

Рейнальдо

О "досточтимом сэре" и "милорде",

О том, что, "мне не дав договорить"...

Полоний

"Тебе не дав договорить..." - а, вспомнил.

Не дав договорить, он скажет: "Да,

Я тоже замечал за ним такое.

Вот, например, вчера, - иль не вчера, -

Я видел, - или, может быть, - я слышал,

Как он, - или его, - в одной из драк

Побил того-то, - иль его побили,

Или, - как он из дома выходил

От женщины дурного повеленья".

Вот так и ловят правду на обман,

Вот так, бильярдный шар пустив дуплетом,

Мы ждем, что он, ударившись о борт,

Покатится обратно прямо в лузу.

Вот так и разузнай все о моем

Беспутном сыне. Есть еще вопросы?

Рейнальдо

Вопросов нет.

Полоний

Счастливого пути.

Рейнальдо

Благодарю, милорд.

Полоний

Следи за сыном.

Рейнальдо

Милорд, не беспокойтесь.

Полоний

Пусть гульнет

На всю катушку.

Рейнальдо

Понял.

Полоний

Жду известий.

(Рейнальдо уходит. Входит Офелия.)

Ну, что, Офелия, на этот раз?

Офелия

Милорд, клянусь - какой-то тихий ужас!

Полоний

Где ужас, с кем, Господь тебя прости?

Офелия

Представьте: я сидела за работой,

И вдруг смотрю - принц Гамлет, сам не свой,

Расстегнут нараспашку, непричесан,

Сплошную рвань напялил на себя,

Издерган весь, с дрожащими губами,

С такой мольбой в глазах, как будто ад

Его отправил к нам парламентером, -

Как в сказке, предстает передо мной.

Полоний

Любовь до помраченья?

Офелия

Я не знаю, -

Боюсь, что да.

Полоний

Он что-нибудь сказал?

Офелия

Нет, ограничился лишь пантомимой:

Сначала за руку меня схватил,

Потом, поставив в вычурную позу,

Чуть отступил, прищуривая глаз,

И долго изучал критичным взглядом,

Как будто выбирал себе модель.

Когда ему все это надоело,

Он глубоко вздохнул, махнул рукой -

Похоже, чем-то был разочарован -

И к выходу направился, но вдруг

Ко мне лицом он снова повернулся

И взгляда больше так и не отвел,

Пока спиной вперед он в дверь не вышел,

Ни одного предмета не задев.

Полоний

Пойдем-ка вместе - королю доложим.

Экстаз любовный может привести

К любым непредсказуемым порывам

Безумной страсти, что сама себя

Уничтожает, не найдя исхода.

Сочувствую тебе: быть может, он

Не пережил последнего отказа?

Офелия

Отказа он еще не получил,

Но я, о вашем помня недовольстве,

С ним не общалась.

Полоний

Вот он и отпал.

Прости меня, я, видно, в нем ошибся:

Я думал, что тебя не любит он,

А только развлекается от скуки.

Но с возрастом мы склонны делать крен

Скорее в сторону перестраховки,

Чем допустить хоть небольшой, но риск.

Пойдем и королю про все расскажем -

Пусть будет в курсе: от любовных мук

Недалеко до наложенья рук.

Пойдем.

(Уходят.)

2.2.

Фанфары. Входят Клавдий, Гертруда,

Розенкранц, Гильденстерн и придворные.

Клавдий

Прошу вас, Розенкранц и Гильденстерн.

Мы очень рады вам, но, кроме этой

Закономерной радости, спешим

Заботой поделиться. Вы слыхали

О той метаморфозе, что в момент

Случилась с Гамлетом, - другого слова

Не подберу: он - будто и не он.

Что Гамлета, помимо обстоятельств

Его отца кончины, привело

К потере самого себя, не знаю.

Мы для того и пригласили вас,

Чтобы просить, - поскольку вы общались

С ним в ранней юности и для него

Едва ли кто-то ближе вас найдется, -

Возобновить приятельскую связь

И выяснить, как явится возможность,

Что скрыто в тайниках больной души,

Сопротивляющейся излеченью.

Гертруда

Я помню, как он говорил о вас,

Джентльмены, не скупясь на комплименты,

И только вы способны растопить

В нем жгучий лед предубежденья к людям.

Коль вам удастся вытащить его

Из тягостной депрессии, мы тотчас

Вас за услуги отблагодарим

Чем захотите.

Розенкранц

Мы на благодарность

Рассчитывать не смеем, а должны

Беспрекословно выполнять приказы,

Какие вам угодно будет дать.

Гильденстерн

И обещаем сделать все, что сможем,

Чтоб оправдать доверие особ,

Нас удостоивших своим вниманьем.

Клавдий

Спасибо, Розенкранц и Гильденстерн.

Гертруда

И от меня - заранее спасибо.

Чем раньше вы увидите его,

Тем для него, надеюсь, будет лучше.

Найдите Гамлета: он где-то здесь.

Гильденстерн

Хотелось бы, чтоб наше появленье

Взбодрило принца.

Гертруда

Помоги вам Бог.

(Розенкранц, Гильденстерн и сопровождающие уходят.

Входит Полоний.)

Полоний

Мой государь, вернулись дипломаты,

Имевшие в Норвегии успех.

Клавдий

Ты был и прежде вестником удачи.

Полоний

Серьезно, государь? Я вам клянусь:

Моей душой всегда повелевали

Лишь двое - мой Господь и мой король,

И, если я, как сеттер на охоте,

Что держит след, могу вас привести

К причине совершившихся событий, -

Я вам скажу, чем Гамлет заболел.

Клавдий

Скорее: не испытывай терпенья.

Полоний

Сперва - дипломатический отчет,

А мой диагноз - к фруктам на закуску.

Клавдий

Так пригласи послов, - пускай войдут.

(Полоний выходит.)

Гертруда, он считает, что разведал

Секрет метаний сына твоего.

Гертруда

Секрет простой - его отца кончина

И наша свадьба после похорон.

Клавдий

Мы с этим разберемся. -

(Возвращается Полоний в сопровождении

Вольтиманда и Корнелия.)

Проходите!

Ну, Вольтиманд, что наш норвежский брат?

Вольтиманд

Шлет вам привет и просит извиненья

За то, что вовремя не разгадал

Он замыслов племянника, который

Намеревался совершить поход

Военный против Польши и под этим

Предлогом набирал себе войска,

Преследуя совсем иные цели,

А именно - направить против нас

Свои отряды. Немощный Норвежец,

Узнав, какой готовится обман,

Призвав к себе племянника, заставил

Того при всех произнести обет,

Что ни теперь, ни в будущем не станет

Он против Дании вести войну,

И выделил за это Фортинбрасу

Доход в три тысячи норвежских крон,

Благословив поход его на Польшу,

(подает письмо)

В связи с которым просит разрешить

Его войскам пересеченье ваших

Владений - при условии, что вам

Он обещает избежать эксцессов.

Клавдий

Ну что ж, прекрасно - мы прочтем письмо,

Обдумаем, а уж приняв решенье,

Мы сообщим Норвежцу наш ответ.

Благодарим за службу. Отдыхайте -

Мы рады видеть вас.

(Вольтиманд и Корнелий уходят.)

Полоний

И все дела. -

Итак, мой государь и королева,

Не буду долго рассуждать о том,

Что означает долг пред государем,

А постараюсь выполнить его.

Поскольку краткость есть душа сознанья,

А многословность - тело и наряд,

Я буду краток. Сын ваш - ненормальный.

Я вынужден его так называть,

Чтобы названье было подходящим.

Но суть совсем не в этом.

Гертруда

В чем же суть?

Полоний

Мадам, мы доберемся и до сути.

Что ненормален он, - безумно жаль,

И жаль, что ненормален он, безумно.

Невольный каламбур прошу простить.

С терминологией договорились -

Теперь исследуем и сам предмет,

Который кажется нам беспредметным,

Хотя и не являясь таковым.

Таков наш вывод - и к чему ведет он?

Задумаемся.

Вы знаете, что у меня есть дочь. -

Дочь, зная, что она моя, вручила

Мне это вот письмо - прошу судить.

(Читает.)

"Небесной,  божеству  моей  души,  соблазнительнейшей  Офелии" - это не

самое  удачное  выражение,  неточное  выражение,  "соблазнительнейшей" - это

неточное выражение, но слушайте дальше. Вот:

(читает)

"Пусть ласкают ее прекрасную белую грудь эти..."

Гертруда

Письмо от Гамлета?

Полоний

Мадам, секунду:

Я все скажу, - дослушайте меня.

(Читает.)

"Планет в небесной шири

Обманчив мерный ход.

Все - ложь в подлунном мире,

Одна любовь не врет.

О  дорогая Офелия, я не владею размерами: мое дыхание не укладывается в

нужную  длину,  но  что  я  люблю  тебя  с  безумной страстью, с невыразимой

страстью, - поверь. Прощай.

Твой  до  конца, любимая, пока этот скафандр из тела подчиняется ему, -

Гамлет".

Вот что мне показала дочь моя,

В подробностях пересказав попутно,

Когда, где, как, в каких словах он ей

Пытался чувства выразить.

Клавдий

И что же

Ответила она ему?

Полоний

Вы мне,

Простите, склонны верить?

Клавдий

Безраздельно.

Полоний

Но как бы вы смогли мне доверять,

Когда бы, эту страсть поймав на взлете, -

А я ее заметил до того,

Как дочь ее заметила, - когда бы

Ее от вас посмел я утаить,

Себе оставив роль без слов и действий,

И за сюжетом стал бы наблюдать,

Как праздный зритель с широко открытым

От удивленья ртом? Нет, я сказал

Своей неискушенной юной леди:

"Одумайся, товар не по тебе,

Отстань от принца Гамлета", - и строго

Велел без разговоров лечь на дно,

Чтоб раз и навсегда пресечь контакты.

Мое внушенье принесло плоды,

И он, поняв, что здесь ему не светит,

Ударился в тоску, стал голодать,

Впал в истощенье от недосыпанья -

От этого случился нервный срыв,

Который и привел закономерно

К расстройству психики.

Клавдий

Гертруда, что

Ты думаешь об этом?

Гертруда

Все логично.

Полоний

Бывало ли хоть раз, хочу спросить,

Когда мои слова "я так считаю"

Ошибочными оказались?

Клавдий

Нет.

Полоний

(показывая на свою голову и плечи)

Срубите это с этого, коль это

Неправда. Чтобы это доказать,

Готов я землю прокопать до центра.

Клавдий

Как подтвердишь ты выводы свои?

Полоний

Вы замечали - он по вестибюлю

Часами шляется один?

Гертруда

И что?

Полоний

В такой момент я дочь ему подсуну;

Мы с вами за портьерой постоим

И все узнаем: если он не любит

Ее и не отказом был сражен,

Я подаю в отставку и в деревне

Пасу свиней.

Клавдий

А что, хороший план.

Гертруда

Взгляните - ваш объект для изученья.

Полоний

Скорее прочь, я умоляю, прочь:

Я должен действовать - не обижайтесь.

(Клавдий, Гертруда и придворные уходят.

Входит Гамлет, погруженный в чтение.)

Как поживаете, любезный принц?

Гамлет

Слава Богу, нормально.

Полоний

Милорд, вы меня помните?

Гамлет

Конечно: вы - продавец рыбы.

Полоний

Нет, милорд, вы ошиблись.

Гамлет

Очень жаль: вы мне казались честным человеком.

Полоний

Честным, милорд?

Гамлет

Да,  простите:  я  забыл,  что  в  наших нынешних условиях честным быть

невыгодно.

Полоний

Это абсолютная правда, милорд.

Гамлет

Уж   если   солнце,   согревая  своим  любовным  жаром  дохлую  собаку,

оплодотворяет ее червями, то о какой честности... - У вас есть дочь?

Полоний

Есть, милорд.

Гамлет

Следите,  чтобы  она не лежала под солнцем: беременность желательна, но

не во всех ситуациях, по крайней мере, для вашей дочери, - будьте бдительны,

друг мой.

Полоний (в сторону)

Ну  что  тут скажешь? Просто помешался на моей дочери. А меня сначала и

не  узнал,  обозвал  продавцом  рыбы,  -  завело  его, далеко завело: правду

сказать,  в его годы и я был в страсти необуздан, почти до такой же степени.

Поговорю с ним еще. - Что вы читаете, милорд?

Гамлет

Слова, слова, слова.

Полоний

И каково же содержание?

Гамлет

Чье содержание?

Полоний

Я имею в виду - содержание того, что вы читаете, милорд.

Гамлет

Содержание  вполне  клеветническое:  писатель-юморист утверждает, что у

стариков  седые  бороды,  что  их  лица  покрыты морщинами, а глаза выделяют

всякую  гадость  и что отсутствие ума сочетается у них с дряблостью ляжек. И

хотя  всему этому, сэр, я непреложно и неизбежно верю, но считаю неприличным

это печатать, и вы, сэр, непременно согласитесь со мной, когда будете в моем

возрасте.

Полоний (в сторону)

Если  это  бред, то вполне логичный. - Милорд, вы достаточно подышали -

не пора ли вам уйти с открытого пространства?

Гамлет

В могилу, что ли?

Полоний

Да, и правда: там пространство закрытое.

(В сторону.)

Как    уместны   отдельные   его   реплики!   Везет   же   дуракам   на

сообразительность.  Надо  идти  и  постараться подстроить его встречу с моей

дочерью. - Светлейший принц, вы разрешите вас покинуть?

Гамлет

Покинуть разрешу, сэр, - кидать не советую.

Полоний

Счастливо оставаться, милорд.

Гамлет

Надоели эти старые придурки!

(Входят Розенкранц и Гильденстерн.)

Полоний

Вы принца Гамлета искали? Вот он.

Розенкранц (Полонию)

Спасибо, сэр!

(Полоний уходит.)

Гильденстерн

Светлейший принц!

Розенкранц

Наш драгоценный принц!

Гамлет

Вот это новость. Здравствуй, Гильденстерн!

Друг Розенкранц, приветствую! - Ну, как вы?

Розенкранц

Как все иные сыновья земли.

Гильденстерн

Счастливец тот, кто счастлив без избытка:

На пик Фортуны нам не восходить.

Гамлет

Так что ж - стелиться под ее подошвы?

Розенкранц

Нет, стелиться не хотелось бы.

Гамлет

Значит,  вам лучше спрятаться чуть ниже ее пояса, в предгорье ее высших

щедрот.

Гильденстерн

Приходилось бывать и там.

Гамлет

В  ее  запретных  местах?  Ничего удивительного: она известная шлюха. И

какие у вас новости?

Розенкранц

Никаких,  милорд,  кроме той, что в мире возросло процентное содержание

честности.

Гамлет

Значит, Страшный суд принял к производству первые дела. Но ваша новость

недостоверна.  И  позвольте  поинтересоваться:  чем вы, друзья мои, насолили

Фортуне, что она решила отправить вас в тюрьму общего режима?

Гильденстерн

В какую тюрьму, принц?

Гамлет

В нашу: ведь Дания - тюрьма.

Розенкранц

В таком случае весь мир - тюрьма.

Гамлет

Да,  и очень комфортабельная: с полным ассортиментом карцеров, подвалов

и пыточных камер, среди которых Дания - одна из самых оборудованных.

Розенкранц

Милорд, мы так не считаем.

Гамлет

Могу  вам  только  позавидовать, поскольку мы воспринимаем все предметы

так, как они на нас воздействуют: для меня она - тюрьма.

Розенкранц

Значит,  ваши  амбиции  делают ее таковой: они тянут вас выйти за рамки

возможного.

Гамлет

Господи, да я бы и внутри ореховой скорлупы чувствовал себя властителем

вселенной, если б кошмарные виденья не смущали меня по ночам.

Гильденстерн

Ночные  виденья  приходят во сне, а днем они превращаются в ваши мечты,

порождающие  амбиции,  сущность которых потому и призрачна, что они - только

тени вашей мечты.

Гамлет

Тем более что призрак и тень - одно и то же.

Розенкранц

Да,  и  если амбиции - это тени мечты, а мечты - тени ночных призраков,

то получается, что амбиции - это тени теней.

Гамлет

Соответственно, и социальный статус - тень амбиций - тем эфемернее, чем

он  выше,  и  самый блестящий монарх - всего лишь яркая тень нищего подонка.

Кстати,  не  пора  ли  навестить  короля?  Признаться,  я несколько устал от

теоретизирования.

Розенкранц и Гильденстерн

Позвольте нам сопровождать вас.

Гамлет

Не   стоит:   откровенно   говоря,   иногда  хочется  перемещаться  без

сопровожденья. Да, если не секрет, что за дела у вас в Эльсиноре?

Розенкранц

Видеть вас, принц, - больше никаких дел.

Гамлет

У  нищего,  как  я,  нет  средств  для  выражения  благодарности,  но я

благодарю  вас,  тем  более  что  мне  это  ничего  не стоит. Так за вами не

посылали?  Это  была ваша добрая воля и ваша собственная инициатива? Скажите

честно. Ну, говорите же.

Гильденстерн

Что вы хотите, чтобы мы вам сказали?

Гамлет

Все что угодно, только на заданную тему. Конечно, за вами посылали: чем

более  преданными  глазами  вы на меня смотрите, тем более внятно читается в

них  чувство  вины.  Я  ведь  знаю: заботливые король и королева посылали за

вами.

Розенкранц

Под каким предлогом, милорд?

Гамлет

А  вот  это  вы  мне  скажите.  Заклинаю  вас правами дружбы, единением

юности,  долгом вечной любви и чем угодно еще, что не было бы для вас пустым

звуком, - будьте со мной откровенны: посылали за вами или нет?

Розенкранц (Гильденстерну)

Что ответить?

