|
Склоняется всё в мире пред Судьбою,
Ты ж, Франсуа, клянешь меня открыто,
Хоть не таким, как ты, бывали мною
За спесь хребты и выи перебиты.
Меня в своих невзгодах не вини ты --
Я все равно тебя не пожалею:
Другим куда как горше и больнее,
А лучше вспомни, скольких смельчаков
Сгубили бедность или тайный ков,
Когда был гнев мой ими навлечен.
Так не произноси поносных слов,
Смирись и жребий свой прими, Вийон.
Из-за меня повержены герои,
Что мною ж были лаврами увиты:
Сражен Приам, властитель крепкой Трои;
Равно сошли в могилу и забыты
И Ганнибал, воитель знаменитый,
Отринутый отчизною своею,
И Сципион, расправившийся с нею;
В сенате Цезарь встретил сталь клинков,
Помпей в Египте пал от рук врагов;
В пучине сгинул мореход Язон;
Сам вечный Рим погиб в конце концов.
Смирись и жребий свой прими, Вийон.
Мнил Александр, счастливою звездою
Ведомый к славе, что достиг зенита,
Но сокрушила ядом и его я;
Царь Альфазар и трон, и жизнь, и свиту
Всё потерял, лишась моей защиты:
Уж я-то ставить на своём умею.
Подвесила за кудри на суке я
Авессалома меж густых дубов,
Дабы настиг его слуга отцов;
Был Олоферн Юдифью умерщвлён,
Чуть я над ним простерла сна покров.
Смирись и жребий свой прими, Вийон.
Знай, Франсуа, за каждый из грехов
Ты был бы мной разъят на сто кусков,
Когда б не Тот, Кем род ваш искуплен.
Я злом за зло плачу — мой нрав таков.
Смирись и жребий свой прими, Вийон.
|
