Cайт является помещением библиотеки. Все тексты в библиотеке предназначены для ознакомительного чтения.

Копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений осуществляются пользователями на свой риск.

Карта сайта

Все книги

Случайная

Разделы

Авторы

Новинки

Подборки

По оценкам

По популярности

По авторам

Flag Counter

Андеграунд
Варлаков Георгий
Язык: Русский

Тебе конец, сука

- Уси-пуси, - засовываюсь через окно в машину и по щечке пухлой глажу. - Спасибо, милый, ты доставил мне большущее удовольствие.

   Еще бы - пятьдесят за минет, а никто больше двадцати не платит. Лопух, одним словом, но я улыбаюсь - мало ли, вдруг ему еще когда захочется. А этот довольный, приятно, наверное, чувствовать себя секс-гигантом. И тут я сдуру его в щечку чмокнула. Вот же скривился, животное, словно я не сперму его глотала, а дерьмо какое поносное.

   Быстренько рычагом своим рванул. Вали-вали, придурок, не очень мне твоей пятидесятки и надо! Секс-гигант нашелся - выдавил две капли, да и то кряхтя. Оттопыренный средний палец ему показала, надеюсь, увидел в зеркале.

   Последняя сигарета осталась, а в час ночи новых хрен нарисуешь, если только в центре - там ночник работает, но попробуй туда доковыляй. Да и территория чужая - Мамы Карлы. Опасно, месяц назад одной из наших всю рожу разукрасили. По делу, конечно, заявилась лохудра и клиентов сманивала. Вот из-за таких у нас и война не прекращается, и попробуй туда сходи, особенно в униформе.

   Оглядела себя - красотулечка, сказать даже нечего. Волосы красные... какие рыжие? - красные. Помада черная... стерлась, наверное. Член сосать, это почти как мороженное - результат тот же. Посмотрелась в зеркальце - не видно ни хрена, столб фонарный светит себе под нос. Ну, и наряд у меня соответствующий, впрочем, ничего особенного - униформой зовем. С юбкой короткой самые большие неудобства - ни согнись, ни присядь, только и остается стоять, как пень, или расхаживать, как цапля по болоту. Трусов я ведь не ношу, после того как трое подряд порвали.

   Курю нервно, какого еще извращенца озабоченного ночка принесет? И тут словно накаркала, - несется по дороге уазик ментовский, пыхтит, как дедок семидесятилетний. Вот свезло так свезло, быстрее в переулок темный. Поздно - заметили, еще и сирену включили, уроды. И почему на панели нельзя в кроссовках стоять? Хрена они б лысого поймали, а не меня. А на шпильках на этих, трехдюймовочках, куда денешься? Только носом по асфальту.

   Остановились возле переулка, сирену не выключили - просыпайся район, смотри, как доблестная милиция тебя бережет - избавляет от преступных элементов. Из машины вылезли, поглядывают в переулок, а я к стене темной прижимаюсь - авось пронесет и не заметят.

   - Эй, сука! Выходи, мы знаем, куда ломанулась!

   Как же, сейчас - на коленках приползу.

   - Выходи, б...ь! Хуже будет!

   Да, я - б...ь, а ты - мусор вонючий. Молчу, конечно, не сунутся они сюда, в грязь, в дерьмо, постоят и дальше поедут, Маму Карлу трясти, например. Похоже, я их недооценила, старательные менты попались... или озабоченные.

   Достали дубинки, идут, и тут что-то у них под ногами хлюпнуло. Ха - вступили все-таки, дерьмо к дерьму липнет, чуть смех сдерживаю.

   - Все, шлюха конченная, тебе п...ц.

   Пячусь вдоль стены, - ну же - коморка какая, дверь подъездная, яма подвальная.

   - Ща, сука, фонарь включу - не уйдешь.