Гамлет (в сторону)

Вот и раскололись. - Если любите меня, не пытайтесь хитрить.

Гильденстерн

Милорд, за нами посылали.

Гамлет

Я  скажу  вам,  под  каким  предлогом,  -  опережу  таким  образом ваше

саморазоблачение,  и  вам  не  придется  нарушать  присягу,  данную королю и

королеве.  С  некоторых  пор  - сам не знаю, почему - я разучился испытывать

радость,  утратил  вкус  ко  всякой деятельности, и мне так хреново, что эта

архитектурная громада - земля кажется мне грудой развалин, этот многоцветный

зонт   -   воздух,  раскинувшийся  над  нами  своей  поражающей  воображенье

твердью,  этот,  изволите  ли  видеть,  лучезарный  купол,  инкрустированный

золотом, - представляется мне емкостью, заполненной едким отравляющим газом.

Человек  -  это  просто  шедевр!  Как  высок  помыслами, неисчерпаем в своих

возможностях,  неподражаем  по  фигуре,  экспрессивен  в  движениях! В своих

действиях - чистый ангел! В понимании - сам Бог! Эталон красоты! Идеал всего

живого!  А  по  моим  строго научным изысканиям, его квинтэссенция - прах. Я

утратил  всякий интерес к человеку вообще и к женщине в частности, хоть вы и

улыбаетесь с таким видом, как будто не верите этому.

Розенкранц

Милорд, я не имел в виду ничего подобного.

Гамлет

Чем  вас  тогда  развеселили  мои  слова  о  том, что "я утратил всякий

интерес к человеку"?

Розенкранц

Я  подумал,  милорд,  что,  если  вы утратили интерес к человеку, какой

кислый  прием  ожидает  актеров,  которых  мы  обогнали  по дороге и которые

направлялись сюда, чтобы просить вашего внимания.

Гамлет

Того, кто играет короля, я с нетерпением жду, чтобы воздать царственной

особе  по  заслугам,  рыцарь,  ищущий  приключений, пустит в ход свою шпагу,

любовник   будет   вознагражден   за   свой   пыл,   простак  переживет  все

недоразуменья,   клоун   рассмешит  всех,  кто  способен  издавать  звуки, а

лирической  героине  представится  возможность  для  полного самовыражения в

стихотворной форме. - Так что это за актеры?

Розенкранц

Те, что пользовались у вас неизменным успехом, - столичные трагики.

Гамлет

Зачем  им  эти  гастроли?  Ведь  работа  на  стационаре  выгоднее и для

поддержания репутации, и в материальном плане.

Розенкранц

Это раньше так было, теперь все иначе.

Гамлет

Неужели у них упала посещаемость с тех пор, как я видел их в столице?

Розенкранц

Упала, и весьма ощутимо.

Гамлет

С чего вдруг? Они что, разучились играть?

Розенкранц

Нет,  сэр,  они  все  те  же, но им на смену идет поколение недоносков,

которые эпатируют публику, жадную до дешевых эффектов, и, пользуясь массовой

поддержкой  таких  же, как они, уродов, орут во всю глотку о том, что старый

театр умер.

Гамлет

Дети  не  виноваты  -  виноваты покровители, которые делают на них свой

бизнес,  будто не понимая, что, когда время пройдет и мыльные пузыри лопнут,

тем больше шума будет от того, кто был сильнее раздут.

Розенкранц

Шума  и  сейчас довольно много: у нас любят публичные скандалы, так что

выяснение   отношений   между  мастерами  искусства  -  зрелище  куда  более

захватывающее, чем любой театральный спектакль.

Гамлет

Серьезно?

Гильденстерн

Не то слово: вся жизнь проходит в борьбе.

Гамлет

И неужели юные таланты побеждают?

Розенкранц

Они способны свалить и Геркулеса вместе с его грузом на плечах.

Гамлет

Времена  меняются:  вот сейчас король Дании - мой дядя, и те, кто смело

строил ему рожи, пока был жив мой отец, теперь готовы заплатить сто дукатов,

чтобы  приобрести  его собственную рожу в уменьшенной копии и любоваться ею.

Это загадка человеческой психологии, требующая научного исследования.

(Трубные звуки за сценой.)

Гильденстерн

Актеры прибыли.

Гамлет

Что  ж, джентльмены, удачи вам во всех делах. Дайте пожать ваши руки: я

хочу  соблюсти ритуал, чтобы после моей встречи с актерами, которая пройдет,

вероятно,  достаточно  бурно,  у  вас не создалось впечатление, что им я рад

больше,  чем  вам.  Желаю  удачи,  несмотря  на  то  что мой дядя-отец и моя

тетя-мать заблуждаются.

Гильденстерн

Насчет чего, принц?

Гамлет

Я  сдвинут  только  на северо-северо-запад, а когда ветер с юга, я вижу

разницу между соколом и цаплей.

(Входит Полоний.)

Полоний

Джентльмены, вы позволите?

Гамлет

Гильденстерн,  ближе  ко  мне, и ты тоже - я шепну вам на ухо: проявите

снисхождение к этому великовозрастному ребенку, еще не набравшему ума.

Розенкранц

Или изрядно подрастерявшему его к старости.

Гамлет

Спорим,  он  по  поводу  актеров? Внимание. - Да-да, сэр, в понедельник

утром, вы абсолютно правы.

Полоний

Милорд, у меня сообщение.

Гамлет

Милорд, у меня сообщение. Известный римский актер Росций...

Полоний

Милорд, приехали актеры.

Гамлет

Куда бежать? Случилось что?

Полоний

Я вам ручаюсь -

Гамлет

К нам цирк приехал шапито.

Полоний

...это  лучшие  в  мире  актеры всех жанров: трагедийного, комедийного,

исторического,  пасторального,  историко-трагедийного, историко-комедийного,

трагикомического,     пасторально-трагедийного,     пасторально-комедийного,

историко-пасторального,  жанров канонической и вольно-поэтической структуры.

У  них  и  Сенека  вполне доходчив, и Плавт достаточно серьезен. Они и текст

помнят, и сымпровизируют при случае, - других таких нет.

Гамлет

Какое сокровище у тебя было, Еффай, израильский судья!

Полоний

Какое сокровище было у него, милорд?

Гамлет

Ну как:

"Красотка-дочь, и ничего

Другого не дал Бог".

Полоний (в сторону)

Опять про мою дочь.

Гамлет

Разве не так, а, старый Еффай?

Полоний

Если  исходить  из  того,  что дочь - это моя единственная ценность, то

меня, вероятно, можно назвать Еффаем.

Гамлет

Нет, нельзя.

Полоний

Почему нельзя, милорд?

Гамлет

Все потому же:

"Ее отняли у него, -

да и, с другой стороны, -

А что он сделать мог!"

Вот почему слова этой песенки к вам не вполне относятся, тем более что,

видите, к нам пожаловали наши несравненные импровизаторы. -

(Входят несколько актеров.)

Прошу  вас, господа, всех, всех прошу. Рад видеть вас в полном порядке,

друзья.  -  О,  мой  старый друг! Замаскировался бородой - это что, грим для

новой  роли?  -  А  это вы, юная леди? Святая мадонна, да вы на целый котурн

вытянулись  к  небу  с  тех пор, как я вас видел. Дай Бог, чтобы ваш золотой

голос  не  треснул,  как  фальшивая  монета. - Господа, прошу вас. Приступим

сразу к делу, по примеру егерей-французов, взвивающихся на дичь при ее виде.

Пожалуйста, прочитайте нам что-нибудь, продемонстрируйте свои возможности, -

пожалуйста, какой-нибудь страстный монолог.

Первый актер

Какой монолог, милорд?

Гамлет

Ты  мне как-то читал монолог из пьесы, которая так и не была поставлена

или прошла один раз, но не имела успеха у массового зрителя из-за отсутствия

в  ней  какой-либо  манерности,  хотя  люди  со  вкусом  оценили  мастерство

композиции и динамизм действия. Я помню, автору ставили в вину недостаточное

использование  непечатных  выражений  в  сочетании  с  невнятной гражданской

позицией  и  причисляли  произведение  к  разряду  скорее  старомодных,  чем

остросовременных. Так вот это был монолог Энея из сцены с Дидоной, в котором

он  рассказывает  ей о падении Трои и, в частности, о гибели Приама. Если ты

его еще помнишь, начни знаешь откуда:

"Взбешенный Пирр, как азиатский зверь..." -

что-то в этом роде, начинается с Пирра.

"Взбешенный Пирр, блиставший чернотой

Доспехов цвета ночи в черном чреве

Беременного греками коня,

Отныне выбрал для своей эмблемы

Цвет воспаленной глотки: он всего

Себя разрисовал невинной кровью

Детей и стариков, жен и мужей,

Спекающихся в душегубке улиц,

Которые горят, чтобы светить

Убийцам их хозяев. Разъяренный,

Покрытый кровью с головы до ног,

Карбункулами глаз сверкая страшно,

Приама ищет Пирр".

Продолжай.

Полоний

Клянусь Богом, милорд, прочитано совсем неплохо - с верными акцентами и

точными паузами.

Первый актер

"А вот и он -

От греков отбивается тяжелым

Мечом, который падает из рук,

Не слушаясь приказов. Над Приамом

Взметается разящая рука,

Но старику и одного замаха

Довольно, чтобы рухнуть. В этот миг,

Лишившись чувств, поверженная Троя

Горящую корону с головы

Роняет, оглушая Пирра шумом,

И меч, что был взнесен над головой

Приама, забывает опуститься,

А Пирр, как нарисованный злодей,

Запечатленный в агрессивной позе,

Стоит недвижно. Как перед грозой

Бывает: в небесах ни звука, тучи

Остановились, на мгновенье смолк

Трепливый ветер, и молчанье смерти -

На всей земле, но громовой удар

Внезапным взрывом сотрясает воздух, -

Так Пирр сообразил, зачем он здесь,

И молотки циклопов не ковали

Доспехи Марса, знатока войны,

С таким усердием, с каким на части

Рубил Приама меч его врага.

Продажная Фортуна! Не пора ли

Ее от власти, боги, отрешить

И, аккуратно вставив ей в колеса

Железный лом, спустить с горы небес

Ко всем чертям!"

Полоний

Вот тут несколько длинновато.

Гамлет

В  парикмахерской  укоротят. - Пожалуйста, не обращай внимания: на фоне

дрыганья  ногами  и  похабщины  все  остальное  кажется  скучным. Продолжай:

переходи к Гекубе.

Первый актер

"Видал бы кто шальную королеву..."

Гамлет

"Шальную королеву"?

Полоний

А это хорошо: "шальную королеву" - хорошо.

Первый актер

"...Носившуюся тут же взад-вперед,

От слез слепую, с голыми ногами,

С разорванным платком на голове,

Привыкшей к королевской диадеме,

Одетую в ошметки из белья, -

Кто б это видел, - неприличным словом

Немедля бы Фортуну помянул.

А если б боги рядом оказались,

Когда Гекубе выпало смотреть,

Как Пирр шутя кромсал ее супруга, -

Звериный вой, который издала

Она при этом, - если в смертной жизни

Хоть что-то значит что-то для богов, -

Заставил бы их испытать хоть что-то".

Полоний

Нет, честное слово, нельзя так себя изводить. - Достаточно.

Гамлет

Да,  хватит на сегодня, - продолжение следует. - Милорд, не согласились

бы  вы  проследить  за  тем,  чтобы актеров удобно разместили? Будьте добры,

позаботьтесь  о них, потому что актеры - алгебраическая формула своей эпохи:

лучше  злобная эпитафия на вашей могиле, чем их нелестное мнение о вас, пока

вы живы.

Полоний

Принц, их аттестуют сообразно их статусу.

Гамлет

Да  нет, статус тут ни при чем: если всех мерить по статусу - плеток не

напасешься.  Обращайтесь с ними так, как бы вам хотелось, чтобы обращались с

вами:  чем доброжелательнее прием, тем сердечнее благодарность. Покажите им,

куда идти.

Полоний

Господа, прошу вас.

Гамлет

Идите, друзья: вам надо подготовиться к завтрашнему спектаклю. -

(Полоний и актеры, кроме Первого, уходят.)

Скажи мне, вы могли бы сыграть "Убийство Гонзаго"?

Первый актер

Да, милорд.

Гамлет

Сыграйте  завтра  вечером; ты успеешь выучить монолог примерно в дюжину

строчек, который я хотел бы сочинить и вставить в текст?

Первый актер

Конечно, милорд.

Гамлет

Замечательно.  Ступай  за  этим господином и постарайся не пародировать

его.

(Первый актер уходит.)

И с вами, друзья, прощаюсь до вечера: будьте как дома в Эльсиноре.

Розенкранц

Мое почтенье, принц.

Гамлет

До встречи. -

(Розенкранц и Гильденстерн уходят.)

Слава Богу, все ушли.

Какой я все-таки плебей дешевый!

Не дикость ли: заезжий гастролер

В границах выдуманных обстоятельств

Такие чувства может испытать,

Что по мгновенной смене выражений

Его лица читается легко

Кардиограмма внутреннего мира,

И это - ради полной ерунды

По имени Гекуба. Кем Гекуба

Приходится ему и кто он ей,

Чтоб так переживать? И что б он сделал,

Найдя для страсти истинный мотив,

Подобный моему? Он произнес бы

Такую обличительную речь

Со сцены жизни, что рыдал бы мертвый

В своем гробу от жалости к себе,

А у живых бы совесть пробудилась.

Другое дело - я. Я, как дебил

С отвисшей челюстью, найти пытаюсь

Слова по делу и не нахожу

Весомых аргументов, что могли бы

Разоблачить убийство короля,

И лишь дрожу от страха в ожиданье,

Что кто-нибудь пощечину мне даст,

Причмокнув языком, в лицо мне плюнет

И назовет бессовестным враньем

Мои свидетельские показанья,

А я все это молча проглочу

И буду благодарен за науку.

Наверно, если б не мешала мне

Моя чрезмерная интеллигентность,

Я б всех голодных грифов накормил

Гнилыми потрохами этой мрази.

Ну, ты, подонок, сволочь, сука, тварь,

Ты у меня получишь по заслугам!..

И все-таки я редкостный осел:

За смерть отца я отомстить обязан -

Об этом мне твердят и рай, и ад,

А вместо этого, как проститутка,

Я изрыгаю площадную брань

И вымещаю личные обиды.

Какая мерзость! - За работу, мозг!..

Известны случаи, когда преступник,

Следя за ходом пьесы и узнав

Себя в одном из главных персонажей,

Невольное смятенье выдавал

Реакцией, в которой проступало

Сознанье нераскаянной вины.

Пусть дядя мой на завтрашнем спектакле,

Следя за ходом собственной судьбы,

Лишь бровью поведет, - мне будет сразу

Все ясно. Нет гарантии, что дух,

Являвшийся мне, не был наважденьем:

Сам дьявол мог прикинуться моим

Отцом и, разглядев во мне упадок

Душевных сил, искусно соблазнить

Обманом. - Нет, я предпочту фундамент

Покрепче этого: пускай король

Нам самого себя сыграет роль.

(Уходит.)

3.1.

Входят Клавдий, Гертруда, Полоний,

Офелия, Розенкранц и Гильденстерн.

Клавдий

Вы полагаете, что бесполезно

Осознанную логику искать

В его демонстративном поведенье,

Шокирующем абсолютно всех?

Розенкранц

Он полностью разочарован в жизни -

Поди пойми, откуда этот бзик.

Гильденстерн

Как мы в друзья к нему ни набивались,

Он душу нам распахивать не стал

И с ловкостью ушел от обсужденья

Своих поступков.

Гертруда

Как он принял вас?

Розенкранц

Как джентльмен.

Гильденстерн

Не более радушно,

Чем нам диктует светский этикет.

Розенкранц

Не проявил большого любопытства,

Но разговор охотно поддержал.

Гертруда

Он предложил культурную программу?

Розенкранц

Мадам, мы встретили бродячий театр

На полпути сюда и сообщили

Об этом принцу - он повеселел,

Услышав о прибытии актеров,

Которые приехали уже

И вечером спектакль играют.

Полоний

К слову:

Он приглашает вас, мой государь,

И вас, мадам, на это представленье.

Клавдий

Прекрасно: он достоин похвалы

За тонкость эстетического вкуса. -

А вам, джентльмены, надо поддержать

Его во всех подобных начинаньях.

Розенкранц

Поддержим, государь.

(Розенкранц и Гильденстерн уходят.)

Клавдий

И ты иди,

Гертруда: должен Гамлет появиться

С минуты на минуту - мы его

С Офелией сведем в одном пространстве

И, спрятавшись с ее отцом, как два

Всевидящих невидимых шпиона,

По поведенью Гамлета в такой,

Вполне непринужденной, обстановке

Поймем, любовь ли мучает его

Иль что-нибудь еще.

Гертруда

Не буду спорить.

И если выбит он из колеи

К тебе, Офелия, своим влеченьем, -

Надеюсь, ты вернешь его на путь,

Который нравственность твоя укажет,

Чтоб охранить обоих.

Офелия

Да, мадам.

(Гертруда уходит.)

Полоний

Офелия, гуляй. - Вы, государь мой,

Покуда спрячьтесь тут. -

(К Офелии.)

А ты читай, -

Чтоб не подумали, что ты скучаешь

Одна. Лишь сделай благородный вид -

Доказано наукой - черт поверит,

Что ты святая.

Клавдий

Так оно и есть.

(В сторону.)

Меня сразило это замечанье.

Лицо старухи, скрытое от глаз

Слоями грима, не настолько мерзко,

Как суть моя под внешностью моей.

Полоний

Его шаги - милорд, скорее прячьтесь.

