Комедия в одном действии
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Велькаров, дворянин.
Фёкла, Лукерья } его дочери.
Даша, их горничная.
Василиса, няня.
Лиза, девушка на сенях.
Семён, слуга.
Сидорка, деревенский конторщик.
Слуга.
Действие в деревне Велькарова.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Даша, Семён и потом Лиза.
Семён
Ну, думал ли я, скакав по почте, как угорелый, за семьсот верст от Москвы наехать дорогую мою Дашу?
Даша
Ну, чаяла ли я увидеться так скоро с любезным моим Семёном?
Семён
Да как тебя занесло в такую глушь?
Даша
Да тебя куда это нелегкая мчит?
Семён
Как ты здесь?
Даша
Что ты здесь?
Семён
Ведь ты оставалась в Москве?..
Даша
Ведь ты поехал было в Петербург?..
Семён
Где ж ты после была?
Даша
Что с тобою сделалось?
Семён
Постой, постой, Даша, постой! Мы эдак ничего не узнаем до завтра; надобно, чтоб сперва из нас один, а там другой рассказал свое похождение, с тех самых пор, как мы с тобой в Москве разочли, что нам, несмотря на то, что мы, кажется, люди вольные и промышленные, а нечем жениться, и пустились каждый в свою сторону добывать денег. Мы увидим, кто из нас был проворнее, а потом посмотрим, тянут ли наши кошельки столько, чтоб нам возможно было вступить в почтенное супружеское состояние. Итак, если хочешь, я начну...
Даша
Пожалуй, хоть я сперва тебе расскажу. Я в Москве...
Семён
Ты чудеса услышишь — я из Москвы...
Даша
То-то ты удивишься, — я в Москве...
Семён
Постой же, уж я кончу — выехавши из Москвы...
Даша
Да выслушай меня; оставшись в Москве...
Семён
Мне очень хочется подробно...
Даша
Ну вот, так и горю, как на огне, рассказать тебе...
Семён
Тьфу, пропасть! Даша, у тебя во рту не язык, а маятник, не дашь слова выговорить, ну, рассказывай, коли уж тебе не терпится!
Даша
Вот еще какой! да, пожалуй, болтай себе, коли охота пришла...
Семён
Ох! зачинай, пожалуйста, я слушаю.
Даша
Сам начинай... видишь какой!
Семён
Ну, ну! полно гневаться, мой ангел, неужли тебе это слаще, нежели говорить?
Даша
Я не гневаюсь. Говори.
Семён
Ладно, так слушай же обоими ушами; ты ахнешь, как порасскажу я тебе все чудеса...
Лиза (выглядывая из другой комнаты)
Даша! Даша! господа идут с гулянья.
Даша
Ну вот дельно! много мы с тобой узнали.
Семён
Кто ж виноват?
Даша
Послушай, по этой лестнице...
Лиза (показываясь)
Даша! господа поворотили на птичий двор.
Даша
Не прогляди ж, как они воротятся.
Лиза
Не бойся, разве это впервой?.. (Уходит.)
Семён (почесывая лоб)
Так это не впервой у тебя отводные-то караулы расставлены! Даша, что это значит?
Даша
То, что ты глуп. Мы опять потеряем время попустому: они тотчас воротятся. Ну, рассказывай свое похождение!
Семён
Ты знаешь, что я, в Москве принявшись к Честону, поехал с ним в Петербург; там любовь и карты выцедили кошелек его до дна, и мы благодаря им теперь на самом легком ходу едем в армию бить бусурманов. Здесь остановились было переменить лошадей, но барин с дороги несколько занемог и едва ль не останется до завтра, он лег заснуть, а я, ходя по деревне, увидел тебя под окном и бросился сюда; вот и все тут!
Даша
Только всего и чудес?
Семён
А разве это не чудо, Дашенька, что меня на всем скаку сонного сбрасывало с облучка раз десять, и я еще ни руки, ни ноги себе не вывихнул? Ну-тка, что ты лучше расскажешь?
Даша
После твоего отъезда принялась я к теперешним своим господам Велькаровым, и мы поехали в эту деревню; вот и все тут.
Семён
Даша! коли тебя с облучка не сбрасывало, так у тебя чудес-то еще меньше моего, да обрадуй меня хоть одним чудом; есть ли у тебя деньги?
Даша
А у тебя?
Семён
В моих карманах хоть выспись — такой простор.
Даша
Ну, Семёнушка, и мне не более твоего посчастливилось, — так свадьба наша опять затянулась. Горе да и все тут, — сколько золотых дней потеряно!..
Семён
Эх! Дашенька! дни-то бы ничего, да и ты не изворотлива; ведь люди богатеют же как-нибудь...
Даша
Да неужли-таки твой барин...
Семён
Мой барин? его теперь хоть в жом, так рубля из него не выдавишь; а твои господа?
Даша
О! в городе мои барышни были бы клад: они с утра до вечера разъезжают по модным лавкам; то закупают, другое заказывают; что день, то новая шляпка; что бал, то новое платье; а как меня часто за уборами посылают, то бы мне от них и от мадамов что-нибудь перепало...
Семён
Что-нибудь, шутишь ты, Даша! да такие барышни для расторопной горничной подлинно клад; дождись только зимы, и коли будешь умна, так мы будущею же весною домком заживем!
Даша
Ох, Семёнушка, то-то и беды, что чуть ли нам здесь не зимовать!
Семён
Как?
Даша
Да так! Видишь ли что? барышни мои были воспитаны у их тетки на последний манер. Отец их со службы приехал, наконец, в Москву и захотел взять к себе дочек — чтоб до замужества ими полюбоваться. Ну, правду сказать, утешили же они старика. Лишь вошли к батюшке, то поставили дом вверх дном; всю его родню и старых знакомых отвадили грубостями и насмешками. Барин не знает языков, а они накликали в дом таких нерусей, между которых бедный старик шатался, как около Вавилонской башни, не понимая ни слова, что говорят и чему хохочут. Вышедши, наконец, из терпения от их проказ и дурачеств, он увез дочек сюда на покаяние, — и отгадай, как вздумал наказать их за все грубости, непочтение и досады, которые в городе от них вытерпел.
Семён
Ахти! никак заставил модниц учиться деревенскому хозяйству?
Даша
Хуже!
Семён
Что ж, посадил за книги да за пяльцы?
Даша
Хуже!
Семён
Тьфу, пропасть! неужели вздумал изнурять их модную плоть хлебом да водою?
Даша
И того хуже!
Семён
Ах, он варвар! неужли?.. (Делает знак, будто хочет дать пощечину.)