   Это я уже поняла, быстренько пятьдесят баксов в сапог сунула - заберут, если найдут, не побрезгуют. Ну и что, что бабки минетные, они и сами ради них сосать готовы. Вовремя успела, мент фонарик зажег, ослепил. Осталось только руки в гору поднять и глазками жалобно моргать - не трогайте меня, дядечки, я на первом курсе учусь, мне семнадцать только, из деревни приехала, а денег нет. На работу б устроилась, да кто меня такую возьмет... Я и слезу могу пустить, если надо.

   - А ну, стоять, чмо!

   - Дяденьки, не бейте, пожалуйста! Я ничего не делала, домой шла. Лекция поздно закончилась! - хнычу, и слезы впрямь текут.

   А как же не унижаясь? Манька-раскладушка вон выпендривалась, мусорами их обзывала, придурками конченными, членами моржовыми. Все спрашивала, сколько каждый у своего полковника отсосал. И допыталась - в больницу попала с переломами ребер и сотрясением мозга. Дубинками отходили, что скотину, зубы выбили, как только в живых осталась?

   Под руки схватили и к машине тащат. Бить, наверное, не будут, и на том спасибо.

   - Какого хрена милиции сопротивлялась, сука? Не слышала, что тебя зовут?

   - Дяденьки, так я ведь не знала, что это милиция, я думала извращенцы какие, маньяки.

   В общем, что одно, то другое, дерьмо оно и поперченное - дерьмо.

   - Да? И сирены не слышала?

   Конечно, глупо, не спорю. Ничего не отвечаю, хныкаю только. Дотащили до уазика, один, тот что пониже, полез сирену выключить.

   - Ну, сука, сколько за вечер торганула?

   - Н-нет, я не...

   Головой трясу, а этот гад меня по лицу, хорошо хоть ладонью, а не кулаком.

   - Хочешь, чтоб мы залезли кое-куда и проверили? - залез уже, зачем спрашивать.

   Только парни отсталые, никто туда больше не прячет - первое место, где смотрят.

   - Где баксы, сука?!

   - Какие баксы? - плачу. - Студентка я... я домой шла.

   - Чё у вас на лекции уже без трусов ходят? Или кафедра вся за зачет поимела?

   Конечно, глупое объяснение. А что я еще могу придумать?

   - Дай, в сумочке посмотрю, - низенький мент из машины вылез и сумочку выхватил.

   Копается, на капот все вытряс, ну и пусть, ничего там нету - зеркальце, косметика, гондонов несколько.

   - Это твои учебники? - в лицо швыряет и своему корешу-мудиле. - Пусто.

   А тот уже грудь мою тиснет, залез якобы баксы искать - животное. Уже и притворяться ревущей не надо, слезы так и прут - щипать, гад, начал.

   - Кинь сюда куртку, - отшвырнул мент сумочку. - Может, там.

   А под курткой на мне только топик остался. Высокий за зад лапает - карманы якобы ищет. И опять по лицу ударил.

   - Где бабки, падла?

   Меня аж развернуло, на капот бросило. Вот же гад - нос разбил, вся рука в крови. Ничего не нашел низенький в куртке, бросил на землю и ноги вытер.

   - Это за то, что в дерьмо из-за тебя вступил.

   Сволочи! Суки! Ненавижу!

   - Поедешь в отделение, - говорит тоном, словно у него выхода другого нет, сожалеет якобы.

   - За что? - плачу. - Что я сделала?

   - За проституцию нелегальную.

   Смешно прям сквозь слезы. Как будто легальная проституция бывает? Но понятно, что этот идиот ментовский сказать хочет.

   - Так я ж легальная, легальная, - лепечу.

   - Легальная студентка, - второй мент куртку под капот зашвырнул.

   - Меня еще полгода назад зарегистрировали. И не сама я, а под Вадиком. А его брат капитаном у вас работает.

