|
Десять прошло.
Понимаете?
Десять!
Как же ж
поэтам не стараться?
Как
на театре
актерам не чудесить?
Как
не литься
лавой демонстраций?
Десять лет -
сразу не минуют.
Десять лет -
ужасно много!
А мы
вспоминаем
любую из минут.
С каждой
минутой
шагали в ногу.
Кто не помнит только
переулок
Орликов?!
В семнадцатом
из Орликова
выпускали голенькова.
А теперь
задираю голову мою
на Запад
и на Восток,
на Север
и на Юг.
Солнцами
окон
сияет Госторг,
Ваня
и Вася -
иди,
одевайся!
Полдома
на Тверской
(Газетного угол).
Всю ночь
и день-деньской -
сквозь окошки
вьюга.
Этот дом
пустой
орал
на всех:
- Гражданин,
стой!
Руки вверх! -
Не послушал окрика, -
от тебя -
мокренько.
Дом -
теперь:
огня игра.
Подходи хоть ночью ты!
Тут
тебе
телеграф -
сбоку почты.
Влю-
блен
весь-
ма -
вмес-
то
пись-
ма
к милке
прямо
шли телеграммы.
На Кузнецком
на мосту,
где дома
сейчас
растут, -
помню,
было:
пала
кобыла,
а толпа
над дохлой
голодная
охала,
А теперь
магазин
горит
для разинь.
Ваня
наряден.
Идет,
и губа его
вся
в шоколаде
с фабрики Бабаева.
Вечером
и поутру,
с трубами
и без труб -
подымал
невозможный труд
улиц
разрушенных
труп,
Под скромностью
ложной
радость не тая,
ору
с победителями
голода и тьмы:
- Это -
я!
Это -
мы!
[1927]
|