Даша
И это бы легче; а то гораздо хуже.
Семён
Черт же знает, Даша, я уж хуже побои ничего не придумаю!
Даша
Он запретил им говорить по-французски! (Семён хохочет.) Смейся, смейся, а бедные барышни без французского языка, как без хлеба, сохнут; да это мало, немилосердый старик сделал в своем доме закон, чтоб здесь никто, даже и гости, иначе не говорили, как по-русски; а так как он в уезде всех богаче и старе, то и немудрено ему поставить на своем.
Семён
Бедные барышни! то-то, чай, натерпелись они русского-то языка!..
Даша
Это еще не конец. Чтоб и между собой не говорили они иначе, как по-русски, то приставил к ним старую няню Василису, которая должна, ходя за ними по пятам, строго это наблюдать; а если заупрямятся, то докладывать ему. Они было сперва этим пошутили, да как няня Василиса доложила, то увидели, что старик до шуток не охотник; и теперь, куда ни пойдут, а няня Василиса с ними; что слово скажут не по-русски, а няня Василиса тут с носом, так что от няни Василисы приходит хоть в петлю.
Семён
Да неужели в них такая страсть к иностранному?
Даша
А вот она какова, что они бы теперь вынули последнюю сережку из ушка, лишь бы только посмотреть на француза.
Семён
Да щедры ли твои барышни, скажи-тка; вот, — как бы тебя спросить, — легко ли их разжалобить?
Даша
Легко, только не русскими слезами; в Москве у них иностранцы пропасть денег выманивают.
Семён (в задумчивости)
Деньги — палки, палки — деньги, как будто вижу и то и другое! Черт знает, как быть; и надежда манит и страх берет.
Даша
Семён, что ты за горячку несешь?
Семён
Славно! божественно! прекрасно! Даша! жизнь моя!..
Даша
Семён! Семён! с ума ты сошел!
Семён
Послушай, как скоро барышни воротятся...
Лиза (показываясь)
Даша, Даша! господа идут, — уж на крыльце. (Уходит)
Даша
Сбеги по этой лестнице.
Семён
Прости, сокровище! прости, жизненок! прости, ангел! ты будешь моя! Жди меня через пять минут. (Убегает.)
Даша
Ну, право, он в уме помешался! (Садится за шитье)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Фёкла, Лукерья, Даша и няня Василиса, которая становит стул и на нем сидя,
вяжет чулок, вслушиваясь в разговоры барышень.
Фёкла
Да отвяжешься ли ты от нас, няня Василиса.
Лукерья
Няня Василиса, да провались ты сквозь землю
Няня Василиса
С нами бог! матушки, вить я господскую волю исполняю; да и вы, красавицы мои барышни, что вам за прибыль батюшку гневить! неужли у вас язычок болит говорить по-русски?
Лукерья
Это несносно! сестрица, я выхожу из терпения.
Фёкла
Мучительно! убивственно! оторвать нас ото всего, что есть милого, любезного, занимательного, и завезти в деревню, в пустыню...
Лукерья
Будто мы на то воспитаны, чтоб знать, как хлеб-сеют!
Даша
(особо)
Небось для того, чтоб знать, как его едят.
Лукерья
Что ты бормочешь, Даша?
Даша
Не угодно ль вам взглянуть на платье?
Фёкла
(подходя)
Сестрица миленькая, не правда ли, что оно будет очень хорошо!
Лукерья
И, мой ангел! будто оно может быть сносно!.. Мы уж три месяца из Москвы, а там, еще при нас, понемножку стали грудь и спину открывать.
Фёкла
Ах, это правда! ну вот есть ли способ нам здесь по-людски одеться? В три месяца бог знает как низко выкройка спустилась. Нет, нет! Даша, поди, кинь это платье. Я до Москвы ничего делать себе не намерена.
Даша
(уходя, особо)
Я приберу его для себя в приданое.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Фёкла, Лукерья и няня Василиса.
Лукерья
Eh bien, ma soeur... {Ну что, сестра... (франц.).}
Няня Василиса
Матушка, Лукерья Ивановна, извольте говорить по-русски: батюшка гневаться будет.
Лукерья
Чтоб тебе оглохнуть, няня Василиса.
Фёкла
Я думаю, право, если б мы попались в полон к туркам, и те с нами б поступали вежливее батюшки, и они бы не стали столько принуждать нас русскому языку.
Лукерья
Прекрасно, божественно, с нашим вкусом, с нашими дарованиями, зарыть нас живых в деревне; нет, да на что ж мы так воспитаны? к чему потрачено это время и деньги? Боже мой! когда вообразишь теперь молодую девушку в городе, — какая райская жизнь! по утру, едва успеет сделать первый туалет, явятся учители: танцевальный, рисовальный, гитарный, клавикордный; от них тотчас узнаешь тысячу прелестных вещей: тут любовное похождение, там от мужа жена ушла; те разводятся, другие мирятся; там свадьба навертывается, другую свадьбу расстроили; тот волочится за той, другая за тем, — ну, словом, ничто не ускользнет, даже до того, что знаешь, кто себе фальшивый зуб вставит, и не увидишь, как время пройдет. Потом пустишься по модным лавкам; там встретишься со всем, что только есть лучшего и любезного в целом городе; подметишь тысячу свиданий; на неделю будет что рассказывать; потом едешь обедать и за столом с подругами ценишь бабушек и тетушек; после домой — и снова займешься туалетом, чтоб ехать куда-нибудь на бал или в собрание, где одного мучишь жестокостью, другому жизнь даешь улыбкою, третьего с ума сводишь равнодушием; для забавы давишь старушкам ноги и толкаешь под бока; а они-то морщатся, они-то ворчат... ну, умереть надо со смеху! (Хохочет) Танцуешь, как полоумная; и когда случишься в первой паре, то забавляешься досадою девушек, которым иначе не удается танцевать, как в хвосте, — словом, не успеешь опомниться, как уж рассветает, и ты полумертвая едешь домой, а здесь, в деревне, в степи, в глуши... ах! я так зла, что задыхаюсь от бешенства... так зла, так зла, что... Ah! Si jamais je suis... {Ах! Если когда-нибудь мне придется... (франц.).}
Няня Василиса
Матушка, Лукерья Ивановна! извольте гневаться по-русски!
Лукерья
Да исчезнешь ли ты от нас, старая колдунья!