(Клавдий и Полоний исчезают. Входит Гамлет.)

Гамлет

Быть иль не быть - вот как стоит вопрос.

Что хуже - сознавать свое бессилье

Перед судьбой, снося ее плевки,

Или, пойдя с оружьем против моря

Угроз, войну закончить? Умереть -

Уснуть - и навсегда освободиться

От тягостной заботы о своей

Изношенной телесной оболочке -

Финал завидный. Умереть - уснуть -

Спать! И мечтать во сне! Вот где шлагбаум:

О чем мечтать, коль будущего нет,

А настоящее осталось в прошлом?

Вот пограничник, что кричит нам: "Стой!"

И грубо загоняет нас обратно.

Кто выдержал бы времени напор,

Бессилье прав на фоне права силы,

Агонию раздавленной любви,

Власть беззаконья над законной властью

И подчиненье умных дуракам,

Когда в два счета сводит счеты с жизнью

Обычный нож? Кто стал бы груз тянуть,

Кряхтя и зарабатывая грыжу,

Когда бы страх таинственной страны

За мысом смерти, из широт которой

Еще никто обратно не приплыл,

Не сдерживал бы наше любопытство

И к пройденному нас не возвращал?

Так губит нас абстрактное мышленье,

И наша смелость чахнет на глазах,

Отравленная ядом интеллекта,

А грандиозный перспективный план

Свою ориентацию меняет

На противоположный результат.

Но стоп. - Офелия, в твоих молитвах,

О нимфа, помяни мои грехи.

Офелия

Милорд, скажите, с вами все в порядке?

Гамлет

Спасибо, да. В порядке. В полном. Все.

Офелия

Милорд, те вещи, что вы мне дарили,

Я вам давно хотела возвратить -

Вы примите их?

Гамлет

Нет, я не имею

К ним никакого отношенья.

Офелия

Принц,

Имеете: вы их преподносили

Мне в упаковке драгоценных слов,

И было неизвестно, что дороже.

Слова подешевели - я должна

Вам честно возвратить долги сполна.

Вот, заберите.

Гамлет

А вы что, честная девушка?

Офелия

Милорд?

Гамлет

И привлекательная при этом?

Офелия

Что вы имеете в виду, ваше высочество?

Гамлет

Я  имею в виду, что, если вы честная и к тому же привлекательная, вашей

честности с вашей привлекательностью лучше не встречаться.

Офелия

Разве для привлекательности не лучший партнер - честность?

Гамлет

Да,  несомненно,  потому  что  скорее  привлекательность  отправит свою

подругу-честность     на     панель,     нежели    честность    нейтрализует

привлекательность. Это давно предполагали, а теперь установили окончательно.

Было время, когда я любил вас.

Офелия

Да, милорд, вы убеждали меня в этом.

Гамлет

А  вы  поверили?  Зря:  нравственность  не растет на удобренной пороком

почве. Я вас не любил.

Офелия

Тем хуже для меня.

Гамлет

Иди  в монастырь, - зачем тебе участвовать в воспроизводстве грешников?

Я,  человек  относительно порядочный, и то могу предъявить самому себе такие

претензии,  что  лучше  бы  мне  на свет не родиться: я безумно высокомерен,

злопамятен, амбициозен, и у меня больше гнусных намерений, чем мыслей, чтобы

успеть   эти  намерения  обдумать,  воображения,  чтобы  их  спланировать, и

времени, чтоб воплотить их. А сколько таких обалдуев, как я, болтается между

небом  и  землей?  Все  мы  - сволочи, не верь ни одному из нас. Иди лучше в

монастырь. Где твой отец?

Офелия

Дома, милорд.

Гамлет

Запри  его  на  ключ,  чтобы  он играл роль дурака только в собственном

доме. Прощай.

Офелия (в сторону)

Помогите ему, святые небеса!

Гамлет

Если соберешься замуж, получишь от меня приданое в виде проклятия: будь

ты  невинна,  как  лед,  и  чиста,  как  снег, все равно замажешься. Лучше в

монастырь.  Прощай.  Да,  если  все-таки  приспичит замуж, выходи за дурака,

потому  что  умные  знают,  в  каких  рогатых  монстров вы их превращаете. В

монастырь - и как можно быстрее! Прощай.

Офелия (в сторону)

Силы небесные, излечите его!

Гамлет

И  лицемерие  ваше осточертело: Бог создал вас такими, какие вы есть, а

вы  вечно  что-то  из  себя  выделываете  -  сплошное  кокетство, жеманство,

кривлянье,   манерничанье,  и  все  это  -  одна  распущенность  под  маской

удивления.  Нет,  хватит  с меня: на этом я свихнулся. Отныне институт брака

упраздняется:  кто  на  данный  момент  был женат, пускай живут - все, кроме

одного, - для остальных проход закрыт. В монастырь - бегом!

(Уходит.)

Офелия

Какой высокий ум повержен в прах!

Характер, страсть, талант, язык и внешность

Героя, на которого страна

Свои надежды возлагать привыкла, -

Куда пропало все в один момент?

А мне, несчастнее которой нету,

Отведавшей его признаний мед,

Легко ль смириться с тем, что светлый разум,

Как сломанный орган, теряет строй,

А облик юности в ее расцвете

Безумием распада подменен?

И это прежний Гамлет? Нет, не он.

(Возвращаются Клавдий и Полоний.)

Клавдий

Мотив его дурного повеленья -

Все, что угодно, только не любовь,

И речь его не больно-то безумна.

В своей душе он что-то затаил -

Пока не ясно, что, но явно что-то

Опасное, и, чтоб опередить

Его активность, я приму такое

Решенье: в Англию поедет он

Немедленно, чтобы собрать налоги.

Пускай другие страны и моря

Ему доставят массу ощущений,

Проветрят захламленные мозги,

Которые его лишают сходства

С самим собой. Я верно рассудил?

Полоний

Вы верно рассудили, я же склонен

Считать, что у него одна беда -

Неразделенная любовь. - Не так ли,

Офелия? Молчи: я слышал все,

Что Гамлет говорил. - Решайте сами,

Мой государь, но я бы предложил,

Чтоб королева после представленья

Попробовала допросить его

С пристрастием, а я бы их подслушал.

Когда и этот номер не пройдет,

Тогда сдаюсь, - пусть в Англию отъедет

Иль к черту на кулички.

Клавдий

Да, пора

Ему понять, что кончена игра.

(Уходят.)

3.2.

Входят Гамлет и актеры.

Гамлет

Прошу  вас,  произносите монолог так, словно впервые его читаете, - без

назойливого   глубокомыслия:   это  же  не  королевский  указ.  И  не  очень

усердствуйте в жестикуляции, - просто доносите смысл того, о чем говорите. В

порыве,  вихре,  буре,  урагане  страсти самое главное - не отключать мозги.

Здоровый  мужик, топающий ногами в детской истерике, не вызывает сочувствия.

Куда бы вас ни занесло, не сходите с катушек.

Первый актер

Это я вам обещаю.

Гамлет

Но не будьте и чрезмерно ненавязчивы, как будто вам совсем уж ничего не

надо: критерий вкуса - адекватность. Любой недобор, как и перебор, извращает

весь  смысл  актерской  игры,  которая  всегда решала и решает одну задачу -

держать   зеркало   перед  реальностью,  показывать  порядочности,  как  она

выглядит,  подлости  - на что она похожа, и всякой эпохе - ее истинное лицо.

Если зеркало окажется кривым, это развеселит, конечно, публику, но тем самым

низведет искусство до уровня уличного балагана. Мне дово дилось наслаждаться

игрой  актеров,  пользующихся  успехом, которые все свои силы тратили на то,

чтобы  только  не  дай  Бог  не придать своим героям христианский вид - да и

просто  человеческий:  создавалось впечатление, что эти недоделки созданы не

природой, а ее случайными сменщиками, решившими подработать по случаю.

Первый актер

Сэр, я надеюсь, мы миновали эту стадию развития.

Гамлет

Не  возвращайтесь  к ней, я вас умоляю. И пусть те, кто играет клоунов,

не  говорят лишнего. Некоторые любимцы публики считают своим долгом веселить

ее  безостановочно  и безотносительно к происходящему на сцене, удовлетворяя

таким  нехитрым  способом  свое  актерское  тщеславие  и невольно оправдывая

отведенное им амплуа дураков. Идите готовьтесь. -

(Актеры уходят. Входят Полоний,

Розенкранц и Гильденстерн.)

Ну   что,   милорд?   Его   величество  король  намерен  ознакомиться с

произведением?

Полоний

Да, так же как и королева, и не откладывая.

Гамлет

Предупредите актеров, пожалуйста. -

(Полоний уходит.)

И вы оба, будьте добры, поторопите их.

Розенкранц и Гильденстерн

Да, милорд.

(Розенкранц и Гильденстерн уходят.)

Гамлет

Горацио!

(Входит Горацио.)

Горацио

Вы звали, принц? Я здесь.

Гамлет

Горацио, из всех моих знакомых

Довериться могу я лишь тебе.

Горацио

Милорд...

Гамлет

Я льстить тебе не собираюсь,

И что с тебя возьмешь-то, если весь

Твой капитал - душевное здоровье?

Что проку льстить такому богачу?

Услужливый язык пусть лижет руки

Тому, кто платит за любовь к себе,

Отчаявшись снискать ее бесплатно.

Тебя свободно выбрала моя

Душа, когда решила сделать выбор

По собственному вкусу: ты страдать

Умел, другим не принося страданий,

И равно был признателен судьбе

За похвалу и за хулу, - счастливец,

Чей разум с чувствами не на ножах

И не в руках Фортуны, что на чувствах

Чужих играет музыку свою.

Найди такого же, как ты, кто б не был

Рабом страстей, - я помещу его

С тобою рядом - в сердцевине сердца.

Так вот. Король увидит наш спектакль,

Почти буквально воспроизводящий

Картину смерти моего отца.

Когда начнется сцена отравленья,

Прошу тебя, во все глаза смотри

На дядю моего, и, если сможет

Он до конца спокойно досидеть, -

Клянусь тебе - наш инфернальный призрак

Над нами посмеялся, и дурак,

Кто к призракам относится серьезно.

Две пары глаз надежнее одной:

Для достоверности эксперимента

Удвоим результаты.

Горацио

Да, милорд:

Спектакль покажет то, что он покажет,

А если нет, - то, значит, я ослеп.

Гамлет

Вот публика моей бредовой пьесы -

Пойду играть свой сумасшедший текст.

(Звучит датский гимн. Входят Клавдий,

Гертруда, Полоний, Офелия,

Розенкранц, Гильденстерн,

придворные и стража с факелами.)

Клавдий

Как поживает младший брат наш Гамлет?

Гамлет

Честное  слово,  прекрасно: сижу на пайке хамелеона - питаюсь воздухом,

пропитанным обещаниями, - вы и каплунов так не кормите.

Клавдий

Я  не  могу  принять  такого  ответа, Гамлет: эти слова ко мне не имеют

отношения.

Гамлет

Ко мне тоже не имеют: я их уже отнес.

(К Полонию.)

Милорд,  вы  говорили,  что  однажды  приняли  участие  в  студенческом

спектакле?

Полоний

Да, милорд, и выступление было признано удачным.

Гамлет

Что же вы играли?

Полоний

Я играл Юлия Цезаря, и меня убили по ходу действия: Брут меня убил.

Гамлет

Это  было жестоко со стороны Брута - убить столь выдающуюся личность. -

Готовы актеры?

Розенкранц

Да, милорд, они ждут вашего сигнала к началу.

Гертруда

Иди ко мне, мой милый Гамлет, садись рядом.

Гамлет

Нет, мама, здесь есть нечто более соблазнительное.

Полоний (Клавдию)

Ну, что я говорил?

Гамлет

Леди, позвольте на ваши колени...

Офелия

Нет, милорд.

Гамлет

В смысле - голову положить?

Офелия

Да, милорд.

Гамлет

А вы что подумали?

Офелия

Да ничего я не подумала, милорд.

Гамлет

Между ног девушки - самое лучшее место.

Офелия

Что, милорд?

Гамлет

Ничего.

Офелия

Все шутите, милорд?

Гамлет

Кто, я?

Офелия

Да, милорд.

Гамлет

Работа  такая.  Ничего  другого  мне  не  остается: посмотрите, в каком

здоровом возбужденье моя мать, да и отец всего два часа как умер.

Офелия

Нет, милорд, - два месяца.

Гамлет

Так  давно?  Жалко: придется снять все черное и облачиться в меха. Боже

ты  мой,  умер  два  месяца  назад  и до сих пор не забыт? Наверно, память о

великом  человеке  держится целых полгода после его смерти, да и то лишь при

условии,  что  он  успел  построить  храм,  -  иначе ему уготована лошадиная

эпитафия:

"Ты завершил победный круг -

Покойся с миром, верный друг".

(Играют гобои. Начинается пантомима. На сцене

появляются Король и Королева, обнимают друг друга,

изображая любовь. Она становится на колени и

клятвенно складывает руки. Он поднимает ее и кладет

голову ей на плена, затем ложится на кровать,

устланную цветами, и засыпает. Она уходит. Тут же

входит мужчина, берет корону, целует ее, вливает

яд королю в ухо и уходит. Возвращается Королева и,

увидев, что Король мертв, жестами изображает

отчаяние. Возвращается Отравитель в сопровождении

двух или трех статистов и выражает ей сочувствие.

Труп уносят. Отравитель соблазняет Королеву

подарками, она сначала отвергает их, но затем

сдается. Все уходят со сцены.)

Офелия

Что это такое, милорд?

Гамлет

Это гадина ползучая, несущая одну сплошную гадость.

Офелия

Может быть, сыгранная сценка предваряет сюжет пьесы?

(Входит Пролог.)

Гамлет

Спросите  этого  парня: у актеров секретов нет, их профессия - выдавать

тайны.

Офелия

Он скажет, как называлось то, что показали?

Гамлет

Да,  у  него богатый опыт: что бы вы ему ни показали, он с уверенностью

скажет, как что называется. Смелее - не стесняйтесь.

Офелия

Вы пошляк, - я больше вас ни о чем не спрошу.

Пролог

От всей души мы просим вас:

Пожертвуйте нам этот час

И строго не судите нас.

(Уходит.)

Гамлет

Это что - пролог или гравировка на кольце?

Офелия

Это было непродолжительно, милорд.

Гамлет

Как любовь женщины.

(На сцену выходят актеры - Король и Королева.)

Сценический король

Уже раз тридцать Фебова телега

Свершила круг, не замедляя бега,

И тридцать дюжин лун заемный свет

Ночной земле дарили тридцать лет,

С тех пор как брака вековечным узам

Мы платим счастья дань - любви союзом.

Сценическая королева

Пусть солнце и луна собьются с ног

В стремленье подвести любви итог.

Но не могу не обратить вниманья

Я на твое плохое состоянье.

А впрочем, мой назойливый вопрос

Тебе не стоит принимать всерьез,

Ведь женщине для самосохраненья

К любви дан страх в бесплатном приложенье.

Масштаб моей любви соизмерим

Со страхом ненадуманным моим:

Чем шире крылья у любви размаха,

Тем больше разных поводов для страха.

Сценический король

Тебя не обманул мой скорбный вид:

Нам скорая разлука предстоит,

И жизнь твоя начнется будто снова -

Ты полюбить кого-нибудь другого

Со временем сумеешь...

Сценическая королева

Что за чушь!

Ты - мой единственный навеки муж!

Пускай найдет любимому замену

Та, что своей любви не знала цену!

Гамлет (в сторону)

Правильно.

Сценическая королева

Любовь нельзя продать или украсть:

Любовь верна, продажна только страсть.

Кто платит страсти за ее услуги -

Находит прелесть во втором супруге.

Сценический король

Мы склонны верить собственным словам,

Хоть их сдержать бывает трудно нам.

Желанья - дети первых побуждений -

Не могут не менять своих суждений:

Они растут, и время учит их

Менять привычки детских лет своих.

То, что казалось важным так недавно,

Со временем перестает быть главным,

Что вдохновляло нас не так давно,

Со временем и вспоминать смешно.

Порывы радости, как и печали,

Печаль и радость часто разрушали:

Одно в другое может перейти -

Так тесно их переплелись пути.

Где чистая любовь, а где со страстью -

Никто не может нам сказать, к несчастью,

А раз мы все - страстей своих рабы,

То и любовь - заложница судьбы.

Покуда у тебя в делах все гладко -

Ты и в любви не знаешь недостатка,

А как дела ни к черту - тут любви

Уж не дождешься, сколько ни зови.

Убережешь себя от испытаний -

Не испытаешь разочарований.

Но возвращусь, откуда начинал:

В мотивах и страстях такой развал,

Что, как бы мы ни прорывались к цели,

Получим мы не то, чего хотели.

Ты веришь в чувства искренний порыв,

Но он пройдет - придет другой мотив.

Сценическая королева

Пусть не увижу я ни дня, ни ночи,

Пусть дни ночей покажутся короче,

Пусть все мои надежды сгинут в прах,

Пусть душу мне скует животный страх,

Пусть я забуду собственное имя,

Пусть я расстанусь с чувствами своими,

Пусть мысль мою затмит безумья мрак,

Коль, овдовев, вступлю я в новый брак!

Гамлет

А если действительно вступит, тогда что?

Сценический король

Такая клятва дорогого стоит.

Но я устал, - быть может, успокоит

Меня недолгий сон.

(Засыпает.)

Сценическая королева

Спи без забот:

Надеюсь, нас несчастье обойдет.

(Уходит.)

Гамлет

Ну, мадам, как вам пьеса?

Гертруда

Леди слишком много декларирует, мне кажется.

