ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Король Генрих IV.

Генрих, принц Уэльский    |

} сыновья короля

Джон, принц Ланкастерский |

Граф Уэстморленд.

Сэр Уолтер Блент.

Томас Перси, граф Вустер.

Генри Перси, граф Нортемберленд.

Генри Перси, по прозванию Хотспер, его сын.

Эдмунд Мортимер, граф Марч.

Ричард Скруп, архиепископ Йоркский.

Арчибальд, граф Дуглас.

Оуэн Глендаур.

Сэр Ричард Вернон.

Сэр Джон Фальстаф.

Сэр Майкел, друг архиепископа Йоркского.

Пойнс.

Гедсхиль.

Пето.

Бардольф.

Леди Перси, жена Хотспера и сестра Мортимера.

Леди Мортимер, дочь Глендаура и жена Мортимера.

Мистрис Куикли, хозяйка трактира в Истчипе.

Лорды, офицеры, Шериф, трактирные

слуги, извозчики, путешественники, слуги.

Место действия: Англия.

АКТ I

СЦЕНА 1

Лондон. Дворец.

Входят король Генрих, лорд Джон

Ланкастер, граф Уэстморленд, сэр Уолтер

Блент и другие.

Король Генрих

Хоть мы в тревоге, от забот бледны, —

Дадим вздохнуть затравленному миру;

Пускай звучат прерывистые клики

Грядущих новых битв в краях далеких.

Впредь эта почва, жаждою томясь,

Не смочит губ своих сыновьей кровью;

Впредь нив ее не взбороздит война;

Ее цветов подковами не будет

Мять вражий конь; те взоры, что недавно,

Как метеоры грозовых небес,

Подобные и свойством и природой,

Встречались недругами в распрях братских

И в стычках яростных гражданской бойни,

Рядами стройными пойдут теперь

Одним путем, враждой не разрушая

Уз дружбы и родства. Клинок войны,

Как меч, в ножны не вложенный, не ранит

Владельца впредь. Поэтому, друзья,

Мы далеко, ко гробу Иисуса, —

Чей воин я, под чьим крестом святым

Отныне призваны сражаться мы, —

Направим вскоре войско англичан,

Чьи руки крепли в материнском чреве,

Чтоб истребить в святой земле неверных,

Там, где ступали благостные ноги,

За нас четырнадцать веков назад

К страстному пригвожденные кресту.

Уж год, как нами это решено,

И что пойдем мы, повторять не стоит:

Не для того призвал я вас. — Я слышать

Хочу от вас, кузен мой Уэстморленд,

Что наш совет вчера постановил,

Чтобы желанный нам поход ускорить.

Уэстморленд

То с жаром обсуждалось, государь,

И лишь вчера был ряд статей расхода

Определен, как прискакал из Уэльса

Гонец внезапно с тяжкими вестями;

И худшая — что славный Мортимер,

Поведший херфордширцев в битву с диким,

Неистовым Глендауром, сам попал

Валлийцу в руки грубые, и было

Убито с тысячу его людей;

Валлийки же подвергли их тела

Такому надругательству, так скотски

И так бесстыдно их обезобразив,

Что совестно об этом рассказать.

Король Генрих

Задержит, видно, весть об этой битве

В Святую землю наш поход.

Уэстморленд

Король

Всемилостивейший, не в ней лишь дело;

К нам поступило с севера немало

Известий горестных, и вот о чем:

В Воздвижение юный Гарри Перси,

Хотспер отважный этот, с Арчибальдом,

Шотландцем мужественным и достойным,

Сошлись под Хольмдоном

И в бой вступили жаркий и кровавый;

Порукою тому была пальба

Орудий их и признаки другие.

Но тот, кто эту весть доставил нам,

В разгаре схватки на коня вскочил,

Еще не зная об ее исходе.

Король Генрих

Тут дорогой, рачительный наш друг

Сэр Уолтер Блент; он только что — с коня,

Покрытого следами разных почв,

Что есть меж Хольмдоном и этим местом;

Он вести нам отрадные привез.

Разбит граф Дуглас; видел сам сэр Уолтер,

Что десять тысяч храбрецов шотландцев

И двадцать рыцарей в крови легло

На Хольмдонских полях; Хотспером взяты

В плен Файфский граф Мордек, и старший сын

Разгромленного Дугласа, и графы

Атоль и Меррей, Ангус и Ментейт.

Иль это не почтенная добыча?

Не славная награда? Как, кузен?

Уэстморленд

И впрямь;

Такой победой мог бы принц гордиться.

Король Генрих

Ты в скорбь меня поверг и ввел во грех:

Завидно мне, что лорд Нортемберленд —

Отец достойнейшего сына, сына,

Чье имя на устах всегда у славы;

Стройней его ствола нет в роще; счастья

Он баловень и гордость. Я ж, свидетель

Заслуг его, взираю, как пятнает

Себе чело распутством и бесчестьем

Мой юный Гарри. Если б доказать,

Что фея ночью наших сыновей

Переместила в люльках, и зовется

Мой — Перси, а его — Плантагенет, —

Его бы Гарри стал моим, а мой

Ему достался бы. Но бросим думать

Об этом. — Что вы скажете, кузен,

О Хотспере высокомерном? Пленных,

Захваченных в сраженье этом, он

Оставил за собой, а мне отдать

Готов лишь графа Файфского Мордека.

Уэстморленд

Тут наущенье дядюшки его:

Все это Вустер, к вам всегда враждебный;

Вот он и хорохорится, задрав

Свой гребень молодой пред вашим саном.

Король Генрих

Но призван мной уже к ответу он.

Итак, должны мы отложить на время

Святой поход наш в Иерусалим.

Кузен, совет наш созываем в среду

В Виндзоре мы; оповестите лордов,

Но поскорей вернитесь сами к нам:

Осталось многое сказать и сделать,

Что в гневе трудно вымолвить теперь.

Уэстморленд

Исполню все.

Уходят.

СЦЕНА 2

Лондон. Покои принца Уэльского.

Входят Генрих, принц Уэльский, и Фальстаф.

Фальстаф

А что, Хел, который час дня теперь, голубчик?

Принц Генрих

Ты так отупел от привычки пить старый херес, расстегиваться после ужина и  спать  по  скамейкам после обеда, что даже не можешь как следует спросить о  том,  что  тебя на самом деле интересует. На кой черт тебе знать, который час дня? Вот если бы часы обратились в рюмки с хересом, минуты — в каплунов, часовой  бой  —  в  языки сводень, циферблаты — в вывески публичных домов, а само  благословенное  солнце-в  пригожую  горячую  девку  в  тафте огненного цвета,  тогда  бы  я  еще  видел  кое-какой  смысл в твоем праздном вопросе: который теперь час?

Фальстаф

Вы  действительно  меня  понимаете,  Хел;  потому  что нам, отбирателям кошельков,   нужна   луна   и  Большая  Медведица,  а  не  Феб,  "прекрасный странствующий рыцарь". Прошу тебя, милый проказник, когда ты будешь королем, — господь да хранит твою милость, — я хотел сказать: твое величество, потому что божьей милости тебе никогда не дождаться...

Принц Генрих

Что такое? Почему не дождаться?

Фальстаф

Не  дождаться,  честное  слово!  Даже  той, которая испрашивается перед маслом и яйцами.

Принц Генрих

Хорошо. Так что же из этого? К делу, к делу!

Фальстаф

Право,  милый  проказник,  когда  ты  будешь  королем, не дозволяй нас, телохранителей  ночи,  называть  похитителями дневных красот. Пусть мы будем лесничими Дианы, рыцарями мрака, любимцами луны; пусть говорит народ, что мы находимся  под  хорошим  руководительством,  так  как  руководит нами, как и морем,  благородная  и  чистая  госпожа  луна,  под чьим покровительством мы грабим.

Принц Генрих

Ты  говоришь  хорошо, и все это справедливо; ибо наше благополучье, как благополучье  всех  подданных  луны,  имеет свои приливы и отливы, как море, будучи  управляемо,  как  и  море,  луною.  И  вот доказательство: кошелек с золотом  приобретается  попутно  в  понедельник  вечером  и  тратится весьма беспутно  во  вторник  утром;  он  приобретается  с  криком: "Руки вверх!" и тратится  с  криком:  "Подать  сюда!"  Иной  раз вода опускается до подножья лестницы, а иной раз поднимается до вершины виселицы.

Фальстаф

Ей-богу,  правильно  ты  говоришь,  дружок. А не правда ли, здешняя моя трактирщица сладкая баба?

Принц Генрих

Как  мед  Гиблы,  старина.  А  не  правда ли, буйволовая куртка — очень прочная штука?

Фальстаф

Что  такое,  что  такое?  Что ты врешь? Какое мне дело, черт побери, до буйволовой куртки?

Принц Генрих

А какое мне дело, дьявол побери, до трактирщицы?

Фальстаф

Ты же часто ее зовешь, когда приходится расплачиваться.

Принц Генрих

Что же, я и тебя зову, чтобы ты платил свою часть.

Фальстаф

Нет,  должен  отдать  тебе  справедливость:  здесь  ты  за  все  платил полностью.

Принц Генрих

И  здесь  и  в  других местах, пока у меня хватало наличных. А когда не хватало, я пускал в ход свой кредит.

Фальстаф

И  это  имело  последствия,  так  как  ты наследственный. Но, милый мой проказник,  скажи  мне,  прошу  тебя:  когда  ты сделаешься королем, неужели виселицы  будут  еще стоять в Англии и храбрецов будет попрежнему сдерживать ржавый  недоуздок старого плута, дедушки Закона? Когда ты будешь королем, не вешай воров.

Принц Генрих

Хорошо. Ты их будешь вешать.

Фальстаф

Я? Это замечательно! Ей-богу, я буду отличным судьей.

Принц Генрих

Вот ты уже и неверно рассудил. Я хотел сказать, что тебе будет поручено вешать воров и что из тебя получится замечательный вешатель.

Фальстаф

Ладно,  Хел,  ладно!  Это  в  некотором  роде  так  же подходит к моему характеру, как прислуживать во дворце, должен вам признаться.

Принц Генрих

Чтоб выхлопатывать задушные?

Фальстаф

Выхлопатывать  задушные?  У  палачей задушных полный сундук. Ей-богу, я печален, как кот или медведь на привязи.

Принц Генрих

Или как старый лев, или как любовная лютня.

Фальстаф

Или как гуденье линкольнширской волынки.

Принц Генрих

Почему ты не скажешь: как заяц или как мрачный Мурский ров?

Фальстаф

Ты  любишь самые неприятные сравнения, и ты, конечно, самый находчивый, самый  канальский  и самый прелестный молодой принц на свете. Но прошу тебя, Хел,  не  искушай  меня  более суетными благами. Я возблагодарил бы Господа, если  бы  мы  с тобой узнали, где можно было бы купить хоть немножко доброго имени.  Какой-то  старый лорд из совета стал меня на улице пробирать за вас, сэр.  Я  не обратил на это внимания, но он говорил весьма разумно. Я слушать его не стал, но говорил он разумно, да к тому же на улице.

Принц Генрих

Ты  хорошо  поступил,  ибо  сказано:  "Премудрость вопиет на стогнах, и никто не внемлет ей".

Фальстаф

О,  какая  нечестивая  у  тебя  страсть  к  текстам!  Право,  ты можешь совратить  и  святого.  Ты  оказал  на  меня очень дурное влияние, Хел, — да простит  тебя  Бог.  До  знакомства  с  тобой я ничего не знал, а теперь, по правде  сказать, я немногим лучше любого развратника. Я должен изменить свою жизнь,  я  хочу  сделать  это.  Видит  Бог,  если  я этого не сделаю, я буду подлецом. Я ни из-за какого королевского сына не согласен губить свою душу.

Принц Генрих

Где бы нам завтра раздобыть денег, Джон?

Фальстаф

Э,  где  хочешь,  голубчик,  я на все согласен. Если я этого не сделаю, назови меня подлецом и оскорбляй сколько хочешь.

Принц Генрих

Я  вижу,  как  ты  исправляешь  свою  жизнь:  от  молитв  прямо к чужим кошелькам.

Фальстаф

Что же делать, Хел? Это мое призвание, Хел. Не грешно трудиться, следуя своему призванию.

Входит Пойнс.

Вот  и  Пойнс!  Сейчас  мы  узнаем,  какое  развлечение  предложит  нам Гедсхиль.  —  О, если бы людям воздавалось по их заслугам, нашлась ли бы для него  Достаточно  горячая  яма в преисподней? Вот самый отъявленный негодяй, когда-либо кричавший честным людям: "стой!"

Принц Генрих

Здравствуй, Нед.

Пойнс

Здравствуй,  милый  Хел. Что поделывает мосье Раскаяние? Что поделывает сэр  Джон Сладкий Херес? Джек, как порешили вы с дьяволом насчет твоей души, которую  ты  ему продал в прошлую Страстную пятницу за стакан мадеры и ножку холодного каплуна?

Принц Генрих

Сэр  Джон  сдержит слово: дьявол получит обещанное. Сэр Джон никогда не нарушает пословиц, а ведь есть пословица: отдай черту его долю.

Пойнс

Ты будешь осужден за то, что сдержишь слово дьяволу.

Принц Генрих

А иначе он будет осужден за то, что обманет дьявола.

Пойнс

Слушайте,  голубчики  мои:  завтра  утром  к четырем часам нужно быть в Гедсхиле.  Там проедут богомольцы в Кентербери с богатыми дарами и торговцы, едущие  в  Лондон  с  туго  набитыми кошельками. У меня для вас приготовлены маски,  а  лошади  у  вас  свои.  Гедсхиль сегодня почует в Рочестере, но на завтрашний  вечер  я заказал ужин в Истчипе. Дело сделать нам безопасно, как спать  лечь.  Если  пойдете, я набью ваши кошельки кронами, а не хотите, так сидите себе дома, и пусть вас повесят.

Фальстаф

Слышишь,  Эдуард?  Если я останусь дома и не пойду, я вас повешу за то, что вы пошли.

Пойнс

Неужели, мясная туша?

Фальстаф

Хел, хочешь принять участие?

Принц Генрих

Чтобы я стал грабить? Чтобы я стал воровать? Нет уж, увольте.

Фальстаф

Ни  капли нет в тебе ни честности, ни мужества, ни товарищеских чувств. Не  знаю,  право, есть ли в тебе королевская кровь, если ты не можешь добыть десяти шиллингов королевского чекана.

Принц Генрих

Ладно, один раз в жизни совершу сумасбродство.

Фальстаф

Правильно сказано!

Принц Генрих

Ладно, что бы там ни было, останусь дома.

Фальстаф

Клянусь Господом, я стану изменником, когда ты сделаешься королем.

Принц Генрих

Мне на это наплевать.

Пойнс

Сэр Джон, прошу тебя, оставь меня наедине с принцем: я ему изложу такие доводы в пользу этого предприятия, что он пойдет.

Фальстаф

Ладно.  Пошли,  Господи,  тебе  дар  убеждения,  а  ему отверзи слух ко слушанию, чтобы то, что ты будешь говорить, его подвигло, и чтобы то, что он услышит,  могло доказать, что подлинный принц может забавы ради обратиться в поддельного  вора,  ибо  в наше печальное время надо чем-нибудь поднять дух. Прощайте, вы найдете меня в Истчипе.

Принц Генрих

Прощай, запоздалая весна! Прощай, бабье лето!

Уходит Фальстаф.

Пойнс

Послушайте,  мой  дорогой, милый, золотой принц, поедемте с нами завтра утром:  у  меня  есть наготове шутка, да одному нельзя ее сыграть. Фальстаф, Бардольф,  Пето и Гедсхиль ограбят тех людей, которых мы уже выследили; меня и  вас  там  не  будет;  а  когда  они получат добычу, то, если мы с вами не ограбим их, отрубите мне голову.

Принц Генрих

Но как мы отделимся от них?

Пойнс

Вот  как.  Мы  поедем  раньше них или позднее и назначим место встречи, куда  от  нас  будет  зависеть не попасть. Они решатся сделать нападение без нас, и как только покончат с этим делом, мы обрушимся на них.

Принц Генрих

Да;  но  они  нас  легко узнают по нашим лошадям, по нашему платью и по множеству других признаков.

Пойнс

Пустяки!  Лошадей  наших они не увидят: я привяжу их в лесу; наши маски мы  переменим,  как  только  расстанемся с ними; и наконец, я припас на этот случай клеенчатые плащи, которые совершенно закроют знакомое им наше верхнее платье.

Принц Генрих

Да, но я не знаю, под силу ли нам это будет.

Пойнс

Вполне!  За  двоих  я  ручаюсь: это — отъявленные трусы, которые всегда показывают  спины;  что  касается  третьего,  то,  если он будет противиться дольше,  чем следует, я готов навсегда отказаться от ношения оружия. Главная потеха будет заключаться в невообразимом вранье, которым этот жирный негодяй будет  вас угощать, когда мы сойдемся за ужином: он станет рассказывать, как он  сражался  с  более  чем  тридцатью  противниками,  какие удары наносил и отражал,  каким  опасностям  подвергался; и вся прелесть будет заключаться в опровержении этой лжи.

Принц Генрих

Ладно,  я отправлюсь с тобою; достань все необходимое и жди меня завтра вечером в Истчипе. Я буду там ужинать. Прощай.

Пойнс

Прощайте, милорд.

Уходит.

Принц Генрих

Вас зная всех, я потакать хочу

Пока беспечности разгульной вашей

И буду в этом солнцу подражать,

Что позволяет облакам тлетворным

Скрывать от мира красоту его,

А после, пожелав вновь стать собою,

Прорвавшись сквозь уродливый и смрадный,

Грозивший задушить его туман,

Оно восторг тем больший вызывает,

Чем дольше были лишены его.

Будь целый год веселый праздник, стали б,

Как труд, скучны забавы; но когда

Не часты праздники, — ждут их прихода;

Всего приятней редкая случайность.

Так, если жизнь распутную я брошу

И уплачу тот долг, что я не делал, —

Чем лучше буду слова своего,

Тем обману сильнее ожиданья;

Как в темной почве блещущий металл,

Мое перерожденье засверкает

Над прежними ошибками моими

И всем покажется еще прекрасней,

Чем если б фольги не было на мне:

Греша, в искусство превращу я грех

И вдруг исправлюсь, к удивленью всех.

Уходит.

СЦЕНА 3

Лондон. Дворец.    Входят король Генрих, Нортемберленд, Вустер, Хотспер, сэр Уолтер Блент и

другие.

Король Генрих

Была чрезмерно кровь моя доселе

Спокойна, холодна и неспособна

Вскипать при оскорбленье; видя то,

Вы попираете мое терпенье.

Но знайте: впредь самим собой я буду —

Могучим, грозным, изменив свой нрав,

Что нежен был, как пух, и, как елей,

Был ласков и утратил уваженье,

Лишь гордостью внушаемое гордым.

Вустер

Мой государь, не заслужил наш дом,

Чтоб бич величия ему грозил, —

Величия, чью славу мы своими

Руками создали.

Нортемберленд

Мой государь...

Король Генрих

Лорд Вустер, удались, затем что вижу

В твоих глазах угрозу я и бунт.

Ваш вид, сэр, слишком дерзок и надменен,

А королевское величество не терпит

Морщин угрюмых на челе слуги.

Покиньте нас; коль ваш совет и помощь

Нам будут нужны, мы пошлем за вами.

Уходит Вустер.

