|
Из снегового,
слепящего лоска,
из перепутанных
сучьев
и хвои -
встает
внезапно
домами Свердловска
новый город:
работник и воин.
Под Екатеринбургом
рыли каратики,
вгрызались
в мерзлые
породы и р_у_ды -
чтоб на грудях
коронованной Катьки
переливались
изумруды.
У штолен
в боках
корпели,
пока -
Октябрь
из шахт
на улицы ринул,
и...
разослала
октябрьская ломка
к чертям
орлов Екатерины
и к богу -
Екатерины
потомка.
И грабя
и испепеляя,
орда растакая-то
прошла
по городу,
войну волоча.
Порол Пепеляев.
Свирепствовал Г_а_йда.
Орлом
клевался
верховный Колчак.
Потухло
знамен
и пожаров пламя,
и лишь,
от него
как будто ожог,
сегодня
горит -
временам на память -
в свердловском небе
красный флажок.
Под ним
с простора
от снега светлого
встает
новор_о_жденный
город Свердлова.
Полунебоскребы
лесами п_о_днял,
чтоб в электричестве
мыть вечер_а_,
а рядом -
гриб,
дыра,
преисподняя,
как будто
у города
нету
"сегодня",
а только -
"завтра"
и "вчера".
В санях
промежду
бирж и трестов
свисти
во весь
широченный проспект.
И...
заколдованное место:
вдруг
проспект
обрывает разбег.
Просыпали
в ночь
расчернее могилы
звезды-табачишко
из неба кисета.
И грудью
топок
дышут Тагилы,
да трубки
заводов
курят в Исети.
У этого
города
нету традиций,
бульвара,
дворца,
фонтана и неги.
У нас
на глазах
городище родится
из воли
Урала,
труда
и энергии!
[1928]
|