   Могла б и не пояснять, знают они, кто такой Вадик, и что им будет, если они меня к себе в кутузку потащат. И почему я раньше это ляпнуть не додумалась, глядишь, отпустили б, да еще и извинений попросили. Обознались мы, студенточка, идите дальше со своими доцентами трахайтесь.

   Длинный аж побагровел и опять по лицу вмазал, с другой стороны. За волосы схватил и головой об капот.

   - Значит, сука, полюбовно договоримся, - и задом развернул.

   Я сначала сопротивлялась, типа для вида, и еще по привычке - некоторые любят в насильников поиграть. А потом... можно подумать меня не перли на капоте ни разу. Только б в жопу засунуть не додумался, извращенец херов. Пробовала я один раз туда - удовольствия мало, и за две сотни не соглашусь.

   - Руки ей держи! - низенькому кинул, а сам меня мордой в капот.

   Волосы на кулак намотал и дергает, будто скальп содрать вздумал. Юбку мне и задирать не надо, нагни раком и трахай - сервис. Слышу сквозь шум в ушах штаны гад расстегнул, ткнуть бы туда чем, да только хуже будет.

   Не шибко длинный у парня, и не шибко толстый, так что-то невзрачное. Тем лучше, удары лицом об капот не сильно возбуждают. Да и вообще, в работе этой каторжной мало чего хорошего, ни одну из нас не заводит. Впрочем ... Светка-соска говорит, что тащится, когда минет делает. Конечно, она сама себя рукой дрочит - дешевый прием. Да и врет, может.

   Ну, скоро там кончишь, насильничек, а то уже спина болит раком лежать, и нога онемела в воздухе. Стонет, что падла, слюни пускает, как псина. Они теплые, противные, словно сперма, и на спину мне текут. Он бы мне еще в рот наплевал и на голову высморкался. Второй мент руки мои отпустил, а зачем их держать, если я не сопротивляюсь? И в штаны себе полез, приспустил. Подрочить что ли решил? Впрочем, зачем, ведь дырка свободная рядом.

   Схватил за волосы и чуть к краю сдвинул.

   - Ты, гляжу, заскучала уже, - и членом своим в губы тычет. - Сосать, живее.

   А что? Проходила я такое, двое одновременно засовывали, а десять ждали в очереди. Нарвалась на компашку когда-то, думала подохну.

   Раскрыла рот, а он сам его на член насадил. Зато вслед за напарником не потянется, израсходует стратегический запас, да и окончится это все быстрее. А у этого инструмент покруче, в рот не влезает и до горла достает. Толстый, рот широко раскрывать приходится, тоже неудобство - скулу сводит. Голова мотается, что заведенная, кровь только не вытереть, она в рот течет, на член капает. Я яйца глажу, стараюсь - давай кончай быстрее, мент поганый!

   А тот сзади что удумал, - вытащил свою пипетку и ягодицы мои раздвинул, широко, до боли, словно порвать хотел. Хоть бы вазелин взял, придурок, и так мне не леденец в п...у толкал, а тут будто ложкой тупой аборт сделали. По самые яйца засадил, хер ментовский, хорошо хоть передний ртом моим заинтересовался, член у него побольше будет. Повезло, хоть в чем-то.

   Засадил и сразу кончать начал, трясся, стонал. Член наружу выскочил и по ягодицам меня, сразу по левой, потом по правой, всю жопу обкончал, юбку, наверное, испачкал. А за ним и напарник впрыснул. Не хотела я его сперму глотать - дудки, не дождетесь. Да как по-другому? Гад крепко голову мою прижал, и влез, сколько смог. Перло из него перло, часть я проглотила, остальное по подбородку на грудь вытекло.

   - Молодец, сука! - похвалили меня, с капота на землю сбросили и несколько раз ногами по ребрам вмазали.

   Уехали, а я еще долго на дороге лежала, сперму выблевывала и кровь по лицу размазывала. Наконец, поднялась. Сумочка где-то в луже валялась, наизнанку вывернутая, по куртке они колесами проехались, но я все равно ее одела - не мерзнуть же на холоде. Где у меня носовой платок был? Надо сходить домой помыться, и вновь на точку - ночь еще длинная.