(Нортемберленду)

Хотели вы сказать?..

Нортемберленд

Да, государь,

Отказ вам выдать пленников; которых

Под Хольмдоном взял Гарри Перси, был, —

Так уверяет он, — не столь уж резким,

Как вашему величеству сказали:

Лишь недоразуменье или зависть

В случившемся виновны, — не мой сын.

Хотспер

Я в пленных, государь, не отказал вам,

Но, помнится, когда был кончен бой,

Когда я, дух едва переводя,

Стоял без сил, на меч свой опершись,

Явился лорд какой-то расфранченный,

Одет с иголочки, свеж, как жених,

И выбрит — словно нива после жатвы,

Надушен, точно продавец нарядов.

Коробочку с душистым порошком

Держал двумя он пальцами, ее

То к носу поднося, то отводя.

При близости ее сердился нос,

А он все улыбался и болтал.

Когда ж солдаты мертвых проносили,

Он грубо их невежами бранил:

Как смеют проходить со смрадным трупом

Меж благородием его и ветром!

Утонченно, по-дамски, выражаясь,

Вопросами он сыпал; и внезапно

Потребовал всех пленников для вас.

От многих ран запекшихся страдая,

Я, попугаем этим раздраженный,

Терпенье потеряв, ему небрежно

Ответил что-то, сам не помню что:

Их выдам или нет. Я был взбешен,

Что он так чист, и так благоухает,

И, словно дама при дворе, лепечет

О пушках, ранах, битвах, — черт возьми!

Он уверял, что лучше средства нет,

Чем спермацет, при внутреннем ушибе,

И сожалел (в чем был, конечно, прав),

Что мерзкую селитру добывают

Из безобидных недр земных, чтоб ею

Губить коварно статных молодцов;

Не будь, сказал он, этих мерзких пушек,

Он сам охотно сделался б солдатом!

На вздор его бессвязный, государь,

Я, повторяю, не ответил прямо

И вас молю не дать его докладу

Между моей любовью к вам и вашим

Величеством как обвиненью встать.

Блент

Мой государь, коль все учесть условья,

То, что бы Гарри Перси ни сказал

Лицу такому-то, в таком-то месте,

Тогда-то, — с пересказом остальным

Все умереть должно, не воскресая

Ему во вред. И как его винить

В словах, которые он отрицает?

Король Генрих

Но ведь готов он пленных выдать мне

Лишь с оговоркою и с тем условьем,

Что из своей казны внесем мы выкуп

За Мортимера, шурина его.

А дурень тот, клянусь душой, нарочно

Тех предал жизнь, кого в сраженье вел

С Глендауром, кудесником проклятым,

Чью дочь граф Марч, как слышно, в жены взял

Недавно. Иль казну опустошим мы,

Чтобы домой предателя вернуть

И выкупить измену? Иль мы будем

Радеть о тех, кто сам себя сгубил?

Пусть дохнет с голоду в горах бесплодных!

Нет, нами ввек не будет назван другом

Тот, чей язык у нас просить решится

Хоть грош один на выкуп Мортимера

Крамольника.

Хотспер

Крамольник Мортимер!

Он никогда б, король мой, не отпал, —

Все лишь войны случайность: эту правду

Доказывает ран его язык,

Красноречивых ран, отважно им

Там, в камышах на берегу Северна

Прекрасного, полученных, где он

С прославленным Глендауром час почти

Свирепо бился, с ним сойдясь грудь с грудью.

Бой трижды прерывали, трижды пили

Из милых струй Северна, что, страшась

Их кровожадных взоров, боязливо

Бежал средь тростников дрожащих, пряча

Главу свою кудрявую под берег,

Политый кровью доблестных бойцов.

Коварство низкое для дел своих

Не изберет наряда ран смертельных,

И благородный Мортимер не мог

Для вида лишь их столько получить:

Так пусть его крамолой не пятнают.

Король Генрих

Солгал ты, Перси, про него, солгал;

С Глендауром он не бился никогда.

Поверь мне,

Охотней с чертом он в единоборство,

Чем с Оуэном Глендауром бы вступил.

Тебе не стыдно? Сударь, чтобы впредь

Я не слыхал от вас о Мортимере!

Пришлите мне скорее пленных, или

Я о себе напомню так, что будет

Вам не по вкусу. — Лорд Нортемберленд,

Вас вместе с сыном отпускаем мы,

Пришлите пленных нам, иль будет худо.

Уходят король Генрих, Блент и свита.

Хотспер

Явись сам черт и с ревом требуй их,

Я не пришлю их. Вслед за ним пойду,

Чтоб высказаться, сердце облегчить,

Хотя б за это головы лишился.

Нортемберленд

Как? Опьяненный гневом? Стой, опомнись.

Вот дядя ваш.

Входит Вустер.

Хотспер

Молчать о Мортимере?

Нет, к черту! Буду говорить о нем.

Сгублю я душу, но к нему примкну!

Я жилы для него опустошу,

Кровь милую по капле вылью в грязь,

Но, попранного, вознесу его

На ту же высоту, где ныне блещет

Неблагодарный, вредный Болингброк.

Нортемберленд

Безумен, брат, племянник ваш; виной

Тому король.

Вустер

Кто без меня разжег

В нем этот пыл?

Хотспер

Впрямь, всех он хочет пленных.

Когда ж я вновь потребовал, чтоб брат

Моей жены был выкуплен, ему

Покрыла бледность щеки, на меня

Убийственный он бросил взгляд и вздрогнул

При имени одном лишь Мортимера.

Вустер

Я не виню его: не Мортимера ль

Покойный Ричард объявил ближайшим

По крови?

Нортемберленд

Да; и сам я был при этом;

Случилось то, когда король несчастный, —

Прости нам, Господи, вину пред ним, —

Войною на Ирландию пошел.

Оттуда, силой возвращенный, он

Низложен был, а вскоре и убит.

Вустер

И в этой смерти нас, покрыв бесчестьем,

Винят молвы широкие уста.

Хотспер

Постойте! Правда ль, Ричардом объявлен

Был брат мой Эдмунд Мортимер престола

Наследником?

Нортемберленд

Я это слышал сам.

Хотспер

Так не виню я короля, что он

Кузену смерть желал в горах бесплодных.

Но вы-то, возложившие корону

На столь забывчивого человека

И для него принявшие позор

К убийству подстрекателей, ужели

Несете целый мир проклятий вы,

Орудиями подлыми являясь,

Веревкой, лестницей иль палачом?

Простите, что так низко я спускаюсь,

Чтоб показать вам ваше положенье

При короле лукавом. О позор!

Ужели скажут в наши дни, ужели

Запишут в хроники грядущих лет,

Что люди вашей крови, вашей власти

Замешаны в неправом деле оба,

Затем что Ричарда, — прости вам Бог, —

Вы свергли, эту сладостную розу, —

Терн, Болингброка-язву посадив?

Иль — что еще позорней — после скажут,

Что одурачил вас, отверг, прогнал

Тот, для кого позор приняли вы?

Нет, время есть еще себе вернуть

Вам честь утраченную и подняться

Во мнении благоприятном света;

Отмстите за насмешки и презренье

Спесивцу-королю, что день и ночь

Отдать вам долг изыскивает средство,

Хотя б кровавой платой вашей смерти.

Еще скажу...

Вустер

Молчи, кузен, ни слова!

Я, книгу тайную теперь раскрыв,

В ответ на скороспелые упреки

Прочту вам кой о чем глубоком, трудном,

В себе опасностей таящем столько,

Как переход через поток ревущий

По древку ненадежному копья.

Хотспер

Упал — прощай! Или тонуть, иль плыть.

Когда опасность всюду от востока

До запада, — пускай помчится честь

Наперерез ей, с севера на юг.

Пусть сцепятся! О, кровь сильней волнуешь,

Тревожа льва, чем поднимая зайца.

Нортемберленд

Лишь мысль одна о подвиге великом

Его за грань терпенья унесла.

Хотспер

Клянусь, нетрудно прыгнуть на луну

И честь сверкающую с бледноликой

Сорвать; легко нырнуть и в глубь пучины,

Где лот еще не трогал дна, и честь,

Что утопает, вытащить за кудри, —

Лишь бы потом делить не надо было

Ее блага с соперником своим.

Товарищество вялое — долой!

Вустер

Мир целый образов он видит здесь,

Но только все не то, что видеть должен. —

Лишь миг вниманья, милый мои кузен.

Хотспер

О, смилуйтесь!..

Вустер

Шотландцев благородных,

В плен вами взятых...

Хотспер

Всех себе оставлю.

Клянусь, не дам ему ни одного;

Завись от них души его спасенье, —

Не дам; моя десница в том порукой!

Вустер

Не слушая меня, вперед вы мчитесь.

Он их оставит вам...

Хотспер

Я сам беру их!

Не хочет выкупить он Мортимера;

О Мортимере говорить нельзя.

Когда он будет спать, к нему проникну

И закричу над ухом: "Мортимер!"

Иль лучше,

Я научу скворца, чтоб он твердил

Лишь "Мортимер", и подарю ему:

Пусть не дает на миг заснуть в нем злобе.

Вустер

Кузен, одно лишь слово...

Хотспер

Все цели я торжественно отринул;

Одна есть: злить и мучить Болингброка.

А принца Уэльского, гуляку, я

Охотно б кружкой эля отравил;

Но, думаю, отец его не любит

И был бы рад, случись несчастье с ним.

Вустер

Прощайте. Мы поговорим, племянник,

Когда у вас желанье будет слушать.

Нортемберленд

Иль ты осой ужален, иль рехнулся,

Что, уподобясь женщине, свой слух

К своим речам приковываешь только.

Хотспер

Нет, видите ль, я высечен крапивой,

Искусан муравьями, лишь услышу

О хитреце коварном Болингброке.

При Ричарде, — как, бишь, зовут то место,

Чума его возьми, — ну, в Глостершире —

Его безумный дядя, герцог Йоркский,

Там жил, я ж в первый раз склонил колено

Пред королем улыбок Болингброком...

Черт!..

Когда вернулись вы из Ревенсперга

С ним...

Нортемберленд

Замок Баркли.

Хотспер

Да, там.

Каких мне сладких слов наговорила

Борзая эта льстивая тогда!

"Пусть счастье юное его растет",

"Кузен любезный", "Милый Гарри Перси"...

Подобных плутов в ад! Прости мне, Боже!

Я кончил; милый дядя, говорите.

Вустер

Коль вы не все сказали, продолжайте;

Мы подождем.

Хотспер

Я все сказал, клянусь!

Вустер

Так вновь о ваших пленниках-шотландцах.

Без выкупа их тотчас отпустите;

Сын Дугласа орудьем вашим станет,

И вам поможет он набрать войска

В Шотландии. Есть много оснований, —

Я письменно их изложу, — считать,

Что все легко удастся.

(Нортемберленду.)

Вы, милорд,

Пока ваш сын Шотландией займется,

К достойному и чтимому прелату,

К архиепископу вкрадитесь вы

В доверие.

Хотспер

Не к Йоркскому ли?

Вустер

Да. Не простил

Он брата смерть в Бристоле, лорда Скрупа.

Все сказанное мной сейчас — не только

Мое предположенье; то, что знаю,

Все точно взвешено и решено;

И требуется лишь удобный случай,

Чтоб в исполненье это привести.

Хотспер

Я чую... Все удастся нам отлично.

Нортемберленд

Дичь не подняв, спускаешь свору ты.

Хотспер

Конечно, это славный заговор!

Затем, коль войско Йорка и шотландцев

Прибавить Мортимеру...

Вустер

Так и будет.

Хотспер

Ей-богу, замысел великолепен.

Вустер

Спешить нам надо; головы свои,

Лишь их подняв высоко, мы спасем,

Затем что, как мы скромно ни держись,

Король о долге нам не позабудет,

Считая, что мы числим долг за ним,

Пока он часа для расплаты с нами

Не улучит. Смотрите, он уж начал

Лишать нас взоров ласковых своих.

Хотспер

Да, это так. Мы отомстим ему.

Вустер

Кузен, прощайте. Не идите дальше,

Чем в письмах я вам предпишу. Когда

Настанет время, — что случится скоро, —

Я к Мортимеру и Глендауру скроюсь,

Где вы и Дуглас и все ваши силы, —

Я так устрою, — счастливо сойдетесь,

Чтоб в руки крепкие нам счастье взять,

Что неуверенно теперь мы держим.

Нортемберленд

Прощайте, брат. Я верю в наш успех.

Хотспер

Прощайте, дядя. — Только бы скорей

В забаву нашу вторгся вихрь полей.

Уходят.

АКТ II

СЦЕНА 1

Рочестер. Двор гостиницы.

Входит 1-й Извозчик с фонарем в руке.

1-й Извозчик

Эй!  Черт меня побери, если не четыре часа. Большая Медведица стоит уже над новой трубой, а моя лошадь еще не навьючена. Эй, конюх!

Конюх

(за сценой)

Сейчас, сейчас!

1-й Извозчик

Прошу тебя, Том, выколоти седло у Кургузого да подложи под луку немного войлока: бедная скотина весь загривок себе стерла.

Входит 2-й Извозчик.

2-й Извозчик

Бобы  и  горох  здесь  совсем  подмоченные, чтоб их черт побрал; того и гляди,  что  у бедной скотины черви заведутся. Все в этом и доме пошло вверх дном с тех пор, как умер конюх Робин.

1-й Извозчик

Бедняга! Как овес вздорожал, он ни в чем радости не видел; оттого ему и смерть приключилась.

2-й Извозчик

По  части  блох,  на  мой  взгляд,  на всей лондонской дороге это самый паршивый постоялый двор. Я весь в пятнах, как линь.

1-й Извозчик

Как линь? А меня до первых петухов искусали лучше любого короля во всем христианском мире.

2-й Извозчик

Еще  бы!  Ночных  горшков  никогда  не  ставят, и приходится мочиться в камин; а от этого блохи разводятся, как пескари.

1-й Извозчик

Эй, конюх! Поди сюда, черт бы тебя побрал, поди сюда!

2-й Извозчик

Я   должен   доставить   свиной  окорок  и  два  тюка  имбиря  в  самый Чаринг-кросс.

1-й Извозчик

О  господи!  Мои индюшки в корзине чуть с голоду не подохли. Эй, конюх! Чума  на тебя! Что у тебя, нет глаз во лбу? Оглох ты, что ли? Будь я подлец, если  разбить  тебе  башку  не такое же хорошее дело, как выпить. Поди сюда, черт бы тебя побрал! Что, совести в тебе нет?

Входит Гедсхиль.

Гедсхиль

С добрым утром, извозчики. Который час?

1-й Извозчик

Я думаю, около двух.

Гедсхиль

Одолжи-ка мне свой фонарь. Я хочу в конюшню пойти, посмотреть на своего мерина.

1-й Извозчик

Ну, нет. Я знаю штуки похитрее, которые двух таких стоят.

Гедсхиль

Ну, так ты одолжи, прошу тебя.

2-й Извозчик

Была  нужда!  Одолжить  тебе  свой фонарь, говоришь? Пусть сначала тебя повесят.

Гедсхиль

Скажите-ка мне, к которому часу думаете вы поспеть в Лондон?

2-й Извозчик

Достаточно  рано,  чтобы  лечь  спать при свече, уверяю тебя. — Пойдем, сосед  Мегс,  пора  будить господ. Они хотят ехать в компании, так как у них поклажи много.

Уходят извозчики.

Гедсхиль

Эй, слуга!

Трактирный слуга

(за сценой)

Мигом, как говорит грабитель.

Гедсхиль

С  таким  же  успехом ты мог бы сказать: "Мигом, как говорит трактирный слуга"; разница между тобой и грабителем не больше, чем между подстрекателем и исполнителем. Ты показываешь нам, как надо грабить.

Входит Трактирный слуга.

Трактирный слуга

С  добрым  утром, мистер Гедсхиль. То, что вчера вечером я вам говорил, оказалось правильным. У нас остановился один землевладелец из Кентских диких степей;  он везет с собою триста марок золотом; я слышал, как он рассказывал об  этом  вчера  за  ужином  одному  из  своих спутников. А тот что-то вроде аудитора;  везет  он  с  собой тоже много поклажи, неизвестно какой. Они уже встали, велели подать себе яйца и масло и скоро тронутся в путь.

Гедсхиль

Ручаюсь  тебе  головой,  что  не миновать им встречи с ребятами святого Николая.

Трактирный слуга

Мне  голова  твоя не нужна; прибереги ее лучше для палача. Ведь я знаю, что ты чтишь святого Николая, насколько может чтить его плут и обманщик.

Гедсхиль

Что  ты мне толкуешь про палача? Если меня повесят, то получится жирная пара  висельников.  Ведь  если  меня  повесят,  так вместе со мною повесят и старого сэра Джона, а он, как тебе известно, не заморыш. Брось! Найдутся еще такие  троянцы,  какие  тебе  и  не снились; они ради забавы оказывают честь нашему  ремеслу, и поэтому, если бы нашими делами вздумали заинтересоваться, они,  заботясь  о  самих  себе,  отлично  все  уладят.  Мои  союзники  —  не какие-нибудь бродяги, которые выходят с дубинами грабить на шесть пенсов, не безмозглые  рыжебородые  пьяницы,  а люди знатные и степенные, бургомистры и богачи, которые умеют за себя постоять и больше дерутся, чем говорят, больше говорят,  чем  пьют,  и  больше  пьют, чем молятся. Впрочем, я заврался: они все  время  молятся  своему  святому  —  государству, или, лучше сказать, не молятся ему, а грабят его, катаются на нем верхом, топчут, как свои сапоги.

Трактирный слуга

Как, государство — их сапоги? А выдержит ли оно такую грязь?

Гедсхиль

Выдержит,  выдержит  —  правосудие  его  смазывает.  Мы  воруем, как за крепкой  стеной,  с полной безопасностью. У нас есть при себе папоротниковый цвет, и мы ходим невидимками.

Трактирный слуга

Я  полагаю,  что  вы  ходите невидимками благодаря ночной темноте, а не папоротниковому цвету.

Гедсхиль

Дай  мне  руку;  ты  получишь  свою  долю  в добыче, — клянусь тебе как честный человек.

Трактирный слуга

Нет, поклянись лучше как вор и мошенник.

Гедсхиль

Брось,  пожалуйста.  Homo  {Человек  (лат.).} — общее название для всех людей. Вели конюху вывести моего мерина из конюшни. Прощай, грязный плут.

Уходят.

СЦЕНА 2

Большая дорога близ Гедсхиля.

Входят принц Генрих и Пойнс.

Пойнс

Скорей   спрячемся!  Я  увел  лошадь  Фальстафа,  и  его  коробит,  как накрахмаленный бархат.

Принц Генрих

Отойди в сторонку.

Входит Фальстаф.

Фальстаф

Пойнс! Пойнс, чтоб тебя повесили! Пойнс!

Принц Генрих

Тихо, пузатая каналья! Чего ты орешь!

Фальстаф

Где Пойнс, Хел?

Принц Генрих

Он  поднялся  на  вершину холма. Пойду поищу его. (Делает вид, что ищет Пойнса.)