Фёкла
Не убивственно ли это, миленькая сестрица? не видать здесь ни одного человеческого лица, кроме русского, не слышать человеческого голосу, кроме русского?.. Ах! я бы истерзалась, я бы умерла с тоски, если б не утешал меня Жако, наш попугай, которого одного во всем доме слушаю я с удовольствием. — Милый попинька! как чисто говорит он мне всякий раз: vous etes une sotte {Вы дура (франц.).}. А няня Василиса тут как тут, так что и ему слова по-французски сказать я не могу. Ах, если бы ты чувствовала всю мою печаль! — Ah! ma chere amiei {Ах! мой дорогой друг! (франц.).}
Няня Василиса
Матушка, Фёкла Ивановна, извольте печалиться по-русски, — ну, право, батюшка гневаться будет.
Фёкла
Надоела, няня Василиса!
Няня Василиса
Ах, мои золотые! ах, мои жемчужные! злодейка ля я? У меня у самой, на вас глядя, сердце надорвалось; да как же быть? — воля барская! Вить вы знаете, каково прогневить батюшку! Да неужели, мои красавицы, по-французскому-то говорить слаще? Кабы не боялась барина, так послушала бы вас, чтой-то за наречье?
Фёкла
Ты не поверишь, няня Василиса, как на нем все чувствительно, ловко и умно говорится.
Няня Василиса
Кабы да не страх обуял, право бы послушала, как им говорят.
Фёкла
Ну да ведь ты слышала, как говорит наш попугай Жако?
Няня Василиса
Ох вы, мои затейницы! А уж как он, окаянный, речисто выговаривает — только я ничего-то не понимаю.
Фёкла
Вообрази ж, миленькая няня, что мы в Москве, когда съезжаемся, то говорим точно, как Жако!
Няня Василиса
Такое дело, мои красавицы! ученье свет, а неученье тьма. Да вот погодите, дождетесь своей вольки, как выйдете замуж!
Лукерья
За кого? за здешних женихов? сохрани бог! мы уж их с дюжину отбоярили добрым порядком; да и с Хопровым и с Таниным, которых теперь нам батюшка прочит, не лучше поступим. Куда он забавен, если думает, что здесь кто-нибудь может быть на наш вкус.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Велькаров, Фёкла, Лукерья и няня Василиса, которая вскоре уходит.
Велькаров (за театр)
Скажи: милости-де прошу, дорогие соседушки! — Ну что, няня Василиса, не выступили ли дочери из моего приказания?
Няня Василиса
Нет, государь! (Отводя его.) Только, батюшка мой, не погневись на рабу свою и прикажи слово вымолвить.
Велькаров
Говори, говори, что такое? (Видя, что дочери хотят уйти.) Постойте!
Лукерья
Ах!
Фёкла
(тихо)
Helas! {Увы! (франц.).}
Велькаров
(няне)
Ну, что ты хотела сказать?
Няня Василиса
Не умори ты, государь, барышень-то; вить господь знает, может быть, их натура не терпит русского языка, — хоть уж не вдруг их приневоливай!
Велькаров
Не бойся, будут живы! Поди и продолжай только наблюдать мое приказание.
Няня Василиса
То-то, мой отец, видишь, они такие великатные; я помню, чего стоило, как их и от груди отнимали. (Уходит)
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Велькаров, Лукерья и Фёкла.
Велькаров
А вы, сударыни, будьте готовы принять ласково и вежливо двух гостей, Хопрова и Танина, которые через час сюда будут! Вы уж их видели несколько раз; они люди достойные, рассудительные, степенные и притом богаты; словом, это весьма выгодное для вас замужество... да покиньте хоть на час свое кривлянье, жеманство, мяуканье в разговорах, кусанье и облизыванье губ, полусонные глазки, журавлиные шейки — одним словом, всю эту дурь, и походите хоть немножко на людей!
Лукерья
Я, право, не знаю, сударь, на каких людей хочется вам, чтоб мы походили? С тех пор, как тетушка стала нас вывозить, мы сами служим образцом.
Фёкла
Кажется, мадам Григри, которая была у тетушки нашею гувернанткою, ничего не упустила для нашего воспитания.
Лукерья
Уж коли тетушка об нас не пеклась, сударь!.. Она выписала мадам Григри прямо из Парижа.
Фёкла
Мадам Григри сама признавалась, что ее родные дочери не лучше нашего воспитаны.
Лукерья
А они, сударь, на Лионском театре первые певицы, и весь партер ими не нахвалится.
Фёкла
Кажется, мадам Григри всему нас научила.
Лукерья
Мы, кажется, знаем все, что мадам Григри сама знает.
Велькаров
(Лукерье)
Мое терпение...
Фёкла
Воля ваша, да я готова сейчас на суд, хоть в самый Париж!
Велькаров
(Фекле)
Знаешь ли ты...
Лукерья
Да сколько раз, сестрица, в магазейнах принимали нас за природных француженок!
Велькаров
(Лукерье)
Добьюсь ли я?..
Фёкла
А помнишь ли ты этого пригожего эмигранта, с которым встретились мы в лавке у Дюшеньши, он и верить не хотел, чтоб мы были русские.
Велькаров
(Фекле)
Позволишь ли ты...
Лукерья
Да вить до какой глупости, что уверял клятвою, будто видел нас в Париже, в Палэ-Ройяль, и неотменно хотел проводить до дому.
Велькаров
(Лукерье)
Будет ли конец?..
Фёкла
Стало, благодаря мадам Григри, наши манеры и наше воспитание не так-то дурно, как...
Велькаров
(схватя их обеих за руку)
Молчать! молчать! молчать! тысячу раз молчать! — Вот воспитание, что отцу не дадут слова вымолвить! Чем более я вас слушаю, тем более сожалею, что вверил вас любезной моей сестрице. Стыдно, сударыни, стыдно! — Девушки, вы уж давно невесты, а еще ни голова ваша, ни сердце не запасено ничем, что бы могло сделать счастие честного человека. Все ваше остроумие в том, чтоб перецыганивать и пересмеивать людей, часто почтеннее себя; вся ваша ловкость, чтоб не уважать ни летами, ни достоинствами человека и делать грубости тем, кто вас старее. В чем ваше знание? Как одеться или, лучше сказать, как раздеться, и над которой бровью поманернее развесить волосы. Какие ваши дарования? Несколько песенок из модных опер, несколько рисунков учителевой работы в неутомимость прыгать и кружиться на балах; а самое-то главное ваше достоинство то, что вы болтаете по-французски; да только уж что болтаете, того не приведи бог рассудительному человеку ни на каком языке слышать!
Фёкла
В городе, сударь, нас иначе чувствуют; и когда мы ни говорим, то всякий раз около нас кружок собирается.
Лукерья
Уж кузинки ли наши, Маетниковы, не говоруньи, а и тем не досталось при нас слова сказать!