   Стою перед краном почти в той же позе - нос целую капель устроил. Куртку в стиральную машину бросила, а надо бы в мусор, всю одежду испортили, сволочи. Чулки порвала, юбка и топик словно в грязи искупались - так просто не отстираешь. Все Вадику про ментов этих настучу, пусть доплачивает за вредность, эксплуататор херов.

   Звонок в дверь - кто это в два ночи? Соседка за солью или из подруг кого... как и меня? Не, это я только такая везучая. Хрен я вам открою, нечего по ночам путаться...

   Однако какой настырный попался.

   Еще раз на себя в зеркало глянула, шморганула носом - кровь сглотнула и открывать пошла. А там, угадайте, не к ночи помянутый, Вадик - собственной персоной. Стоит лысая сволочь, сигаретой пыхтит - хоть бы девушке предложил, кавалер.

   - Мать твою, стерва, ты где пропадаешь?!

   Недоволен, морда небритая, как же - собственные шлюхи разбегаются, работать не хотят. Вот и приехал разбираться, учить уму-разуму.

   - Вадик, я не сама! - закрываюсь руками на всякий случай, а кровь из носа опять закапала.

   Нарвалась один раз на его подачу с левой - тяжелая рука у сутенера нашего.

   - Да я уже вижу, - и дымом в лицо пыхтит, аж сглатываю - так курить охота. - Сама виновата, что садюга попался, раз мозгов своих нету.

   - Да какой садюга?! То менты были - уроды! К себе на хату хотели свести, насилу отбрехалась.

   - Менты? - аж зубы скалит, смешно ему. - Ладно, потом расскажешь, поехали, и так опаздываем.

   - Куда?

   - Поехали, потом узнаешь, - и за руку в коридор тащит.

   - Вадик, да как я в таком виде? Дай хоть переоденусь.

   - И так сойдет, времени нет.

   - Погоди, погоди, сапоги одену...

   Выходим и в тачку садимся, он - за руль. С места рванули, а я за зеркальцем в сумочку полезла, а там... ненавижу сук-ментов!.. все перевернуто и испачкано. Даже ком грязи попался, совсем забыла - сама все в темноте запихала. Вот оно - зеркальце, треснутое. Смотрюсь и чуть не плачу, мало того что из носа целая река на губу течет, так еще и под глазом опухать начало - точно фингал будет.

   - Так даже лучше, - Вадик на меня взгляд косой кинул.

   - Да куда мы едем, в конце концов?

   - Дело на двести баксов...

   - В жопу не дам.

   - Ха, да кому твоя жопа немытая нужна? Ей красная цена - тридцатник. Тут дело тоньше, кореш один мой - некрофил хренов, на покойничках помешался. Да не на абы каких, старухи восьмидесятилетние ему не нужны - обязательно молодые и чтоб насильственной смертью.

   - Что? - в страхе отпрянула. - А я то тут при чем?

   Посмотрел на меня плотоядно, словно на этом месте порешить решил.

   - Так ты покойницей и будешь.

   - Что? Как? Вадик, не шути так! Мне сегодня и так досталось! Останови машину?! Куда ты меня везешь!?

   - В морг, куда же еще. Не психуй, дура, никто тебя убивать не собирается, полежишь на кушетке, словно жмурик, торкнут тебя пару раз, получишь двести баксов - чем не халава?

   - Нет! - в панике трясу головой.

   - Что? Может, мне тебя впрямь придушить? - и руку протянул, до горла не достал, так за топик схватился - за грязный.

   Отдернул в отвращении и об колено мое вытер.

   - На дорогу! На дорогу смотри! - ору.

   Еле вывернулись. Попалась колымага навстречу, да еще и на нашей полосе.

   - Пидар херов!! - Вадик ему орет.