Гамлет

Ее декларации получат подтверждение.

Клавдий

Ты знаешь сюжет? Там нет ничего неприличного?

Гамлет

Нет-нет,  это все розыгрыш, инсценировка отравления, - абсолютно ничего

неприличного.

Клавдий

Как пьеса называется?

Гамлет

"Мышеловка".   Название,  думаю,  аллегорическое.  Пьеса  воспроизводит

обстоятельства убийства, совершенного в Вене: Гонзаго - так зовут правителя,

Баптиста - его жена. Вы увидите: это подлая интрига, - но нам-то что? Вашего

величества  и  нас,  у  кого  совесть  чиста,  это  никак не затронет: пусть

дергается тот, кому больно, - мы в порядке, и слава Богу. -

(На сцене появляется Луциан.)

Это некий Луциан, племянник короля.

Офелия

Вы неплохой конферансье, милорд.

Гамлет

Вы  оценили  бы  мой  конферанс  по  достоинству,  если  б мне пришлось

комментировать половой акт.

Офелия

Милорд, я устала от ваших острот.

Гамлет

Вы  бы  испытали  всю  остроту  ощущений, если б решились притупить мое

главное оружие.

Офелия

Это совсем ни в какие ворота не лезет.

Гамлет

Свои  ворота  вы откроете законному супругу. - Ты, убийца, начинай уже,

слышишь, недоносок; кончай делать страшное лицо и вперед:

"Грозящий ворон призывает к мести".

Луциан

Нет никого, - момент благоприятен,

И яд на трупе не оставит пятен:

Зловещих духов полуночный дар,

Гекатой трижды проклятый отвар

Пусть черное свое свершает дело,

Насильно выгоняя жизнь из тела.

(Вливает яд в ухо спящему.)

Гамлет

Он отравляет его в саду, чтобы завладеть его имуществом. История смерти

Гонзаго  выходила  на  итальянском  языке.  Сейчас  вы  увидите,  как убийца

обольщает жену Гонзаго.

Офелия

Король встает!

Гамлет

Принял за бомбежку фейерверк?

Гертруда

Вам плохо, милорд?

Полоний

Спектакль окончен.

Клавдий

Дайте мне огня, пожалуйста. Я хочу выйти.

Полоний

Огня, огня, огня!

(Все уходят, кроме Гамлета и Горацио.)

Гамлет

Подстреленный олень вопит -

Здоровому смешно.

Кто вечно голоден, кто сыт, -

Кому что суждено. {*}

{* Один олень стрелой пронзен,

Другому - хоть бы что.

Одно из двух - судьбы закон:

Лишь это или то.}

Как  вы  считаете,  сэр,  мой литературный талант позволит мне в случае

нужды устроиться штатным сотрудником бродячей труппы?

Горацио

На полставки.

Гамлет

Нет, на полную:

Все, чем страна гордилась встарь,

С тех пор пошло на слом,

Как Богом данный государь

Был заменен... его достойным преемником.

Горацио

"Преемник" не влез в стихотворную строчку.

Гамлет

Горацио,   каждое  слово  призрака  стоит  тысячу  фунтов.  Ты  обратил

внимание?

Горацио

Трудно было не заметить, милорд.

Гамлет

На словах об отравлении?

Горацио

Реакция была однозначной.

Гамлет

Маэстро, музыку! Вступайте, флейты:

Когда не нравится произведенье,

Оно не производит впечатленья.

Ну, где же аккомпанемент?

(Возвращаются Розенкранц и Гильденстерн.)

Гильденстерн

Милорд, могу я вам сказать несколько слов?

Гамлет

Сэр, вы можете рассказать мне хоть целую сагу.

Гильденстерн

Король, сэр...

Гамлет

Да, сэр, что он?

Гильденстерн

Пребывает в состоянии сильного расстройства.

Гамлет

Выпил лишнего?

Гильденстерн

Нет, милорд, он скорее перенервничал.

Гамлет

Выпил  или  перенервничал - расстройство-то одно и то же, а поскольку я

не врач, - те прочищающие средства, которые я мог бы посоветовать, боюсь, не

принесут больному облегченья, а окончательно выведут из строя его и без того

измученное тело.

Гильденстерн

Милорд,  будьте  добры,  введите  свою  речь  в  рамки  приличия  и  не

отбрыкивайтесь так рьяно от сути дела.

Гамлет

Я сдаюсь, сэр, - говорите.

Гильденстерн

Меня к вам послала королева, ваша мать, чрезвычайно огорченная.

Гамлет

Милости прошу.

Гильденстерн

Нет,   милорд,  не  нужно  реверансов.  Если  вы  соизволите  дать  мне

вразумительный ответ, я выполню распоряжение вашей матери, если нет, - прошу

простить за беспокойство.

Гамлет

Сэр, я не могу.

Гильденстерн

Чего, милорд?

Гамлет

Дать  вам  вразумительный  ответ: у меня поврежден разум, но тот ответ,

что  мне  по  силам,  вы  получите  и сможете передать моей матери, - так вы

говорите, моя мать...

Розенкранц

Она говорит, что просто поражена вашим поведением.

Гамлет

Мало  кому  из  сыновей  удавалось  так  поразить  свою  мать.  Но это,

вероятно, всего лишь преамбула, - продолжайте.

Розенкранц

Она  бы хотела поговорить с вами в своей комнате, прежде чем вы пойдете

спать.

Гамлет

Я повинуюсь, будь она десять раз моей матерью. Что-нибудь еще?

Розенкранц

Милорд, вы когда-то питали ко мне дружеские чувства.

Гамлет

Как и сейчас - даже не сомневайтесь.

Розенкранц

Ну  так  скажите в конце концов, что с вами? Вы только усугубляете свои

проблемы, не желая поделиться ими с другом. Что вас беспокоит?

Гамлет

Сэр, у меня нет никаких перспектив.

Розенкранц

Как  это  возможно,  когда  сам король объявил вас наследником датского

трона?

Гамлет

Да, сэр, но:

"Пока растет такой газон, -

сами знаете, -

Проходит не один сезон".

(Возвращаются актеры

с музыкальными инструментами.)

О,  флейты! Дайте-ка мне одну. - Сугубо между нами: почему вы все время

стоите у меня за спиной, как охранник?

Гильденстерн

Милорд,  мое  рвенье  быть  вам  полезным невольно выдает мою безмерную

заботу о вас.

Гамлет

У  вас  слишком сложные мотивировки, - мне их не понять. Лучше сыграйте

что-нибудь на флейте.

Гильденстерн

Милорд, я не могу.

Гамлет

Я прошу вас.

Гильденстерн

Я не могу, поверьте.

Гамлет

Да не стесняйтесь вы, ей-богу.

Гильденстерн

Я не владею техникой игры, милорд.

Гамлет

Она  не  труднее  вранья:  фантазии,  высосанные из пальцев, в процессе

выдоха,   проходя  через  губы,  оформляются  в  последовательность  звуков,

обретающую подобие смысла. Вот клапаны - все просто.

Гильденстерн

Я  не  смогу  сложить  эти  звуки  в  гармонию: у меня нет музыкального

образования.

Гамлет

Выходит,  меня вы считаете более доступным для употребления механизмом.

На  мне  вы  беретесь  играть,  для  знания моих клапанов вам образования не

требуется; чтобы лезть ко мне в душу, вы достаточно образованы, мой диапазон

изучен  вами  снизу  доверху,  а  извлечь  звук  из  этой маленькой игрушки,

обладающей  чудесным  мелодичным  голосом,  вы  не  в  состоянии. Проклятье,

по-вашему,  я  что же, проще флейты? Нет, дорогой мой: каким бы инструментом

вы  меня  ни  посчитали,  вы сможете меня изнасиловать, но не сможете на мне

сыграть. -

(Входит Полоний.)

Благослови вас Бог, сэр.

Полоний

Милорд, с вами хочет говорить королева, причем безотлагательно.

Гамлет

Посмотрите: вон то облако очень напоминает верблюда, не правда ли?

Полоний

Клянусь мессой, - очень сильно напоминает верблюда.

Гамлет

Нет, скорее горностая.

Полоний

Изгиб спины - как у горностая.

Гамлет

Или как у кита?

Полоний

Или как у кита.

Гамлет

Ну что ж, пойду нанесу визит моей матери. -

(В сторону.)

С ума сойдешь с этими дураками. - Я уже иду.

Полоний

Я так и передам.

(Уходит.)

Гамлет

Легко сказать: уже. - До встречи, друзья.

(Все уходят, кроме Гамлета.)

Вот и настала колдовская ночь:

Гробы открылись, выпустив дыханье

Проснувшегося ада в этот мир.

В такую ночь напиться свежей крови

Естественно, как днем - глотнуть воды.

Общенье с матерью в такое время

Во мне Нерона может пробудить,

И если мне изменит чувство меры,

То обвиненье превратится в казнь.

Язык мой, удержи меня от действий:

Какое наказанье ни назначь, -

Я только прокурор, а не палач.

(Уходит.)

3.3.

Входят Клавдий,

Розенкранц и Гильденстерн.

Клавдий

Не стоит ждать, пока его безумье

Приобретет клинический размах.

Я наделю вас властными правами,

Которые позволят вам его

Доставить в Англию: я не намерен

Ежеминутно жизнью рисковать

По воле психа.

Гильденстерн

Мы всегда готовы.

Спасибо за оказанную честь:

Быть вашему величеству защитой -

Наш первый долг. Мы рады вам служить.

Розенкранц

Нет в жизни ничего дороже жизни,

И каждый жизнь свою оберегать

Обязан в меру сил - тем выше мера

Заботы о правителе страны,

Ответственном за жизни сотен тысяч.

Его кончина, как водоворот,

Засасывает всех: как в механизме

Ведущий вал в себя вбирает все

Взаимосвязи с мелкими частями,

А выходя из строя, рушит всю

Конструкцию, лишенную опоры,

Так и с монархом связана страна:

В порядке он - в порядке и она.

Клавдий

Прошу вас подготовиться к поездке:

Мы закуем опасность в кандалы

И пустим по этапу.

Розенкранц и Гильденстерн

Поскорей бы.

(Уходят. Входит Полоний.)

Полоний

Милорд, он к матери своей сейчас

Придет, - я спрячусь за ковром персидским,

Чтоб наблюдать процесс: она ему

По полной вломит, но, как вы сказали, -

И правильно, - так как любая мать

В плену у материнского инстинкта,

Ей безраздельно доверять нельзя.

Надеюсь, что смогу еще сегодня

Представить свой доклад.

Клавдий

Спасибо, друг.

(Полоний уходит.)

Я весь пропитан гнусным преступленьем:

На нем лежит проклятье всех времен -

Братоубийство. Не могу молиться,

Хоть от благих порывов тресни лоб:

Виновность держит душу на приколе,

И я, как рыцарь на распутье двух

Неведомых дорог, не представляю,

Какую выбрать. Если на руке

Нарос бы толстый слой кровавой корки,

Хватило бы небесного дождя,

Чтоб размочить ее? Зачем прощенье

Тому, кто ничего не совершал?

И для чего придумана молитва,

Когда ее не слышат наверху

И не дают ответа? Кто поможет

Слова к такой молитве подобрать?

"Прошу простить мне грязное убийство"?

Но ведь в моем распоряженье все,

Что я убийством этим заработал, -

Богатство, власть, корона и жена.

Кто все имеет, милости не просит.

В продажном мире на преступный мир

У правды не находится управы

И чистые доходы с грязных дел

Идут на скупку неподкупных судей -

Небесный суд вершат не шулера:

Там следствие ведется по закону,

И мы должны своим грехам смотреть

В глаза, чтоб видеть собственную сущность.

Когда мы каемся и вновь грешим,

То грош цена такому покаянью.

В потемках зла, где смертный мрак царит,

Мой крик души сквозь стены каземата

Почти не слышен ангельским ушам.

Смиренное коленопреклоненье,

Как узника, закованного в цепь,

Меня свободы выбора лишает.

(Входит Гамлет.)

Гамлет

Ему конец: он молится, - настал

Момент, чтобы послать его на небо, -

И все, мой страшный долг исполнен? Нет:

Ублюдок, моего отца убивший,

Получит от меня путевку в рай

И деньги на дорожные расходы -

Да за такую месть благодарят!

Он моего отца подкараулил,

Когда тот был вдвойне не защищен,

Вдвойне лишен душевного покоя

И грех двойной свершал в греховном сне.

Теперь убийца облегчает душу

Пред Господом и сам себя готов

За все простить и стать невинной жертвой.

Нет, меч возмездья должен поразить

Его, когда он будет спьяну дрыхнуть,

Или совокупляться со вдовой

Убитого им датского монарха,

Или сидеть за карточным столом,

Иль втихаря за кем-нибудь шпионить,

Вгоняя душу в краску от стыда

И в ад себе дорогу открывая. -

Молись, но знай: ты не увидишь рая.

(Уходит.)

Клавдий

Своим молитвам я не верю сам -

Зачем неправду слушать небесам!

(Уходит.)

3.4.

Входят Гертруда и Полоний.

Полоний

Прошу вас, приведите принца в чувства:

Скажите, что он всем осточертел

Своей игрой в ужасного ребенка

И вы не в силах больше покрывать

Его. Я буду рядом.

Гамлет (за сценой)

Мама, где ты?

Гертруда

Он на подходе. Прячьтесь за ковер.

(Полоний скрывается. Входит Гамлет.)

Гамлет

О чем ты говорить со мной хотела?

Гертруда

Скажи, зачем отца ты оскорбил?

Гамлет

Скажи, зачем отца ты оскорбила?

Гертруда

Ответ, достойный сына короля.

Гамлет

Вопрос, достойный царственной особы.

Гертруда

Да что с тобой?

Гамлет

А что со мной?

Гертруда

Ты что,

Не узнаешь меня?

Гамлет

Вы - королева,

Супруга брата мужа своего

И мать моя по недоразуменью.

Гертруда

Тогда с тобой поговорят не здесь.

Гамлет

Сидите, - вам придется задержаться:

Я вас заставлю в зеркало взглянуть,

В котором отразится все, что скрыто

Внутри.

Гертруда

Ты что, решил меня убить?

На помощь! Кто-нибудь!

Полоний (в укрытии)

Сюда! На помощь!

Гамлет

(выхватывая шпагу)

Эй, крыса, это твой последний писк.

(Протыкает ковер.)

Полоний (за ковром)

О Боже, мне конец.

(За ковром звук падающего тела.)

Гертруда

Что это было?

Гамлет

Пока не знаю: это кто - король?

Гертруда

Ты совершил чудовищную глупость.

Гамлет

Еще глупее - короля убить

И с королевским братом в брак вступить.

Гертруда

Какого короля?

Гамлет

А вы не в курсе?

(Подворачивает ковер и видит труп Полония.)

Ах, это ты, приятель, - извини:

Я, признаюсь, слегка погорячился,

Но ты напрасно влез в наш разговор. -

Продолжим. Не заламывайте руки:

Проверим ваше сердце на излом -

Надеюсь, что оно не зачерствело,

Как в камень превращающийся хлеб,

Совсем негодный для употребленья.

Гертруда

Хотелось бы узнать, за что должна

Терпеть я эту грубость?

Гамлет

За поступок,

Который скромность грязью обдает,

Равняет добродетель с лицемерьем,

На лоб любви спешит влепить клеймо

Продажности, а свадебную клятву

Торговой сделкой объявить, контракт -

Свидетельством законного обмана,

Религию - сплошной галиматьей

Дежурных заклинаний, - небо прячет

Лицо за занавеску облаков,

Испытывая страшную неловкость

За ваш поступок.

Гертруда

Может быть, пора

От оглавленья перейти к сюжету?

Гамлет

Взгляните-ка сюда - и вот сюда:

Два брата на картинах - как живые.

Сравните их: один, как Аполлон,

Красив и, как Юпитер, благороден;

Величествен и яростен, как Марс,

И статен, как Меркурий, что на землю

Был послан волю неба сообщить, -

Чудесный сплав всех мыслимых достоинств,

Божественное воплощенье свойств,

Присущих настоящему мужчине, -

Вот ваш супруг. А этот ваш супруг -

Карикатура на того супруга,

Испорченная копия его.

Глаза протрите, - будет лучше видно,

Конечно, если есть у вас глаза.

Любовь тут ни при чем: ваш зрелый возраст

Уже давно рассудку подчинил

Звериные инстинкты, а рассудок

Способен разобраться, кто есть кто.

Вы, верно, находились под влияньем

Частичного микроинсульта чувств,

Иначе б чувства помогли вам сделать

Достойный выбор между двух мужей,

Настолько непохожих друг на друга,

Что только дьявол мог попугать вас:

Глухой увидел бы, слепой услышал,

Слепрглухонемой унюхал вонь,

Лишенный чувств потрогал бы на ощупь

И ошутил, что что-то тут не так.

Чего стыдиться, если ад кромешный

В приличной женщине сумел разжечь

Огонь неутолимого влеченья

И, стыд расплавив в скользкое желе,

Пустить неукротимый пыл в атаку

На нравственность, чтоб пала чистота,

Отдавшаяся плотскому соблазну.

Гертруда

Я вижу, что на ткань моей души

Легли позора масляные пятна, -

Их не возьмет и спиртовой раствор.

Гамлет

Конечно, - если душу вместе с телом

Все ночи напролет валять в грязи

Животной страсти...

Гертруда

Хватит издеваться

И слух колоть ударами ножей, -

Не надо, Гамлет!

Гамлет

...с мерзостным ублюдком,

С плебеем, что тому, кто раньше был

Вам мужем, и в подметки не годится,

С тем, кто, на государственную власть

Имея виды, прихватил корону,

Чтоб на себя напялить...

Гертруда

Замолчи!