Велькаров
Да, да! смотрите, и при гостях-то уже пощеголяйте таким болтаньем, это бы уж были не первые женишки, которых вы язычком своим отпугали.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Велькаров, Фёкла, Лукерья и слуга.
Слуга
Какой-то француз просит позволения войти.
Велькаров
Спроси, кто и зачем?
Слуга уходит.
Лукерья
(тихо)
Сестрица душенька, француз!
Фёкла
(так же)
Француз, душенька сестрица, уж хоть бы взглянуть на него! Пойдем-ко!
Велькаров
Француз... ко мне? зачем бог принес? (Увидя, что дочери хотят идти.) Куда? будьте здесь, еще насмотритесь. (Слуге, который входит.) Ну что?
Слуга
(возвращаясь)
Его зовут маркиз.
Лукерья
(тихо сестре)
Сестрица душенька, маркиз!
Фёкла
(так же)
Маркиз, душенька сестрица! верно, какой-нибудь знатный!
Велькаров
Маркиз! все равно — спроси: зачем и кого ему надобно?
Слуга уходит.
Лукерья
Кабы он у нас погостил!
Фёкла
Я чай, какие экипажи! какая пышность! какой вкус?
Велькаров
Ну!
Слуга
(входя)
Его точно зовут маркизом; по отечеству как, не знаю, а пробирается в Москву пешком.
Обе сестры
Бедный!
Велькаров
А, понимаю, это другое дело; тотчас выйду.
Слуга уходит.
Фёкла
Батюшка, неужели не удержите у нас маркиза хоть на несколько дней?
Велькаров
Я русский и дворянин; в гостеприимстве у меня никому нет отказа! Жаль только, что из господ этих многие худо за то платят; — да все равно.
Лукерья
Я надеюсь, что вы позволите нам говорить с ним по-французски. Если маркизу покажется здесь что-нибудь странно, то по крайней мере увидит он, что мы совершенно воспитаны, как должно благородным девицам.
Велькаров
Да, да! Если он по-русски не говорит, то говорите с ним по-французски, я даже этого и требую; есть случаи, где знание языков употребить и нужно, и полезно. Но русскому с русским, кажется, всего приличнее говорить отечественным языком, которого благодаря истинному просвещению зачинают переставать стыдиться. Василиса!
Василиса входит. Будь с ними, а я пойду и посмотрю, что за гость.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Фёкла, Лукерья, Даша и няня Василиса.
Лукерья
Сестрица! я чай, мы уроды уродами! Посмотри, что за платье, что за рукавчики... как мы маркизу покажемся?
Фёкла
Накинем хоть шали. — Даша! Даша!
Даша
Чего изволите?
Лукерья
Принеси мне поскорей пунцовую шаль.
Фёкла
А мне мою полосатую.
Даша
Тотчас. (Хочет уйти).
Лукерья
Даша! постой! Сестрица, полно, носят ли уже в Париже шали?
Фёкла
Нет, нет, останемся лучше так. Даша, дай румяны.
Даша исполняет приказание. Кажется, в Париже румянятся! нарумянь меня, миленькая сестрица!
Лукерья
А ты между тем растрепли мне хорошенько на голове.
Они услуживают друг другу.
Даша
Что с ними сделалось?
Фёкла
Как бы нам его принять? — Как будто мы ничего не знаем!.. Займемся работою.
Лукерья
Даша! подай нам какую-нибудь работу. — Зашпиль мне тут, сестрица... так... немножко более плеча открой.
Даша
Да какую работу, сударыня? Вы никогда ничего не работаете; разве кликнуть людей да втащить наши пяльцы. — Ну, право, они одурели!
Лукерья
Ох нет! Ин не надо? Знаешь ли что, сестрица? сядем, как будто мы что-нибудь читали. (Бросаются в кресла)
Фёкла
Ах, это прекрасно! — Даша, дай нам две книжки. Сестрица миленькая, надвинь мне хорошенько волосы на левый глаз!
Лукерья
Так?
Фёкла
Постой-ка, нет, нет! еще, чтоб я им ничего не видала. Очень хорошо, Даша, что же книги?
Даша
Книги, сударыня? Да разве вы забыли, что у вас только и книг было, что модный журнал, и тот батюшка приказал выбросить; а из его библиотеки книг вы не читаете, да и ключ у него. Няня Василиса, скажи, право, не помешались ли они?
Няня Василиса
И, мать моя! Бог с тобою; они все в одном разуме.
Фёкла
Нет, эдак неловко; лучше встанем, сестрица! Посмотри-тко, как я присяду. (Приседает низко и степенно.) А! Маркиз! — Хорошо так?
Лукерья
Нет, нет, это принужденно учтиво; надо так, как будто мы век были знакомы! Мы лучше чуть кивнем. (Приседает скоро и кивает головою) Ах! Маркиз! Вот так.
Даша
Комедию, что ль, они хотят играть? Да что такое сделалось, сударыни? Что за суматоха?
Фёкла
К нам приехал из Парижа знатный человек, маркиз.
Лукерья
Он будет у нас гостить. Даша! ты, чай, сроду маркизов не видала?
Фёкла
Ах, миленькая сестрица! если бы он не говорил по-русски!
Лукерья
Фи! душа моя, какой глупый страх! Он, верно, Париже весь свой век был в лучших обществах!
Фёкла
Когда я воображу, что он из Парижа, что он маркиз, так сердце бьется, и я в такой радости в такой радости, je ne saurois vous exprimer {Я не могу выразить (франц.).}.
Няня Василиса
Матушка, Фёкла Ивановна! Извольте радоваться по-русски!
Лукерья
Добро, няня Василиса, недолго тебе нас мучить: назло тебе наговоримся мы по-французски досыта — нам батюшка позволят.
Няня
Василиса Его господская воля, мои красавицы.
Даша
(особо)
Что за гость! что за маркиз! (Увидя Семёна.) Ах, это негодный Семён! Боже мой, что такое он затеял?
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Фёкла, Лукерья, Даша, няня Василиса, Велькаров и Семён во фрачке.
Велькаров
Хоть, кажется, у нас мирно и никаких грабежей не слыхать, но ничего нет невозможного; мы тотчас дадим знать, куда должно, и все способы будут употреблены сыскать воров и возвратить вам ваши вещи и ваши бумаги. Вы между тем останьтесь у меня, отдохните и потом, коли время не терпит, отправьтесь в ваш путь. Вы не будете раскаиваться, что ко мне зашли. Но помните твердо наше условие: ни слова по-французски
Даша
(особо)
Да он ни бельмеса и не знает!
