|
Поэзия и песни
Добрынин Андрей Владимирович
Язык: Русский
Послание М.Кантору в ответ на его стихотворение "Пучина богемы" ("Говорят, в Париже пьют аперитив...")
Ты сказал: "В Париже пьют аперитив",
Но напрасно ты к Парижу так учтив,
Ведь Париж - и то не выдумка, не блеф -
Это, в сущности, один огромный зев,
Для которого аперитив - пустяк,
Лишь частично заменяющий коньяк.
Кто не видел, как, взлохмаченный, с утра
С отвращением глотал коньяк Сера,
Иль как путал свои точечки Синьяк,
Слишком сильно приналегши на коньяк.
Если выберем Мане мы как пример -
Неспроста он зачастил в "Фоли-Бержер",
Говорят, блондинка-барменша тайком
Задарма его поила коньяком.
А когда ее портрет он снес в ломбард -
До горячки докатился Эдуард,
И, предчувствуя печальный свой конец,
Прошептал он: "Говорю вам как отец:
Сорок градусов - лишь это хорошо".
Так же счел его биограф Перрюшо
И, свой труд об Эдуарде дописав,
Нализался он, как тот известный граф,
Что особенно до выпивки был дюж,
Даже замок променяв на "Мулен-Руж".
Разложенец, как любой аристократ,
Ненавидел граф мадеру и мускат,
Но, наскучивши изображать канкан,
Коньяка он опрокидывал стакан.
Перламутровый сивушный перелив
На холстах своих правдиво отразив,
Пил сивуху, принимал и скипидар
За отсутствием "Курвуазье" Боннар.
Лишь увидев, что посудина пуста,
Мог действительно расстроиться Вальта,
И, с натуры возвращаясь, явный крен
Под влияньем коньяка давал Дерен.
Утопивши свой рассудок в коньяке,
Без сознания почти писал Марке,
И, поскольку накануне был он пьян,
Утром в ужасе разглядывал Сезанн,
Поминутно повторяя: "Что за черт!",
Завершенный накануне натюрморт.
Не боялся ни ударов, ни гангрен,
А боялся только трезвости Роден,
Перед "Гражданами города Кале"
Не однажды засыпал он на земле.
Накачавшись, не речистей сапога
Становился с балеринами Дега,
И он тискал их, угрюмо и молчком,
На сеансе, распаленный коньячком.
Даже сонный, бормотал: "Налей, налей!" -
Помешавшийся на выпивке Сислей.
Целовал уже дремавшего Руссо
В обе щеки разомлевший Пикассо
И кричал: "Чем увядать среди палитр,
Лучше выпью я с товарищами литр!"
Так, обязаны знакомством кабаку,
Посвящали они время коньяку.
Друг, я верю, ты не злоупотребишь
Тем, что выдумал безнравственный Париж,
Но, чтоб сбросить угнетение с души,
Без раздумий ты бутылку осуши;
Лишь почувствуешь - пыл творчества иссяк,
Так немедленно приобретай коньяк
И твори себе, как прежде, с огоньком,
Разогревшись старым добрым коньяком.
|