Фальстаф

Чистое  проклятье  —  грабить  в  компании этого вора, каналья увел мою лошадь  и  привязал ее неизвестно где. Если я сделаю пешком еще ровно четыре шага,  —  я испущу дух. А я все же надеюсь умереть как честный человек, если только  меня не повесят за убийство этого негодяя. Вот уж двадцать два года, как  я  ежечасно закаиваюсь водить с ним компанию, но этот негодяй околдовал меня.  Пусть меня повесят, если этот плут не опоил меня каким-нибудь зельем, что  я  так привязался к нему; не иначе, как опоил меня. Пойнс! Хел! Чума на вас  обоих!  Бардольф! Пето! Пусть я околею с голода, если хоть один еще шаг сделаю  вперед!  Пусть  я буду последним из холопов, что зубами пищу жевали, если не предпочту бросить этих негодяев и снова сделаться честным человеком; это так же верно, как то, что выпивка — лучшая вещь на свете. Сделать пешком восемь ярдов по неровной почве для меня все равно, что для другого семьдесят миль,  и  эти  бессердечные  подлецы отлично это знают. Чума их побери, если вор  с  вором  не может быть честным. (Слышит свист.) Фью! Чума на всех вас! Эй,  вы,  негодяи,  отдайте  мне  мою  лошадь!  Отдайте  мне ее, и пусть вас повесят!

Принц Генрих

Замолчи,  жирное  брюхо!  Приложи ухо к земле и прислушайся, не едут ли путники?

Фальстаф

А  у  вас есть рычаги, чтобы поднять меня потом? Черт возьми! Я никогда больше  не  потащу  так  далеко  свое тело за все деньги, какие есть в казне твоего отца. Какого дьявола поднимаете вы меня на смех?

Принц Генрих

Врешь; мы тебя не поднимаем, а спускаем с лошади.

Фальстаф

Прошу  тебя,  добрый  принц  Хел,  помоги  мне найти мою лошадь, добрый королевский сын.

Принц Генрих

Еще чего, негодяй? Что я тебе — конюх?

Фальстаф

Так  иди  повесься  на  собственной  подвязке,  которую  ты  носишь как наследник. Если я попадусь, то достанется и тебе. Пусть я отравлюсь стаканом хереса,  если  про  вас  всех  не сочинят баллад и не станут распевать их на самые  мерзкие  мотивы.  Терпеть не могу, когда шутка заходит так далеко, да еще пешком.

Входят Гедсхиль, Бардольф и Пето.

Гедсхиль

Стой!

Фальстаф

Я и так стою, хоть и против воли.

Пойнс

О, это наша ищейка. Узнаю его по голосу. Что нового?

Бардольф

Прикройтесь,   прикройтесь,   надевайте   маски!   Королевские   монеты спускаются с холма; они едут в королевское казначейство.

Фальстаф

Врешь, негодяй: они едут в королевский кабак.

Гедсхиль

Их хватит на всех нас.

Фальстаф

Чтобы всех нас повесить.

Принц Генрих

Господа,  вы  четверо  нападете на них на узкой тропинке. Нед Пойнс и я станем ниже; если они удерут от вас, то попадут нам в руки.

Пето

Сколько их всего?

Гедсхиль

Человек восемь или десять.

Фальстаф

Ого! Как бы они нас не ограбили!

Принц Генрих

Как? Трусишь, сэр Джон Толстое Пузо?

Фальстаф

Конечно, я не ваш дедушка сэр Джон Гонт; но и не трус, Хел.

Принц Генрих

Ладно, мы увидим это на деле.

Пойнс

Эй,  Джек,  твоя  лошадь  стоит за забором; когда она тебе понадобится, можешь найти ее. Прощай и держись крепко.

Фальстаф

Черт побери, жаль, что я не могу поколотить его.

Принц Генрих

(тихо Пойнсу)

Нед, где же наши плащи?

Пойнс

Здесь поблизости; спрячемся.

Уходят принц Генрих и Пойнс.

Фальстаф

Ну, Господа, ловите свое счастье. Все по местам.

Входят путешественники.

1-й Путешественник

Идем,  сосед.  Мальчик сведет наших лошадей с горы, а мы пока пройдемся пешком, разомнем ноги.

Воры

Стой!

Путешественники

Спаси нас, Господи!

Фальстаф

Бей!  Вали  их!  Режь  подлецам  горло!  Ах, проклятые гусеницы, жирные мерзавцы! Они ненавидят нас, молодежь. Вали их! Обирай их!

Путешественники

О, мы разорены вконец, мы и наши семьи!

Фальстаф

Повесить бы вас, толстопузые мерзавцы! Вы разорены? Нет, жирные скряги! Хотел  бы я, чтобы все ваши кладовые были здесь с вами! Марш, окорока, марш! Ах, вы, мерзавцы! Молодежи тоже надо жить! Вы, пожалуй, присяжные судьи? Так вот, мы сейчас вас рассудим.

Уходят Фальстаф и другие, уводя с собой путешественников.

Входят принц Генрих и Пойнс, переодетые.

Принц Генрих

Воры  связали  честных  людей. Если нам теперь удастся ограбить воров и весело  вернуться  в Лондон, то мы сможем рассказывать об этом целую неделю, смеяться над этим целый месяц и с удовольствием вспоминать всю жизнь.

Пойнс

Спрячемся: я слышу их шаги.

Входят воры.

Фальстаф

Ну,  милые  мои,  поделим  добычу,  а  затем,  прежде чем рассветет, на лошадей!  Если  принц  и  Пойнс  — не два отъявленных труса, то на свете нет больше справедливости. В этом Пойнсе не больше храбрости, чем в дикой утке.

Принц Генрих

(бросаясь на них)

Отдавайте деньги!

Пойнс

Негодяи!   В то время как воры заняты дележом добычи, Принц и Пойнс нападают на них.    Они разбегаются, и Фальстаф после двух-трех ударов тоже бежит, бросив

добычу.

Принц Генрих

Легко досталось. Живо на коней!

Грабители таким объяты страхом,

Что трусить начали один другого,

Самих себя за стражу принимая.

В путь, Нед! Фальстаф наш до смерти вспотел

И по дороге удобряет землю.

Не будь он так смешон, его б жалел я.

Пойнс

Как плут вопил!

Уходят.

СЦЕНА 3

Уоркуорт. Комната в замке.

Входит Хотспер, читая письмо.

Хотспер

"Что  касается меня лично, милорд, то вследствие любви, которую я питаю к  вашему  дому,  я был бы счастлив, если бы мог примкнуть к вам". Он был бы счастлив!  Так почему же его нет здесь? Из любви, которую он питает к нашему дому...  Он, однако, доказывает своим письмом, что его собственный сарай ему дороже  нашего  дома.  Посмотрим,  что  он пишет дальше. "Предприятие ваше — опасное".  Конечно,  опасное;  опасно  также простудиться, спать, пить; но я могу  вас  уверить,  милорд  дурак, что среди этой крапивы, которую называют опасностью,  мы сорвем цветок, называемый безопасностью. "Предприятие ваше — опасное; друзья, которых вы называете, ненадежны; время неподходящее, и весь ваш  заговор  слишком легковесен для борьбы с таким сильным противником". Вы так  полагаете?  А  я  вам  на  это скажу, что вы пустоголовый трус и что вы лжете.  Что за дурак! Клянусь Господом, наш заговор не хуже всякого другого. Наши  друзья  верны  и  надежны;  хороший  заговор,  хорошие  друзья и очень надежные;  великолепный  заговор, очень хорошие друзья. Что за холодный, как лед,  негодяй!  Архиепископ  Йоркский  одобряет  и  заговор и весь ход дела. Черт  побери! Если бы он мне теперь попался, я бы вышиб из него мозги веером его жены. Разве в этом предприятии не участвуют мой отец, мой дядя и я? Лорд Эдмунд  Мортимер,  архиепископ  Йоркский  и  Оуэн Глендаур? Да еще и Дуглас? Разве  не  получил  я  от  всех  письма  с обещанием присоединиться ко мне с войсками  девятого  числа следующего месяца, и разве некоторые из них уже не выступили  в  поход?  Что  за  язычник!  Нечестивец!  Пожалуй еще, при своей искренней  трусости  и  малодушии,  он отправится к королю и откроет ему все наши  замыслы.  О, я готов разделиться надвое и надавать себе пощечин за то, что предложил такому молокососу участие в столь почетном предприятии. Черт с ним! Пусть расскажет королю. Мы готовы. Я выступаю сегодня в ночь.

Входит леди Перси.

Здравствуй, Кет! Я должен покинуть тебя через два часа.

Леди Перси

О мой супруг, зачем вы все одни?

Отрешена за что я две недели

От ложа Гарри моего? Скажи,

Мой дорогой, что гонит аппетит твой,

И радости, и сон твой золотой?

Все долу взор зачем ты опускаешь,

Когда ж один, ты вздрагиваешь часто?

Что молодую кровь со щек согнало,

И для чего сокровища мои

И право на тебя мое ты отдал

Туманным мыслям и проклятой грусти?

За дремой чуткой я твоей следила;

Ты о железных войнах бормотал,

Ты управлял своим конем горячим,

Кричал: Смелее в бой!" и говорил

Про вылазки, отходы, рвы, палатки,

Про брустверы, окопы, частоколы,

Про василиски, пушки, кулеврины,

Про выкуп пленных, про солдат убитых.

Про все события боев горячих.

Так поглощен войною был твой дух,

Ты так во сне взволнован этим был,

Что бисер пота покрывал твой лоб,

Как пузыри — встревоженный поток;

Твое лицо так странно изменилось,

Как у того, кто затаил дыханье

Пред грозным чем-нибудь. Что это означает?

Супруг мой занят трудным делом. Я

Все знать должна, иль он меня не любит.

Хотспер

Эй, кто-нибудь!

Входит Слуга.

Ушел с пакетом Джильямс?

Слуга

Ушел, милорд, он с час назад.

Хотспер

Коней доставил Бетлер от шерифа?

Слуга

Сейчас доставил одного.

Хотспер

Наверно, чалый он и корноухий?

Слуга

Да.

Хотспер

Будет чалый троном мне. Сейчас

Я сяду на него. О Esperance!

Скажи, чтоб Бетлер в парк его отвел.

Уходит Слуга.

Леди Перси

Послушайте, милорд.

Хотспер

Что скажете, миледи?

Леди Перси

Что вас отсюда прочь уносит?

Хотспер

Мой конь, любимая, мой конь.

Леди Перси

Ах, глупая мартышка!

Наверно, меньше в ласочке причуд,

Чем в вас. Нет, правда, знать дела

Хочу я ваши, Гарри, я хочу.

Боюсь, что брат мой Мортимер за право

Свое восстал и просит вас помочь

Его затее. Но коль вам пойти...

Хотспер

Так далеко — пешком, мой друг? Устану.

Леди Перси

Ну, полно, попугай, ответьте прямо

На тот вопрос, что вам я задаю.

Клянусь тебе, мизинец я сломаю,

Коль правды всей не скажешь, Гарри, мне.

Хотспер

Нет, нет,

Шалунья, прочь! Любовь? Я не люблю.

Нет дела до тебя мне, Кет. Не время

Теперь для кукол и губных турниров;

Носов разбитых, черепов дырявых

Побольше нам давай! — Коня скорей!

Что, Кет? Чего ты хочешь от меня?

Леди Перси

Не любите меня вы? Правда, нет?

Ну, что ж? Когда в вас нет любви ко мне,

Я разлюблю себя. В вас нет любви?

Вы шутите иль нет, скажите прямо.

Хотспер

Проводишь ты меня?

Сев на коня, в любви я безграничной

Тебе дам клятву; но послушай, Кет:

Впредь не должна ты спрашивать меня,

Куда, зачем я еду. Я спешу,

Куда мне надо. Словом, нынче в ночь

Я вас покину, дорогая Кет.

Я знаю, ты умна, — все ж не умнее

Супруги Гарри Перси; ты тверда,

Но женщина, хоть в отношенье тайн

Столь скрытной леди нет; и я уверен,

Не станешь ты болтать, чего не знаешь;

Настолько я тебе доверюсь, Кет.

Леди Перси

Настолько?

Хотспер

И больше ни на дюйм. Заметьте, Кет:

Куда мой путь — и ваш туда ведет;

Я нынче еду, завтра — ваш черед.

Теперь довольны вы?

Леди Перси

Да, поневоле.

Уходят.

СЦЕНА 4

Истчип. Комната в трактире "Кабанья голова".

Входят принц Генрих и Пойнс.

Принц Генрих

Нед,  прошу  тебя,  выйди  из  этой  засаленной  комнаты  и  помоги мне посмеяться немного.

Пойнс

Где ты был, Хел?

Принц Генрих

С тремя или четырьмя болванами среди шести или восьми десятков бочек. Я коснулся  самой  низкой струны самоуничижения. Ей-богу, я побратался со всей оравой  трактирных  слуг  и  могу каждого назвать по имени, которое дано ему было  при  крещении: Том, Дик, Френсис. Они клялись мне спасением души, что, хоть я пока еще только принц Уэльский, но по обходительности я уже король, и говорили  мне  прямо  в  лицо,  что  я  —  не чванный дурак, как Фальстаф, а настоящий  коринфянин  —  весельчак  и  добрый  малый (ей-богу, они так меня называют),  и  что  когда  я  сделаюсь английским королем, то все истчипские молодцы  будут готовы служить мне. Напиться у них называется "нарумяниться", а  когда  вы хотите передохнуть во время питья, они кричат вам: "А ну-ка!" и требуют,  чтобы  вы  осушили  чашу до дна. Словом, я за четверть часа сделал такие успехи, что всю жизнь могу пьянствовать с любым медником, разговаривая с  ним на его языке. Уверяю тебя, Нед, твоя честь сильно пострадала от того, что  ты не участвовал в этом деле. Но, сладкий мой Нед, — а чтобы еще больше подсластить  твое  имя,  даю  тебе этот кусок сахару стоимостью в один пенс, который  только  что  всучил  мне  мальчишка-прислужник,  из  тех, что умеют по-английски  сказать  только: "Восемь шиллингов и шесть пенсов" или: "Добро пожаловать",  с  пронзительным  добавлением:  "Сейчас,  сейчас,  сэр!  Пинту сладкого  вина в комнату Полумесяца!" Так вот, Нед, чтобы скоротать время до прихода  Фальстафа,  уйди,  прошу  тебя,  в  соседнюю  комнату,  пока я буду допрашивать моего юнца-слугу, для чего он дал мне этот сахар, а ты все время зови  его  оттуда:  "Френсис!"  так,  чтобы  он ничего не отвечал мне кроме: "Сейчас". Ступай, и я покажу тебе, как это надо делать.

Пойнс

Френсис!

Принц Генрих

Отлично.

Пойнс

Френсис!

Уходит Пойнс. Входит Френсис.

Френсис

Сейчас, сейчас, сэр! — Ступай в комнату Гранатового яблока, Ральф.

Принц Генрих

Поди сюда, Френсис!

Френсис

Что прикажете?

Принц Генрих

Сколько тебе еще осталось служить, Френсис?

Френсис

Да еще пять лет, столько же, сколько...

Пойнс

(за сценой)

Френсис!

Френсис

Сейчас, сейчас, сэр!

Принц Генрих

Пять  лет!  Долгонько  же  тебе придется еще греметь посудой! Но скажи, Френсис,  хватит  ли у тебя храбрости разыграть труса перед твоим контрактом и, показав ему славную пару пяток, удрать?

Френсис

О господи, сэр! Я готов поклясться на всех Библиях в Англии, что у меня хватит храбрости...

Пойнс

(за сценой)

Френсис!

Френсис

Сейчас, сейчас, сэр!

Принц Генрих

А сколько тебе лет, Френсис?

Френсис

Дайте сосчитать... В Михайлов день мне исполнится...

Пойнс

(за сценой)

Френсис!

Френсис

Сейчас, сэр! — Прошу вас, обождите немного, сударь.

Принц Генрих

Хорошо.  Но  послушай,  Френсис,  ведь сахар, который ты мне дал, стоил один пенс, не так ли?

Френсис

О господи, сэр! Я очень хотел бы, чтобы он стоил два пенса.

Принц Генрих

Я  тебе  дам за него тысячу фунтов. Попроси, когда захочешь, и получишь их.

Пойнс

(за сценой)

Френсис!

Френсис

Сейчас, сейчас.

Принц Генрих

Сейчас, Френсис? Нет, сейчас не могу. Френсис, но завтра, Френсис, или, Френсис, в четверг. Одним словом, Френсис, когда захочешь. Но, Френсис...

Френсис

Что прикажете?

Принц Генрих

Можешь  ты  ограбить  этого  человека  в  кожаной куртке со стеклянными пуговицами,  гладко  остриженного,  с  агатовым  перстнем,  в серых чулках с подвязками из шерстяных лент, со вкрадчивой речью, с испанской сумкой...

Френсис

О господи, сэр, о ком это вы говорите?

Принц Генрих

Ну,  я  вижу, ты только и умеешь что разносить сладкое вино. Но смотри, Френсис,  не  испачкай  свою белую куртку. В Берберии, сэр, это так скоро не делается.

Френсис

Что, сэр?

Пойнс

(за сценой)

Френсис!

Принц Генрих

Ну, марш, негодяй! Разве ты не слышишь, что тебя зовут?   Они начинают оба звать его. Френсис стоит растерянный и не знает, куда ему

идти.

Входит Буфетчик.

Буфетчик

Это  что?  Ты  тут  стоишь  и  не слышишь, что тебя зовут? Пойди туда к господам.

Уходит Френсис.

Милорд, там стоит у двери старый сэр Джон с полдюжиной людей. Прикажете впустить их?

Принц Генрих

Пусть подождут немного, а потом впусти.

Уходит Буфетчик.

Пойнс!

Входит Пойнс.

Пойнс

Сейчас, сейчас, сэр!

Принц Генрих

Знаешь, Фальстаф и остальные воры стоят у дверей. Позабавиться?

Пойнс

Позабавимся,   как   сверчки,   голубчик.   И   ловко  же  вы  дурачили мальчишку-слугу! Чем у вас кончилось?

Принц Генрих

Я  теперь  готов  на  все шалости, какие только проделывались со времен Адама до этой юной полуночи.

Входит Френсис с вином.

Который час, Френсис?

Френсис

Сейчас, сейчас, сэр.

Уходит.

Принц Генрих

У  этого  малого слов меньше, чем у попугая, хотя он и рожден женщиной. Все  его  занятие  — это только бегать вверх и вниз, а все его красноречие — докладывать счета. Я все еще не в таком настроении, как Перси, Горячая Шпора Севера. Перебив до завтрака шесть или семь дюжин шотландцев, он затем, вымыв руки,  говорит жене: "Мне надоела эта спокойная жизнь! Мне не хватает дела!" —  "О  милый  Гарри! — спрашивает она, — сколько человек ты убил сегодня?" — "Напоите  моего  Чалого,  —  говорит  он  и  отвечает  через  час: — Человек четырнадцать,   сущие   пустяки!"   Пожалуйста,  позови  Фальстафа.  Я  буду изображать  Перси,  а эта проклятая туша леди Мортимер — его жену. "Rivo!" — как говорят пьяницы. Зови этот окорок, зови этот кусок сала.

Входят Фальстаф, Гедсхиль, Бардольф и Пето.

Пойнс

Милости просим, Джек. Где ты был?

Фальстаф

Чума  на  всех  трусов,  говорю  я, и отмщенье на них! — Дай мне стакан хересу,  малый.  — Лучше я буду вязать чулки, штопать их и чинить пятки, чем продолжать  такую  жизнь.  Чума  на  всех  трусов!  — Дай мне стакан хересу, негодяй. — Неужели на свете нет больше добродетели? (Пьет.)