Семён
Милостивий государь, я стану сохранять ваше повеление так свиято, как будто б я ни слова не умел по-франсузски, тем более, што, живши прежде время долго в России, я довольно изрядно говорю по-русски, хотя теперь я и прямо из Парижа.
Даша
О плут!
Фёкла
Боже мой, сестрица! он по-русски умеет!
Лукерья
Надо быть нашему несчастию, я думаю, назло нам судьба всех французов по-русски переучит.
Велькаров
Оставьте излишние церемонии! мы здесь в деревне, вот мои дочери; останьтесь пока с ними, а я пойду и прикажу для вас комнату очистить; да только помните: ни слова по-французски!
Семён
Я не выступлю из воли вашей. (Особо.) Хоть бы и хотел, да не могу. (Откланивается очень учтиво Велькарову )
Фёкла
(тихо сестре)
Сестрица душенька! видно, в Париже теперь учтивы: присядем пониже.
Приседают очень низко и перекланиваются с Семёном.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Фёкла, Лукерья, Даша, няня Василиса и Семён.
Семён
Милостивия государини, ви видите пред собою утифительного маркиза, которого злополушния, нешасия и нешастния горести, соправшияся наподобие, когда великие туши с приткою молниею, несносные для всякого шувствительного серса, которое серса подобно большой шлюпке на морских волнах катается, кидается и бросает из педы на горе, из горя на нешасие, из нешасия на погибель, из погибели... ошень, ошень жалко, сударини, што не могу я вам этого рассказать по-французски.
Фёкла
Ах, маркиз! мы просим у вас прощения за батюшку.
Лукерья
Извините нас, если вы видите в нем еще остаток варварского века.
Фёкла
Он для того не позволяет говорить по-французски, что воспитан на старинный манер.
Лукерья
И по-французски не знает.
Семён
Не снает! Боже мой! это ужасно, непростительно, не благородно! Так и ви, сударини, говорите только по-русски?
Фёкла
Ах, нет, нет! мы клянемся вам, что до самого приезду сюда иначе не говорили мы, как по-французски, даже до того, что по-русски худо знаем. О! Мадам Григри за этим очень смотрела.
Лукерья
Не в похвалу себе скажу, маркиз, только я, право, двух строк по-русски без двадцати ошибок не напишу; зато по-французски...
Семён
Это похвально, ошень похвально! и я жалею, што ви имеете такого батюшку, который...
Лукерья
Если бы чувствовали, как нам стыдно, что он так странен.
Семён
Не знать по-французски, я вообразить этого не могу! я бы умер!
Лукерья
Нам, право, даже совестно перед вами, что мы его дочери.
Фёкла
(приседая)
Ах, маркиз, извините нас в этом.
Семён
Нишего, судариня, нишего, я охотно верю, што ви этому не виновата; но позвольте мне хотя по-русски пересказать вам свои обстоятельства; я имею надежду, што ваша щедрость и ваше доброе серее...
Фёкла
Мы жадно хотим их слушать. Даша! подвинь креслы маркизу.
Даша исполняет приказание.
Семён
(садясь)
Милостивия государини, всякому, конешно, странно будет видеть знатного шеловека, каков я, пешком; видеть, што знатный шеловек, каков я, имеет крайную нужду в деньгах; но когда вы узнаете мои обстоятельства....
Фёкла
Так вы недавно из Франции? Я думаю, там хорошо, как в раю; не правда ли, маркиз, что когда вы сравните ее с нашею варварскою землею?..
Семён
Какое зравнение, сударини! какое зравнение! слезы из меня текут всякий раз, когда вспомню о Франции; я вам скажу только одну безделису, но любопитно видеть, точно любопитно, совершенно любопитно, — поверите ли ви, што там все большие города вистроени на больших дорогах?
Лукерья
Ах, боже мой!
Фёкла
Ах, сестрица! как это должно быть весело!
Семён
Я вам после подробнее об этом расскажу, а теперь позвольте мне о моих обстоятельствах...
Лукерья
Сестрица, маркизу низко. Даша! подай лучше стул. Даша исполняет приказание.
Семён
(пересаживаясь с поклонами)
Мне ошень приятно видеть ваше мягкое серее, сударини, и я надеюсь, што мои обстоятельства...
Лукерья
А в самом-то Париже сколько удовольствий! сколько забав!
Фёкла
Я думаю, там время ужасно коротко.
Лукерья
А особливо против нашего; здесь, право, не знаешь, когда сутки кончатся; а там, маркиз, не правда ли?
Семён
Это правда ваша, там сутки по крайней мере шестью шасами короше, нежели в России.
Фёкла
Вы чудеса нам рассказываете!
Семён
О ето еше безделиса; но позвольте, штоб теперь изъяснил я вам мои жалкие обстоятельства.
Лукерья
Как это приятно, что, живши там, можно получать несравненно скорее, нежели здесь, все новые романы и песенки; скажите, маркиз, кого там теперь более читают?
Семён
Фи! фи! как это неблагородно! Ми все, кто познатнее, никого не читаем.
Фёкла
Ну вот, сестрица, а батюшка вечно гневается, что мы мало сидим за книгами, видишь ли, что в Париже по-французски только говорят, а не читают.
Семён
Мало ли есть прекрасных упрашнений, кроме книг, для молодого, знатного шеловека, например: можно нишего не делать, можно гулять, можно петь, можно играть комедию. Я вам после обо всем расскажу; теперь позвольте представить вам мои жалкие обстоятельства...
Лукерья
Сестрица, маркизу жестко! Даша, подай подушку!
Даша
(исполняя приказание)
Усядется ли мой маркиз?
Семён
(пересаживаясь)
Покорно благодарствую, сударини; ви не поверите, как приятно иметь дело с простими душами, как ваши; но согласитесь ради бога изъяснить вам мои обстоятельства! Выслушайте меня!
Фёкла
Мы слушаем, маркиз.
Семён
Нешасия мои такови, што, слушая их, можно утонуть в слезах.
Лукерья
Бедный маркиз!
Семён
Мои жалкие приклюшения достойны...
Даша
Несчастный маркиз! Ах! ах!
Семён
Ах, боже мой! дозвольте только, штоб я изъяснил вам...
Лукерья
Злополучный маркиз! Ах! ах!
Семён
Если вы сжалитесь?..
Фёкла
Ах, сестрица! ах, Даша! какая жалость! Ах, ах! ах!
Семён
Если вы хотя несколько имеете шеловешества...
Лукерья
Ах, Даша! ах, сестрица, можно ль не терзаться? хи! хи!
Даша
Ах, сударыни, подлинно жалко! ох! ох! ох! (Все плачут около маркиза.)
