|
Золою осыплются перья зари -
И вновь кто-то ходит по всем переходам.
Зацокав когтями, как нетопыри,
Пробудится эхо под сумрачным сводом.
По телу волною прокатится страх,
И я цепенею, как мертвая муха:
Я в замке один, и замки на дверях;
Шаги - это поступь нечистого духа.
Вот он поравняется с дверью моей -
И сами собой отворятся засовы,
И свечку погасит влетевший Борей,
И где-то на башне заухают совы.
И вспыхнет трепещущий мертвенный свет,
Чтоб, как на гравюре, пугающе четки,
Предстали в плаще порыжелом скелет
И в пальцах скелета - повисшие четки.
И череп над милой тщетою земной
Смеется, с початком исклеванным схожий,
И кости лица меловой белизной
Сквозят под разлезшейся черною кожей.
И прочь не спеша удаляется он.
Озноб унимаю я не без усилья
И мыслю с укором: "Где храбрость, барон,
Которой прославилась наша фамилья?"
Я должен настичь его, должен узнать:
А вдруг это чудище материально?
Любые попытки меня запугать
Для дерзких доселе кончались печально.
Я делаю к двери огромный прыжок -
И шпоры звенят, и грохочут ботфорты,
И в отзвуках чудится женский смешок,
Но это, конечно же, происки черта.
Настигну - и призрак рванется из рук,
И падает плащ, и в чаду полнолунья
Жемчужным сияньем засветится вдруг
Прелестное гибкое тело колдуньи.
|
