|
Раньше
уважали
исключительно гениев.
Уму
от массы
какой барыш?
Скажем,
такой
Иван Тургенев
приезжает
в этакий Париж.
Изящная жизнь,
обеды,
танцы...
Среди
великосветских нег
писатель,
подогреваемый
"пафосом дистанции",
обдумывает
прошлогодний снег.
На собранные
крепостные гроша
исписав
карандашей
не один аршин,
принимая
разные позы,
писатель смакует -
"Как хороши,
как свежи были розы".
А теперь
так
делаются
литературные вещи.
Писатель
берет факт,
живой
и трепещущий.
Не затем,
чтоб себя
узнавал в анониме,
пишет,
героями потрясав.
Если герой -
даешь имя!
Если гнус -
пиши адреса!
Не для развлечения,
не для краснобайства -
за коммунизм
против белой шатии.
Одно обдумывает
мозг лобастого -
чтобы вернее,
короче,
сжатее.
Строка -
патрон,
Статья -
обойма.
Из газет -
не из романов толстых -
пальбой подымаем
спящих спокойно,
бьем врагов,
сгоняя самодовольство.
Другое -
роман.
Словесный курорт.
Покоем
несет
от страниц зачитанных
А
газетчик -
старья прокурор,
строкой
и жизнью
стройки защитник,
И мне,
газетчику,
надо одно,
так чтоб
резала
пресса,
чтобы в меня,
чтобы в окно
целил
враг
из обреза.
А кто
и сейчас
от земли и прозы
в облака
подымается,
рея -
пускай
растит
бумажные розы
в журнальных
оранжереях.
В газеты!
Не потому, что книга плоха,
мне любо
с газетой бодрствовать!
А чистое искусство -
в М.К.Х.,
в отдел
садоводства.
[1928]
|