Принц Генрих

Видал  ли  ты,  как  Титан  лобзает  тарелку  с маслом (сострадательный Титан!),  и оно тает от ласковых речей солнца? Если не видал, то посмотри на эту тушу.

Фальстаф

Мерзавец,  в  этот  херес подмешана известь! Ничего, кроме подлости, от мерзавцев  не дождешься. Но трус, гнусный трус еще хуже, чем стакан хереса с известью.  Ступай  своей  дорогой,  старый Джек! Умри, когда хочешь. Пусть я буду  выпотрошенной селедкой, если мужество, истинное мужество, не исчезло с лица  земли.  Во  всей  Англии осталось неповешенными только трое порядочных людей, да и то один из них растолстел и начал стареть, — помоги им Бог! Нет, говорю я, мир совсем испортился. Я хотел бы быть ткачом — распевать псалмы и тому подобное. Чума на всех трусов, повторю я.

Принц Генрих

Что такое ты там ворчишь, мешок, набитый шерстью?

Фальстаф

И  это  королевский  сын! Пусть у меня волосы на лице больше не растут, если  я  тебя  не  выгоню из твоего королевства деревянным мечом и не погоню перед тобой твоих подданных, как стадо диких гусей. И это — принц Уэльский!

Принц Генрих

Что такое, жирный ублюдок? Чего тебе надо?

Фальстаф

Разве ты не трус? Отвечай мне. И Пойнс тоже?

Пойнс

Ах ты, брюхан! Если ты еще раз назовешь меня трусом, я тебя заколю.

Фальстаф

Я назвал тебя трусом? Будь ты раньше проклят, чем я назову тебя трусом. Но  я  дал бы тысячу фунтов за уменье бегать так быстро, как ты. Плечи у вас прямые,  и  вы  не  боитесь  показывать  спину. Но разве это называется быть опорой  друзьям? Черт с ней, с такой опорой! Мне нужны такие друзья, которые стояли  бы ко мне лицом. — Дайте мне стакан хереса; будь я подлец, если хоть капля во рту с утра была.

Принц Генрих

Вот негодяй! После недавней выпивки еще губ не утер.

Фальстаф

Не все ль равно? (Пьет.) Еще раз скажу: чума на всех трусов.

Принц Генрих

В чем дело?

Фальстаф

В  чем  дело?  В  том,  что  четверо из находящихся здесь сегодня утром раздобыли тысячу фунтов.

Принц Генрих

Где же они, Джон, где же они?

Фальстаф

Где  они?  Их  у  нас отняли. На нас, несчастных четверых, напала целая сотня.

Принц Генрих

Как? Неужели целая сотня?

Фальстаф

Будь  я  подлец,  если  в течение двух часов не скрещивал своего меча с целой  дюжиной.  Я  спасся  чудом.  Моя куртка продырявлена в восьми местах, штаны  в  четырех,  щит  мой насквозь проколот, меч иззубрен, как пила: ecce signum.  {Вот  знак,  доказательство  (лат.).}  Никогда еще с тех пор, как я стал  взрослым  мужчиной,  я  не дрался лучше, но все напрасно. Чума на всех трусов! — Пусть вот они расскажут. Если они что-нибудь прибавят к истине или убавят из нее, они будут подлецами, исчадиями тьмы.

Принц Генрих

Расскажите, господа, как было дело.

Гедсхиль

Мы напали вчетвером на дюжину...

Фальстаф

Шестнадцать, сударь, по крайней мере шестнадцать.

Гедсхиль

Мы их связали.

Пето

Нет, нет, мы их не связывали.

Фальстаф

Молчи,  негодяй.  Мы  их связали, всех до одного связали. Будь я еврей, гнусный еврей, если это не так.

Гедсхиль

Когда мы стали делить добычу, вдруг явилось еще человек шесть или семь.

Фальстаф

Они развязали тех, прежних. А тут подоспели и другие.

Принц Генрих

Как, и вы со всеми ними сражались?

Фальстаф

Со  всеми!  Я  не  знаю,  что  ты  называешь  "всеми"! Но будь я пучком редиски,  если  я  не скрещивал меча по крайней мере с пятьюдесятью. Пусть я перестану  быть  двуногим  существом,  если на долю бедного старого Джека не пришлось пятьдесят два или пятьдесят три человека.

Принц Генрих

Господи, помилуй! Надеюсь, ты не убил никого из них?

Фальстаф

Поздно  об  этом  молиться: двоих из них я изрубил в крошки; с двумя, я уверен, покончен расчет, с двумя негодяями в клеенчатых плащах. Уверяю тебя, Хел!  Если  я  говорю  неправду,  плюнь мне в лицо и назови меня лошадью. Ты знаешь  мою  обычную манеру фехтовать: вот я стал, так держал шпагу. Четверо негодяев в клеенчатых плащах набросились на меня.

Принц Генрих

Как, четверо? Ты только что сказал, что их было двое.

Фальстаф

Четверо, Хел. Я сказал тебе, что четверо.

Пойнс

Да, да, ты сказал — четверо.

Фальстаф

Эти  четверо  выстроились  в  ряд  и напали прямо на меня. Я, не говоря дурного слова, отразил щитом все семь ударов.

Принц Генрих

Семь? Их только что было четверо.

Фальстаф

В клеенчатых плащах?

Пойнс

Ну, да, четверо в клеенчатых плащах.

Фальстаф

Семеро, клянусь, рукоятью этой шпаги; будь я подлец, если не так.

Принц Генрих

Пожалуйста, не мешай ему: скоро их станет еще больше.

Фальстаф

Ты слушаешь меня, Хел?

Принц Генрих

И даже очень внимательно, Джек.

Фальстаф

Так  и  следует,  потому  что это достойно внимания. Так вот эти девять человек в клеенчатых плащах...

Принц Генрих

Так, еще двое прибавилось.

Фальстаф

...так как их клинки сломались...

Пойнс

То штаны с них свалились.

Фальстаф

...то  они начали отступать, но я вплотную стал их преследовать, нога в ногу, рука в руку, и в одно мгновенье покончил с семью из одиннадцати.

Принц Генрих

Это ужасно! Из двух человек в клеенчатых плащах выросло одиннадцать.

Фальстаф

Но  тут  черт  вмешался  в  дело,  трое  негодяев  в зеленых куртках из кендальского сукна зашли сзади и набросились на меня. А было так темно, Хел, что нельзя было разглядеть собственной руки.

Принц Генрих

Эта  ложь  похожа  на  своего отца, породившего ее: огромная, как гора, явная,  очевидная.  Как  ты, требуха, набитая грязью, шут гороховый, ублюдок непотребный, ком свечного сала...

Фальстаф

Что ты, с ума сошел? С ума сошел? Ведь что правда, то правда!

Принц Генрих

Как  ты  мог  знать,  что  люди  одеты в зеленые куртки из кендальского сукна, если, по твоим же словам, было так темно, что собственную руку нельзя было разглядеть? Объясни нам это. Ну, что ты скажешь?

Пойнс

Объясни, Джек, объясни.

Фальстаф

Как? По принуждению? Нет! Если бы вы меня вздернули на дыбу и подвергли каким  угодно  пыткам,  я и тогда ничего бы вам не рассказал по принуждению. Объяснять  по  принуждению!  Если бы у меня этих объяснений было больше, чем ежевики в лесу, я и то по принуждению не стал бы их выкладывать.

Принц Генрих

Я  не  хочу  больше быть участником этого греха. Этот краснокожий трус, этот  давитель  постелей, этот ломатель лошадиных хребтов, эта огромная гора мяса...

Фальстаф

Молчи,  заморыш,  шкурка  от  угря, сушеный коровий язык, хвост волчий, вяленая  треска,  —  за  один  дух  не  перечислишь  всего, на что ты похож, портняжный аршин, пустые ножны, колчан, паршивая рапира...

Принц Генрих

Отдышись  немного, затем продолжай; а когда устанешь подбирать дурацкие сравнения, тогда послушай, что я тебе скажу.

Пойнс

Слушай, Джек, внимательно.

Принц Генрих

Мы  двое  видели,  как  вы  вчетвером  напали на четверых, связали их и забрали  их  имущество. Замечай, как простой наш рассказ совершенно обличает вас.  Затем  мы  вдвоем  напали  на  вас четверых и заставили вас немедленно бросить добычу, которую мы и забрали: мы можем показать вам ее, — она здесь, в  доме. — А ты, Фальстаф, быстрехонько и проворно унес свои потроха, вопя о пощаде;  я  еще  никогда ни одного теленка не видел, который бы так исправно бежал  и  ревел.  И подлость же это с твоей стороны — иззубрить свою шпагу и потом  рассказывать,  что  ты  бился ею. Какую же хитрость, какую уловку или лазейку придумаешь ты теперь, чтобы прикрыть свой очевидный и явный позор?

Пойнс

Ну, Джек, какую же хитрость ты придумаешь?

Фальстаф

Клянусь  Создателем,  я сразу же вас узнал, как родной отец. Послушайте меня,  голубчики!  Смел  ли  я  убить  наследного  принца? Неужели бы я стал сражаться с настоящим принцем? Ты знаешь, я храбр, как Геркулес; но все дело в  инстинкте:  лев  никогда  не тронет настоящего принца. Инстинкт — великое дело,  и  я инстинктивно вел себя трусом. Я отныне буду еще лучшего мнения о себе  и  о  тебе,  о себе — как о льве, о тебе — как о настоящем принце. Но, ей-богу,  голубчики,  я рад, что деньги находятся у вас. — Хозяйка, двери на запор!  Сегодня  ночью  повеселимся, а завтра помолимся! Ну, храбрые ребята, молодцы,  золотые  сердца,  —  уж  и  не  знаю, как вас назвать, славные мои товарищи!  Почему  бы  нам  не  повеселиться?  Не  сыграть ли нам экспромтом какую-нибудь комедию?

Принц Генрих

Согласен; и содержанием будет твое бегство.

Фальстаф

Довольно об этом, Хел, если ты меня любишь.

Входит Хозяйка.

Хозяйка

Господи Иисусе! Милорд принц...

Принц Генрих

Что тебе, миледи хозяйка? Что скажешь?

Хозяйка

Ей-богу,   милорд,   у  дверей  стоит  какой-то  придворный:  он  хочет поговорить с вами и уверяет, что его послал ваш батюшка.

Принц Генрих

Дай ему крону, если он от короля, и отошли его обратно к моей матушке.

Фальстаф

Каков он из себя?

Хозяйка

Старый человек.

Фальстаф

Зачем  же  почтенная старость в этот полуночный час не в постели? Может быть, мне передать ему ваш ответ?

Принц Генрих

Пожалуйста, Джек.

Фальстаф

Отлично, я его живо спроважу.

Уходит.

Принц Генрих

Честное слово, господа, вы отлично сражались: вы, Пето, и вы, Бардольф; вы  оба  показали  себя  львами  и обратились в бегство благодаря инстинкту, чтобы не тронуть настоящего принца. Стыдитесь!

Бардольф

Право, я побежал, когда увидел, что другие бегут.

Принц Генрих

А  теперь скажите по правде: как это случилось, что шпага Фальстафа так иззубрена?

Пето

Очень  просто: он иззубрил ее своим кинжалом и заявил, что если бы даже ему  пришлось божиться до тех пор, пока он не выгонит правду из Англии, — он заставит  вас  поверить,  что  это  случилось в сражении. Он и нам советовал сделать то же самое.

Бардольф

Он  еще  уговаривал  нас  разбередить  себе  носы до крови репейником и вымазать себе этой кровью платье, а потом клятвенно уверять, что это — кровь честных  людей. Со мной случилось то, чего уже семь лет не было: я покраснел от его мерзких выдумок.

Принц Генрих

Негодяй,  ты  восемнадцать  лет тому назад украл стакан хереса, но тебя поймали  с  поличным,  и  с  тех  пор ты приобрел способность в любую минуту краснеть.  Ты  отлично  мог  действовать  огнем  и  мечом. Какой же инстинкт руководил тобой?

Бардольф

Милорд, вы видите эти метеоры? Знакомы вам эти протуберанцы?

Принц Генрих

Знакомы.

Бардольф

Как вы думаете, о чем они говорят?

Принц Генрих

О горячей печени и холодном кошельке.

Бардольф

О пылком нраве, милорд, говоря по правде.

Принц Генрих

Нет, уж если говорить по правде, то о виселице.

Входит Фальстаф.

Вот  идет  тощий  Джек,  кожа да кости. Ну, как дела, ватная подкладка? Сколько лет, Джек, ты не видел своих собственных колен?

Фальстаф

Моих  собственных  колен? Когда я был твоих лет, Хел, моя талия была не толще  орлиной  лапы.  Я  мог  бы пролезть сквозь перстень с большого пальца олдермена.  Черт  бы  побрал  горе  да  заботы!  Они раздувают человека, как пузырь.  Скверные вести: сюда приходил от вашего отца сэр Джон Бреси; завтра утром  вам  придется  явиться  ко двору. Этот скверный сумасброд Перси и тот валлиец,  который  отколотил  Амемона,  наставил  рога  Люциферу  и заставил дьявола  присягнуть ему на кресте уэльской алебарды, этот — черт побери, как его зовут?..

Пойнс

Глендаур?

Фальстаф

Оуэн Глендаур, он самый, и зять его Мортимер, и старый Нортемберленд, и самый  прыткий  из  всех  шотландцев,  Дуглас,  который  въезжает  верхом на отвесную гору...

Принц Генрих

Тот, что на полном скаку убивает из пистолета воробья?

Фальстаф

Вы попали в цель.

Принц Генрих

Лучше, чем он в воробья.

Фальстаф

Да, этот плут не из трусливых: наутек не пустится.

Принц Генрих

Что же это ты, плут, хвалишь его за проворство!

Фальстаф

Ах ты, кукушка! Это верхом, а пешком он ни на шаг не отступит.

Принц Генрих

Конечно, Джек, по инстинкту.

Фальстаф

Будь  по-твоему,  по инстинкту. Так вот, он тоже с ними, и еще какой-то Мордек  вместе  с  тысячью  синих шапок. Вустер удрал сегодня ночью. От этих новостей  у  твоего  отца  борода  сразу  поседела.  Земля будет продаваться дешевле тухлой макрели.

Принц Генрих

Значит,  если  в июне будет жарко и гражданская потасовка продлится, то девственниц можно будет покупать сотнями, как гвозди для подков?

Фальстаф

Верно,  голубчик,  клянусь  мессой;  без  сомнения,  этот  товар сильно подешевеет.  Но,  признайся,  Хел,  ты сильно стряхнул? Для тебя, наследного принца,   нельзя  было  бы  во  всем  свете  выискать  трех  более  страшных противников, чем этот черт Дуглас, злой дух Перси и дьявол Глендаур? Неужели ты не перетрусил? Неужели у тебя кровь не стынет в жилах?

Принц Генрих

Нисколько, уверяю тебя: мне недостает твоего инстинкта.

Фальстаф

Ладно. А ведь завтра тебя ждет изрядная головомойка, когда ты явишься к отцу. Если ты любишь меня, приготовься к ответу.

Принц Генрих

Изображай моего отца и расспрашивай меня о подробностях моей жизни.

Фальстаф

Это ты мне предлагаешь? Изволь. Пусть этот стул будет моим троном, этот кинжал — скипетром, а эта подушка — короной.

Принц Генрих

Будем  считать,  что  твой  трон  —  складной  стул,  золотой скипетр — оловянный кинжал, а драгоценная корона — твоя жалкая лысина.

Фальстаф

Если  в  тебе  сохранилась  хоть  искра  благодати,  ты  будешь  сейчас растроган.  — Дайте мне стакан хереса, чтобы глаза мои покраснели, словно от слез, так как я должен говорить c чувством — вроде царя Камбиза.

Принц Генрих

Отлично; вот я отвешиваю поклон.

Фальстаф

А я сейчас начну речь. — Отойдите в сторону, лорды.

Хозяйка

Господи Иисусе! Вот так славная потеха!

Фальстаф

"Не лей, супруга, токи слез напрасно".

Хозяйка

Как он выдерживает роль отца!

Фальстаф

"Уйдите, лорды, с грустной королевой:

Ее глазные шлюзы слез полны".

Хозяйка

Господи   Иисусе!   Совсем  как  те  актеры,  что  представляют  всякую похабщину.

Фальстаф

Молчи,  добрая  пивная  кружка,  молчи,  славная наливка! — Гарри, меня удивляет не только выбор мест, где ты проводишь свое время, но и общество, в котором  ты  вращаешься.  Хотя  ромашка,  чем  больше ее топчут, тем быстрее растет, но молодость, чем больше ею злоупотребляют, тем быстрее расходуется. Что ты мой сын — я знаю отчасти из слов твоей матери, отчасти по собственным соображениям; но более всего меня убеждает в этом плутоватое выражение твоих глаз  и  глупо отвисшая нижняя губа. Если же ты мой сын, — а в этом-то все и дело,  —  то почему же все на тебя, моего сына, указывали пальцами? Может ли благодатное небесное солнце слоняться без дела и есть ежевику? Никто даже не задаст такого вопроса. Может ли сын английского короля быть вором и похищать кошельки?  Этот  вопрос  всякий задаст. Есть такая вещь, Гарри, о которой ты часто слышал: в нашей стране она называется дегтем. По свидетельству древних авторов,  деготь  марает;  точно  так  же  марает  и  общество, в котором ты вращаешься.  Я  говорю тебе, Гарри, испивая чашу не вина, а слез, не шутя, а скорбя  не  только  словами,  но  и  стонами. Но все же около тебя есть один добродетельный  человек,  которого  я  часто  видел  вместе  с тобой, только позабыл его имя.

Принц Генрих

С позволения вашего величества, какого рода этот человек?

Фальстаф

Очень   представительный,   уверяю  тебя,  мужчина,  хотя  и  несколько дородный; взгляд у него веселый, глаза приятные, обхождение благородное. Лет ему,  я  думаю,  пятьдесят,  а  может  быть, и около шестидесяти; и теперь я припоминаю, что его зовут Фальстаф. Если он безнравственного поведения, то я очень  ошибся,  потому  что,  Гарри, в глазах у него видна добродетель. Если дерево  узнается  по плодам, а плоды по дереву, то я решительно заявляю, что Фальстаф  преисполнен  добродетели. Сохрани его, а остальных прогони. Теперь скажи мне, бездельник: где ты пропадал целый месяц?

Принц Генрих

Разве  короли  так  разговаривают?  Становись  на  мое  место, а я буду изображать отца.

Фальстаф

Ты меня свергаешь с престола? Пусть меня повесят за ноги, как кролика и зайца у продавца дичи, если выйдет у тебя хоть наполовину так торжественно и величественно в словах и движениях, как у меня.

Принц Генрих

Ну, вот, я сел.

Фальстаф

А я встал. Будьте судьями, господа.

Принц Генрих

Ну, Гарри, откуда вы явились?

Фальстаф

Из Истчипа, ваше величество.

Принц Генрих

До меня дошли очень серьезные жалобы на вас.

Фальстаф

Ей-богу, ваше величество, все это ложь. (Я тебе покажу молодого принца, увидишь!)

