|
Огромные
зеленеют столы.
Поляны такие.
И -
по стенам,
с боков у стола -
стволы,
называемые -
"ки_и_".
Подходят двое.
"Здор_о_во!"
"Здор_о_во!"
Кий выбирают.
Дерево -
во!
Первый
хочет
надуть второго,
второй -
надуть
первого.
Вытянув
кисти
из грязных манжет,
начинает
первый
трюки.
А у второго
уже
"драже-манже",
то есть -
дрожат руки.
Капли
со лба
текут солон_ы_,
он бьет
и вкривь и вкось...
Аж встали
вокруг
привиденья-слоны,
свою
жалеючи
кость.
Забыл,
куда колотить,
обо што, -
стаскивает
и галстук, и подтяжки.
А первый
ему
показывает "клопштосс",
берет
и "эффе"
и "оттяжки".
Второй
уже
бурак бураком
с натуги
и от жары.
Два
- ура! -
положил дураком
и рад -
вынимает шары.
Шары
на полке
сияют лачком,
но только
нечего радоваться:
первый - "саратовец";
как раз
на очко
больше
всегда
у "саратовца".
Последний
шар
привинтив к борт_у_
(отыгрыш -
именуемый "перлом"),
второй
улыбку
припрятал во рту,
ему
смеяться
над первым.
А первый
вымелил кий мелком:
"К себе
в середину
дуплет".
И шар
от борта
промелькнул мельком
и сдох
у лузы в дупле.
О зубы
зубы
скрежещут зло,
улыбка -
утопла во рту.
"Пропали шансы...
не повезло...
Я в новую партию
счастья весло -
вырву
у всех фортун".
О трешнице
только
вопрос не ясен -
выпотрашивает
и брюки
и блузу.
Стоит
партнер,
холодный, как Нансен,
и цедит
фразу
в одном нюансе:
"Пожалуйста -
деньги в лузу".
Зальдилась жара.
Бурак белеет.
И голос
чужой и противный:
"Хотите
в залог
профсоюзный билет?
Не хотите?
Берите партийный!"
До ночи
клятвы
да стыдный гнет,
а ночью
снова назад...
Какая
сила
шею согнет
тебе,
человечий азарт?!
[1928]
|
