Кабул

Сколько я не уподобляюсь барону Мюнхгаузену, который, как известно, собственноручно вытащил себя за волосы из болота, однако оказывается, что невылазная афганская трясина засасывает крепче и глубже. Приезжающие из Ташкента дипкурьеры - славные начесанные парни - находят какое-то болезненное удовольствие в том, что запугивают меня двузначными цифрами месяцев, оставшихся на мою горькую кабульскую долю. По правде сказать, полубиблейская, полусредневековая экзотика феодально-пастушеского быта, придавленного исламо-теократической государственностью, вызывает у меня ощущение безнадежной скуки. Примитивная государственная "идеология", как сказал бы профессор Рейснер, вполне гармонирует с усвоенными здесь методами внешней политики. Циничное вероломство, шитое белыми нитками, надувательства считаются тут образцом утонченного дипломатического искусства. И если Вы со свойственной большевикам прямотой даете понять, что Вам ясно видны карты партнера, скрытые пружины всей его незамысловатой политики, то в глазах дикарей это ничуть не опорочивает их приемов и ни в какой степени не принуждает их к большей увертливости.

Никаких гарантий при общении с этой публикой нет и быть не может. Они считают верхом политической хитрости принять от Вас подарок и в следующий момент обратить его против Вас. Например, мы подарили им уже две радиостанции, так как без этого условия они не давали их установить и, однако, это не помешало им уже три раза в острые моменты фактически лишать нас радиосвязи.

С помощью всемогущего удара кулаком по столу обычно удавалось восстанавливать равновесие, но через несколько дней их изобретательный на подлости мозг выдумывал новую бестактность, новую кричащую нелояльность.

Политбюро, заседающее не в Кабуле, а в Москве, сделало отсюда вывод, что раз так, то мы не будем выполнять договор. Политика саботажа договора оказалась удачно использованной в Варшаве. Но этот эксперимент, проведенный в одном случае, нельзя применять универсально. В частности, здесь упорство может привести к обратному результату, а передача помощи имеет шансы стабилизировать положение. Конечно, это связано с риском. Но какая же политика останавливается перед ним?

В этой стране чудовищной коррупции, где доступен подкуп любого министра, единственно правильной политикой является выполнение договора, как средство государственного подкупа и способ привлечения широких симпатий. Такова моя точка зрения, которая, кажется, разделяется тт. Чичериным и Караханом, но зато не находит заметного сочувствия в Политбюро. В результате мое неожиданное дипломатическое призвание судорожно бьется сейчас между афганским требованием уплаты по векселям и нашей выдержкой характера.

Хуже всего то, что нашим словам уже не верят. Как я писал моему боевому товарищу Шорину понятными для старого солдата словами, наша политика в Афганистане сводится к тому, чтобы разбить и подкупить - разбить энверовских  басмачей в Бухаре и подкупить афганцев. К счастью, первая задача нашей реальной дипломатии уже выполняется. Один приезд главкома С.С. Каменева  в Кушку имел в тысячу раз больше значения, чем дюжина моих самых убедительных бесед с министром. Естественно, что в таких условиях работа мало воодушевляет, особенно в связи с той кампанией репрессий против индийцев, которая обрушилась на них после англо-афганского договора. Фактически Индия стала сейчас еще дальше от нас, чем была прежде.

Наконец, тяжелая шапка Мономаха - скучное и однообразное представительство, праздное, но обязательное общение с ограниченными иностранными дипломатами (словно сговорившись, персы, итальянцы, турки и китайцы умных представителей в Кабул не присылают) стало для меня с трудом выносимым. Отсюда, понятно, что я рвусь назад в Москву, в Истпарт, в "Эресефесерочку"(6).

Заразившись восточным фатализмом, я надеюсь, что все образуется "самотеком". Хотел бы узнать о флоте, о его судьбе и перспективах... но в доме повешенного не говорят о веревке.

Крепко обнимаю Вас. С коммунистическим приветом

Раскольников

P.S. Прошу передать мой сердечный привет глубокоуважаемой Наталье Ивановне.

P.S. Ваши письмо и книги с благодарностью получены.

РГВА. Ф. 33987. Оп. 2. Д. 141. Л. 298 - 299. Подлинник. Машинопись. Подпись - автограф.