На одной из тренировок по карате тренер спросил неожиданно:

- У кого из вас крепкий характер?

  Десять человек молчали. Тренер буравил нас взглядом, и мне стало не то чтобы стыдно, а вроде как не по себе.

- У меня,- сказал я и поднял руку.

- Та-ак. Ещё кто?

  Пошевелился Серега Куницын, рыхловатый невысокий парень лет  двадцати.

Мы вышли в центр и встали друг против друга.

  - Упражнение такое,- начал тренер,- будете по очереди бить <лоокик> по бедру противника, кто первый не выдержит - тот проиграл.

  Я не совсем понял задание, но спрашивать не стал. Тренер повернулся ко мне:

- Начинай!

  Серега смотрел на меня спокойно и беззлобно. Казалось невозможным так просто взять и ударить его.

  - Представь, что перед тобой враг,- накачивал тренер.- Сейчас ты его ударишь, потом он тебя. Ну!

  Я оторвал правую ногу и, пронеся ее по воздуху, обозначил удар. <Лоокик> - это удар надкостницей ноги по бедру соперника. Если хорошо попасть, да по расслабленной ноге - эффект потрясающий. Во-первых, болевой шок. Во-вторых, судорога. В третьих, не минуту, не час и не день, а несколько недель человек не сможет наступить на травмированную ногу. Это, если цела кость. А хороший каратист так может ударить, что кость сломается, лопнет как полый сосуд. Про такие варианты я вообще молчу. Добавлю ещё, что <лоокик> - любимый удар бойцов стиля <Киокушинкай>. Треть всех нокаутов во время спаррингов происходит после этого незатейливого упражнения.

  Итак, я обозначил удар, и тренер, явно недовольный, обернулся к моему противнику.

- Ну-ка, покажи ему как надо бить! Вы каратисты или где?

  Серега отнесся к его словам очень серьезно. Он деловито размахнулся и врезал мне так, что у меня потемнело в глазах и сильно забилось сердце. Лицо покрылось потом и я задышал так, словно пробежал <десятку>.

Тренер вошел в раж. В глазах его плясал огонь.

  - Ты посмотри, как он тебя! Неужели ты стерпишь? А ну врежь ему, чтоб не дрался!

  Серега всё так же стоял и покорно ждал удара. Если бы он уворачивался, как-нибудь оборонялся, я бы ударил хорошо, а так - я не мог. И я снова пробил слабо, даже не в полсилы, а процентов на десять. Бил так, чтобы Серега мог стерпеть. А он в ответ ударил снова сильно - в то же место. Я застонал и покачнулся. Боль была такая, что меня затошнило. Проверять крепость характера я уже не хотел.

  - Достаточно!- скомандовал тренер и повернулся к строю.- Кто из них победил?

  Ребята молчали, то ли из деликатности, то ли в самом деле не поняли. Я ответил за них:

- Он победил!- и показал кивком на Серегу.

- А почему он победил?- допытывался тренер.

  <Потому что бил сильнее!>- подумал я, но не угадал. Серега победил потому, что не выказал своей слабости. Он не стонал и не качался от ударов. Лицо его оставалось бесстрастным. Так объяснил тренер.

Мы встали в строй, и тренировка продолжилась.

  А на другой день я не мог подняться с кровати. Мышцы на левой ноге горели, малейшее напряжение отдавалось сильной болью. Я не мог ступить на ногу. Прежде, чем сесть на стул, примеривался и пристраивался несколько минут, а потом, вытянув больную ногу вперед, опускался на сиденье с такой осторожностью, словно подо мной были горящие угли. Так продолжалось с неделю. На вторую боль умешьшилась, и я снова стал бегать по утрам, подпрыгивая на одной ноге и подволакивая другую. Но только через три месяца последствия травмы ликвидировались полностью. Настолько, что я с одинаковым успехом принимал <лоокик> как на правую, так и на левую ногу. Пока я залечивал травму, ребята усердно тренировались. Пришлось догонять. Ни на какие проверки крепости духа я больше не поддавался - глупости всё это. В повседневной нашей жизни столько всего грубого, грязного, болезненного - боже мой - никаких дополнительных проверок не нужно. Сама жизнь - одна большая проверка, и характера, и крепости, и духа, и много чего ещё. Не скопытиться бы раньше срока, не обозлиться.

  Дай-то бог:

2002 г.

Контакт с автором: [email protected]