Гамлет

...И красоваться, как на маскараде...

(Входит Призрак.)

Прикрой меня, небесный караул,

Щитом своих широких крыльев! - Что вам

На этот раз угодно?

Гертруда

Он сошел

С ума.

Гамлет

Напомнить мне, что я напрасно

Теряю время и ищу предлог

Отсрочить исполненье приговора?

Да?

Призрак

Я пришел, чтобы вернуть тебя

На путь, ведущий к нашей обшей цели.

Смотри: ты мать свою перепугал.

Стань между нею и воображеньем

Ее, способным душу замутить

От страха.

Гамлет

Леди, с вами все в порядке?

Гертруда

Со мной в порядке, Гамлет, а с тобой

Что происходит? Ты косишь глазами

Невесть куда и обращаешь речь

Невесть к кому, растрачивая силы

Невесть на что - на битву с пустотой,

На укрощенье собственных иллюзий,

Которые готовы заманить

Тебя в свои невидимые сети.

Не горячись: что ты увидел там?

Гамлет

Как - что увидел? Я его увидел,

Его, чей скорбный вид исторг бы скорбь

Из камня, обладающего зреньем. -

(Призраку.)

Ну, что ты смотришь? Твой немой укор

Меня скорее слезы лить заставит,

Чем утопить в крови мой страшный долг.

Гертруда

Кому ты это говоришь?

Гамлет

Вы разве

Не видите?

Гертруда

Я вижу то, что есть.

Гамлет

И кто тут есть?

Гертруда

Есть ты и я - нас двое.

Гамлет

Как - двое? Посмотрите: вот же он -

Отец, в своем прижизненном обличье, -

Вы видите? - ушел в дверной проем!

(Призрак исчезает.)

Гертруда

Твой мозг - в плену дурных галлюцинаций,

Как ты - в плену навязчивых идей

От нервного расстройства.

Гамлет

От расстройства?

Мой пульс считает время, как и ваш,

В такт времени и не сбиваясь с ритма:

Задайте ритм, - я простучу его,

А сумасшедший повторить не сможет.

Ей-Богу, вам не следует питать

Иллюзий, что больное состоянье

Мое позволит оправдать ваш грех:

Не надо перекладывать проблему,

Которую вы создали себе,

Ни на кого другого. Вам придется

Покаяться во всем и обещать

Самой себе не повторить ошибок.

Простите, что читаю вам мораль

И проповедую, как в наше время

Учить других готов любой, кто сам

Не следует своим же поученьям.

Гертруда

Ты сердце на две части разрубил.

Гамлет

Так распрощайтесь с худшей частью сердца -

Оставьте только лучшую себе.

Не лезьте в койку к своему супругу -

Попробуйте порыв свой обуздать.

Сначала будет трудно с непривычки,

Но и привычку можно приучить

Служить тому, что надо, а не только

Тому, к чему не стоит привыкать.

Хоть не всегда полезно воздержанье,

Оно позволит чувства уберечь

От тягостной зависимости, ставшей

Тюремною надсмотрщицей чувств

И торжеством их дьявольской природы.

Спокойной ночи, леди. Если вам

Понадобится личный исповедник, -

Я здесь, к услугам вашим. - А его

(жест в сторону Полония)

Мне очень жаль, но, видно, воля неба

Была на то, чтоб дать роль палача

Мне в свыше предначертанном спектакле.

За эту смерть придется заплатить

Без всяких скидок. - Что ж, спокойной ночи.

Жестокости открыт текущий счет -

Еще немало крови натечет.

Готовьтесь, леди.

Гертруда

Что могу я сделать?

Гамлет

Все, что угодно, - лишь бы вам самой

Поступки ваши не были противны:

Пускай король положит вас к себе

В кровать, как куклу; нежно поцелует,

Начнет ласкать словами и рукой,

А вы ему за это расскажите

Все, что сейчас узнали от меня, -

Что я не псих, а только притворяюсь,

Что псих, и затаил какой-то план, -

Прекрасной королеве не пристало

Скрывать от этой жабы свой секрет.

Зачем, - не стоит слушаться рассудка:

На крышу влезьте, выпустите птиц

Из клетки на простор, как обезьяна,

Та, что решила опыт повторить

И, лапами взмахнув, упала с крыши.

Гертруда

Когда слова дыханьем рождены,

Само дыханье - жизнью, - я скорее

Умру, чем выдохну твои слова.

Гамлет

Меня решили в Англию отправить.

Гертруда

Да, как же я забыла, это так.

Гамлет

Приказ подписан. Мне в сопровождены;

Два близких друга определены:

Они покажут мне дорогу к яме,

Заранее прорытой для меня.

Моя задача - чтобы пиротехник

Взорвался на своей петарде сам:

Я должен под подкоп их подкопаться

И их отправить на луну, - пускай

Из-под земли переберутся в рай.

Убитый этот явится предлогом

Для моего отъезда. Я его

Снесу на склад. Спокойной ночи, мама.

Покойный горд и важен, как орел, -

При жизни он себя иначе вел. -

Позвольте, сэр, вас проводить до двери. -

Спокойной ночи, мама.

(Уходят; Гамлет утаскивает Полония.)

4.1.

Входят Клавдий, Гертруда,

Розенкранц и Гильденстерн.

Клавдий

Переживания нельзя держать

В себе - их надо выпустить наружу.

Что вас так беспокоит? Где ваш сын?

Гертруда (придворным)

Вы не могли бы подождать за дверью?

(Розенкранц и Гильденстерн выходят.)

Какой кошмар! Не знаю, как сказать.

Клавдий

Что с Гамлетом, Гертруда?

Гертруда

Он бушует,

Как море с ветром, что ведут борьбу

За превосходство: в яростном припадке,

Услышав шевеленье за ковром,

Он шпагу выхватил и, крикнув: "Крыса,

Тебе конец", - безжалостно вонзил

В то место, где Полоний притаился.

Клавдий

Будь я на этом месте, - он меня

Убил бы: он готов убить любого,

Кто подвернется под руку ему.

А я теперь оправдываться буду

В том, что обязан был предотвратить

Подобное развитие событий, -

Не умиляться шалостям его,

А сразу изолировать больного.

Мы вместо этого его болезнь

Загнали в глубину, чем навредили

Ему не меньше, чем самим себе.

Гертруда

Он осознал весь ужас положенья,

В которое себя поставил сам

Своим поступком, и, над мертвым телом

Сказав немало покаянных слов,

Унес его куда-то.

Клавдий

Нам придется

Нелепое убийство оправдать

В глазах общественности и отправить

Виновного подальше от греха.

Он сядет на корабль и до рассвета

Отчалит. - Гильденстерн!

(Возвращаются Розенкранц и Гильденстерн.)

Вам, я боюсь,

Вдвоем не справиться: в припадке Гамлет

Убил Полония и труп забрал

Из спальни. Надо принца успокоить,

А тело жертвы в церковь отнести. -

(Розенкранц и Гильденстерн уходят.)

Пойдем и всех оповестим, Гертруда,

О том, что мы решили предпринять

В связи с произошедшим. От злословья,

Способного пробить любой форпост

Своим кипящим завистью зарядом,

Мы сами защитить себя должны

Искусством собственного красноречья -

Лишь так тебя сумею уберечь я.

(Уходят.)

4.2.

Входит Гамлет.

Гамлет

Товар отгружен.

Розенкранц и Гильденстерн

(за сценой)

Гамлет! Где вы, принц?

Гамлет

Кому еще понадобился Гамлет?

Ах, вот кому.

(Входят Розенкранц и Гильденстерн.)

Розенкранц

Милорд, скажите, что

Вы с трупом сделали?

Гамлет

Я в прах развеял

Того, кто сам из праха состоял.

Розенкранц

Нам поручили обнаружить тело

И в церковь отнести.

Гамлет

Никогда в жизни.

Розенкранц

Что?

Гамлет

Я  не  буду  исполнять вашу волю вопреки своей. И вообще, какие вопросы

может задавать наследному принцу губка для мытья?

Розенкранц

Милорд, это я - губка?

Гамлет

Да,  сэр,  вы  -  губка,  которая жадно всасывает все, чем вас пожалует

король,  -  награды,  милости,  подачки, одобрения. Он допускает вас к телу,

чтобы  смыть  с себя лишнее, - этими отбросами вы и насыщаетесь, а когда ему

опять придет время мыться, он выжмет вас досуха, и все по новой.

Розенкранц

Милорд, я вас не понимаю.

Гамлет

Ничего удивительного:

"В дурацком ухе глохнет тонкий смысл".

Розенкранц

Милорд,  вы  должны  сказать  нам, где тело, и вместе с нами немедленно

явиться к королю.

Гамлет

Тело королю должно

Быть во всем послушно:

Видимо, ему оно...

Гильденстерн

Что, милорд?

Гамлет

...Для чего-то нужно. -

Я сдаюсь, - ведите меня.

Лису загнали гончие собаки!

(Уходят.)

4.3.

Входят Клавдий и придворные.

Клавдий

Убийцу и убитого найдут.

Опасно, что виновный на свободе,

Но мы не можем применить закон

К тому, кто пользуется уваженьем

Широких масс, - они нас не поймут:

Они решат, что мы с ним сводим счеты

Под видом правосудья. Мы его

Отправим в ссылку, а народу скажем,

Что это плановый визит. Лечить

Болезнь такую надо радикально,

Тут психотерапия не пройдет. -

(Входит Розенкранц.)

Ну, что?

Розенкранц

Милорд, он нам не признается,

Куда он спрятал труп.

Клавдий

А самого

Себя куда он спрятал?

Розенкранц

Он за дверью -

Под стражей.

Клавдий

Позовите.

Розенкранц

Гильденстерн!

Введите принца.

(Входят Гамлет и Гильденстерн.)

Клавдий

Гамлет, где Полоний?

Гамлет

На ужине.

Клавдий

На ужине? А конкретно?

Гамлет

Конкретно  не  там,  где  он  сам ест, а там, где его самого едят, - на

сборище  проголодавшихся  червей.  В гастрономическом плане земляной червь -

всем  королям  король.  Мы  набиваем  жиром  всякую  скотину,  которую потом

сжираем,  чтобы  нас  самих  в  конце  концов сожрали земляные черви. Жирный

король и постный нищий - всего лишь два блюда в одном меню.

Клавдий

Печально.

Гамлет

Червяка,  питавшегося  королем, скормили рыбе, чтоб ее поймать, и съели

эту рыбу.

Клавдий

О чем ты?

Гамлет

О том, что нищий сожрал короля.

Клавдий

Где Полоний?

Гамлет

На  небе,  -  можете  проверить:  если ваши слуги не обнаружат его там,

значит,  вам  придется  отправиться  за  ним в другое место. В любом случае,

через месяц вы почувствуете его запах из-под лестницы в вестибюле.

Клавдий (кому-то из свиты)

Посмотрите там.

Гамлет

Можете не торопиться: он не убежит.

(Посланные уходят.)

Клавдий

То, что ты сделал, Гамлет, поразило

Нас всех, и, чтоб скандала избежать,

Тебе придется Данию покинуть

Без промедленья, так что соберись

В дорогу: ждет корабль, и дует ветер,

С тобой твои друзья поедут. Курс -

На Англию.

Гамлет

На Англию?

Клавдий

Да, Гамлет.

Гамлет

Придумано неплохо.

Клавдий

Ты бы так

Сказал, когда б узнал наш план в деталях.

Гамлет

Благородство ваших далеко идущих замыслов видно невооруженным глазом. -

Но в путь: курс - на Англию! - Прощай, мама.

Клавдий

Нет, Гамлет: я - твой любящий отец.

Гамлет

Какая  разница:  отец и мать - муж и жена, муж и жена - одна плоть, так

что прощай, мама. - Итак, вперед - в Англию!

(Уходит.)

Клавдий

За ним! Не оставляйте ни на миг

Его, - пусть он сегодня же уедет.

Забудьте обо всех других делах, -

Но только будьте с ним все время рядом.

(Розенкранц и Гильденстерн уходят.)

А что касается тебя, король

Английский, - строго между нами: если

Ты не намерен получить опять

По морде от ближайшего соседа,

Которому исправно платишь дань, -

То прочитай мое письмо и сделай,

Что я прошу, - немедленно убей

Того, кого к тебе я посылаю

На смерть, пытаясь жизнь свою спасти

Таким леченьем страшным: никакое

Другое средство мне не даст покоя.

(Уходит.)

4.4.

Входят Фортинбрас, Капитан и солдаты.

Фортинбрас

Во время встречи с датским королем

Напомните ему, что Фортинбрасу

Позволено вести свои войска

По датской территории, и, если

Его величество нас призовет

К себе, мы будем счастливы исполнить

Свой долг.

Капитан

Милорд, я так и передам.

Фортинбрас

Ну что же, с Богом.

(Фортинбрас и солдаты уходят.

Входят Гамлет, Розенкранц и Гильденстерн.)

Гамлет

Сэр, чье это войско?

Капитан

Норвежское.

Гамлет

Ну, и куда оно

Идет, простите?

Капитан

В направленье Польши.

Гамлет

Кто во главе?

Капитан

Племянник короля

Норвегии, принц Фортинбрас.

Гамлет

А что вам

От Польши надо, извините, сэр?

Капитан

Отвоевать малюсенький кусочек

Ее земли, в котором проку нет, -

Весь прок - в самом его завоеванье.

Тут дело принципа. Цена земли -

Дукатов пять, но из-за них у Польши

С Норвегией всю жизнь идет война.

Гамлет

Кому охота воевать без цели?

Капитан

Лишь были б средства, - цель-то мы найдем.

Гамлет

Два государства тысячами жизней

Платить готовы за мешок дерьма! -

Как скрытая болезнь в здоровом теле,

Так наша глупость не видна, пока

Она сама не вылезет наружу. -

Благодарю вас, сэр.

Капитан

Храни вас Бог.

(Уходит.)

Розенкранц

Милорд, идемте?

Гамлет

Да, я догоню вас.

(Уходят все, кроме Гамлета.)

Все, что я вижу, - все против меня

Свидетельствует, к мести подгоняя.

Коль ценность жизни - в том, чтоб есть и спать,

То человек - лишь разновидность зверя.

Нет, тот, кто рассуждать нас научил

О том, что было, и о том, что будет,

Не для того вложил в нас интеллект,

Чтоб мы одуревали от безделья.

Что за маразм - прикидывать в уме

Последствия не совершенных действий,

За дальновидность трусость выдавать,

Твердить себе: "Я должен сделать это", -

Иметь все то, что нужно для того,

Чтоб сделать то, что нужно, - и не делать?

Пример того, как надо поступать,

Дает вот эта воровская банда:

Аристократ, что ей руководит,

Способен ради собственных амбиций

Свою, да и чужую жизнь пустить

Под нож судьбы без лишних колебаний

И вовсе не считаясь с тем, во что

Всем обойдется эта авантюра.

Достоин подражанья только тот,

Кто совершит бессмысленный поступок,

В самом поступке видя высший смысл.

Какого ж черта я все сомневаюсь,

Все выбираю способ и момент,

Чтоб отомстить, и провожаю взглядом

Толпу людей, готовых умереть

Из ложно понятого чувства долга

И обрести заслуженный покой

В святой борьбе за три квадратных метра

Чужой земли, где даже для могил

Не хватит места? Все, мне надоело

Тянуть резину, - надо делать дело.

(Уходит.)

4.5.

Входят Гертруда, Горацио и Придворный.

Гертруда

Мне нечего сказать ей.

Придворный

Но она

Разумных доводов не хочет слушать

И рвется к вам.

Гертруда

А я-то ей зачем?

Придворный

Не знаю, - речь ее полна загадок:

Она то вспомнит об отце, то вдруг

Доказывает всем, что мир обманчив,

Кричит, что верить никому нельзя,

Что все вокруг лгуны и сговорились,

Чтоб только правды ей не говорить,

О чем не говорить, - не объясняет,

Но видимость такую создает,

Как будто знает что-то, что известно

Лишь ей одной, а что, - поди пойми.

Горацио

Быть может, вам удастся успокоить

Ее, - боюсь, как бы она чего

Не натворила.

Гертруда

Ладно, позовите.

(Придворный уходит.)

Когда душа хронически больна,

Ждет отовсюду новых бед она.

Запуганное совестью сознанье

Само себе находит наказанье.

(Вместе с Придворным входит Офелия.)

Офелия

Вы разрешите мне пройти к ее

Величеству?

Гертруда

Офелия, что с вами?

Офелия (поет)

А каков он из себя,

Этот ваш жених? -

Он с паломниками шел, -

Где-то среди них.

Гертруда

Что значат эти странные слова?

Офелия

Дослушайте, - и вам все станет ясно.

(Поет.)

Умер, леди, он давно,

Умер и зарыт.

Ваш жених нашел покой

Средь могильных плит.

Вот так.

Гертруда

Офелия...

Офелия

Еще не все.

(Поет.)

Простыня, как снег в горах...

(Входит Клавдий.)

Гертруда

Милорд, взгляните, я вас умоляю.

Офелия (поет)

...Спрятала его,

От него остался прах -

Больше ничего.

Клавдий

Как ваше самочувствие, юная леди?

Офелия

Ничего,  спасибо.  Дочь  пекаря  стала  совой.  Мы знаем, кто мы, но не

знаем, кем мы можем стать. Приятного аппетита.

Клавдий

Это она о своем отце.

Офелия

Нет, не о нем; а если вас спросят, какой в этом смысл, можете ответить:

(поет)

"Я в Валентинов день приду

К тебе, любимый мой,

Меня увидишь ты в окно

И назовешь женой".

Проснувшись, он в окно взглянул,

Увидев, дверь открыл,

И девственности он меня

В тот зимний день лишил.