Принц Генрих

Ты  клянешься,  негодный  мальчишка?  Ну,  так  не  смей и глаз на меня подымать.  Ты насильственно совлечен с пути праведного: тобой овладел дьявол в  образе  жирного  старика;  твой  приятель — бочка, а не человек. Зачем ты водишь дружбу с этим сундуком жидкостей, с этим вместилищем скотства, с этой вздутой  водянкой,  с этой огромной бочкой хереса, с этим чемоданом, набитым требухой,  с  этим  невыпотрошенным зажаренным меннингтрийским быком, с этим достопочтенным  Пороком,  седым  Безбожием,  с  этим старым негодяем, с этим престарелым  Тщеславием? На что он годен? Разве только на то, чтобы наливать херес  и  пить  его!  В  чем  он  аккуратен и опрятен? Только в разрезании и пожирании  каплунов!  В  чем  ловок?  Только  в  обмане. В чем расторопен? В плутовстве. В чем презренен? Во всем. В чем достоин? Ни в чем.

Фальстаф

Я просил бы, ваше величество, объяснить мне, кого вы имеете в виду?

Принц Генрих

Я  говорю  о  мерзком  развратителе  юности,  о  Фальстафе, этом старом белобородом сатане.

Фальстаф

Ваше величество, он мне известен.

Принц Генрих

Я знаю, что он тебе известен.

Фальстаф

Но  если  бы  я  сказал,  что  знаю за ним больше дурного, чем за самим собой,  я бы солгал. То, что он стар, к сожалению, — об этом свидетельствуют его  седины,  но чтобы он, С позволения вашего величества, был развратником, это  я  решительно  отрицаю. Если пить херес с сахаром — преступление, то да будет  Господь  милостив  к  преступникам!  Если  быть  старым  и  сохранить веселость  —  грех,  то многие знакомые мне старые трактирщики попадут в ад. Если   тучность   достойна  ненависти,  то,  значит,  следует  любить  тощих фараоновых коров. Нет, добрый государь, прогоните Пето, прогоните Бардольфа, прогоните  Пойнса,  но  милого  Джека  Фальстафа,  доброго  Джека Фальстафа, верного Джека Фальстафа, храброго Джека Фальстафа, и тем более храброго, что он  старый  Джек  Фальстаф,  —  не разлучайте его, не разлучайте его с вашим Гарри; прогнать толстого Джека — все равно, что прогнать весь мир.

Принц Генрих

Я хочу прогнать его — и прогоню.

Слышен стук.

Уходят Хозяйка, Френсис и Бардольф.

Снова вбегает Бардольф.

Бардольф

Милорд, милорд! У дверей — шериф, и с ним грозная стража.

Фальстаф

Прочь,  мерзавец!  Доиграемте пьесу; я еще многое имею сказать в защиту Фальстафа.

Входит Хозяйка.

Хозяйка

Господи Иисусе! Милорд, милорд!

Принц Генрик

Ну, ну! Черт на смычке приехал. В чем дело?

Хозяйка

Шериф  с целым отрядом стоит у дверей. Они хотят обыскать дом. Впустить их или нет?

Фальстаф

Ты  слышишь,  Хел?  Никогда  не  принимай  настоящую  золотую монету за фальшивую. Ты в самом деле сумасшедший, хоть и не кажешься с виду таким.

Принц Генрих

А ты без всякого инстинкта природный трус.

Фальстаф

Я  не  признаю  этой  предпосылки. Если ты не признаешь посылку шерифа, отлично; если же признаешь, то пусть он войдет. Если я не сумею держаться не хуже  всякого  другого, когда меня на телеге повезут на виселицу, то к черту все  мое  воспитание!  Я  надеюсь,  что  петля меня удавит так же скоро, как всякого другого.

Принц Генрих

Спрячься  за  стенным  ковром;  а все прочие ступайте наверх. А теперь, господа, нужно принять вид честных людей со спокойной совестью.

Фальстаф

Были  у меня когда-то и честность и совесть, да теперь сплыли, в потому я лучше спрячусь.

Уходят все, кроме принца Генриха и Пето.

Принц Генрих

Позвать шерифа.

Входят Шериф и Извозчик.

Ну, господин шериф, что вам угодно?

Шериф

Сперва, милорд, простите. Шум и крики

Людей каких-то в этот дом загнали.

Принц Генрих

Каких людей?

Шериф

Один из них известен, ваша милость,

Он — толстый, жирный.

Извозчик

Жирный, словно масло.

Принц Генрих

Его здесь нет, я уверяю вас.

Я сам его отправил с порученьем;

Но слово дам тебе, шериф, что завтра

Его пришлю я в час обеда, чтобы

Он дал ответ тебе или другим

Во всем, в чем будет обвинен. Теперь

Я вас прошу покинуть этот дом.

Шериф

Сейчас, милорд. При этом нападенье

У двух господ пропали триста марок.

Принц Генрих

Возможно. Если он ограбил их,

Он будет отвечать. Итак, прощайте.

Шериф

Милорд, покойной ночи.

Принц Генрих

Не доброго ли утра? Так верней.

Шериф

И впрямь, милорд: уж два часа, пожалуй.

Уходят Шериф и Извозчик.

Принц Генрих

Этот  жирный  мошенник  известен  всем,  как собор Святого Павла. Поди, позови его.

Пето

Фальстаф! — Спит мертвецким сном за занавеской и сопит, как лошадь.

Принц Генрих

Послушай,  как  он  тяжело дышит. Обыщи его карманы. (Пето обыскивает.) Ну, что ты нашел?

Пето

Ничего, кроме каких-то бумаг, милорд.

Принц Генрих

Посмотрим, что там такое. Читай вслух.

Пето

(читает)

"Item, каплун — два шиллинга два пенса.

Item, соус — четыре пенса.

Item, хересу два галлона — пять шиллингов восемь пенсов.

Item, анчоусы и херес после ужина — два шиллинга шесть пенсов.

Item, хлеб — полпенса".

Принц Генрих

Возмутительно!   Только   на   полпенса  хлеба  при  таком  невероятном количестве  хереса.  Довольно. Остальное спрячь, прочтем на досуге. Пусть он тут спит до рассвета. Утром я пойду во дворец. Нам всем придется отправиться на  войну,  и  ты  получишь  почетную  должность. А этого жирного мерзавца я устрою  в  пехоту; я знаю, что пройти двести шагов для него — смерть. Деньги мы вернем с избытком. Приходи ко мне завтра пораньше, а теперь прощай, Пето.

Пето

Прощайте, принц.

Уходят.

АКТ III

СЦЕНА 1

Бангор. Комната в доме архидиакона.

Входят Хотспер, Вустер, Мортимер и Глендаур.

Мортимер

Друзья верны, прекрасны обещанья.

Надежд счастливых полон первый шаг.

Хотспер

Лорд Мортимер, и вы, кузен Глендаур,

Прошу вас сесть.

И дядя Вустер... Тысяча чертей!

Я карту позабыл.

Глендаур

Нет, вот она.

Вы сядьте, Перси; сядьте, милый Хотспер.

Всегда, так называя вас, Ланкастер

В лице меняется и вам со вздохом

Желает быть уже на небесах.

Хотспер

А вам — в аду, лишь речь при нем заходит

Об Оуэне Глендауре.

Глендаур

И в этом прав он. При моем рожденье

Покрыли небо огненные знаки

И факелы горящие; едва я

На свет явился, вся земли громада,

Как трус, до основанья задрожала.

Хотспер

Положим,  если  бы вы тогда и не думали появляться на свет, а окотилась бы кошка вашей матери, произошло бы все то же самое.

Глендаур

Я говорю, когда рождался я,

Земля дрожала.

Хотспер

Я же говорю:

Мы с ней не схожи, коль она тряслась,

По-вашему, из страха перед вами.

Глендаур

Пылало небо, и тряслась земля.

Хотспер

Так землю в дрожь поверг огонь небес,

Совсем не страх перед рожденьем вашим.

Необычайны часто изверженья

Больной природы; у земли чреватой

Нередки колики; ее терзает

Скопленье необузданного ветра

В утробе у нее. Стремясь наружу,

Старушку-землю он трясет и башни

Замшенные и колокольни рушит.

Земля-старушка при рожденье вашем,

Страдая так, тряслась.

Глендаур

Кузен, немногим

Перечить мне я разрешу. Позвольте

Вам повторить, что при моем рожденье

Покрыли небо огненные знаки,

Бежали козы с гор, рев странный стад

Стоял в полях, объятых страхом. Дивно

Я знаменьями этими отмечен,

И путь моей всей жизни доказал,

Что я не из числа людей обычных.

Где тот, — в объятья заключенный морем,

Что Англии, Шотландии, Уэльса,

Бушуя, омывает берега, —

Кто назовет, меня учеником?

Скажите: кто, женой рожденный, может

Идти за мной путем искусства трудным,

За мной угнаться в опытах глубоких?

Хотспер

Я  думаю, никто здесь не умеет говорить по-уэльски лучше, чем вы. Пойду обедать.

Мортимер

Брось, Перси! Ты с ума его сведешь.

Глендаур

Из бездны вызвать духов я могу.

Хотспер

Так что ж, могу и я, и каждый может.

Но вот на зов ваш явятся ль они?

Глендаур

Я научу тебя, кузен, взять власть

Над чертом.

Хотспер

А я тебя — как черта посрамить:

Лишь правду говори — и посрамишь.

Коль можешь, вызови его сюда,

Я ж прогоню его, клянусь, со срамом.

Всю жизнь не лгите и срамите черта!

Мортимер

Довольно бесполезной болтовни.

Глендаур

Со мною трижды Генрих Болингброк

Тягался силой; трижды с берегов

Уая и песчаного Северна

Я гнал его босого в непогоду.

Хотспер

Босого, в непогоду? Черт возьми!

Как не схватил он лихорадки?

Глендаур

Хватит!

Вот карта. Как велит тройной союз,

Разделим мы владенья между нами?

Мортимер

Их архидиакон разделил уже

На равные три части. До сих пор,

От Трента и Северна на восток

И юг, вся Англия отходит мне;

Весь запад, Уэльс за берегом Северна,

Все земли плодоносные тех мест —

Глендауру; вам же, милый мой кузен,

За Трентом северная область вся.

Наш договор тройной уже написан.

Печатями взаимно все скрепив

(Что нынче ж вечером возможно сделать),

Мы завтра все — кузен мой Перси, вы,

Я и лорд Вустер — выступим, чтоб войско

Шотландское и вашего отца

Нам встретить в Шрусбери, как решено.

Глендаур, отец мой, не готов еще,

Но лишь недели через две нам помощь

Его нужна.

(Глендауру.)

За этот срок сберете

Друзей, вассалов и дворян соседних.

Глендаур

Я, лорды, к вам явлюсь гораздо раньше

И вам доставлю ваших жен. Теперь

Их тайно вы покиньте, не простясь, —

Не то по случаю разлуки с вами

Без меры будет пролито воды.

Хотспер

По-моему, владение мое

От Бертона на север меньше ваших.

Взгляните, как излучина реки

Большой кусок, огромный полумесяц

Моих владений лучших отрезает.

Я здесь теченье запружу, и Трент,

Серебряный и чистый, новым руслом,

Прекрасный и спокойный побежит,

Не делая глубокого изгиба,

Меня земель богатых не лишая.

Глендаур

Как, без изгиба? Тут он есть — и будет!

Мортимер

Однако

Заметьте, как стремит Северн теченье,

К вам уходя к невыгоде моей.

Он отнимает с этой стороны

Ничуть не меньше, чем у вас взял с той.

Вустер

Да, но легко его здесь отвести —

И выиграет север этот мыс,

И потечет река здесь ровно, прямо.

Хотспер

Таков мой план; расход тут малый нужен.

Глендаур

Я против измененья русла.

Хотспер

Против?

Глендаур

Тому не быть.

Хотспер

Кто помешает мне?

Глендаур

Кто помешает? Я.

Хотспер

Для того чтобы я вас не понял, скажите это по-уэльски.

Глендаур

По-английски я говорю, как вы;

Воспитан я при английском дворе,

Где в юности для арфы сочинил

Немало милых песенок английских,

Приукрашая с пользою язык.

Подобный дар заметен не был в вас.

Хотспер

О, да,

И этому я рад от всей души.

Мне б лучше быть котенком и мяукать,

Чем к продавцам баллад принадлежать:

Вертящийся подсвечник благозвучней

Иль скрип немазаного колеса.

Ничто мне так оскомины набить

Не может, как слащавые стихи:

Они — что клячи бег из-под кнута.

Глендаур

Идет, отводим Трент.

Хотспер

Мне безразлично. Преданному другу

Я втрое больше дам земли.

Но если торг — не уступлю, заметьте,

Я и девятой доли волоска.

Готовы ль договоры? Можем ехать?

Глендаур

Луна ярка, и можно ехать ночью.

Потороплю писца, а ваших жен

Предупрежу я об отъезде вашем.

Боюсь, что дочь моя с ума сойдет:

Так сильно в Мортимера влюблена.

Уходит.

Мортимер

Не стыдно, Перси, тестю вам перечить?

Хотспер

Что ж делать мне? Порой меня он бесит,

Речь заведя о муравье, кроте

И предсказаньях вещего Мерлина,

Драконе и бесплавниковой рыбе,

Бескрылом грифе, вороне беспером,

Лежащем льве и крадущейся кошке

т И куче всякой чепухи, могущей

Лишить меня рассудка. Ты послушай:

Вчера меня держал часов он девять,

Перечисляя имена всех бесов,

Ему покорных. Я кричал: "Гм! дальше!",

Не слушая ни слова. Он докучней

Усталого коня, жены сварливой,

Лачуги дымной хуже. Предпочту

Я жить на мельнице, питаясь сыром

Да чесноком, чем в лучшем летнем доме

Есть лакомства и с ним вести беседу.

Мортимер

Но, право, он достойный дворянин;

Начитан чрезвычайно, посвящен

В науки тайные, Как лев, отважен,

На редкость ласков, щедр, как рудники

Индийские. Сказать ли вам, кузен?

Характер ваш высоко чтя, он сам

Свой нрав крутой обуздывает даже,

Когда ему перечите! Клянусь!

Ручаюсь вам, нет в мире человека,

Кто смел бы так его дразнить, как вы,

Без признака опасности. Но этим

Я вас прошу не злоупотреблять.

Вустер

Да, вы, милорд, достойны порицанья:

С приезда к нам вы сделали довольно,

Чтоб истощить запас его терпенья.

В себе исправьте этот недостаток;

Хоть он величие, отвагу, знатность

Порой показывает, — вот услуга

Ценнейшая, что он приносит вам, —

Но чаще признак ярости он грубой,

Несдержанности и дурных манер,

Презрения, надменности и спеси;

Людских сердец лишает дворянина

Малейшая из этих черт, пятная

Прекрасные все качества его,

Лишая их заслуг.

Хотспер

Неплох урок.

Да здравствуют хорошие манеры!

Вот наши жены, мы простимся с ними.

Входит Глендаур с леди Мортимер и леди Перси.

Мортимер

Досадно до смерти: не говорит

Жена по-английски, а я — по-уэльски.

Глендаур

Дочь горько плачет, с вами разлучаясь;

Солдатом хочет быть и рвется в бой.

Мортимер

Скажите ей: с моею теткой Перси

Вы вскоре к нам доставите ее.  Глендаур говорит что-то леди Мортимер по-уэльски, и она отвечает ему на том

же языке.

Глендаур

Она  безутешна.  Сварливая, своенравная негодница, с которой уговоры не приведут ни к чему!

Она что-то говорит Мортимеру по-уэльски.

Мортимер

Мне взор понятен твой. Язык уэльский,

Струящийся с небес твоих припухших,

Как я постиг его! Когда б не стыд,

Я б отвечал на том же языке.

Она снова говорит.

Твой поцелуй мне ясен, мой — тебе;

Полна глубоких чувств беседа наша.

Не успокоюсь все ж, пока язык

Не выучу я твой, в твоих устах

Он сладостен, как лучшая из песен

Любовных, что под нежный рокот лютни

Поет в беседке дивная принцесса.

Глендаур

Коль вы растаете, она рехнется.

Она снова говорит ему что-то.

Мортимер

Увы, само невежество я в этом!

Глендаур

Вас просит

Она прилечь на пышных тростниках,

К ней на колени голову склонив;

Она ж вам песнь любимую споет

И бога сна к вам призовет навеки,

Зачаровав дремотой сладкой кровь

И сделав, чтоб меж сном и явью было

Различье то же, что меж днем и ночью,

За час пред тем, как начат на востоке

Путь золотой небесной колесницей.

Мортимер

Всем сердцем рад я сесть, внимая пенью.

Тем временем наш договор напишут.

Глендаур

Так, так.

А музыканты, что играть должны вам,

Еще витают в сотнях миль, но тотчас

Здесь будут. Сядьте, подождите их.

Хотспер

Послушай,  Кет,  лежание  ты  постигла в совершенстве. Ну живей, живей, дай мне положить голову тебе на колени.

Леди Перси

Иди ты, вертопрах.

Слышится музыка.

Хотспер

Как видно, черт по-уэльски понимает.

Что странного, что полон он причуд?

Клянусь душой, он музыкант хороший.

Леди Перси

Тогда  вы  должны  быть  особенно  музыкальны, потому что вы всецело во власти причуд. Лежи смирно, плутишка, и слушай, как леди поет по-уэльски.

Хотспер

Я предпочел бы слушать, как моя сука Леди воет по-ирландски.

Леди Перси

Ты хочешь, чтобы я стукнула тебя по голове?

Хотспер

Нет.

Леди Перси

Тогда молчи.

Хотспер

Это женский недостаток.

Леди Перси

Бог да поможет вам!

Хотспер

Пробраться в постель к валлийке?

Леди Перси

Еще что!

Хотспер

Молчи! Она поет.

Леди Мортимер поет уэльскую песню.

Ну, Кет, и вы мне спойте.

Леди Перси

Ни за что на свете.

Хотспер

"Ни  за  что на свете". Вы, дружочек, божитесь, как жена кондитера: "Ни за что на свете", или: "Провалиться мне на этом месте", или: "Как Бог свят", или: "Ясно как день".

Ты клятвами тафтяными клянешься,

Как будто только в Финсбери гуляла.

Ты леди, Кет, — так и божись, как леди,

Божбой отборной; предоставь "как Бог свят"

И пряничные клятвы в пух и прах

Разряженным и праздничным мещанкам.

Ну, спой.

Леди Перси

Не стану петь.

Хотспер

Это  самый  верный  способ стать портным или дрессировщиком снегирей. — Через  два часа, когда договор будет подписан, я уеду; поэтому, если хотите, приходите ко мне.

Уходит.

Глендаур

Лорд Мортимер, идемте. Как лорд Перси

Горит желаньем ехать, так вам — лень.

Написан договор; печать приложим —

И на коней!

Мортимер

Я всей душою рад.

Уходят.

СЦЕНА 2

Лондон. Зала во дворце.

Входят король Генрих, принц Генрих и лорды.

Король Генрих

Оставьте, лорды, нас. Мы с принцем Уэльским

Должны поговорить наедине; но будьте

Вблизи; вы нам понадобитесь скоро.

Уходят лорды.

Не знаю, Бог ли так судил за грех

Какой-нибудь, свершенный мной, что он

Решеньем тайным из моей же кровь

Мне создал и отмщение и бич, —

Но ты своею жизнью заставляешь

Меня считать, что ты назначен только

Быть жгучей местью и лозой небесной,

Чтоб покарать меня. Скажи мне, как же

Столь грязные и низкие желанья,

Столь жалкий, столь постыдный, столь развратный,

Столь мерзкий образ жизни, развлеченья,

Столь дошлые, и грубый круг друзей,

С которым связан ты, могли б иначе

С твоей высокой кровью уживаться

И с сердцем принца наравне стоять?