   А тот только протрубил в ответ.

   - На, - платок протягивает. - Кровь с носа вытри.

   Платок из чистого враз стал грязным.

   - Почему я? - слезы и кровь по лицу размазываю.

   - А кто тут стерва фригидная? Жаловались уже клиенты - сухо у тебя там, как в финской бане, и лежишь все время, как рыба, - под юбку залез, гад. - И руки... - взялся головешками своими горячими, - холодные, как ледышки. Ничем от мертвеца не отличаешься.

   Тут и к моргу завернули. Дверь нам какой-то очкарик в халате открыл, на Игоря - помощника Франкенштейна похожий. На смех пробило - Вадик - Франкенштейн, а я буду их чудовищем - все подходит.

   - А где же труп? - спрашивает, даже не поздоровался.

   - Вот твой труп, - Вадик на меня показывает.

   - Э... это как? - Игорюня рот раскрыл.

   Вадик обнял его, будто брательника родного, того, который ментом поганым работает и крышей нашей по совместительству.

   - А вот так, Игорек, - ха, этого квазимоду впрямь Игорем зовут. - Положишь ее на кушеточку, по лицу пару раз синькою мазанешь, и будет всем трупцам - трупец.

   Отнекивался очкарик, да попробуй возрази Вадику, и время тикает. Короче, привели меня в комнату, а там шкафы в стене встроены, как я и представляла. Выдвинули одну кушетку.

   - Раздевайся, - мне говорят.

   - Чего?

   - Ты чё как целка ломаешься, - сигаретой Вадик пыхтит. - Что я голой тебя никогда не видел?

   Ты видел, а то чмо с линзами? Вон как смотрит, и очки поправил.

   - Раздевайся, трупцов сюда только голыми пихают. Наверное, специально для некрофилов, таких как этот, - и Игорька в бок ткнул.

   А тот захихикал. Голубой, мать его, у меня на таких нюх. Ну, тогда мне точно не о чем беспокоиться. Топик через голову скинула, грудью сверкаю, белой с грязными разводами. Как в ванну хочется!

   - Вадик, - прошу. - Дай затянуться.

   - Нельзя, стерва. Дымом вонять будет - мертвецы не курят.

   За топиком юбка последовала - теперь на мне только чулки рваные и сапоги грязные. Игорек больше на Вадика поглядывает. А тот беспристрастен, ублюдок.

   - Слышь, сука толстозадая, - заявляет. - Завтра же на диету, иначе выгоню коленом под зад.

   На зад смотрю - жопа, как жопа - всем нравится. С чего он придумал, любитель худобы. Нагибаюсь и сапоги снимаю. Смотрите, падлы, на щелку мою, вдруг захочется.

   - Хи. А она сегодня в попу давала, - Игорек комментирует.

   - Я ж говорю - красная цена тридцатник, так ломается чего-то.

   Обернулась с негодованием и на кушетку уселась. Разглядели ж как-то, вот и нагибайся перед голубым после этого.

   Все - ни чулок, ни сапог - голыш голышом.

   - Ну, чё? - Вадик спрашивает.

   - Пойдет, - вздыхает Игорь. - Сейчас синькой подмажу, только это... того...

   - Что?

   - Ну, начнет она стонать, кричать... а кончит если? Какого клиенту будет?

   - Не боись, - зубы сутенер скалит. - Эта стерва, наверное, ни разу за свою жизнь не кончила. Лежать будет, как мышь.

   Врет же, сука, словно не помнит, как в сортире общественном меня трахал. Я так стонала, думала, все бомжи местные сбегутся и в очередь выстроятся.

   Положили на спину, я ноги раздвинула - наверное, так легче будет.

   - Сдвинь, - Игорь говорит. - Клиент заподозрит, а так он любит сам раздвигать.

   А в это время какой-то тряпкой меня обтирает. Причем, везде.