Клавдий

Бедная девочка.

Офелия

Погодите, дальше будет еще круче:

(поет)

Какого черта, черт возьми,

Все парни таковы?

Нарочно делаете нас

Посмешищами вы?

"Пред тем, как стала я твоей,

Ты замуж звал меня". -

А он знаете, что отвечает:

"Прости, тебя я разлюбил

С того святого дня".

Клавдий

И сколько это продолжается?

Офелия

Да  не  беспокойтесь,  все будет нормально. Не надо нервничать; но меня

просто  трясет  от  мысли, как холодно ему лежать в земле. Мой брат рано или

поздно  узнает  обо  всем.  Благодарю  вас  за внимание. - Где моя карета? -

Спокойной  ночи, леди; спокойной ночи, милые леди, спокойной ночи, спокойной

ночи.

(Уходит.)

Клавдий

Прошу, не оставляйте без присмотра

Ее. -

(Горацио уходит вслед за Офелией.)

Она отравлена тоской -

Переживает смерть отца. Гертруда,

Несчастья не снимают часовых

Поодиночке, а идут всем фронтом.

Считай сама: убит ее отец,

Твой непутевый сын отправлен в ссылку,

Бунтует взбаламученная чернь,

Полония кончину обсуждая

В подробностях; Офелия сошла

С колес, бедняжка, разум потеряла,

Дающий право людям от зверей

И от своих портретов отличаться;

Из Франции вернулся тайно брат

Ее, сидит в своем глухом подполье

И слушает наветы стукачей,

Которые рассказывают байки

Про то, как я его отца убил

Своей рукой и закопал поглубже,

Чтоб с ним не поделиться. Этот взрыв,

Боюсь, меня волной накроет скоро

По самую макушку.

(Шум за сценой.)

Гертруда

Что за шум?

Клавдий

Какого черта? Где моя охрана?

(Входит другой Придворный.)

Что там случилось?

Придворный

Прячьтесь, государь,

Скорее прячьтесь: воды океана

Не затопляют берега с такой

Стремительностью и ожесточеньем,

С какой Лаэрт, идущий во главе

Мятежной клики, преодолевает

Препятствия, снося, как ураган,

Все нормы установленных традиций,

Как будто нами правит не закон,

А воля разгулявшихся бандитов,

Что выбрали Лаэрта королем.

Гертруда

Лаэрта - королем? Совсем взбесились,

Отвязанная свора датских псов.

Клавдий

Похоже, дорвались.

(Входит Лаэрт; он вооружен,

вслед за ним - Датчане.)

Лаэрт

Мое почтенье. -

Все быстро вышли вон.

Датчане

Мы не уйдем.

Лаэрт

Оставьте нас, прошу.

Датчане

Ну, как угодно.

(Выходят за дверь.)

Лаэрт

Спасибо. Дверь держите. - Ты, король,

Что сделал ты с моим отцом?

Гертруда

Спокойно,

Мой дорогой Лаэрт.

Лаэрт

Один лишь миг

Спокойствия, - и я ублюдком стану,

Отцу на лоб рога навешу; мать

Клеймом позорным меж бровей украшу.

Клавдий

Лаэрт, с чего ты поднял этот бунт? -

Оставь его, Гертруда, не волнуйся:

Он не посмеет перейти черту

И, бросив вызов королевской власти,

Шагнуть на эшафот. - Ответь, Лаэрт,

Чем недоволен ты? - Не лезь, Гертруда. -

Смелее.

Лаэрт

Что с моим отцом?

Клавдий

Он мертв.

Гертруда

Король не убивал его.

Клавдий

Не надо

Суфлировать.

Лаэрт

А кто его убил?

Клянусь, - я все равно узнаю правду.

Мне наплевать на верность и на долг.

В болото набожность и к черту совесть.

Ни тело, ни душа мне не нужны,

Ни этот свет, ни тот не интересен.

Пусть будет то, что будет, - за отца

Я должен отомстить.

Клавдий

И в чем проблема?

Лаэрт

Ни в чем: все будет так, как я решил.

Когда есть цель, находятся и средства.

Клавдий

И ты из всех возможных средств избрал

Сверженье короля - простейший способ

Всех под одну гребенку загрести

И всех карать по собственному вкусу?

Лаэрт

Карать виновных.

Клавдий

Где ты их искать

Намерен?

Лаэрт

Вы поможете мне в этом,

Я полагаю.

Клавдий

Ты заговорил

Как взрослый человек и как мужчина.

Я твоего отца не убивал

И сам по случаю в живых остался -

Лишь только в этом я и виноват.

Я расскажу тебе, как все случилось.

Датчане (за сценой)

Пускай она войдет!

Лаэрт

Что там еще? -

(Возвращается Офелия.)

Какой кошмар! Дай, Господи, ослепнуть

От соли слез, - я не могу смотреть

На это. Небеса пусть покарают

Того, кто до безумия довел

Тебя, сестра несчастная. Неужто

Так хрупок разум девушки, как жизнь

Сединами украшенного старца?

Любовь к отцу заставила тебя

Ему отправить в качестве посланья

Осмысленную часть твоей души.

Офелия (поет)

Его везли на катафалке

Под погребальный скрип колес,

В могилу падали фиалки,

Текли ручьи прощальных слез.

Лаэрт

Когда б меня ты отомстить молила, -

Вот этот способ был бы всех верней.

Офелия

А теперь все вместе:

(поет)

В могилу падали фиалки,

Текли ручьи прощальных слез.

В  таком  ритме,  как  будто  крутите  колесо.  Он  специально  пошел в

услужение, чтобы похитить дочь своего господина.

Лаэрт

Вроде - бред, а все понятно.

Офелия

Вот  розмарин  -  от  раннего  склероза: прошу тебя, любимый, вспоминай

меня; а это анютины глазки, - думай обо мне.

Лаэрт

Мысль и память - лекарства от сумасшествия.

Офелия

Еще рекомендую укроп и водосбор, могу предложить руту - ее еще называют

воскресной  травой:  у  каждого  своя  рутина.  Вот  маргаритка, - фиалок, к

сожалению,  не  осталось:  они все увяли со смертью моего отца. Говорят, его

кончина была весьма удачной:

(поет)

Мой Робин любимый - вся радость моя.

Лаэрт

Страданья пострашнее адских мук

Она выносит с ангельским смиреньем.

Офелия (поет)

Любимый, приди ко мне!

Я вижу тебя во сне.

В чужой стороне

Нашел ты покой -

Лежишь ты в земле сырой.

Но в снах моих, как живой,

Ты вновь говоришь со мной.

Единственный мой,

Приди же ко мне -

Законной твоей жене.

Помилуй Господь несчастные души всех честных христиан. - Спаси вас Бог.

(Уходит.)

Лаэрт

Ты видишь, Господи, что происходит?

Клавдий

Лаэрт, позволь мне поддержать тебя

В твоем несчастье. Хочешь убедиться

В том, что мои намеренья чисты? -

Ты можешь в качестве третейских судей

Кого-то из своих друзей привлечь, -

Я расскажу вам все. Коль вы сочтете

Меня виновным, - я тебе отдам

Свою корону, жизнь и королевство,

А если мне удастся оправдать

Себя в твоих глазах, - я постараюсь

Помочь тебе в том, что задумал ты.

Лаэрт

Согласен. Но и вы меня поймите:

Как только я узнал, что моего

Отца похоронили, как собаку,

Я клятву дал себе найти того,

Кто в этом виноват.

Клавдий

И клятву эту

Исполнишь ты: виновного - к ответу.

Пойдем, прошу тебя.

(Уходят.)

4.6.

Входят Горацио и Слуга.

Горацио

Так кто же хочет говорить со мной?

Слуга

Матросы, сэр: у них для вас есть письма.

Горацио

Пускай заходят. -

(Слуга выходит.)

Кто бы мог писать

Мне, кроме принца Гамлета, не знаю.

(Входят Матросы.)

Первый матрос

Благослови вас Бог, сэр.

Горацио

Равно как и вас.

Первый матрос

Сэр,  я на это всей душой надеюсь. Вот письмо для вас, сэр, - от посла,

который плыл в Англию, - если, конечно, вас зовут Горацио.

Горацио (читает)

"Горацио,  будь  другом,  проведи  как-нибудь подателей сего послания к

королю:  у них для него письма. И двух дней не прошло после нашего отплытия,

как  на нас напало пиратское судно. Как нас ни подгоняла трусость, опасность

перегнала  ее,  взяв  на абордаж; я успел перебежать на вражескую территорию

перед тем, как пираты ретировались, и таким образом оказался их единственной

добычей.  Они  приняли  меня  со всей душевностью, на какую способны люди их

профессии, но у них был свой расчет: теперь я их должник. Проследи, чтобы до

короля  дошло  мое письмо, и спеши ко мне, словно бежишь от смерти: я сообщу

тебе  то, что могу сообщить только тебе и только с глазу на глаз. Эти ребята

знают,  где  меня  искать.  А  Розенкранц и Гильденстерн пусть плывут себе в

Англию, - о них тоже расскажу много интересного. Прощай.

Навеки твой, как ты сам понимаешь, Гамлет".

Отдайте ваши письма адресату,

И соберемся в путь - к тому, кто вас

Просил сюда доставить их. Идемте.

(Уходят.)

4.7.

Входят Клавдий и Лаэрт.

Клавдий

Ну вот, ты знаешь все и сам судить

Способен, виноват ли я, что шпага,

Которая направлена была

В меня, попала не по назначенью,

А в твоего отца.

Лаэрт

Я одного

Не понимаю: как вы допустили,

Что тот, кто это сделал, избежал

Ответственности и наказан не был

По строгости закона?

Клавдий

Для того

Есть две причины, может быть, не важных

На чей-то взгляд, но важных для меня.

Я не хочу заставить королеву

Страдать еще сильнее, чем она

И так страдает от его безумья.

Спокойствие жены дороже мне,

Чем следованье нормам правосудья.

А если б я рискнул начать процесс

По обвиненью принца, - не уверен,

Что мы смогли бы доказать вину

Его, поскольку Гамлет популярен

В народе, а народ готов во всем

Подозревать обман и ждать подвоха:

Попробуй кинуть камень не в того -

Тебя же самого и закидают.

Лаэрт

Все это так, но мой отец убит.

Сестра сошла с ума от потрясенья,

Постигшего ее, - я не могу

Смотреть на это, зная, что убийца

Не отомщен. Я отомщу ему.

Клавдий

Я тоже не страдаю всепрощеньем

И не намерен оставлять все так,

Как есть, - поверь, я не сидел без дела

Все это время, - нет, я кое-что

Предпринял, и, надеюсь, очень скоро

Мне будет чем порадовать тебя.

(Входит Секретарь с письмами.)

Что там?

Секретарь

Милорд, от Гамлета два срочных

Письма - для королевы и для вас.

Клавдий

От Гамлета? Кто их принес?

Секретарь

Матросы,

Милорд, насколько я успел понять:

Мне Клавдио их передал.

Клавдий

Давайте. -

Лаэрт, послушай. - Можете идти.

(Секретарь уходит.)

(Читает.)

"Ваше  величество,  спешу сообщить вам, что волна вынесла меня на берег

вашего  королевства.  Надеюсь  завтра  предстать  пред  вами и, если вас это

заинтересует,   подробно   отчитаться  об  обстоятельствах  моего  столь  же

нежданного, сколь и странного возвращения. Гамлет".

Не понимаю: он один вернулся?

А где же те, кто должен был его...

Лаэрт

Вы почерк узнаете?

Клавдий

Тут не почерк,

А стиль, - вот это: "вынесла волна"

И это вот: "на берег королевства"...

Опять загадки.

Лаэрт

Главное, чтоб он

Не передумал и сюда явился,

А я не растеряюсь.

Клавдий

Если ты,

Лаэрт, настроен действовать серьезно, -

Ты разрешишь тобой руководить?

Лаэрт

Да, - при условии, что руководство

Ведет к победе, а не к сдаче в плен.

Клавдий

Он сам сдается в плен, идя навстречу

Своей судьбе, которая его

Давно готова заключить в объятья,

Чтоб никогда из них не выпускать.

Нам нужно максимально элегантно

Втянуть его в смертельную игру

И незаметно передернуть карту.

Лаэрт

Располагайте мной, - я ваш партнер.

Клавдий

Я знал, что мы с тобой поймем друг друга.

Следи за мыслью. Как-то раз, когда

Ты был во Франции, мы вспоминали

Тебя за разговором, и один

Из перечисленных твоих талантов

Заставил Гамлета затрепетать

От зависти.

Лаэрт

Вот это любопытно.

Что за талант?

Клавдий

Не самый, может быть,

Необходимый в жизни, но полезный

Для юношеских игрищ и забав.

Что в юном возрасте особо ценно,

Со временем утрачивает блеск.

Я тут два месяца назад встречался

С приезжим из Нормандии, - я знал

Французов раньше, сталкивался с ними

На поле битвы и могу сказать,

Что в кавалерии они искусны,

Как мало кто, - но этот превзошел

Всех остальных: он на коне держался

Так грациозно, словно сам он был

Кентавром от рожденья.

Лаэрт

Вы сказали,

Он был нормандец?

Клавдий

Да.

Лаэрт

Держу пари -

Ламонд.

Клавдий

Он самый, совершенно верно.

Лаэрт

Его по части верховой езды

Во Франции считают эталоном.

Клавдий

Вот он-то о тебе и говорил,

Как ты силен в искусстве фехтованья

И что в сравнении с тобой любой

Бретер французский - жалкий подмастерье.

Услышав это, Гамлет всех призвал

В свидетели, что он готов сразиться

С тобой, когда вернешься ты сюда. -

Ну, как тебе идея?

Лаэрт

В чем идея,

Милорд, простите, ваша состоит?

Клавдий

Еще не понял? Очень жаль. Скажи мне,

Лаэрт, ты своего отца любил?

Быть может, как художественный образ,

Ты лишь символизируешь тоску?

Лаэрт

Символизирую? О чем вы это?

Клавдий

Не горячись. Я не хочу сказать,

Что памяти отца ты недостоин.

Я только знаю, что любой порыв,

Подсказанный любовью, благородством

Или другим каким-нибудь из чувств,

Что могут вдохновить нас на поступок,

Со временем проходит: у любви

Запас терпения небеспределен -

Любовь способна форму принимать,

Далекую от изначальной сути.

Коль ты намерен сделать что-нибудь

Серьезное, то не тяни, а делай,

Пока ты не перегорел, а то

Момент упустишь, и пиши пропало.

Как раз такой момент сейчас настал.

Когда сюда прибудет Гамлет, что ты

Предпримешь, чтобы плату получить

С убийцы твоего отца?

Лаэрт

Я горло

Перегрызу ему.

Клавдий

Святая месть

Не разбирает способов, конечно,

Но можно выбрать способ поумней.

Чем в жертву приносить себя, не лучше ль

Его заставить сделать первый шаг?

Пусть он узнает о твоем приезде,

Ему напомнят, как он рвался в бой,

Когда француз хвалил твое искусство,

Он должен будет вызов подтвердить,

Мы обусловим время поединка,

Не станем затуплять одну из шпаг,

Ты выберешь ее, его заколешь,

Сам будешь удивлен, и все решат,

Что это лишь нелепая случайность.

Лаэрт

Чтобы случайность вдруг не сорвалась,

Я эту шпагу смажу жирным кремом.

Мне прописал какой-то шарлатан

Лекарство против всех земных страданий,

Которое, едва проникнув в кровь,

Не оставляет шансов на спасенье

От гибели мучительной тому,

Кто был уколот ядовитым жалом.

Клавдий

Ты прав: нам надо все предусмотреть

Заранее, иначе план наш лопнет,

Облив нас грязью с ног до головы.

Нет, этого мы допустить не можем.

В резерве надо что-нибудь еще

Иметь на случай, если не удастся

Осуществить задуманный маневр.

А, вот что: стоит только разогреться

Ему как следует, - а ты его

Заставишь, я уверен, шевелиться, -

Пусть жажду утолит моим вином -

Мы подмешаем яду в эту чашу,

И месть твоя свершится. - Что за шум?

(Входит Гертруда.)

А вот и королева. - Что случилось?

Гертруда

Лаэрт, одно несчастье за другим

Идет, как соглядатай. Утонула

Твоя сестра.

Лаэрт

Что? Утонула? Где?

Гертруда

Ты знаешь иву, что над ровной гладью

Реки раскинула свою листву?

Туда пришла Офелия с гирляндой

Из белых маргариток и цветов,

Носящих неприличное названье

У пастухов, а девушки всегда

Их называли пальцами покойных.

Она хотела возложить венок

На крону ивы, но сломалась ветка,

Стряхнув ее в заплаканный ручей.

Одежда, как гигантская кувшинка,

Ее держала на воде, - она

Мотив старинной песни вспоминала,

Как будто не боялась утонуть

Или сроднилась с водною стихией,

Но платье, словно тонущий корабль,

Наполнившись водой, ее втянуло

В смертельный омут.

Лаэрт

Утонула, да?

Гертруда

Да, утонула, что еще тут скажешь.

Лаэрт

Офелия, тебе воды и так

Достаточно, - не надо слез, но все же

Природа позволяет нам в слезах

Излить все то, чего должны стыдиться

Мы, чтобы уваженье сохранять

К самим себе. - Милорд, простите, - больше

Я вам не буду докучать своим

Присутствием.

(Уходит.)

Клавдий

Пойдем за ним, Гертруда.

Я так старался гнев его смирить!

Теперь он может вспыхнуть с новой силой.

Последуем за ним.

(Уходят.)

5.1.

Входят два клоуна с лопатами.