Принц Генрих

Раз вам угодно, государь, я б мог

Вполне в своих поступках оправдаться,

Как, несомненно, мне легко очистить

Себя от многих ложных обвинений;

Но снисхожденья все же я прошу,

Чтоб, осудив все басни, — измышленья

Льстецов лукавых, сплетников ничтожных,

Что слышать часто вынужден монарх, —

Я мог за все, что юности беспутной

Ошибка лишь, прощенье заслужить

Моим раскаяньем чистосердечным.

Король Генрих

Бог да простит тебя! Дивлюсь я, Гарри,

Все ж склонностям твоим, полет которых

Далек от взлета прадедов твоих.

За грубость ты лишен в совете места,

Что младшим братом занято твоим.

Ты совершенно стал чужой сердцам

Всего двора и принцев нашей крови.

На дни твои грядущие надежда

Погибла, и падение твое

Пророчески в душе предвидит каждый.

Будь на свое присутствие так щедр я,

Будь так привычен я для глаз народа

И будь, как свой, я в обществе простом,

То никогда общественное мненье

Не помогло бы мне добыть венец,

Но, прежней власти верность сохранив,

Оставило б меня в бесславной ссылке,

Как незначительного человека.

Я редко появлялся средь людей

И, как комета, привлекал вниманье.

Те говорили детям: "Это он",

А эти: "Где? Который — Болингброк?"

Похитил я всю ласковость у неба,

В смирение такое обрядился,

Что преданность в сердцах людей рождал,

А в их устах — приветствия и клики,

Хотя б при этом венценосец был.

Так сохранял я новизну и свежесть;

Как облаченье папское, которым

Заглазно восторгаются, свой сан

Не часто, но торжественно являл я,

Подобно празднику, и тем пышней

Казалось это, чем бывало реже.

А ветреный король шатался всюду

С гуляками, чьи шутки — словно хворост:

Вмиг вспыхнут, вмиг сгорят; ронял свой сан,

С толпой дурацких остряков мешаясь,

Глумленьем их свое марая имя

Высокое; и, вопреки ему,

Смех поощрял юнцов, служа мишенью

Спесивых, безбородых шутников.

Он, завсегдатай многолюдных улиц,

Прислушивался к мнению толпы;

Она же, взор им каждый день питая,

Объелась им, как медом, невзлюбив

Вкус сладкого, которого чуть-чуть

Побольше малого — и будет много;

Когда он был доступен лицезренью,

Напоминал кукушку он в июне:

Не замечая, слышишь; от привычки

Усталым взглядом на него глядели,

А не восторженно, как созерцают

Величие, похожее на солнце,

Что редко светит взорам восхищенным;

Дремотно опуская веки, спали,

Ему в лицо смотря с угрюмым видом,

С каким взираешь на врагов, когда

Предельно их присутствием пресыщен.

На том же, Гарри, ты стоишь пути:

Лишился преимуществ принца ты

Из-за постыдных связей; всем глазам

Стал тягостен твой вид, за исключеньем

Моих, тебя желавших чаще видеть

И, против воли, ныне ослепленных

Вновь безрассудной нежностью к тебе.

Принц Генрих

Впредь, трижды славный государь, я больше

Собою буду.

Король Генрих

Ричард

Таким, как ты, казался всем, когда

Из Франции я прибыл в Ревенсперг;

Я ж был тогда таким, как ныне — Перси.

Клянусь душой и скипетром, теперь

Престола он заслуживает больше,

Чем ты, — наследника лишь призрак, — ибо

Без прав, без тени прав на то наполнил

Поля страны доспехами и в пасть

Вооруженную он смотрит льву,

И, столько ж задолжав годам, как ты,

Епископов почтенных, старых лордов

В кровавые сраженья он ведет.

Достиг бессмертной чести он победой

Над знаменитым Дугласом, кому

И подвиги, и жаркие набеги,

И слава бранная у всех солдат

Почет военачальника снискали

И заслужили званье полководца

У почитающих Христа держав.

И трижды этот Хотспер, Марс в пеленках,

Дитя-воитель, разрушал все планы

Прославленного Дугласа; взяв в плен,

Освободил его и другом сделал,

Чтоб, рот заткнув вражде глубокой, мир

И безопасность трона потрясти.

Что скажете о том? Нортемберленд и Перси,

Архиепископ Йоркский, Дуглас, Мортимер,

Объединившись, против вас восстали.

К чему ж тебе я это сообщаю

И о врагах беседую с тобой,

Ближайшим мне и дорогим врагом?

Из побуждений низких, из причуды,

Из страха рабского способен ты

Со мной сражаться, как наемник Перси,

Бродить за ним повсюду по пятам

И угождать его порывам гневным,

Чтоб доказать, как выродился ты.

Принц Генрих

Нет, так не думайте; тому не быть!

Бог да простит столь сильно отвративших

Расположенье ваше от меня!

Все искуплю я головою Перси;

Под вечер дня, отмеченного славой,

Осмелюсь вам сказать, что я — ваш сын.

В крови тогда мои доспехи будут,

Черты кровавая покроет маска,

Вместе с которой смою свои позор.

То будет день, — он скоро засияет, —

Когда любимец славы и молвы,

Отважный Хотспер, столь хваленый рыцарь,

Сойдется с вашим позабытым Гарри.

Пусть доблести, что шлем его венчают,

Умножатся; пусть над моей главой

Удвоится позор! Но час придет —

И подвиги свои на мой позор

Обменит этот северный юнец.

Перси — лишь мой приказчик, государь,

Который копит для меня деянья.

С него отчет столь точный я спрошу,

Что полностью всю славу мне он сдаст,

Вплоть до хвалы малейших наших дней,

Иль вырву счет из сердца у него, —

В том именем Господним я клянусь;

Коль он позволит мне исполнить это,

Вас, государь, молю я, уврачуйте

Беспутства язвы старые мои;

Коль нет — кончина разрешает клятвы.

Я лучше тысячу смертей приму,

Чем хоть слегка обет нарушу свой.

Король Генрих

То — гибель сотен тысяч непокорных!

Я назначенье дам тебе и власть.

Входит сэр Уолтер Блент.

Что, добрый Блент?

В твоих глазах — поспешность.

Блент

Я сообщить пришел о срочном деле.

Лорд Мортимер — шотландец — весть прислал,

Что в Шрусбери соединился Дуглас

Одиннадцатого с бунтовщиками

Английскими. Сильна, страшна их рать,

И, коль союз их прочен, государство

Таких угроз не знало никогда.

Король Генрих

Известью этому уже пять дней:

И нынче выступил граф Уэстморленд,

А вместе с ним мой сын, принц Джон Ланкастер.

Вы, Гарри, в среду двигаетесь в путь,

В четверг — мы сами; место встречи — Бриджнорт.

Вы через Глостершир пройдете, Гарри;

При этом всем, по моему расчету,

Потребуется дней двенадцать нам,

Чтоб в Бриджнорт силы главные стянуть.

Идемте же; хлопот у нас немало.

Не медлить, чтоб удача не дремала!

Уходят.

СЦЕНА 3

Комната в трактире "Кабанья голова".

Входят Фальстаф и Бардольф.

Фальстаф

Бардольф,  не  опустился  ли  я  позорным  образом  со  времени  нашего последнего  дела?  Не исхудал ли я? Не отощал ли? Кожа болтается на мне, как широкое  платье старой женщины. Я сморщился, как печеное яблоко. Нет, я хочу покаяться,  и  как  можно скорее, пока я еще похож на что-нибудь, а то я так ослабею,  что  у  меня не хватит сил на покаяние. Будь я перечным зерном или лошадью  на  пивоваренном  заводе,  если  я не позабыл, как выглядит изнутри церковь! Общество, дурное общество погубило меня.

Бардольф

Сэр Джон, вы сильно расстроены, вам недолго жить.

Фальстаф

То-то  и есть. Спой мне какую-нибудь похабную песню, развесели меня. Во мне  было  столько склонности к добродетели, сколько полагается дворянину; я был  в  меру добродетелен: божился редко, играл в кости не больше семи раз в неделю, ходил в публичные дома не чаще одного раза в четверть часа, раза три или  четыре  возвращал  деньги,  взятые  взаймы, жил хорошо, соблюдал себя в границах. А теперь живу беспорядочно, не соблюдая никаких границ.

Бардольф

Вы,  сэр  Джон, так растолстели, что вам не удержаться в границах, ни в каких разумных границах, сэр Джон.

Фальстаф

Измени  свое  лицо  —  и  я  изменю  свою  жизнь. Ты у нас адмиральский корабль,  с  фонарем  на  носу,  и  фонарь этот — твой собственный нос. Ты — рыцарь горящей лампы.

Бардольф

Сэр Джон, моя наружность вам ничем не мешает.

Фальстаф

Напротив;  честное  слово,  я  очень  часто извлекал из нее пользу, как другие  —  из  черепа  или  из memento mori. Каждый раз, как я гляжу на твое лицо,  я  не  могу  не  подумать  об  адском  огне или о том богаче, который всегда  одевался  в пурпур. Вот он сидит тут в своих одеждах и горит, горит. Если  бы в тебе было хоть сколько-нибудь добродетели, я б клялся твоим лицом и  говорил:  "Клянусь  этим  пламенным Божьим ангелом". Но ты человек совсем погибший,  и  если  бы  не  светоч у тебя на лице, ты был бы совсем исчадием мрака.  Когда  ты  бегал  ночью  по Гедсхилю и ловил мою лошадь, — если я не принял тебя за ignis fatuum {Блуждающий огонек (лат.).} или за огненный шар, то  пусть  никогда  у  меня  денег  не  будет. Да, ты — постоянное факельное шествие,  неугасающий  костер.  Ты  сберег  мне  тысячу  марок  на  фонари и факелы,  когда  по  ночам  мы  шатались с тобой из трактира в трактир; но ты выпил  столько  хересу  на  мой счет, что за эти деньги можно было бы купить свечей  в  самой  дорогой  лавке  в Европе. Вот уже тридцать два года, как я поддерживаю огонь в этой саламандре; да вознаградит меня Бог за это.

Бардольф

Черт побери, я бы хотел, чтобы лицо мое было у вас в животе.

Фальстаф

Боже упаси; тогда я умер бы от изжоги.

Входит Хозяйка.  Что нового, моя курочка? Узнали вы, кто очистил мои карманы?

Хозяйка

Как, сэр Джон? О чем это вы говорите, сэр Джон? Неужели вы думаете, что у  меня  в  доме есть воры? Я вместе с мужем все обыскала, всех допросила по очереди,  каждого  мальчика, каждого слугу. Десятой доли волоска в моем доме никогда не пропадало.

Фальстаф

Врешь  ты,  хозяйка,  Бардольф  здесь  брился и потерял немало волос. Я готов присягнуть, что мои карманы очистили. Молчи, баба.

Хозяйка

Кто,  я?  Ну,  нет.  Плевать  мне на тебя! Господи милостивый! Меня еще никогда не называли так в моем доме.

Фальстаф

Молчи, молчи. Я хорошо тебя знаю.

Хозяйка

Нет, сэр Джон, вы меня не знаете, сэр Джон. А вот я вас знаю, сэр Джон: вы должны мне деньги, сэр Джон, и теперь вы хотите поссориться со мной, чтоб улизнуть от расплаты. Я купила вам дюжину рубашек, чтобы прикрыть ваше тело.

Фальстаф

Из  негодного,  дрянного  холста.  Я  отдал  их женам булочников, и они сделали себе из них сита.

Хозяйка

Говорю  как честная женщина: это было настоящее голландское полотно, по восьми шиллингов за локоть. Кроме того, вы задолжали мне, сэр Джон, за еду и питье, да еще деньгами вы взяли у меня двадцать четыре фунта.

Фальстаф

(указывая на Бардольфа)

Он тоже участвовал во всем этом; пусть он платит.

Хозяйка

Он? Да ведь он беден, с него нечего взять.

Фальстаф

Как,  он  беден?  Посмотри  на  его  лицо:  кто  же  тогда богат? Пусть вычеканят деньги из его носа, из его щек. Я не заплачу ни гроша. Кажется, ты меня  принимаешь  за  желторотого  птенчика? Нельзя спокойно заснуть в своей гостинице,  —  сейчас же карманы очистят. У меня пропал дедовский перстень с печатью, которому цена сорок марок.

Хозяйка

Господи  Иисусе!  При мне принц множество раз говорил, что кольцо это — медное.

Фальстаф

В  таком  случае принц — дурак и бездельник. Скажи он это при мне, я бы его избил, как собаку.

Входят, маршируя, принц Генрих и Пойнс.     Фальстаф идет навстречу им, приложив к губам свой жезл, как флейту.  Ну  как,  голубчик? Ветер действительно из этой двери дует? Неужели нам всем придется маршировать?

Бардольф

Да, попарно, как в Ньюгетской тюрьме.

Хозяйка

Милорд, прошу вас, выслушайте меня.

Принц Генрих

Что  скажешь, мистрис Куикли? Как поживает твой муж? Я его очень люблю: он порядочный человек.

Хозяйка

Мой добрый принц, выслушайте меня.

Фальстаф

Брось ее, пожалуйста, и выслушай меня.

Принц Генрих

Что скажешь, Джек?

Фальстаф

Вчера  вечером я заснул здесь за ковром, и у меня очистили карманы. Эта харчевня стала непотребным домом: здесь карманы очищают!

Принц Генрих

А что у тебя пропало, Джек?

Фальстаф

Поверишь  ли,  Хел?  Три  или  четыре  билета  по сорок фунтов каждый и дедовский перстень с печатью.

Принц Генрих

Пустячок! Ему вся цена каких-нибудь восемь пенсов.

Хозяйка

То  же  самое  и  я ему говорила, милорд, и сказала, что слышала это от вашей  светлости;  а  он,  милорд,  сквернослов  этакий,  стал  ругать вас и прибавил, что отколотит вас.

Принц Генрих

Как! Может ли это быть?

Хозяйка

Не быть мне честной правдивой женщиной, если это не так.

Фальстаф

Честности  в  тебе  не больше, чем в вываренном черносливе; верности не больше,  чем  в  травленной  лисице,  а что касается женственности, то девка Марианна в сравнении с тобой — жена пристава. Убирайся, тварь, убирайся.

Хозяйка

Как, тварь? Какая такая тварь?

Фальстаф

Какая тварь? Худшее из творений Божьих.

Хозяйка

Вовсе  я  не  худшее из творений Божьих; запомни это хорошенько. Я жена честного человека. А ты, несмотря на свое рыцарское звание, подлец, если так меня обзываешь.

Фальстаф

А ты, несмотря на то что женщина, всего-навсего — животное.

Хозяйка

Скажи-ка, подлец, какое я животное?

Фальстаф

Какое животное? Выдра.

Принц Генрих

Выдра, сэр Джон? Почему именно выдра?

Фальстаф

Потому что она — ни рыба, ни мясо; неизвестно, как за нее взяться.

Хозяйка

Врешь: и ты и другие отлично знают, как за меня взяться.

Принц Генрих

Ты права, хозяйка: он на тебя безобразно клевещет.

Хозяйка

И  на  вас  также,  милорд. Он как-то на днях сказал, что вы ему должны тысячу фунтов.

Принц Генрих

Черт возьми! Я тебе должен тысячу фунтов?

Фальстаф

Не  тысячу  фунтов,  Хел, а мильон! Твоя любовь стоит мильона, а ты мне должен свою любовь.

Хозяйка

Это еще не все, милорд: он вас называл дураком и говорил, что отколотит вас.

Фальстаф

Говорил я это, Бардольф?

Бардольф

Да, сэр Джон, вы действительно это говорили.

Фальстаф

Ну, да, если он сказал, что мое кольцо — медное.

Принц Генрих

Я и говорю, оно медное. Что ж, посмеешь ты исполнить свою угрозу?

Фальстаф

Знаешь, Хел, будь ты обыкновенным человеком, я бы посмел; но так как ты принц, я боюсь тебя, как боюсь рычащего львенка.

Принц Генрих

А почему не как льва?

Фальстаф

Как  льва,  надо бояться самого короля. Думаешь ли ты, что я стану тебя бояться так же, как твоего отца? Пусть мой пояс лопнет, если это не так.

Принц Генрих

О,  если  бы это случилось, твое брюхо спустилось бы до колен. В утробе твоей,  негодяй, нет места ни для правды, ни для верности, ни для чести: она вся  набита  кишками  и  потрохами.  Обвинять честную женщину в том, что она очистила  твои карманы! Да было ли, бесстыдный выродок, разбухшая каналья, в твоих  карманах что-нибудь, кроме трактирных счетов, адресов публичных домов да  грошового  леденца  от  одышки?  Назови  меня  подлецом,  если  там было что-нибудь,  кроме  этой  дряни.  А ты упорствуешь и не хочешь отказаться от своей лжи! И тебе не стыдно?

Фальстаф

Послушай,  Хел,  ты  знаешь,  что  в дни невинности Адам пал; как же не пасть  бедному  Джеку  Фальстафу в наше развращенное время? Ты видишь, плоти у  меня  больше,  чем  у всякого другого человека, поэтому и слабости у меня больше. Так ты, значит, признаешься, что очистил мои карманы?

Принц Генрих

Судя по ходу дела, выходит, что так.

Фальстаф

Хозяйка,  я  прощаю  тебя.  Иди,  приготовь  завтрак, люби своего мужа, смотри за слугами, угождай гостям. Ты видишь, я сдаюсь на разумные доводы; я уже успокоился. Как, опять? Нет, уходи, пожалуйста.

Уходит Хозяйка.  Ну,  Хел,  что  нового  при  дворе? А насчет грабежа, голубчик, — как с этим порешили?

Принц Генрих

О  дорогой  мой  бифштекс,  я  твой  ангел-хранитель. Деньги возвращены ограбленным.

Фальстаф

Не люблю я, когда возвращаются деньги, — только двойная работа.

Принц Генрих

Я теперь помирился с отцом и могу делать, что хочу.

Фальстаф

Так прежде всего ограбь казну, ни минуты не мешкая.

Бардольф

Сделайте это, милорд.

Принц Генрих

Я достал тебе, Джек, место в пехоте.

Фальстаф

Я  предпочел  бы  служить  в  коннице. Если бы мне разыскать где-нибудь ловкого  грабителя,  славного  вора  лет  так  двадцати  двух! А то я совсем обнищал.  Ладно, возблагодарим Бога за этих бунтовщиков: они нападают только на честных людей; очень одобряю и хвалю их за это.

Принц Генрих

Бардольф!

Бардольф

Милорд?

Принц Генрих

Доставь  вот  это  письмо  моему  брату,  лорду Джону Ланкастерскому, а другое  — лорду Уэстморленду. — Ну, Пойнс, на коней, на коней! Ведь нам надо сегодня   до  обеда  сделать  тридцать  миль.  —  Джек,  жди  меня  завтра в Темпль-Холле в два часа.

Узнаешь там свою задачу, деньги

Получишь и приказ о снаряженье.

Страна пылает, Перси вознесен,

И нынче пасть должны иль мы, иль он.

Уходит.

Фальстаф

Вот храбрецы! — Но завтракать хочу я.

Сидеть бы вечно здесь, солдат вербуя!

Уходит.

АКТ IV

СЦЕНА 1

Лагерь мятежников под Шрусбери.

Входят Хотспер, Вустер и Дуглас.