Няня Василиса
(которая все глядела на них, вдруг плачет навзрыд)
О! о! хо! хо! хо! согрешила я, окаянная, по грехам моим меня бог наказывает!
Лукерья
Ну, ты что развылась, няня Василиса?
Няня Василиса
(со слезами)
Так, золотые мои, глядела на вас, глядела, индо меня горе разобрало: я вспомнила про внука Егорку, которого за пьянство в рекруты отдали; ну такой же был статный, как его милость!
Фёкла
Куда ты глупа, няня Василиса!
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Фёкла, Лукерья, Даша, няня Василиса и Сидорка (несет платье).
Сидорка
Петровна! какой у нас француз, который по-русски говорит?
Няня Василиса
(указывая на Семёна)
Вот он, мой батюшка!
Лукерья
Неуч! да говори вежливее!
Фёкла
Извините его, маркиз! Куда ты глуп, Сидорка! ну простительно ли говорить так грубо: француз! француз! не мог ты сказать учтивее?
Сидорка
Виноват, сударыня! я не знал, что это бранное слово; только, воля ваша, барин не в брань изволил его сказать, а, напротив того, он хочет уже показывать, как чудо, француза, который по-русски говорит почти так чисто, как наш брат, крещеный, и для того прислал к нему с своего плеча новую пару платья да двести рублей денег и велел, чтоб он неотменно теперь же оделся.
Даша
(особо)
Помоги, любовь, моему маркизу!
Семён
(особо)
Ура! маркиз! (Сидорке.) Скажи, мой друг, своему господину, что маркиз его благодарит.
Лукерья
Ах боже мой! что это значит? право, батюшка выходит из благопристойности! взгляните, маркиз, что за кафтан: я думаю, на нем одних галунов полпуда! Поди, поди вон с платьем!
Семён
Полпуда! нет, нет, надобно иногда угождать старим людям.
Фёкла
Нет, маркиз, коли в батюшке нет человечества, так по крайней мере мы жить умеем. Поди, Сидорка, вон с платьем! Оно нас задавит!
Семён
Нет, нет, постой, слуга! о мучительницы, они грабят меня.
Лукерья
Вы шутите, маркиз! это бы было убийство!
Фёкла
Это грех, беззаконие! Поди, Сидорка, вон!
Семён
(схватя за платье)
Позвольте мне, судариня, этот грех на себя взять! (Берет платье.)
Даша
И подлинно, сударыни, неровно батюшка прогневается; войдите, маркиз, в эту боковую комнату, вы тут можете одеться.
Лукерья
Право, нам стыдно, маркиз!
Семён
Вы увидите, сударики, што я во всяком кафтане тот же я. (Сидорке.) Пойдем, слуга! Голубчик кафтан, чуть было нас не разлучили!
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Фёкла, Лукерья, Даша и няня Василиса.
Лукерья
(вслед Семёну)
Какой ум! какая острота!
Фёкла
Какое благородство, какая чувствительность!
Даша
(особо)
Благодаря маркизству.
Лукерья
Как видна ловкость во всяком пальчике маркиза!
Фёкла
В каждом суставчике приметно что-то необыкновенное, привлекательное.
Даша
(особо)
Куда все это денется, как узнают, что он Семён?
Фёкла
Приметила ль ты, как он был в креслах: ну, можно ли свободнее лежать у себя в постеле? Ах! наши молодые люди долго на него походить не будут, все еще отзываются они чем-то русским.
Лукерья
Чему ж дивиться, сестрица, коли батюшки да матушки сами изволят впутываться в воспитание; они, конечно, все перепортят: посмотри на многих из тех молодых людей, которых воспитание совершенно поверено было гувернерам: похожи ли они на русских?
Фёкла
Ну! воля твоя, сестрица, я нашего маркиза между тысячи русских узнаю; манеры не те, ухватки не те, взгляд не тот, а притом как несчастлив! Ах! я чуть не изорвалась с тоски, слушая его приключения!
Лукерья
Веришь ли, сестрица душенька, как он меня тронул, что я, сквозь слез, ничего не могла расслушать.
Фёкла
Ну как же не мучительно, когда видишь, что есть такие достойные люди, и сравнить с ними здешних необразованных животных!
Лукерья
А особливо таких, как наши любезные женишки, Хопров и Танин!
Фёкла
Куда это умно; ты, сестрица, будешь майоршею, а я асессоршею!
Лукерья
Майорша, асессорша! фи! гадость! нет, нет, как изволит батюшка, я лучше в девках останусь!
Фёкла
Я, миленькая сестрица, хоть в девках и не останусь, только уж, водя его, ни майоршею, ни асессоршею быть, право, не намерена.
Лукерья
Ах! для чего мы не рождены во Франции? Я бы, может быть, была маркизша!
Фёкла
А я виконтесса! куда, чай, это весело, миленькая сестрица! побыл бы хоть неделю маркизшею или виконтессою, пускай бы после хоть век в девках сидеть!..
Даша
Куда это они подбираются?
Лукерья
Сестрица! мне пришла в голову прекрасная мысль!
Фёкла
(робко)
Уж не та ли, что и мне, миленькая сестрица?
Лукерья
Верно, я по глазам узнаю, но это нас не поссорит, мой ангел; конечно, природа недаром дала нам тонкие чувства и тонкий ум.
Даша
(особо)
Где тонко, тут и рвется.
Фёкла
Может быть, судьба и подлинно одну из нас готовила быть маркизшею.
Лукерья
Пойдем ко мне в комнату, ты увидишь, что я сделаю. Даша, останься здесь и скажи маркизу, что мы тотчас выйдем! (Отходя.)
Фёкла
(отходя)
Ma chere amie, il faut d'abord... {Дорогой друг, надо сперва... (франц.).}
Няня Василиса
Матушка Фёкла Ивановна, извольте говорить по-русски!
Лукерья
Сгинешь ли ты когда-нибудь от наших глаз, няня Василиса?
Даша
Право, у барышен моих что-нибудь непутное на уме! Ну, дорогой Семён, затеял ты дело: посмотрим, каково-то концы сведешь!
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Даша, потом Семён, разряженный в Велькарова кафтан и
распудренный, и Сидорка.
Семён
Ну да, приятель, ты и в расходную свою книгу запишешь, что двести рублей изволил принять маркиз, то есть я; скажи, девушка, где твои барышни?
Даша
Тотчас выдут, маркиз! Они просят, чтоб вы их подождали.
Сидорка
Ну да коли маркиз-то чин, так как же прозванье-то ваше? вить мне надо толком записать и показать барину, а он и так ворчит, что я не умею порядком в расход занести.
