|
(Пересказ гётевской элегии)
Ах, неудержно вперед, неудержно всё дале и дале
Мчится на всех парусах в синее море корабль!..
След его длинной темнеет струей, и, сверкая, дельфины
Весело прыгают в ней, словно добычу ловя.
Кормчий на снасти глядит - точно музыку слушает: лихо,
В добрую пору пошли! Ветер попутный как раз!
Очи пловцов и мечты их, как флаги и вымпел летучий,
Весело смотрят вперед... Духом поник лишь один.
К борту склонясь корабля, он всё смотрит, как горы бледнеют,
Берег уходит из глаз... вот уж из виду пропал...
"И у тебя, моя Дора, - он шепчет, - уж скрылся из виду
В море корабль мой и я, милый твой, друг твой, жених!
Тщетно и ты меня ищешь, с высокого берега смотришь,
Вкруг безответна на всё, думой в себя погрузясь!..
Сердце, прижавшися раз к моему, всё не может утихнуть!
Мысль твоя новую жизнь тщетно стремится обнять!
Миг это был, только миг, но он вдруг перевесил все годы,
Мной прожитые во тьме, в сонном, тупом забытьи.
Словно удар громовой, словно молния в сердце упала,
Спавшие силы в груди радостно вдруг пробудив.
Словно совсем я другой, и смотрю на себя с любопытством.
Прежняя жизнь моя вдруг смысл получила в глазах...
Так стихотворец в стихах на пиру предлагает загадку,
Скрывши значенье ее в образах, звуках, цветах;
Каждым любуешься порознь, но вместе всё дико и странно;
Если ж разгадку нашел, вдруг получает всё смысл.
Вот и разгадка моя! Всё, что в жизни за счастье считал я,
Словно уходит во мрак. Всё заслоняя собой,
Образ ее, незаметный доселе, один выступает...
Девочкой вижу ее: черные кудри как смоль,
Бледная смуглость лица, только длинные те же ресницы,
Черные те же глаза, тот же задумчивый взгляд...
Вот вырастает: с плодами на рынок приходит поутру,
Вот от фонтана идет с полным кувшином воды!..
Часто я думал: "А вот с головы ты кувшин свой уронишь!"
Только, как лебедь, она словно не шла, а плыла...
К морю, бывало, мы, юноши, выйдем в вечернюю пору;
Девушки тут же сидят, в тесный сомкнувшись кружок,
Смотрят, как плоские камни плашмя по воде мы кидаем;
Чей сделал больше прыжков, славу тому прокричат...
Крикнут и мне, - я ж и знать не хотел, есть ли Дора меж ними!
Все пропадают теперь, вижу одну лишь ее.
Вижу задумчивый взгляд, из толпы на меня устремленный.
Так и следит он за мной, всюду он ищет меня...
Видел ее я, как месяц и звезды видаем мы ночью, -
Разве приходит на мысль ими когда обладать?
Сад - стена об стену с нашим; бывало, калитка открыта,
Но заглянуть хоть бы раз - в мысль не пришло никогда...
Подле! так близко! Теперь же меж нами широкое море!
Ветру с неделю я жду. В скуке брожу как шальной.
Вдруг прибегает матрос, кличет: "Ветер попутный! скорее!
Тотчас канат отдаем. Вздернем как раз паруса!"
Я собираюсь, бегу. Кое-как с стариками простился...
Даже всплакнуть-то хоть раз - знали, что некогда им!
В руки мне суют припасы. Я на руку плащ, выбегаю;
Дора в калитке стоит, что-то мне хочет сказать.
"Дора, прощай!" - говорю и бегу, чуть кивнул головою.
"Можно тебя попросить, - так ведь сказала она, -
Ты за товарами едешь... цепочку давно мне хотелось...
Будь же так добр, привези, я заплачу по цене".
Спрашивать (нехотя даже!) я начал: какую, что весу?
Самую малую мне цену сказала она...
Я поглядел на нее... Да ужель это Дора?.. та Дора -
Та, что я видел вчера?.. Слеп ли я был до сих пор?
Иль изменилась она?.. То подымет стремительно очи,
То их опустит на грудь... щеки румянцем горят...
Вкруг нее, словно вкруг девственной дщери Олимпа, - сиянье!
Боги!.. А с пристани там громче и громче кричат...
"Вот захвати ты с собой, - встрепенулась она, - апельсинов,
На море негде достать, и не во всякой земле..."
Скрылась в калитку; и я вслед за ней; апельсины срывает:
Пальцы на солнце сквозят... Тени скользят по лицу...
Падает плод за плодом... Я за нею едва поспеваю...
"Будет!" - твержу, но она ищет всё лучших вверху...
"Тотчас уложим в корзину", - корзина в беседке стояла, -
Свод виноградных листов принял под тень свою нас...
Стала плоды она молча в корзину укладывать, в листья...
Ах, я боялся дышать! Сердце ж стучало в груди!
Вот и корзина готова, а я - всё стою неподвижно...
Дора? тут очи и ты вдруг подняла на меня...
Как же тут было? и что мы сказали, что вдруг очутилась
Грудь твоя подле моей?.. Вижу, твоя голова
Тут у меня на плече... по щеке пробирается слезка...
"Дора! ты вечно моя?" - вырвалось вдруг у меня...
"Вечно!" - промолвила ты, и уста наши встретились сами!..
С берега громче кричат. Вижу - в калитку матрос
Кличет и выставил, словно сердитый Тритон, свою рожу...
Боги! вдруг счастье обнять - и потерять в тот же миг!..
Друг против друга стоим мы, и слезы текут у обоих...
Как подбежал тут матрос, побрал пожитки мои,
В зубы корзину с плодами схватил, и меня за одежду,
С бранью, толкая, увел... Как я взошел на корабль...
Всё это точно как сон!.. Помню - берег в глазах вдруг поехал:
Домы, деревья, гора... Тут лишь опомнился я...
К борту припал: разбиваяся, с пеною волны мелькают,
Крепкие снасти скрипят... Я чуть стою на ногах...
В сердце лишь "вечно твоя" и звучит... Весь дрожу я, как лира.
Долго хранящая гул трудно стихающих струн...
"Да, ты взошло, мое солнце! Завеса с грядущего спала,
Дора! отныне тебе - жизнь моя, слава, труды!..
Вей же, попутный Эол!.. Подтяните-ка парус потуже!
Вправо возьмите руля!.. Ух, словно птица летим!.."
1863
|
