|
К пишущему
массу исков
предъявляет
машинистка.
- Ну, скажите,
как не злиться?..
Мы,
в ком кротость щенья,
мы
для юмора -
козлицы
отпущенья.
Как о барышне,
о дуре -
пишут,
нас карикатуря,
Ни кухарка-де,
ни прачка -
ей
ни мыть,
ни лап не пачкать.
Машинисткам-де
лафа ведь -
пианисткой
да скрипачкой
музицируй
на алф_а_вите.
Жизнь -
концерт.
Изящно,
тонно
стукай
в буквы "Ремингтона".
А она,
лахудрица,
только знает -
пудрится
да сует
завитый локон
под начальственное око.
"Ремингтон"
и не машина,
если
меньше он аршина?
Как тупит он,
как он сушит -
пишущих
машинок
зал!
Как завод,
грохочет в уши.
Почерк
ртутью
ест глаза.
Где тут
взяться
барышням!
Барышня
не пара ж нам.
Нас
взяла
сатира в плети.
Что -
боитесь темы громше?
Написали бы
куплетик
о какой-нибудь наркомше! -
Да, товарищ, -
я
виновен.
Описать вас
надо внове.
Крыльями
копирок
машет.
Наклонилась
низко-низко.
Переписывает
наши
рукописи
машинистка.
Пишем мы,
что день был золот,
у ночей
звезда во лбу.
Им же
кожу лишь мозолят
тысячи
красивых букв.
За спиною
часто-часто
появляется начальство.
"Мне писать, мол,
страшно надо.
Попрошу-с
с машинкой
на дом..."
Знаем женщин.
Трудно им вот.
Быт рабынь
или котят.
Не накрасишься -
не примут,
а накрасься -
сократят.
Не разделишь
с ним
уютца -
скажет
после краха шашен:
- Ишь,
к трудящимся суются
там...
какие-то...
пишмаши... -
За трудом
шестичасовым
что им в радость,
сонным совам?
Аж город,
в гл_а_за в оба,
сам
опять
работой буквится, -
и цифры
по автобусам
торчат,
как клавиш пуговицы.
Даже если
и комета
пролетит
над крышей тою -
кажется
комета эта
только
точкой с запятою.
Жить на свете
не века,
и
время,
этот счетчик быстрый,
к старости
передвигает
дней исписанных регистры.
Без машин
поэтам
туго.
Жизнь поэта
однорука.
Пишет перышком,
не хитр.
Машинистка,
плюнь на ругань, -
как работнице
и другу
н_а_
тебе
мои стихи!
[1927]
|