Семён
Мое прозвание! прозвание... Послушай, девушка! (Тихо) Даша, не помнишь ли ты какого-нибудь французского прозвания? злодей мучит меня уже час, а на ветер сказать боюсь, чтоб старику себя не оболтать.
Даша
Хоть убей, право, ни одного не помню; смотри, Семён, не напутай на себя!
Сидорка
Так, уже ничего не видя, и к девкам нашим изволит подлипать! Что ж, сударь, мусье маркиз, как ваше прозвание?
Семён
Прозвание? стало, это надобно? (Тихо) Дай бог памяти! Даша, да помоги.
Даша
Будто я знакома с маркизами? кроме похождения маркиза Глаголь, которого третий том у меня в сундуке валяется, я ни одного маркиза не знаю.
Семён
Славно! чего этого лучше? (Громко.) Так ты, миленькая девушка, будешь чинить мои маншети?
Сидорка
(особо)
Вот дурака нашел! чинить манжеты! мне, сударь, право, некогда; скажите, как вас зовут?
Семён
(гордо)
Меня как зовут? Изволь, мой друг; меня зовут маркиз Глаголь!
Сидорка
Маркиз Глаголь!
Даша
С ума ты сошел!
Семён
(Даше)
Коль есть печатный маркиз Глаголь, для чего не быть живому? да, да, маркиз Глаголь, не забудь, приятель, и запиши, что деньги изволил полушить маркиз Глаголь.
Сидорка
Маркиз Глаголь! слушаю! Глаголь... Право, чудно... маркиз Глаголь!.. ахти, мои батюшки, ну ни дать, ни взять, будто из русской азбуки!
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
Даша и Семён, хохочут.
Даша
Ну, мой бесценный маркиз Глаголь?
Семён
Ну, моя маркизша?
Даша
Не свербит ли у маркиза спина?
Семён
Смелым бог владеет, королева моя! Нет... да полюбуйся-ка. (Расхаживает) Посмотри-кась! какова выступка? каков вид? Чем не барин? Чем не маркиз? Что, каково меня одели?
Даша
Прекрасно! только каково-то тебя раздевать будут?
Семён
Пустого, ты боишься.
Даша
Надобно быть твоему бесстыдству и дерзости, чтоб назваться французом, не зная ни слова по-французски.
Семён
Ничего, ничего; барышни твои точно таковы, как мне надобно; им бы хоть уж имя не русское, далее они не смотрят; что до старика, то я знал наперед с твоих же слов, что он запретит мне говорить по-французски, как скоро услышит, что я по-русски говорю; а без него надежда моя на премудрую няню Василису. Видишь ли, как я дело-то со всех сторон кругло расчел,
Даша
Это правда, только я все что-то боюсь!
Семён
Вздор, посмотри-ко! Двести рублей уж тут, и комедия почти к концу; еще бы столько же, или на столько же хоть выманить от красавиц, то к вечеру сложу маркизство, с барином своим распрощаюсь чин чином и завтра ж летим в Москву! Я уж придумал, как и делу быть: открою или цырюльну, или лавочку с пудрой, помадой и духами.
Даша
(приседая важно)
Не позабудьте, маркиз, одной безделицы, прежде нежели изволите отправиться в Москву открыть лавочку.
Семён
(с комической важностью)
Что, душа моя?
Даша
(приседая важно)
Со мной здесь же обвенчаться; а то вы, знатные, иногда очень забывчивы.
Семён
(с комическою важностью)
Я надеюсь, что вы мне об этом припомните!
Даша
(приседая)
Не премину, конечно, маркиз! Тс! идут. А, это барышни! Боже мой, и без няни Василисы! пропал ты...
Семён
Худо, Даша!
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ
Фёкла, Лукерья, Даша и Семён.
Лукерья
Дашенька, поди на крыльцо и стереги, как скоро приедут Хопров и Танин, прелестные наши женишки; отдай им эти письма, а мы здесь поговорим с маркизом.
Фёкла
Не прогляди же их!
Даша
Как! вы без няни Василисы?
Лукерья
(хохочет)
Мы ее заперли в нашей комнате; поди отсель.
Даша
Я, право, боюсь...
Лукерья
Ох, поди же!
Даша
Если батюшка...
Фёкла
Ну, что ты привязалась, как няня Василиса, поди, коли говорят!
Даша
Беды, совсем беды, поскорей побежать его выручить!
ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ
Фёкла, Лукерья и Семён.
Семён
(особо)
Ну, до меня дело доходит! попытаемся как-нибудь отыграться. (Им) Как ви прекрасни, сударини! верите ли, что, глядя на вас, я забываю мои нешасия; здесь я стал совсем иной шеловек. Смотря на вас, не могу я быть сериозен, — это волшебство! настоящее волшебство! Я думал, что я буду плакать, а вы делаете, что я не могу не смеяться.
Лукерья
Ecoutez, cher marquis... {Послушайте, дорогой маркиз... (франц.).}
Семён
Боже мой! што вы хотите делать? Я дал батюшке вашему слово не говорить по-франсузски.
Фёкла
Il ne saura pas {Он не узнает (франц.).}.
Семён
Невозможно! невозможно! никак невозможно — услишат.
Лукерья
Mais de grace... {Пожалуйста... (франц.).}
Семён
(убегая от них на другую сторону театра)
По-русски, по-русски, ради бога по-русски! — О няня Василиса!
Фёкла
(гоняясь за ним)
Je vous en prie... {Я вас прошу... (франц.).}
Лукерья
Je vous supplie... {Я вас умоляю... (франц.).}
Семён
(убегая)
Ни одного слова, ни полслова, ни шетверть слова. (Особо.) Совершенная беда!
Лукерья
(гоняясь)
Barbare! {Жестокий! (франц.).}
Семён
(убегая)
Не слишу!
Фёкла
(гоняясь)
Не понимаю!
Лукерья
(гоняясь)
Impiloyable! {Неумолимый! (франц.).}
Семён
(убегая)
Не разумею.
Фёкла
Ingrat! {Неблагодарный! (франц.).}
Семён
(убегая)
Напрасно! напрасно! — О няня Василиса!
Лукерья
(гоняясь)
Cruel! {Жестокий! (франц.).}
Семён
(убегая, и, выбившись из сил, падает в кресла)
Не могу, совершенно не могу!
Лукерья
(придерживая его)
Ah! — Vous parlerez... {Ах! — Вы будете говорить... (франц.).}
Фёкла
(так же)
Ah! le petit traitre! {Ах! Изменник! (франц.).}
Семён
(барахтаясь)
Не понимаю, не разумею, не чувствую! (Особо.) Ах! где ты, няня Василиса?