Хотспер

Шотландец славный, браво! Если б правда

В наш хитрый век не показалась лестью,

Хвалы такие б Дуглас получил,

Какими ныне ни один солдат

Не отчеканен для хожденья в мире.

Клянусь, я не умею льстить, гнушаюсь

Пустой хвалой; но в сердце у меня

Почетней вас никто не занял места.

Меня проверьте, н_а_ слове поймав.

Дуглас

Король ты благородства.

Нет мощи на земле, какой перечить

Не стал бы я.

Хотспер

Так действовать похвально.

Входит Гонец с письмом.

Что за письмо? —

(Дугласу.)

Признателен я вам.

Гонец

От вашего отца.

Хотспер

Как, от него? Что ж сам не едет он?

Гонец

Не может он, милорд: он тяжко болен.

Хотспер

Черт! Как досуг нашел он для болезни

В такие дни горячие? Кто войско

Его возглавил, кто его ведет?

Гонец

Не мне, — письму доверил мысли он.

Вустер

Скажи, в постели он?

Гонец

Дня за четыре

Он слег, милорд, до моего отъезда.

Когда ж я уезжал, своим врачам

Серьезные внушал он опасенья.

Вустер

Пусть выздоровело б сначала время,

Тогда уж он хворал бы. Нам теперь,

Как никогда, его здоровье нужно.

Хотспер

Болеть сейчас! Его недуг всю кровь

Предпринятого дела заражает

И проникает даже в лагерь к нам.

Он пишет здесь, что внутренний недуг...

И что не мог друзей собрать так скоро

Чрез посланных, не находя возможным

В таком опасном и заветном деле

Довериться хотя б одной душе.

Он нам дает совет отважный все же,

Хоть слабы наши силы, продолжать,

Чтоб счастья благосклонность к нам проверить.

Нельзя теперь, он пишет, падать духом,

Затем что, несомненно, королю

Известны наши планы. Ваше мненье?

Вустер

Его болезнь для нас — увечье.

Хотспер

Рана

Опасная иль отсеченный член.

А впрочем, нет! Отсутствие его

Не так уж плохо. Хорошо ли ставить

Все, чем владеем, на один удар

И крупную такую ставку делать

На прихотливый, ненадежный час.

Нехорошо! Мы в этом прочитали б

Всю глубь и душу чаяний своих,

И весь объем и все границы счастья

Всех нас.

Дуглас

Конечно, так оно и было б;

Теперь же есть отменная подмога:

Мы можем смело тратиться, в надежде

На будущую помощь;

Возможность отступить таится в этом.

Хотспер

Готовы место сбора и приют,

Коль дьявол или незадача хмуро

На девственность затеи нашей взглянут.

Вустер

Все ж я б хотел, чтоб ваш отец был здесь;

Ведь качество и суть попытки нашей

Единства требуют. Подумать могут, —

Не зная, почему не с нами граф, —

Что он удержан верностью короне,

Благоразумьем, несогласьем с нами.

Учтите, как такое мненье может

Сторонников восстанья испугать,

Родив сомнение в успехе дела.

Вы знаете: готовясь к нападенью,

Должны мы избегать пытливой мысли.

Все щели, все отверстия заткнув,

Чтоб взгляд рассудка нас не подглядел.

Отсутствие же вашего отца,

Завесу приподняв, непосвященным

Откроет опасения, какие

Не снились им.

Хотспер

Вы далеко зашли.

По-моему, отсутствие его

Лишь смелость сообщит затее нашей,

Придаст ей больше блеска и величья,

Чем если б граф был здесь: все станут думать,

Что если мы без помощи его

Бороться можем с целым королевством,

То с ней его перевернем вверх дном.

Итак, в порядке все, все скрепы целы.

Дуглас

Как сердце может пожелать. Не знают

В Шотландии и слова даже "страх".

Входит сэр Ричард Вернон.

Хотспер

Кузен мой Вернон, я вам рад, клянусь.

Вернон

Когда б вестям моим вы были рады!

С отрядом семитысячным сюда

Граф Уэстморленд идет и с ним принц Джон.

Хотспер

Полгоря. Дальше что?

Вернон

Еще узнал я,

Что выступил король своей особой

И направляется сюда поспешно

С большим, отлично снаряженным войском.

Хотспер

Добро пожаловать. Где сын его,

Повеса, быстроногий принц Уэльский,

С приятелями оттолкнувший мир,

Чтоб шел, как хочет?

Вернон

Все в доспехах; в перьях,

Как ястребы, что по ветру стремятся;

Бьют крыльями — орлы после купанья;

Блистают в латах золотых — иконы;

Все лучезарны, словно летом солнце;

Как май, свежи, резвы — совсем козлята,

И буйны, точно юные быки.

Я видел Гарри молодого в шлеме,

В набедренниках и в роскошных латах;

Меркурием крылатым над землей

Взлетев, вскочил он так легко в седло,

Как будто ангел с облаков спустился,

Чтобы объездить буйного Пегаса,

Пленив лихим наездничеством мир.

Хотспер

Довольно; больше мартовского солнца

Грозят хвалы такие лихорадкой.

Пусть явятся, нарядные, как жертвы;

Мы огнеокой деве дымной брани

Их в жертву принесем, кровавых, теплых;

Пусть Марс в броне сидит на алтаре

Весь по уши в крови. Горю я, слыша,

Что близкая, богатая добыча

Не наша все ж. — Идем, коня мне дайте,

Чтоб мчал меня он громовой стрелой

На принца! Гарри с Гарри, конь с конем,

Столкнувшись, бой не прекратят, пока

Их смерти не разъединит рука. —

Будь здесь Глендаур!

Вернон

Еще есть вести. Я

Дорогой в Вустере слыхал, что войско

Не может в две недели он собрать.

Дуглас

Вот это худшее из всех известий.

Вустер

Ей-богу, от него морозом веет.

Хотспер

Как велико все войско короля?

Вернон

В нем будет тысяч тридцать.

Хотспер

Пусть хоть сорок!

Хотя Глендаур с отцом вдали от нас,

Все ж наших сил нам хватит в грозный час.

Мы смотр войскам произведем скорей.

День судный близок. Встретим смерть бодрей.

Дуглас

О смерти здесь не заводите речь;

Еще полгода не боюсь с ней встреч.

Уходят.

СЦЕНА 2

Дорога близ Ковентри.

Входят Фальстаф и Бардольф.

Фальстаф

Бардольф,  ступай  вперед  в Ковентри и добудь мне бутылку хересу. Наши солдаты  пойдут  через  город,  не останавливаясь: нам надо поспеть к ночи в Сеттон-Кольдфильд.

Бардольф

Дайте денег, капитан.

Фальстаф

Купи на свои, на свои.

Бардольф

Бутылочка хересу в ангел обойдется.

Фальстаф

Если  ангел попадется, возьми его за труды. Даже если двадцать ангелов, забирай  их всех; я отвечаю за чеканку. И скажи моему лейтенанту Пето, чтобы он дожидался меня в конце города.

Бардольф

Слушаю, капитан. Счастливо оставаться.

Уходит.

Фальстаф

Будь  я  маринованная  селедка,  если  я  не  стыжусь за моих солдат. Я возмутительным  образом злоупотребил королевским приказом о вербовке. Вместо полутораста  солдат  я  набрал  триста  с  лишним  фунтов; я вербовал только зажиточных  людей,  сыновей  фермеров; выбирал обрученных молодых людей, уже два  раза  оглашенных  в церкви, или таких изнеженных трусов, которые боятся барабанного  боя,  как  черта,  которые  пугаются  мушкетного  выстрела, как зарезанная   курица   или   подстреленная  дикая  утка.  Я  вербовал  только маменькиных  сынков,  у которых храбрости в душе с булавочную головку, и все они  откупились  от  службы;  и  теперь  отряд  мой  состоит из прапорщиков, капралов,  лейтенантов  и вахмистров, одетых в такие лохмотья, как Лазарь на обоях,  струпья  которого лижут голодные псы. Они никогда солдатами не были; это  прогнанные  за  воровство  служащие,  младшие  сыновья младших братьев, сбежавшие  трактирные  слуги  и  разорившиеся  трактирщики, словом, ржавчина долгого  мирного  времени; они в десять раз обтрепаннее старого знамени. Вот кого  пришлось  мне  взять,  чтобы  заменить  откупившихся  от службы. Можно подумать,  что  я  набрал  полторы  сотни одетых в лохмотья блудных сыновей, которые недавно пасли свиней и питались помоями и шелухой. Какой-то дуралей, встретившийся  мне  по  дороге,  сказал,  что  я  опустошил  все  виселицы и навербовал  повешенных. Мир еще не видывал таких страшилищ. Я не могу пройти с ними через Ковентри, ясное дело. И эти подлецы маршируют к тому же, широко расставив  ноги,  точно  на них кандалы надеты. Правда, что большинство их я набрал  из тюрем. Во всем моем отряде едва найдется полторы рубашки. Да и то половинка  рубашки  состоит из двух салфеток, сшитых вместе и наброшенных на плечи,  вроде  безрукавки  глашатаев.  А  дельная рубашка, говоря по правде, украдена  мной  у  хозяина  гостиницы  в  Сент-Ольбенсе  или  у красноносого трактирщика  в  Дентри. Ну, да это не беда: они добудут сколько угодно белья на любом заборе.

Входят принц Генрих и Уэстморленд.

Принц Генрих

Ну, как дела, разбухший Джек? Как дела, перина?

Фальстаф

Это  ты,  Хел? Как дела, сумасброд? Какой дьявол завес тебя в Уорикшир? Почтеннейший лорд Уэстморленд, прошу прощенья; я думал, что ваша милость уже в Шрусбери.

Уэстморленд

Действительно, сэр Джон, мне уже давно пора туда, да и вам тоже. Но мои войска  уже  там.  Могу вам сообщить, что король ждет нас всех; нам придется всю ночь маршировать.

Фальстаф

Обо мне не беспокойтесь; я бдителен, как кот, ворующий сливки.

Принц Генрих

Именно,  ворующий  сливки; ты от этого занятия уже превратился в масло. Но скажи мне, Джек: чьи это молодцы идут за нами?

Фальстаф

Мои, Хел, мои.

Принц Генрих

Я никогда еще не видел таких жалких оборванцев.

Фальстаф

Ничего,  они  достаточно  хороши,  чтобы  истыкать их копьями; пушечное мясо, пушечное мясо. Яму они заполнят не хуже других. Смертные люди, братец, смертные люди!

Уэстморленд

Но  все-таки,  сэр Джон, у них слишком изнуренный и оборванный вид; они очень похожи на нищих.

Фальстаф

Право,  не  знаю, откуда взялась у них бедность; а что касается худобы, то уверяю вас, что я никогда не показывал им примера.

Принц Генрих

Конечно, тебя нельзя назвать тощим, когда у тебя на три пальца жиру. Но надо спешить! Перси уже выступил.

Фальстаф

Как, и король уже разбил лагерь?

Уэстморленд

Да, сэр Джон. Боюсь, что мы сильно запоздали.

Фальстаф

Ладно.

Как наступит битвы конец и начнется пира начало,

Найдется плохой солдат и лихой объедало.

Уходят.

СЦЕНА 3

Лагерь мятежников под Шрусбери.

Входят Хотспер, Вустер, Дуглас и Вернон.

Хотспер

С ним этой ночью вступим в бой.

Вустер

Нельзя.

Дуглас

Иначе выгадает он.

Вернон

Нисколько.

Хотспер

Не ждет ли подкреплений он?

Вернон

Мы — тоже.

Хотспер

Он в них уверен; наши — под сомненьем.

Вустер

Кузен, совет мой: нынче не сражайтесь.

Вернон

Не следует, милорд.

Дуглас

Совет ваш плох:

Подсказан страхом он и равнодушьем.

Вернон

То, Дуглас, клевета, клянусь я жизнью

И жизнью клятву подкрепить готов.

Когда разумная мной правит честь,

Дает мне страх советов так же мало,

Как вам, милорд, иль каждому шотландцу.

Посмотрим, кто из нас в сраженье завтра

Проявит страх.

Дуглас

Нет, нынче же.

Вернон

Согласен.

Хотспер

Сегодня в ночь!

Вернон

Нет, невозможно это. Очень странно,

Как вы, вожди искусные такие,

Не видите помех, что наступленье

Задерживают. Конные отряды

Кузена моего еще не все тут;

Ваш дядя Вустер с конницей сегодня

Лишь прибыл; спят и пыл и удаль в них:

Тяжелый труд их мужество ослабил,

И два бойца равны лишь одному.

Хотспер

Но такова же конница врага —

Утомлена дорогой и без сил;

Часть лучшая же нашей отдохнула.

Вустер

Король идет на нас с огромным войском.

Помедлите, пока все будут в сборе.

Звуки труб, возвещающие прибытие парламентера.

Входит сэр Уолтер Блент.

Блент

От короля я с милостивой вестью,

Коль здесь найду вниманье и почет.

Хотспер

Добро пожаловать, сэр Уолтер Блент.

Когда б вам Бог назначил с нами быть!

Здесь многие вас любят, но корят

И ваше имя и заслуги ваши

За то, что с нами вы не заодно,

А против нас стоите как наш враг.

Блент

Избави Бог меня стоять не так,

Пока, закон и долг нарушив, против

Миропомазанника вы стоите.

Но к делу. — Пожелал король узнать

Всю сущность ваших жалоб и зачем

Зажгли в груди гражданского вы мира

Вражду столь буйную, покорную страну

Уча жестокости? И если ваши

Заслуги как-нибудь забыл король, —

Он признает, что было их немало, —

Обиды назовите — и немедля

Желанья ваши он с лихвой исполнит,

Вам даровав прощенье, как и всем,

Кого вы совратили убежденьем.

Хотспер

Он добр, и, как известно нам, он знает,

Когда пообещать, когда платить.

Отец мой, дядя и я сам ему

Вручили ту корону, что он носит.

Когда, почти поддержки не имея,

Больной во мненье света, нищий, жалкий,

Домой он крался тайно, мой отец

Приветствовал его на берегу.

И слыша, как с невинными слезами,

Как искренно божился он, что прибыл,

Чтоб герцогом Ланкастерским лишь стать,

И мирно ищет своего наследства,

Из жалости, по доброте отец мой

Ему помочь поклялся — и помог.

А лорды и бароны королевства,

Узнав, что за него Нортемберленд,

От первых до последних перед ним

Колени стали гнуть, его встречали

В поселках, городах и деревнях,

И ждали на мостах и на дорогах,

Несли дары, клялись ему, давали

В пажи наследников, и по пятам

За ним ходили золотой толпою.

А он тогда, сознав свое величье,

Шагнул немного выше клятвы, данной

Им моему отцу, еще бездомным,

На берегу пустынном Ревенсперга.

И вот уже он изменить берется

Указов ряд и ряд законов строгих,

Что бременем легли на государство,

Кричит о злодеяньях, лживо плачет

Над бедами страны и этим видом,

Притворной справедливостью сердца,

Что уловить хотел он, покоряет.

Пошел он дальше: головы рубил

Любимцам короля, которых тот

Оставил как наместников своих,

Когда был лично на войне Ирландской.

Блент

Я здесь не для того, чтоб это слушать.

Хотспер

Тогда к главнейшему я перейду.

Он низлагает вскоре короля,

Его лишает жизни вслед за тем,

Налогами страну обременяет;

И хуже: своего кузена Марча, —

Который был бы королем его,

Будь всякий на своем законном месте, —

Без выкупа в плену оставил в Уэльсе;

Хулил мои счастливые победы;

Поймать желая, подсылал шпионов;

У дяди место отнял он в совете;

Отца подверг опале; нарушал

За клятвой клятву, зло за злом творил;

И, наконец, заставил нас в восстанье

Искать защиты, вникнув в то же время

В его права на трон, что слишком шатки,

Чтобы так долго власть его терпеть.

Блент

Такой ответ доставить королю?

Хотспер

О, нет, сэр Уолтер. Мы обсудим дело.

Вернитесь к королю. Пусть поручится,

Что невредим вернется наш посол,

А рано утром наши предложенья

Ему доставит дядя мои. Прощайте.

Блент

Любовь и милость короля примите.

Хотспер

Возможно, что и примем их.

Блент

Дай Бог.

Уходят.

СЦЕНА 4

Йорк. Зала в архиепископском дворце.

Входят архиепископ Йоркский и сэр Майкел.

Архиепископ

Скорей, сэр Майкел. Вы письмо с печатью

На крыльях лорду-маршалу доставьте;

Кузену Скрупу — это, остальные ж —

По назначению. Когда б вы знали

Всю важность их, вы б очень поспешили.

Сэр Майкел

Их содержанье,

Милорд, угадываю.

Архиепископ

Может быть.

Милый сэр Майкел, завтра день, когда

Судьба десятка тысяч человек

Должна решиться, ибо в Шрусбери,

Как точно я узнал, король, поспешно

Собрав большое войско, с лордом Гарри

Сразиться должен. Я боюсь, сэр Майкел,

Что из-за недуга Нортемберленда,

На чьи войска рассчитывали так,

А также за отсутствием Глендаура, —

Подмога тоже сильная, но он,

Пророчествам покорный, не явился, —

Боюсь, ослабло слишком войско Перси,

Чтобы могло сразиться с королем.

Сэр Майкел

Зачем, милорд, страшиться?

Там Дуглас есть, там есть лорд Мортимер.

Архиепископ

Там Мортимера нет.

Сэр Майкел

Есть Мордек, Вернон и лорд Гарри Перси,

Лорд Вустер есть, и целое есть войско

Бойцов отважных, доблестных дворян.

Архиепископ

Да, это верно. Но король все силы

Страны своей собрал: с ним принц Уэльский,

Лорд Джон Ланкастер, мужественный Блент

И благородный Уэстморленд и много

Соперников по доблестям военным,

По славе полководцев.

Сэр Майкел

Вы, милорд,

Не сомневайтесь: им дадут отпор.

Архиепископ

Надеюсь сам, но опасаться надо.

Спешите ж, сэр, предотвратить беду;

Коль не одержит Перси верх, король

К нам будет раньше, чем распустит войско,

Затем что наш союз ему известен,

И нам благоразумно укрепиться.

Итак, спешите. Я пойду писать

Другим друзьям. Прощайте же, сэр Майкел.

Уходят.

АКТ V

СЦЕНА 1

Королевский лагерь под Шрусбери.  Входят король Генрих, принц Генрих, принц Джон Ланкастер, сэр Уолтер Блент

и сэр Джон Фальстаф.

Король Генрих

В каких лучах кровавых всходит солнце

Над тем холмом лесистым. День бледнеет

В его больном сиянье.

Принц Генрих

Южный ветер

Всем о его намерениях трубит

И громким свистом в листьях возвещает

Грозу и беспокойный день.

Король Генрих

Пускай

Он проявляет жалость к побежденным;

А победителям ничто не страшно.

Трубы.

Входят Вустер и Вернон.

Нехорошо, лорд Вустер, что мне с вами

Так встретиться пришлось. Вы обманули

Доверье наше, нас заставив сбросить

Наряд удобный мира и сковать

Суровой сталью старческие члены.

Нехорошо! Что скажете, милорд?

Угодно ли вам снова грубый узел

Войны, всем ненавистной, развязать;

Вновь двигаться в орбите послушанья,

Естественный, прекрасный свет струя,

Не быть туманным метеором больше,

Страшилищем, предвестником несчастья

Для не родившихся еще времен?