   - Только застони у меня, - Вадик на корточки возле лица присел, дым вдыхает, легонько по щеке шлепнул. - Думай о домике в деревне, или... - достал две сотки из кармана и перед носом потряс, - об этом. А понравишься клиенту, еще добавлю.

   В самом деле, какая мне разница? Это клиенту плохо - это его обманывают. А мне - там трахают и здесь трахают, там никакого оргазма, только поясницу ломит, и здесь тоже самое.

   А тут и Игорюня закончил. Поднялся и разглядывает, словно художник натурщицу. И чем он меня таким вымазал? Я и так сама по себе бледная, принципиально не загораю никогда, а тут натурально позеленела. Ну, покойница, другого и сравнения не надо. Лица, жаль не видно, оно, опухшее и с кровью в носу застывшей, наверное, вообще кульно выглядит.

   - Короче, лежишь, как доска и не шевелишься, - последнее наставление. - И смотри у меня... - кулак мне показал. - Закрывай глаза, не захрапи только.

   Игорек за ручку схватился и в шкаф меня толкает.

   - Не бойся, - говорит. - Щели там большие, не задохнешься.

   И все померкло. Слышу - дверь хлопнула, Вадик с Игорем из комнаты вышли. Как же - заснешь тут - холодно, как в холодильнике. Конечно, специально, чтобы трупы подольше сохранялись. Только мне-то что с этого, я ведь не труп. Лежу, и зуб на зуб не попадает. Господи, где ваш некрофил хренов? Что бы я еще раз за двести баксов на такое согласилась, и за пятьсот не пойду. Хотя... это ж целых пятьсот баксов!

   И не свернешься калачиком, холодные пальцы между ног не зажмешь. А может, попробовать, а когда зайдет кто в комнату, я опять позу приму. Нет, опасно, могу не успеть. Но нашла выход - ладони под ягодицы положила. Вроде как теплее немного. Дрожу, конечно, и кожа вся в пупырышках.

   Нет, так не годится. Придет клиент, столик выдвинет, а я трясусь, будто меня из проруби вынули. Тоже мне - покойница. Думай о чем-нибудь приятном. Двести зеленых - не предел, Вадик сказал, вполне возможно, это и триста будет, а может, и все четыреста. Как двадцать членов подряд отсосать. Да, господи, где те двадцать членов, давай их сюда, не хочу я здесь лежать!

   И тут словно этот пидар в нимбе молитву услышал. Слышу - дверь открылась и голоса какие-то. Все, успокойся, вдохни последний раз глубоко, больше уже не получится. Сердце только стучит, как заведенное - только этого не хватало. Это же чмо - любитель мертвечины - ко мне прижиматься будет. Услышит, мать его.

   Все, все, не время об этом думать. Расслабилась, руки из под ягодиц вынула и рот приоткрыла - так дышать легче.

   Да будет свет в конце туннеля! Тепло в каждую квартиру! Даешь электрификацию всей страны!

   Хорошо, хоть глаза у меня закрыты, пришлось бы зажмуриться - тут и сказочке конец.

   - Вот она, лапонька, - голос Игорька, да такой противный, как это я раньше внимания не обратила. - Свеженькая, только привезли, я даже оприходовать не успел.

   - Молодец, - и голос смутно знакомый. - А то нет ничего, нет ничего. Если сильно постараться - всегда найдется.

   Смотрю потихоньку сквозь ресницы - любопытно ведь. Неудобно, конечно, голова чуть набок служит - так больше реализма. Что там за хрен сейчас на меня взлезет? А этот уже и штаны расстегнул. Потом за ноги меня схватил и к себе подтянул, раздвинул чуть в сторону.

   - Знатная п...нка! - а зачем церемонии разводить, женщин здесь нет, только мертвые.

   А мертвым все равно, ну, а мне тем более.

   - Вы, товарищ полковник, гондон оденьте, - голос Вадика. - Это - шлюха, вдруг - заразная какая.