Первый клоун

Как   ее  можно  хоронить  по-христиански,  когда  она  по  своей  воле

рассталась с собственной душой?

Второй клоун

Вот так вот и можно, так что не спорь, - копай быстрей могилу: это дело

рассматривал суд и оправдал ее.

Первый клоун

С какой же стати оправдал: она ведь утопилась с превышением необходимой

самообороны?

Второй клоун

Тебя не спросили.

Первый клоун

Это  должно  квалифицироваться не как самооборона, а как самонападение,

вот.  Если я себя топлю преднамеренно, то состав преступления налицо: мотив,

деяние, исполнение. Вывод один - умышленное самоубийство.

Второй клоун

Слушай, ты, коллега-землекоп...

Первый клоун

Я  не закончил. Предположим, вот вода, а вот человек: если человек идет

к  воде и тонет, то, обращаю ваше внимание, - он сам является инициатором, а

если вода затопляет человека, то, соответственно, это она его топит, а не он

сам  себя,  следовательно,  кто  сам  себя  умышленно не убивал, тому нельзя

инкриминировать самоубийства.

Второй клоун

Это в каком же кодексе записано?

Первый клоун

В уголовном.

Второй клоун

А по правде знаешь, что? Не будь она дамой из высшего света, и хоронили

бы ее не по-христиански.

Первый клоун

Я и говорю: у кого есть положение в обществе, тот с полным правом может

топиться  и  вешаться,  а  нам - хрен. Давай лопату. Садовники, могильщики и

остальные  землекопы  -  люди древнейшей профессии, ведущей свою традицию от

самого Адама.

Второй клоун

От Адама?

Первый клоун

Конечно: он был первым из людей, кто работал руками.

Второй клоун

Как это - работал руками?

Первый клоун

Ты  что,  нехристь  необученный,  что  ли? Писания не знаешь? В Писании

сказано:  "Адам  возделывал  землю".  Рыл,  то есть, по-нашему, копал, одним

словом. Еще вопрос на засыпку.

Второй клоун

Насыпай уже.

Первый клоун

Кто строит надежнее, чем плотник, каменщик и корабельный мастер?

Второй клоун

Строитель   виселиц:   сооружение  этого  рода  долговечнее  любого  из

смертных, для которых оно предназначено.

Первый клоун

Это  ты  хорошо сказал - про виселицу, но виселица хороша для тех, кого

неплохо  бы  повесить  -  например, за слова о том, что виселица долговечней

церкви, так что будь готов. Ответ не засчитан, - у тебя последняя попытка.

Второй клоун

Тот же вопрос?

Первый клоун

Да: отвечай - и свободен.

Второй клоун

Я тебе отвечу.

Первый клоун

Отвечай.

Второй клоун

Нет, я сдаюсь.

(Входят Гамлет и Горацио,

останавливаются в стороне.)

Первый клоун

Ладно,  не напрягайся: сколько осла ни понукай, он лошадью не станет. А

отвечать  надо:  "могильщик",  потому  что  хижины,  сработанные его руками,

дождутся Страшного суда. Ты проиграл - тебе бежать за выпивкой.

(Второй клоун уходит.

Первый продолжает копать и поет.)

Я в юности имел успех

И девушек любил

В большом количестве - на всех,

Казалось, хватит сил.

Гамлет

Он что, не понимает, что он делает, если может совмещать рытье могилы с

пеньем?

Горацио

В жизни ко всему привыкаешь.

Гамлет

Да, практическая деятельность отвлекает от ненужных мыслей.

Первый клоун (поет)

Но возраст грузно наступил

Безжалостной стопой -

Угас во мне любовный пыл,

И жизнь пошла в отстой. {*}

{* Но жизнь прошла, и впереди

Не видно перспектив:

Пожил свое - переходи

По описи в архив.}

(Выбрасывает череп.)

Гамлет

Тот,  кому  принадлежал этот череп, свое уже отпел, независимо от того,

кем  он  был  при  жизни, - может быть, крупным политиком, умевшим хитрить с

самим господом Богом, - почему бы нет?

Горацио

Все может быть, милорд.

Гамлет

Или  особой,  приближенной к государю, - он говорил: "Доброе утро, ваше

величество!  Как  изволили  почивать,  ваше  величество? Что прикажете, ваше

величество?" - и сам носил высокий титул и громкое имя, - почему бы нет?

Горацио

Да, милорд, вполне возможно.

Гамлет

А  теперь  он перешел на службу к ее величеству Смерти и должен покорно

сносить  удары  лопатой по многострадальной голове, - закономерная эволюция,

если  вдуматься.  Мы всю жизнь заботливо оберегаем свои кости от переломов и

прочих мелких повреждений, чтобы сохранить их в таком вот нетронутом виде.

Первый клоун (поет)

Лопата, заступ и мешок,

В котором в гроб кладут;

Осталось яму вырыть в срок -

Жильцу создать уют.

(Выбрасывает другой череп.)

Гамлет

Вот  и  второй персонаж. Он у нас будет служителем закона. Что принесли

ему  все его юридические консультации и победы на судебных процессах? Как он

терпит  такое  грубое  обращение  этого хама и почему не подает иск о защите

чести  и  достоинства?  Зачем  он всю жизнь вкладывал деньги в недвижимость,

приобретал  в  собственность  землю, если после смерти вся земля, которой он

владеет, умещается в его опустевшей черепной коробке? И ради этого - столько

усилий и нервов?

Горацио

Да, похоже, ради этого, милорд.

Гамлет

Пергамент делают из бараньей кожи?

Горацио

Да, милорд, или из телячьей.

Гамлет

Значит,  те,  кто  верят в прочность писаных законов, - сами бараны или

телята,  в  лучшем  случае. Я поговорю с этим красавцем. - Эй, дядя, чья это

могила?

Первый клоун

Моя, сэр.

(Поет.)

Осталось яму вырыть в срок -

Жильцу создать уют.

Гамлет

Похоже, и вправду твоя, раз ты так глубоко в нее зарылся.

Первый клоун

Пока я в ней роюсь, - она моя, а когда зарою в нее вас, - будет ваша.

Гамлет

Она не твоя и не моя, пока мы живы, - она для мертвых, а не для живых.

Первый клоун

Пока  мы живы, мы живые, а как помрем, так сразу станем мертвыми, а кто

раньше - вы или я - это как повезет.

Гамлет

Но ты же роешь ее для конкретного человека, - кто он такой?

Первый клоун

Это вовсе и не он.

Гамлет

Тогда кто она такая?

Первый клоун

А она не такая.

Гамлет

Кто же та, которую должны похоронить?

Первый клоун

Та,  которая  была  таковой, пока была жива, ныне же, упокой Господи ее

душу, уже таковой не является.

Гамлет

Этот интеллектуал точен в формулировках. Приходится выбирать выражения,

иначе  от него ничего не добьешься. Клянусь Богом, Горацио, в последние годы

народ подозрительно быстро умнеет, - даже не знаю, чему приписать. - Сколько

лет ты тут роешь могилы?

Первый клоун

Ровно  столько,  сколько  прошло с того дня, когда наш последний король

Гамлет победил Фортинбраса.

Гамлет

Так давно?

Первый клоун

Наоборот  -  совсем недавно: как раз в тот день родился молодой Гамлет,

который теперь сумасшедший и отправлен в Англию.

Гамлет

За что же его в Англию отправили?

Первый клоун

За то и отправили, что сумасшедший, - пусть полечится; а не вылечится -

тоже не беда.

Гамлет

Не беда?

Первый клоун

Конечно:  там  это  позволительно,  там  все  сумасшедшие, как он, - он

никому мешать не будет.

Гамлет

А как же он сошел с ума?

Первый клоун

Говорят, весьма неожиданно.

Гамлет

Как - неожиданно?

Первый клоун

В один момент умом тронулся.

Гамлет

На какой почве?

Первый клоун

На  датской - какой же еще: я в этой почве с ранней юности, уж тридцать

лет, копаюсь.

Гамлет

И сколько времени человек пролежит в земле, пока не сгниет?

Первый клоун

Ну,  если  он  не  сгнил  еще  при  жизни, - потому как в наше время не

принято  встречать  свой  смертный  час  в  пристойном  виде,  -  то в земле

продержится еще лет восемь-девять; дубильщик кожи точно девять лет протянет.

Гамлет

За что ему такая привилегия?

Первый клоун

За  то,  что  собственная  кожа у него дубленая и воду не пропускает, а

мертвое  тело  разлагается  под воздействием воды. Вот этот череп, например,

пролежал в земле двадцать три года.

Гамлет

Чей же это череп?

Первый клоун

Одного придурка, - знаете, кого?

Гамлет

Не представляю.

Первый клоун

Шутника,  который  как-то  вылил  мне на голову бутылку рейнского вина,

сволочь. Это, сэр, череп Йорика, королевского шута.

Гамлет

Этот?

Первый клоун

Этот, этот.

Гамлет

Дай  сюда.  -  Господи,  Йорик!  -  А ведь я знал его, Горацио: это был

человек редкого обаяния, с неиссякаемой фантазией, он сотни раз сажал меня к

себе  на  плечи,  а  что  осталось  от него теперь - страшно подумать. - Где

теперь твои шутки, смешные ужимки, скабрезные частушки и мрачные остроты, от

которых  взрывались  хохотом  компании сидевших за столом? Что бы ты сказал,

если  б  сейчас  видел  себя  со  стороны?  Молчишь? Я дам тебе совет: когда

встретишь  красивую  женщину,  покажи  ей,  во  что она превратится рано или

поздно,  -  я  тебя уверяю, - ей станет смешно. - Горацио, пожалуйста, скажи

мне одну вещь.

Горацио

Какую, милорд?

Гамлет

Как  ты  думаешь,  Александр Македонский так же выглядел, когда лежал в

земле?

Горацио

Боюсь, что так же.

Гамлет

И источал такой же запах?

Горацио

Да, милорд, точно такой же.

Гамлет

Вот,  оказывается, в чем наше конечное предназначение, Горацио! Великий

император  может стать затычкой в пивной бочке, если мы проследим за судьбой

его праха.

Горацио

Это слишком вольное допущение, милорд.

Гамлет

Нет,  вполне  вероятное,  если быть последовательным и не пропустить ни

одной  промежуточной  стадии.  Давай  проверим:  Александр  умер,  Александр

похоронен, Александр превратился в прах, прах - это земля, из земли добывают

глину,  так почему бы из глины, в которую он превратился, не сделать затычку

для бочки?

Пока он правил миром, разве мог он

Предназначать для утепленья окон

Свой прах, который, в глину обратясь,

Монарха опрокинул носом в грязь? -

Но что это: король и королева,

(Появляются Клавдий, Гертруда, Лаэрт,

придворные и Священник за гробом.)

Придворные, - кого в последний путь

Так провожают нетрадиционно?

Виновник траурного торжества,

По-видимому, сам себя отправил

В загробный мир. Иди сюда, - смотри.

Лаэрт

Какая дальше процедура?

Гамлет

Это

Лаэрт, - что делает он здесь?

Лаэрт

Я вас

Спросил: что дальше следует по плану?

Священник

Мы выполнили план по всем статьям

И в нарушенье всех церковных правил.

К несчастью, смерть несчастной не дает

Нам права хоронить ее как должно,

И вы скорей должны благодарить

За то, что мы пошли вам на уступки

И согласились проводить ее

Под звон колоколов, а не под ругань

Озлобленной толпы.

Лаэрт

И это все,

Что в ваших силах?

Священник

Да, всему есть мера:

Кощунством было бы пропеть над ней

Заупокойную молитву, словно

Ее душе отпущены грехи.

Лаэрт

Ну, если так, - закапывайте в землю:

Пусть из земли фиалки прорастут. -

Моя сестра на небо вознесется,

Чтоб всех церковников отправить в ад.

Гамлет

Его сестра? Офелия?

Гертруда

(кладет цветы)

Прекрасной -

Прекрасное. Ты Гамлета женой

Могла бы стать, и я бы украшала

Цветами не могилу, а постель

Твою.

Лаэрт

Да будет тот навеки проклят,

Кто в душу нежную твою проник,

Чтоб изнутри ее разрушить. - Стойте!

Я не успел сказать ей, что хотел.

(Прыгает в могилу.)

Теперь землей накройте нас обоих,

Пусть до небес растет могильный холм,

Чтоб превзойти вершину Пелиона

И синего Олимпа.

Гамлет

Это кто

Здесь так страдает, что его стенанья

Способны задержать движенье звезд,

Их уподобив уличным зевакам?

Я, Гамлет Датский, жду ответа.

(Прыгает в могилу.)

Лаэрт

Ты

Его получишь, можешь быть уверен!

(Бросается на Гамлета.)

Гамлет

И это твой ответ? Ты вместо слов

Руками разговаривать собрался?

А если я ударю по рукам

Тебя, - вот так, - что ты тогда ответишь?

Клавдий

Остановить их!

Гертруда

Гамлет!

Все

Господа!

Горацио

Милорд, спокойно.

(Их разнимают и заставляют

вылезти из могилы.)

Гамлет

Мне на эту тему

Давно хотелось с ним поговорить,

И разговор нам предстоит серьезный.

Гертруда

О чем, сынок? Что скажешь ты ему?

Гамлет

Что сорок тысяч братьев всей совместной

Любовью не сумеют превзойти

Мою любовь к Офелии. - Что в память

О ней ты сделаешь?

Клавдий

Он не в себе,

Не забывай, Лаэрт.

Гертруда

Не надо, Гамлет!

Гамлет

Ну, говори, что сделать ты готов?

Напиться? Голову посыпать пеплом?

Затеять драку? Крокодила съесть?

Всех оглушить своим истошным воплем?

В ее могилу прыгнуть напоказ

И быть зарытым вместе с ней? Я мог бы

Проделать то же самое. Ты тут

Кричал про холм могильный, - миллионом

Земельных акров придави меня,

Чтоб двести лет я разгребал завалы! -

Все это я умею, как и ты.

Гертруда

Он бредит, - надо переждать припадок,

Как шторм пережидают рыбаки,

Чтоб после шторма снова выйти в море.

Гамлет

Сэр, не пора ли вам прийти в себя

И наконец вести себя достойно?

А впрочем, сколько волка ни корми,

Ему с волками лучше, чем с людьми.

(Уходит.)

Клавдий

Горацио, прошу вас, позаботьтесь

О нем. -

(Горацио уходит.

Клавдий обращается к Лаэрту.)

Все происходит так, как мы

Хотели: действие идет к финалу. -

Гертруда, видишь, - твой безумный сын

Несдержан, агрессивен, невменяем,

А мы лишь время попусту теряем.

(Уходят.)

5.2.

Входят Гамлет и Горацио.

Гамлет

Я обещал тебе дорассказать

То, что письму я не рискнул доверить.

Горацио

Милорд, я с нетерпеньем жду.

Гамлет

Так вот.

Меня предчувствие одолевало

И не давало спать. Как пес цепной

На привязи, душа рвалась на волю.

Я внял ее настойчивой мольбе

И начал действовать, не рассуждая.

Нередко рассудительность ведет

В тупик, а выручает расторопность,

Послушная инстинкту.

Горацио

Да, инстинкт -

Наш высший разум.

Гамлет

Выйдя из каюты,

Плащом укрытый, как ночной бандит,

Я к ним проник неслышно и, ощупав

Одежду и найдя пакет, ушел

К себе обратно. Там я распечатал

Письмо и с интересом прочитал,

Что я - страшнейшее из всех созданий

Природы, враг обоих государств,

Которые должны помочь друг другу

В борьбе со мной и истребить меня,

Лишь явится возможность. А возможность

Явилась бы, когда бы я вступил,

Сойдя по трапу, на английский берег,

Где, не пройдя таможенный контроль,

Я должен был быть тут же обезглавлен.

Горацио

Так прямо и написано?

Гамлет

Возьми, -

Когда-нибудь опубликуешь. Дальше

Рассказывать?

Горацио

Готовый детектив!

Гамлет

Вот-вот. Я был со всех сторон обложен

И вынужден играть, не зная слов

И обстоятельств предстоящей роли.

Я сел за стол и написал приказ

Красивым почерком, - мне пригодился

Ненужный навык, каковым считал

Я каллиграфию, которой ныне

Готов петь дифирамбы. Знаешь, что

Я написал?

Горацио

Английскую балладу?

Гамлет

От короля - прошенье королю

Английскому: поскольку он нам должен

Платить по счету и поскольку мы

Рассчитываем на его лояльность,

Поскольку знаем хорошо его, -

И дальше много всяческих "поскольку", -

Короче, мы надеемся, что он,

Прочтя письмо, не медля ни секунды,

Подателей сего пошлет на смерть,

Не спрашивая, в чем они виновны.

Горацио

А как же королевская печать?

Гамлет

И в этом небо мне пошло навстречу.

Отцовский перстень, что всегда со мной,

Служил моделью для печати датской, -

Пришлось его задействовать. Сложив

Письмо и запечатав аккуратно,

Я положил его туда, где взял.

Вот, собственно, и все. А про пиратов

Ты знаешь.

Горацио

Розенкранц и Гильденстерн

Поплыли дальше?

Гамлет

Скатертью дорога.

Пускай плывут, куда зовет их долг

Перед его величеством, а совесть

Моя чиста: я их предупреждал, -

Не надо было лезть в чужие игры.

Горацио

Король сыграл как опытный игрок.

Гамлет

Король сыграл как настоящий шулер:

Лишив меня отца и мать мою

Взяв силой и обманом, он пытался

Меня поймать, как рыбу на крючок,

И, вытащив на берег, взять за жабры, -

Не тут-то было. Я его возьму

За жабры сам, чтоб он потрепыхался

Сначала, а потом затих.