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ
Лукерья. Фёкла. Семён и няня Василиса.
Няня Василиса
(входя)
А! а! красавицы мои барышни!
Они бросаются от Семёна.
Семён
Уф! отдыхаю!
Няня Василиса
Затейницы! затейницы! что это вы надо мною спроказничали: вить я индо охрипнула кричавши!
Лукерья
Чтобы тебе охрипнуть еще не кричавши, няня Василиса!
ЯВЛЕНИЕ СЕМНАДЦАТОЕ
Прежние, Велькаров и Даша.
Даша
Я божусь вам, сударь, что я не знала ни намерения барышень, ни того, что на письме написано; они сами это скажут.
Велькаров
Бесстыдные! безумные! долго ли вам мучить меня своими дурачествами? Что значат эти письма, которые взял я у ней (указывая на Дашу) и в которых вы изволите так грубо Хопрову и Танину запрещать ездить ко мне в дом?
Лукерья
Воля ваша, батюшка, мы не хотим, чтоб они и надежду имели на нас жениться.
Фёкла
Ах, не унижайте нас!
Велькаров
Что, что вы, сумасшедшие! да они благородные, молодые и достойные люди.
Лукерья
Ах, сударь, если б они были люди, они бы хоть немножко походили на маркиза.
Велькаров
Это что еще?
Фёкла
(на коленях)
Не будьте так жестоки, не заглушайте в нас благородных чувств; и если уж одна из нас должна носить русское имя, то позвольте хотя другой надеяться лучшего счастия.
Лукерья
(на коленях)
Не будьте неумолимы! ужели для вас не привлекательно иметь родню в самом Париже?
Велькаров
Встаньте, встаньте! Боже мой, какое мученье! вас точно надо запереть. (Особо) Мой дорогой гость успел вскружить им голову. Я вас проучу!
ЯВЛЕНИЕ ПОСЛЕДНЕЕ
Фёкла, Лукерья, Велькаров, Даша, Семён, няня Василиса и Сидорка.
Сидорка
Деньги, сударь, в расход занес. (Семёну) Маркиз Глаголь, ваша комната готова.
Велькаров
Маркиз Глаголь!
Фёкла
Опомнись, Сидорка!
Лукерья
Вот наши русские порядочного имя не могут затвердить.
Сидорка
Да помилуйте, я ль ему дал имя? Его милость давича приказал и в книгу себя занести так. Даша, вить при тебе?
Даша
(в смущении)
Я? Когда? давича? я что-то не помню!
Велькаров
(особо)
Ба, и Даша в замешательстве! Тут, верно, есть обман! Так вас называют маркиз Глаголь?
Семён
Милостивий государь, я удивляюсь, что это вас удивляет.
Велькаров
Господин маркиз Глаголь, ты плут!
Семён
Я не смею спорить с вашей почтенной фигурой.
Лукерья
Батюшка, можно ли так обижать знатного человека!
Фёкла
Помилуйте, вы обесславите себя по всей Франции.
Велькаров
Мы посмотрим его на первом опыте. Господин маркиз, я позволяю или, лучше сказать, я требую, чтоб ты дочерям моим при мне рассказал по-французски жалкое приключение, как тебя в лесу ограбили.
Даша
(особо)
Прощай, маркизство!
Лукерья
Ах, какое счастие!
Семён
Милостивый государь!..
Велькаров
Посмотри-ко, ты уже чище по-русски стал выговаривать, скоренько научился!
Семён
Милостивый государь...
Фёкла
Ах, говорите, говорите, маркиз!
Велькаров
Ну, говори ж, маркиз Глаголь!
Семён
(на коленях)
Ах, сударь!
Велькаров
Полно, полно! не стыдно ль знатному человеку так унижаться! Изволь рассказывать, пусть дочери мои послушают французского языка.
Няня Василиса
(подходя к Семёну)
Уже, мой батюшка, позволь и мне послушать, куды давно хотелось.
Семён
Ах! простите кающегося грешника. Я, сударь... ах! я не маркиз, я, сударь... ах! я и не француз, а просто вольный человек, служу у господина, который, проездом в армию, остановился в вашей деревне, и зовут меня Сенькой!
Лукерья
Бездельник! и ты мог...
Семён
Виноват, сударь, страстная любовь сделала меня маркизом.
Даша
(на коленях)
Простите нас, сударь!
Велькаров
А ты, Даша, тут же?
Семён
Ах, сударь, мы уже давно любим друг друга, и нам не на что жениться, не могши ничего достать с русским именем, употребил я невинную хитрость и назвался маркизом; но я, право, не участник в отказе, который барышни сделали своим женихам.
Велькаров
Нет, нет! твоя спина дорого мне за это заплатит; вот, госпожи дочки, следствие вашего ослепления ко всему, что только иностранное! Кто меня уверит, чтоб и в городе, в ваших прелестных обществах, не было маркизов такого же покрою, от которых вы набираетесь и ума и правил.
Семён
Милостивый государь, простите нас.
Даша
Сжальтесь над верными любовниками.
Велькаров
(особо)
Однако, право, мне и досадна и смешна выдумка этого плута. Господин маркиз Глаголь, ты бы стоил доброго увещания, но я прощаю тебя за то, что сегодняшним примером дал ты моим дочкам урок. Встань, возьми свою Дашу, и поезжайте с ней куда хотите. Сидорка, разочтись с ней; ужо и на дорогу прикажу вам дать.
Даша
Ах, сударь, вы нас оживили!
Семён
Уф, как гора с плеч свалилась! пойдем, Даша и другу и недругу закажу маркизом называться. (Уходит с Дашей; за ними Сидорка.)
Велькаров
А вы, сударыни! я вас научу грубить добрым людям, я выгоню из вас желание сделаться маркизшами! Два года, три года, десять лет останусь здесь, в деревне, пока не бросите вы все вздоры, которыми набила вам голову ваша любезная мадам Григри; пока не отвыкнете восхищаться всем, что только носит не русское имя, пока не научитесь скромности, вежливости и кротости, о которых, видно, мадам Григри вам совсем не толковала, и пока в глупом своем чванстве не перестанете морщиться от русского языка. Няня Василиса! поди, не отходи от них! (Уходит.)
Няня Василиса
(вслед)
Слушаю, государь!
Лукерья
(отходя)
Ah! ma soeur! {Ах! сестра! (франц.).}
Фёкла
(отходя)
Ah! quelle lecon! {Ах! какой урок! (франц.).}
Няня Василиса
(отходя за ними)
Матушки барышни, извольте кручиниться по-русски.
Конец
1806-1807