   Полковник? Опять сквозь ресницы посмотреть пытаюсь - так и есть - начальник наш ментовский, и голос я его знаю, потому что хмырь этот по телевизору много раз выступал. А один раз, не поверите, сосала у него, но давно это было, я еще тогда не под Вадиком, а возле ресторана тусовалась. Ну, там он меня и подцепил. Не вспомнит, конечно, а вспомнит - не пожалеет.

   Мать его! Это что ж получается - меня сегодня два раза менты трахать будут? Вот вам и все лучшее - детям.

   - А давайте я гондон одену, - Игорек предложил.

   А меня чуть в смех не бросило, как представила эту картину. Но не дали, конечно, отогнали голубизну, кажется даже, подзатыльников надавали.

   И тут полкан мне и впердолил - засунул, так засунул. Я чуть ойкнула, но вовремя осеклась. Чуть с первого толчка, блин, не раскололась.

   - Хорошенькая девочка, - голосочком ласковым. - Холодненькая.

   Ну, еще бы - после холодильника этого. Только лучше б ты, мент поганый, помалкивал, иначе сейчас тепленькая буду. Навалился пузом, дышит, как боксер после тринадцатого раунда, стонет, как дрочущий мальчик. И хозяйство у мужика ничего, помню, еще тогда жалела, что на себе не опробовала - только в рот. Молодая была, желать мужского члена, да еще и такого здорового - как глупо.

   Что-то мне жарко стало, и воздуха еле хватает. Это потому, что о членах всяких думаю, нужно о постороннем - о родине-матушке, что из меня шлюху вырастила, о правительстве, которое всех имеет... Опять не то, так и до оргазма дойти не долго. Да что это я!? Когда это я оргазм в последний раз испытывала? Только с Вадиком в сортире... Вот хрень...

   Ну, давай же, милый! Отдери меня, как стерву, как шлюху последнюю. А я такая и есть. Засади! Еще! Сильнее! Давай! Плевать на все, когда еще оргазм такой испытаешь? Вот это мужчина - мужчина моей мечты. Небось все задницы ментовские через его член проходят. Вперед, милый!

   Чуть постанываю, не слышит никто, пыхтит мой любовник-некрофил, как паровая турбина. Ах, как хочется его ягодицы в ладонях сжать. А что мне мешает? Ну, скажем так, жопа тощая, весь жир, наверное, на живот ушел. Впрочем, так даже лучше. Худая и волосатая задница - что может быть прекраснее? Только член, оргазм вызывающий.

   Полкан от неожиданности сразу и кончил. И я вместе с ним. Лежим, трясемся, стонем, не скрывая. Господи, хорошо-то как!

   Вскочил мой сладкий любовник, чуть на полу не растянулся, в штанах запутавшись.

   - Она... Она шевелится!

   Мать твою! А остального ты не заметил? Как я извивалась под тобой? Как кончила, в конце-то концов?! Это же - событие! Наверное, это мой порыв сбило, и я за ним не вскочила, а могла ведь.

   Рожа ментовская за дверь выбежала, а Вадик процедил сквозь зубы:

   - Все, тебе конец, сука.

   Это я уже поняла. Сижу, слезы размазываю, а тут еще кровь из носа опять потекла.

   Обошлось, Вадик убедил как-то полкана, что тому померещилось. С меня только сто пятьдесят баксов вычел - свое я уже получила. Ну, и второй фингал под глазом поставил, но это не в счет.

   Опять на панели стою, стену дома подпираю. Эх, какого сегодня извращенца ночка темная принесет?.. А вот и скрип тормозов...

Число просмотров текста: 6397; в день: 0.96

Средняя оценка: Хорошо
Голосовало: 15 человек

Оцените этот текст:

Разработка: © Творческая группа "Экватор", 2011-2024

Версия системы: 1.1

Связаться с разработчиками: [email protected]

Генератор sitemap

0