Горацио

Ему

Из Англии отрапортуют вскоре.

Гамлет

Я знаю - и намерен поспешить,

А впрочем, жизнь и так - одно мгновенье.

Мне стыдно, что с Лаэртом я себя

Повел так глупо. Мы ведь с ним похожи,

Как близнецы, которых развела

Судьба, чтоб доказать неотвратимость

Того, что свыше суждено. Я с ним

Хотел бы помириться.

Горацио

Тише. Кто там?

(Входит Озрик.)

Озрик

Позвольте поздравить вас с возвращением в Данию, ваше высочество.

Гамлет

Благодарю вас, сэр. - Это что за насекомое?

Горацио

Понятия не имею, милорд: я с ним не знаком.

Гамлет

Повезло  тебе:  от  такого  знакомства  потом  долго  не отмоешься. Это

откормленное  животное  имеет  наглость  жить  среди  людей,  благо  финансы

позволяют.

Озрик

Светлейший  принц, если б вы уделили мне минуту, я передал бы вам нечто

от его величества.

Гамлет

Давайте  ваше  нечто,  чем  бы  оно  ни  было,  -  я  его приму. Только

используйте свою шляпу для дела, - наденьте на голову.

Озрик

Спасибо, ваше высочество, - здесь очень жарко.

Гамлет

Да нет, клянусь вам, - здесь довольно холодно: северный ветер.

Озрик

Да, действительно, милорд, прохладно.

Гамлет

А  может, вы и правы: скорее жарко, - по крайней мере, для людей с моей

комплекцией.

Озрик

Вот  я  и говорю, милорд: так жарко - даже слов не подберу. Но, милорд,

его  величество  король  просил передать вам, что рассчитывает на ваш успехе

одном деле и даже побился об заклад...

Гамлет

Шляпу, шляпу наденьте.

(Водружает шляпу ему на голову.)

Озрик

Нет-нет,  я умоляю вас, не стоит, я вас уверяю, мне так лучше. Так вот,

сэр,  сюда  недавно  прибыл  Лаэрт, - поверьте мне, это истинный джентльмен,

безусловное  олицетворение  стопроцентной  мужественности; он мог бы явиться

наглядным  пособием для изучения комплекса необходимых качеств, составляющих

само понятие благородства.

Гамлет

Да,   понятие   благородства,   несомненно,  нуждается  в  такого  рода

экспонатах,  иначе  оно  неизбежно  приобрело  бы  некоторую  зыбкость голой

абстракции,  что лишило бы само это понятие известной доли его практического

смысла,  - в данном же случае понятие и предмет, им обозначенный, безусловно

согласуются между собой и соответствуют друг другу.

Озрик

Да, ваше высочество, вы совершенно правы.

Гамлет

Но   каков   контекст,   в  котором  мы  упомянули  столь  благородного

джентльмена?

Озрик

Что, простите, сэр?

Горацио (Гамлету)

Боюсь, что с этого момента вам понадобится переводчик.

Гамлет

Я говорю, - в каком контексте мы его упоминаем?

Озрик

Кого, Лаэрта?

Горацио (Гамлету)

Его поставило в тупик слово "контекст".

Гамлет

Его, сэр, кого же еще.

Озрик

Я знаю, сэр, что вам известно...

Гамлет

Если  б  вы знали, сэр, что мне действительно известно, я мог бы только

позавидовать вашей осведомленности, хотя она едва ли пошла бы мне на пользу.

Итак, сэр...

Озрик

Вам известно, сколь высоко его искусство...

Гамлет

Я  не  смею  судить о его искусстве, чтобы вы, не дай Бог, не подумали,

что  я  хочу  бытье  ним  сравнимым:  ведь о чужих талантах мы, за неимением

выбора, к несчастью, судим по своим.

Озрик

Я  разумею,  сэр,  его искусство владения оружием: по общему мнению, он

тут вне конкуренции.

Гамлет

Каким оружием он столь искусно владеет?

Озрик

Шпагой и кинжалом.

Гамлет

Одно другого стоит; и что в связи с этим?

Озрик

Король,  сэр,  поставил шесть арабских скакунов, а Лаэрт, насколько мне

известно,  -  шесть  французских  шпаг  и  кинжалов  со всеми причиндалами -

ремнями,   портупеями  и  прочим;  три  супони,  без  преувеличения,  просто

восхитительны  и  в  тон рукояткам - очень изящные супони весьма прихотливой

отделки.

Гамлет

Что такое "супони", по-вашему?

Горацио (Гамлету)

Я чувствовал, что без словаря вы тут не обойдетесь.

Озрик

Супони, сэр, - это портупейные ремни.

Гамлет

Так  пусть  они  остаются ремнями: вы же не лошадиный хомут собираетесь

ими  затягивать.  Кстати  о  лошадях:  шесть  арабских скакунов против шести

французских  шпаг  со  всеми  причиндалами,  в числе последних - три супони,

весьма  прихотливо  отделанных,  -  датская  ставка против французской. И на

что же, как вы говорите, все это "поставлено"?

Озрик

Король,  сэр,  держит  пари,  сэр, что в состязании до двенадцати очков

преимущество  над  вами Лаэрта не превысит трех ударов и к финалу счет будет

двенадцать  -  девять, не более; это пари немедленно бы разрешилось, если бы

вы, ваше высочество, соблаговолили ответить.

Гамлет

А если б я ответил "нет"?

Озрик

Я имел в виду, милорд, - если б вы ответили на вызов.

Гамлет

Сэр,  я буду здесь гулять по залу; если угодно его величеству, - сейчас

как  раз подходящее время: пусть приносят шпаги, - я согласен быть предметом

спора между юным джентльменом и королем и обещаю сделать все, чтоб оправдать

доверие  его  величества,  а  если мне это не удастся, - что ж, тем хуже для

меня.

Озрик

Могу я передать ваши слова именно в этом смысле?

Гамлет

Именно в этом, сэр, и с любой прихотливой отделкой.

Озрик

Позвольте уверить вас в моей искренней преданности вашему высочеству.

Гамлет

К вашим услугам. -

(Озрик уходит.)

Сам  уверяет  в  своей преданности, поскольку чувствует, что доверия не

вызывает.

Горацио

Побежал выслуживаться дальше.

Гамлет

Такие,  как  он,  в  наше  время  всего  добиваются,  потому  что умеют

копировать  внешнюю форму, не вникая в суть, - большего от них не требуется:

была  бы  видимость  глубокомыслия,  а  то,  что  под этой видимостью - лишь

пустота мыльного пузыря, так это никому не интересно.

(Входит Лорд.)

Лорд

Милорд,  его  величество  король  Дании уже имел честь обратиться к вам

через посредство молодого Озрика, который сообщил, что вы ожидаете в зале, -

наш  государь желал бы знать, по-прежнему ли вы готовы состязаться с Лаэртом

или склонны отложить это мероприятие.

Гамлет

Как  будет  угодно  его  величеству,  - сейчас или потом: мои намерения

всецело зависят от его желаний, - лишь бы я был в состоянии их исполнить.

Лорд

Король, королева и все прочие сейчас спустятся сюда.

Гамлет

Превосходно.

Лорд

Королева просит вас, если возможно, как-то урегулировать ваши отношения

с Лаэртом до того, как вы начнете фехтовать.

Гамлет

Очень своевременное пожелание.

(Лорд уходит.)

Горацио

Милорд, вы проиграете это пари.

Гамлет

Не  уверен: пока он был во Франции, я серьезно готовился, предвидя, что

мне  предстоит  с ним сразиться. Правда, у меня на сердце что-то неспокойно,

но это пустяки.

Горацио

Нет, милорд, совсем не пустяки.

Гамлет

Глупости  все  это,  -  только  женщины доверяют до такой степени своим

предчувствиям.

Горацио

Если  ваш  внутренний голос вас предостерегает, прислушайтесь к нему. Я

пойду и скажу им, что все отменяется.

Гамлет

Ничего отменить не удастся: чему быть, того не миновать. Если не сразу,

не  в  данный  момент,  то  когда-нибудь после; если когда-нибудь после, то,

значит,  не  сразу,  но  все равно когда-нибудь; а если сразу, то с этим уже

ничего  не поделаешь, остается одно - быть готовым. Если с собой на тот свет

все  равно  ничего  не возьмешь, то какая, в конце концов, разница, когда от

этого  всего  освободишься - чуть раньше или чуть позже. Это уже не важно, -

пускай.

(Входят Клавдий, Гертруда, Лаэрт, Озрик и

придворные, несущие шпаги и перчатки; вносят стол и

ставят на него бутыль вина.)

Клавдий

Я вас прошу пожать друг другу руки.

Гамлет (Лаэрту)

Простите, сэр, за то, что я был груб

По отношенью к вам, но вы ведь в курсе,

Что нервы не в порядке у меня

Уже давно и я не отвечаю

Иной раз за свои поступки. В том,

Что я вам сделал, виновата больше

Моя душевная болезнь, чем я.

Считайте, что не Гамлет оскорбил вас,

Поскольку Гамлет не совсем в себе,

И, значит, Гамлет не вполне виновен

В поступках, на которые его

Толкает воспаленное сознанье,

Чтоб окончательно лишить ума

И тем усугубить его проблемы.

Позвольте мне публично заявить,

Что я вас оскорблять не собирался

И по ошибке рану вам нанес,

Неосторожно в ход пустив оружье.

Лаэрт

Я зла на вас, поверьте, не держу

И принимаю ваши извиненья,

Но честь свою я должен защитить

Традиционным способом, поскольку

Я вовсе не намерен нарушать

Привычных норм общественной морали

И не хочу, чтоб в трусости меня

Подозревали.

Гамлет

Я согласен с вами

И принимаю вызов на дуэль. -

Давайте шпаги. - Я готов.

Лаэрт

Я тоже.

Гамлет

Для вас я слишком крупная мишень,

Лаэрт, - вам будет трудно промахнуться

При всем своем желанье.

Лаэрт

Вы шутить

Изволите?

Гамлет

Я говорю серьезно.

Клавдий

Раздайте шпаги, Озрик. - Гамлет, ты

О споре нашем знаешь?

Гамлет

Да, я знаю,

Милорд, что вы хотите проиграть.

Клавдий

Неправда, Гамлет, - я надеюсь выиграть:

Ты наберешь достаточно очков.

Лаэрт

Нет, лучше дайте мне вот эту шпагу.

Гамлет

А эту - мне, уж так и быть. - Они

Не сильно различаются?

Озрик

Не сильно.

(Гамлет и Лаэрт готовятся к бою.)

Клавдий

На стол поставьте мне бутыль с вином. -

При первом точном попаданье принца

В соперника, - а также при втором

И третьем, - пусть стреляют из орудий;

Король намерен тост произнести

Во здравье Гамлета, а в эту чашу

Пусть камень драгоценный упадет,

Который мог бы украшать корону

Монархов датских. Дайте чашу мне:

Пусть трубы и литавры сообщают

Артиллеристам, пушки - небесам,

А небеса - земле, что Гамлет близок

К победе. - Судьи, будьте начеку.

Гамлет

Готовы, сэр?

Лаэрт

Готов.

(Фехтуют.)

Гамлет

Очко.

Лаэрт

Нет, промах.

Гамлет

Судья?! -

Озрик

Очко засчитано.

Лаэрт

О'кей.

Клавдий

Что ж, выпьем. Гамлет, вот твой приз бесценный,

Ты заслужил его. Возьми стакан.

(За сценой - сигналы труб и пушечный залп.)

Гамлет

Спасибо, - не сейчас. Мы продолжаем, -

Надеюсь, вы не против? -

(Фехтуют.)

Счет: два - ноль.

Лаэрт

Действительно, два - ноль, не буду спорить.

Клавдий

Я говорил, что Гамлет победит.

Гертруда

Он задохнется от избытка веса. -

Возьми платок мой, Гамлет, - вытри пот.

Я тоже выпью за твою удачу.

Гамлет

Мерси, мадам.

Клавдий

Тебе не стоит пить,

Гертруда.

Гертруда

Почему? Мне лучше выпить.

Клавдий (в сторону)

Стакан с отравой! Поздно: ей конец.

Гамлет

Мадам, я присоединюсь к вам позже.

Гертруда

Иди, - я оботру тебе лицо.

Лаэрт (Клавдию)

Милорд, я уравняю счет.

Клавдий

Попробуй.

Лаэрт (в сторону)

А совесть мне предъявит счет потом.

Гамлет

Лаэрт, серьезно, - хватит поддаваться:

Я благородство ваше оценил,

Но не хотел бы злоупотребить им.

Лаэрт

Не злоупотребляйте.

(Фехтуют.)

Озрик

По нулям.

Лаэрт

А если так?

(Ранит Гамлета;

они меняются шпагами,

и Гамлет ранит Лаэрта.)

Клавдий

Нет, это против правил.

Гамлет

Все правильно!

(Гертруда падает.)

Озрик

Что с королевой, эй!

Горацио

И тот, и тот в крови. - Что происходит?

Озрик

Лаэрт, что происходит?

Лаэрт

Как сапер,

Я подорвался на своей же мине

И сам себя за подлость наказал.

Гамлет

Что с мамой?

Клавдий

Обморок от вида крови.

Гертруда

Неправда: я отравлена вином -

Вином вот этим, - Гамлет, дорогой мой...

(Умирает.)

Гамлет

Вином отравлена? - Заприте дверь!

Мы выясним, кто этот отравитель.

(Лаэрт падает.)

Лаэрт

Чего там выяснять, - ты, Гамлет, сам

Отравлен так же, как и королева,

Смертельным ядом, - несколько минут

Осталось жить тебе: вот эта шпага

В твоей руке, как жало у змеи,

Сражает навсегда одним уколом.

Мы все умрем, а виноват во всем

Один король: он это все придумал.

Гамлет

Как жало у змеи? Змея всегда

Кусает тех, кто на нее наступит.

(Закалывает короля.)

Все

Измена!

Клавдий

Помогите мне, прошу!

Гамлет

Сейчас поможем: выпейте вот это,

Милорд, - глотайте свой бесценный приз,

Он быстро действует, - не беспокойтесь.

(Клавдий умирает.)

Лаэрт

Он приготовил яд своей рукой. -

Что ж, Гамлет, обменяемся прощеньем:

Пусть смерть моя и моего отца

Искуплены твоей кончиной будут.

(Умирает.)

Гамлет

Дождись меня: я - следом за тобой. -

Горацио, я умираю. - Мама,

Прощай! - А вам, кто хочет, досмотрев

Все до конца, понять, в чем было дело,

Я мог бы это объяснить, - но смерть -

Тюремный надзиратель - подгоняет

Меня, - оставим так, как есть. - Ты жив,

Горацио, - и обо мне расскажешь

Несведущим.

Горацио

Мне надоело жить:

Я - древний римлянин, а не датчанин,

А здесь вино осталось.

Гамлет

Если ты

Мужчина, - дай сюда стакан. - О Боже!

Горацио, какой позорный шлейф

Потянется за мной, пока все скрыто!

Коль я тебе был дорог хоть чуть-чуть,

Еще чуть-чуть повремени с уходом,

Смердящей вонью мира подыши,

Чтоб рассказать всю правду. -

(За сценой слышны военный марш и выстрелы.)

Кто стреляет?

Озрик

Вернувшийся из Польши Фортинбрас

Приветствует торжественным салютом

Английских дипломатов.

Гамлет

Мне пора,

Горацио, - счастливо оставаться.

Я не дождусь из Англии вестей.

А Фортинбрас пусть будет вами избран:

Уж лучше он, чем кто-нибудь другой;

Ты расскажи ему, что тут случилось,

Во всех подробностях. На этом - все.

(Умирает.)

Горацио

Мой благородный принц, усни спокойно:

Пусть ангелы возьмут тебя к себе. -

Кто там подходит с барабанным боем?

(Входят английские послы,

Фортинбрас и солдаты.)

Фортинбрас

Где место действия?

Горацио

Устроит вас

Трагический сюжет? - Тогда входите.

Фортинбрас

На кладбище похоже, - видно, смерть

Успела разгуляться не на шутку,

Коль столько благородных мертвых тел

Свалила в кучу?

Первый посол

Вид довольно мрачный;

Сейчас не до английских новостей:

Тот, кто хотел услышать, не услышит

О том, что выполнен его приказ

И Розенкранц и Гильденстерн убиты.

Кто поблагодарит нас?

Горацио

Он и так

Вас вряд ли сильно поблагодарил бы:

Он не давал приказа их казнить.

Но раз уж вы окольными путями

Из Англии и Польши забрели

Сюда, то пусть тела убитых сложат

На сцене, чтобы видно было всем, -

И пусть узнает мир о том, что знаю

Пока лишь я один, - о череде

Трагических событий, что случились

По воле тех отчасти, кто хотел,

Чтобы они случились, а отчасти -

Помимо воли их и несмотря

На все попытки их предотвращенья.

Я расскажу вам все.

Фортинбрас

Такой рассказ

Достоин будет общего вниманья.

А я благодарю судьбу, что мне

Дает права на это королевство,

И их намереваюсь подтвердить.

Горацио

У ваших прав уже есть подтвержденье

От имени того, чей голос всех

Весомее, - тянуть не надо с этим,

Пока разброд в умах недалеко

Зашел.

Фортинбрас

Пускай четыре капитана.

Поднимут Гамлета на пьедестал:

Когда б ему судьба - быть на престоле,

Он оправдал бы званье короля.

Пусть будет похоронным марш военный,

И пусть гремит торжественный салют. -

Тела несите: им на поле бранном

Уместно быть, а здесь - довольно странно. -

Возобновить стрельбу.

(Все уходят и уносят тела;

слышен орудийный залп.)

Перевод Виталия Поплавского