Вустер

Внемлите, государь.

Что до меня, я был бы очень рад

Остаток жизни провести спокойно,

И, заверяю вас, я никогда

О дне раздора этого не думал.

Король Генрих

Не думали? А как же он настал?

Фальстаф

Мятеж валялся на пути — он поднял...

Принц Генрих

Молчи, молчи, ворона!

Вустер

Ваше величество, вы отвратили

Свой милостивый взор и от меня

И от семьи всей нашей; но напомнить

Вам, государь, я должен, что мы были

Вам первыми и лучшими друзьями:

Для вас свой жезл я должностной сломал

В дни Ричарда; и днем и ночью мчался,

Чтоб встретить вас, облобызать вам руку,

Хотя по положенью и значенью

Я был счастливей и сильнее вас.

Вам родину вернули я, мой брат

И сын его и храбро шли навстречу

Опасностям тех дней. Вы нам клялись, —

В Донкастере вы дали эту клятву, —

Что не грозите королевской власти,

Что герцогство Ланкастерское только

Вы требуете как наследник Гонта.

Мы вам клялась помочь. Но счастье вскоре

Вам на голову полилось дождем,

На вас потоком хлынуло величье;

Тут помогли и мы, и короля

Отсутствие, и всякие обиды,

Чинимые в распущенное время,

Невзгоды ваши мнимые, злой ветер,

Так долго задержавший короля

В Ирландии в походе неудачном,

Что в Англии сочли его умершим.

Обилием удачных обстоятельств

Воспользовавшись, скоро вы добились,

Что в руки взять всю власть просили вас;

Забыли вы донкастерскую клятву;

Наш выкормыш, вы поступили с нами,

Как с воробьем — птенец кукушки, плут;

Гнездо вы наше стали притеснять

И выросли на нашей пище так,

Что наша дружба к вам уже не смела

Вам показаться на глаза, боясь

Проглоченною быть; чтобы спастись,

Проворно нам пришлось расправить крылья,

Из виду скрыться и поднять восстанье.

Для встречи с вами мы избрали способ,

Что выковали сами вы себе

Жестоким обращеньем, грозным видом

И нарушеньем клятвы, данной нам

В те дни, когда ваш замысел был юн.

Король Генрих

Все это, знаю, вы в церквах читали,

На рынках объявляли, чтоб украсить

Одежды бунта яркими цветами,

Могущими пленять глаза людей

Непостоянных, недовольных нищих,

Которые ждут не дождутся вести

О каждой новой бурной перемене.

Всегда ведь бунт, чтобы себя прикрасить,

И водяные краски находил

И недовольных бедняков, что жадно

Дней неурядиц и смятенья ждут.

Принц Генрих

Есть много душ в обеих наших ратях,

Что дорого заплатят в час решенья

За распрю. Вы племяннику скажите,

Что к мненью всех, кто славит Гарри Перси,

Примкнул принц Уэльский. Я клянусь надеждой, —

Коль в стороне мятеж оставить этот, —

Что нету дворянина, кто бы был

Столь деятельно храбр, столь храбро молод,

Столь смел и столь бесстрашен, чтоб наш век

Украсить благородными делами.

А я, — признаюсь к своему стыду, —

Я в рыцарстве доселе был лентяем,

Каким меня, слыхать, он и считает.

Но пусть отец-монарх свидетель будет:

Я рад, что превосходит он меня

Своим великим именем и славой,

И, наших ратей кровь щадя, хочу

С ним в поединке счастье испытать.

Король Генрих

А мы, принц Уэльский, твой опасный шаг

Решили поддержать, хоть возражений

Немало есть. — Нет, милый Вустер, нет;

Мы любим ваш народ; и даже тех,

Кто совращен с пути кузеном вашим;

Мы предложили милость им; пусть примут —

И вновь они, и он, и вы, и каждый

Мне будет другом, как и я — ему.

Племяннику все это передайте

И нам ответ его доставьте. Если ж

Он не уступит, с нами заодно

Хула и кара строгая: они

Свой долг исполнят. Можете идти.

Не разрешим сейчас перечить нам;

Внемлите мудро кротости словам.

Уходят Вустер и Вернон.

Принц Генрих

Не согласятся, жизнью поклянусь!

Готовы Хотспер с Дугласом вдвоем

Сопротивляться войску всей вселенной.

Король Генрих

Поэтому — к отрядам, полководцы!

На их ответ ответим наступленьем,

И в правом деле помоги нам Бог!

Уходят все, кроме принца Генриха и Фальстафа.

Фальстаф

Хел, если ты увидишь во время сражения, что я упал, стань надо мной вот так: это будет дружеской услугой.

Принц Генрих

Такую  дружескую  услугу тебе может оказать только какой-нибудь колосс. Помолись Богу и прощай.

Фальстаф

Хорошо,  если  бы  пора  было  ложиться  спать,  Хел,  и  все кончилось благополучно.

Принц Генрих

Ведь должен же ты заплатить Богу дань смерти.

Уходит.

Фальстаф

Еще  срок не пришел, а я терпеть не могу расплачиваться раньше времени. Какая  нужда мне торопиться, когда меня еще не призывают к уплате? Ладно, не в  этом  дело:  честь  меня  тянет.  А  если  она совсем у меня на шее петлю затянет?  Что тогда? Может ли честь приставить ногу? Нет. Или руку? Нет. Или уменьшить  боль  от  раны? Нет. Значит, честь не очень искусный хирург? Нет. Что  же  тогда  честь? Слово. Что же заключено в этом слове? Воздух. Славный счетец!  Кто  владеет  честью?  Тот, кто умер в среду. А он ощущает ее? Нет. Слышит  ее?  Нет.  Значит, честь неощутима? Да, для мертвых неощутима. Но не может   ли  она  остаться  среди  живых?  Нет.  Почему?  Этого  не  допустит злословие. Потому я и не хочу чести. Она не более, как щит с гербом, который несут за гробом. На этом кончается мой катехизис.

Уходит.

СЦЕНА 2

Лагерь мятежников.

Входят Вустер и Вернон.

Вустер

Не должен знать, сэр Ричард, мой племянник

О добром предложенье короля.

Вернон

Пусть лучше знает.

Вустер

Мы тогда погибли.

Немыслимо, не может быть, чтоб слово

Сдержал король и к нам питал любовь:

Не веря нам, найдет другой он повод

Нас за обиду наказать; всю жизнь

Мы под стоглазым подозреньем будем.

Измене доверяют, как лисе;

Запри ее, ласкай и приручи, —

Лукавство предков все же в ней проснется.

Будь вид у нас веселый или хмурый,

Неправильно его он истолкует,

И станем жить, как в стойлах скот: чем лучше

За ним уход, тем ближе смерть к нему.

Вину племянника забыть возможно;

Ей извиненье — крови жар и юность,

Права, что прозвищем ему даны:

Неудержимый Хотспер, сумасброд.

На голову отца и на мою

Его вины падут: он наш питомец,

И так как он испорчен нами, — мы,

Источник зла всего, за все заплатим.

Поэтому, кузен мой милый, Гарри

Не должен знать, чт_о_ предложил король.

Вернон

Что б ни сказали вы, я подтвержу.

Вот и племянник ваш.

Входят Хотспер и Дуглас.

Хотспер

Вернулся дядя мой. —

Освободите лорда Уэстморленда, —

Какие вести, дядя?

Вустер

Король вам тотчас же предложит бой.

Дуглас

Пусть передаст лорд Уэстморленд наш вызов.

Хотспер

Вы так ему, лорд Дуглас, и скажите.

Дуглас

Поверьте, сделаю весьма охотно.

Уходит.

Вустер

Намека нет на милость в короле.

Хотспер

Просили вы о ней? Избави Бог!

Вустер

Сказал я мягко про обиды наши,

Про нарушенье им обета; он же

Лгал клятвенно, что клятв не нарушал;

Он называет нас бунтовщиками,

И ненавистное названье это

Оружьем в нас грозит он бичевать.

Входит Дуглас.

Дуглас

К оружью, джентльмены! Я швырнул

Отважный вызов в зубы королю;

Его заложник Уэстморленд доставил,

И здесь король, конечно, будет скоро.

Вустер

Шлет принц Уэльский с ведома отца

На поединок вызов вам, племянник.

Хотспер

Будь ограничен нами лишь раздор!

Когда б пришлось сегодня задыхаться

Лишь мне и Гарри Монмуту! Как вызов

Звучал, скажите? Было в нем презренье?

Вернон

Нет, нет, клянусь душой. Ни разу в жизни

Скромнее вызова я не слыхал.

Пожалуй, брат так брата приглашает

Сразиться мирно, испытать оружье.

Он вам воздал все должное как мужу,

Украсив царской речью похвалы;

Как летопись, заслуги перечислил;

Вас выше ставил всех своих похвал;

Хулил хвалы, их слабыми считая,

И, что вполне достойно было принца,

Он говорил, краснея, о себе

И юность праздную свою журил

Так мило, словно совмещал при этом

Учителя в себе с учеником.

Тут он умолк. Скажу всему я миру:

Коль злоба нынешнего дня оставит

Его в живых, то Англия досель

Не видела такой надежды сладкой,

Что скрыта легкомыслием была.

Хотспер

По-моему, кузен, в его безумства

Влюбился ты. Я никогда не слышал

О столь безудержно распутном принце.

Но кем бы ни был он, его до ночи

Я заключу в солдатские объятья,

Чтоб он поник от моего привета.

К оружью! Братья, воины, друзья,

Вас вдохновит сознанье долга так,

Как я, не обладая даром речи,

Не мог бы кровь зажечь в вас убежденьем.

Входит 1-й Гонец.

1-й Гонец

Милорд, для вас есть письма.

Хотспер

Мне некогда читать их.

О джентльмены, кратко время жизни!

Но проведенная постыдно краткость

Длинна была бы, даже если б жизнь

На стрелке часовой верхом скакала,

Всегда кончаясь с наступленьем часа.

Коль жить, так королей свергать; коль смерть,

Так славная, чтоб принцы гибли с нами!

А что до совести — прекрасен меч,

Когда за дело правое он поднят.

Входит 2-й Гонец.

2-й Гонец

Милорд, король спешит сюда; готовьтесь!

Хотспер

Он речь мою прервал, за то спасибо;

Не мой конек — слова. Добавлю только:

Свой долг исполни каждый! Обнажаю

Здесь меч, чью сталь намерен запятнать

Я лучшей кровью, что поможет встретить

Мне в приключеньях этот день опасный.

О Esperance! Перси! И вперед!

Звучите, трубы гордые войны!

Обнимемся под музыку их, ибо —

Поставлю небо я против земли,

Что многие в последний раз простятся.

Трубы.

Они обнимаются и уходят.

СЦЕНА 3

Равнина между двумя лагерями.

Шум битвы.

Входят с разных сторон Дуглас и сэр Уолтер Блент.

Блент

Как ты зовешься, что в бою посмел мне

Путь преградить? Какой ты ищешь чести

От головы моей?

Дуглас

Зовусь я Дуглас,

И я тебя преследую в сраженье,

Затем что слышал, будто ты король.

Блент

Ты слышал правду.

Дуглас

Лорд Стеффорд дорого с тобою сходство

Уж оплатил: мой меч пронзил его

Взамен тебя, король наш Гарри. То же

Грозит тебе, коль ты не сдашься в плен.

Блент

Не пленник пред тобой, шотландец гордый;

Ты встретил короля — он отомстит

За лорда Стеффорда.

Они сражаются. Блент падает.

Входит Хотспер.

Хотспер

Сражайся так под Хольмдоном ты, Дуглас,

Не взять бы мне ни одного шотландца.

Дуглас

Победа! Вот король, лишенный жизни.

Хотспер

Где?

Дуглас

Здесь.

Хотспер

Нет, Дуглас, мне лицо его знакомо.

То храбрый рыцарь был; он звался Блент.

На нем доспехи, как на короле.

Дуглас

Куда б ни шла твоя душа, — шут с ней!

Ты заплатил с лихвой за самозванство.

Зачем же ты назвался королем?

Хотспер

Здесь многие в одежде короля.

Дуглас

Клянусь мечом, смерть всем его одеждам!

Я перебью весь гардероб его,

Пока не встречусь с ним самим.

Хотспер

Вперед!

Прекрасно войско наше бой ведет.

Уходят.

Шум битвы.

Входит Фальстаф.

Фальстаф

Хоть  я  улизнул  в  Лондоне от расплаты, боюсь, что здесь мне придется расплатиться.  Тут  на  бумажке ничего не записывают, а прямо прописывают на голове.  —  А  это кто? Сэр Уолтер Блент! Вот она, честь! Разве это не суета сует?  Я  разгорячился, как расплавленный свинец, и так же тяжел, как он. Да хранит меня Господь от свинца; мне и без него тяжело влачить мою утробу. — Я послал своих оборванцев туда, где им задали перцу: из полутораста осталось в живых лишь трое, да и то им всю остальную жизнь придется просить милостыню у городских ворот. Но кто это идет сюда?

Входит принц Генрих.

Принц Генрих

Что ты стоишь здесь праздно? Дай мне меч;

Там много благородных полегло,

И топчут их хвастливые враги;

Их смерть не отмщена. Дай мне свой меч!

Фальстаф

О  Хел,  дай  мне,  пожалуйста, перевести дыханье. — Султан Григорий не совершал  таких  военных  подвигов, как я сегодня. С Перси я расплатился. Он получил свое.

Принц Генрих

Он получит свое, когда убьет тебя. Пожалуйста, дай мне свой меч.

Фальстаф

Нет,  как  перед  Богом,  Хел,  если Перси еще жив, я тебе не дам меча. Возьми мой пистолет, если хочешь.

Принц Генрих

Давай. Как, он в чехле?

Фальстаф

Да, Хел, он очень горяч; так горяч, что может сжечь целый город.

Принц Генрих вынимает бутылку с хересом.

Принц Генрих

Да, подходящее для шуток время!

Бросает в него бутылку и уходит.

Фальстаф

Ну,  если Перси жив, то я проткну его. Конечно, если он встретится мне, если  же  нет,  я  сам  полезу  на  него, хотя бы он сделал из меня рубленую котлету.  Я  не добиваюсь чести, от которой лицо искажается в такую гримасу, как  у сэра Уолтера. Я люблю жизнь, и если смогу спасти ее, отлично; если же нет, то честь придет незваной, вот и все.

Уходит.

СЦЕНА 4

Другая часть поля сражения.

Шум битвы. Стычки.   Входят король Генрих, принц Генрих, принц Джон Ланкастер и Уэстморленд.

Король Генрих

Прошу тебя,

Мой Гарри, удались: ты весь в крови, —

И ты уйди с ним вместе, Джон Ланкастер.

Принц Джон

Нет, государь, пока в крови не буду.

Принц Генрих

Молю, ваше величество, вернитесь,

Отсутствием смутите вы друзей.

Король Генрих

Согласен я. —

(Уэстморленду)

Его сейчас в палатку отведите.

Уэстморленд

Пойдемте, принц, я вас сведу в палатку.

Принц Генрих

Меня, милорд? Мне помощь не нужна.

Избави Бог! Царапине пустой

Гнать принца Уэльского с такого поля,

Где попранная знать лежит в пыли

И где мятеж кроваво торжествует?

Принц Джон

Лорд Уэстморленд, мы долго отдыхали.

Там ждет нас долг; идемте, ради Бога.

Уходят принц Джон и Уэстморленд.

Принц Генрих

Клянусь, меня ты обманул, Ланкастер:

Не думал я, что ты так силен духом.

Джон, раньше я любил тебя как брата,

Теперь тебя как душу чту свою.

Король Генрих

Я видел: нападенье лорда Перси

Так храбро он отбил, как я не ждал

От юного бойца.

Принц Генрих

О, этот мальчик

В нас разжигает пыл.

Уходит.

Входит Дуглас.

Дуглас

Еще король! Как головы у гидры,

Они растут. Я — Дуглас, смерть несущий

Всем, кто одет в цвета такие. — Кто ты,

Прикидывающийся королем?

Король Генрих

Я — сам король. Мне, Дуглас, жаль сердечно,

Что несколько моих теней ты встретил,

А не меня. Два сына у меня:

Они тебя и Перси ищут в битве.

Но раз удачно ты попался мне,

Я сам с тобой покончу. Защищайся!

Дуглас

Боюсь, опять подделка ты. Хотя

Ты держишься как истинный король.

Кто б ни был ты, уверен я, ты — мой.

Тебя сражу я.   Бьются. В ту минуту, когда королю Генриху угрожает опасность, входит принц

Генрих.

Принц Генрих

Вверх голову, шотландец гнусный, или

Ее уж никогда ты не поднимешь.

В мое оружие вселились души

Отважных Шерли, Стеффорда и Блента.

Тебе грозит принц Уэльский — тот, который

Всегда уплачивал, что обещал.

Они сражаются. Дуглас обращается в бегство.

Как вы, ваше величество? Мужайтесь!

Сэр Никлас Гоузи требовал подмогу,

И Клифтон тоже. Я к нему спешу.

Король Генрих

Передохни слегка.

Ты искупил свою дурную славу

И доказал, мне помощь принеся,

Что жизнью дорожишь моей отчасти.

Принц Генрих

Как теми был унижен я, о боже,

Кто лгал, что вашей смерти жажду я!

Будь так, я дерзкой Дугласа руки,

Над вами занесенной, не отвел бы;

Покончила б она так быстро с вами,

Как яд любой, от подлого поступка

Тем самым сына вашего избавив.

Король Генрих

Так поспешим: ты — к Клифтону, я — к Гоузи.

Уходит.

Входит Хотспер.

Хотспер

Коль не ошибся я, ты — Гарри Монмут.

Принц Генрих

Ты так сказал, как будто отрекусь я

От имени.

Хотспер

Я — Гарри Перси.

Принц Генрих

Значит,

Из Перси самый доблестный мятежник.

А я — принц Уэльский; и не думай, Перси,

Делить со мной впредь славу. Двум светилам

Нельзя в единой сфере путь свершать:

Так и принц Уэльский вместе с Гарри Перси

Царить не могут в Англии единой.

Хотспер

Того не будет, Гарри; час настал:

Один из нас погибнет, Дай же Бог,

Чтоб ты со мной был равен в бранной славе!

Принц Генрих

Я превзойду тебя в ней раньше, чем

С тобой расстанусь. Подвигов побеги

Сорвав со шлема твоего, из них

Сплету венок для головы своей.

Хотспер

Нет больше сил сносить твою кичливость.

Сражаются.

Входит Фальстаф.

Фальстаф

Превосходно,  Хел!  Так его, Хел! Нет, это вам не детские игрушки, смею вас уверить.    Входит Дуглас; он сражается с Фальстафом, который падает, притворившись

убитым. Уходит Дуглас. Хотспер ранен и падает.

Хотспер

Похитил ты у юности меня.

Скорей мирюсь с утратой хрупкой жизни,

Чем гордой славы, отнятой тобой.

То ранит мысль больней, чем меч твой — тело.

Но мысль — рабыня жизни, жизнь — забава

Для времени, а время — мира страж —

Должно найти когда-нибудь конец.

О, я теперь пророчествовать мог бы,

Но смерть рукой землистой и холодной

Уста смыкает. Перси, ты лишь прах

И пища для...

(Умирает.)

Принц Генрих

Червей, о Перси доблестный. Прощай,

Душа великая! Как сильно сжалось

Ты, честолюбье, сотканное плохо!

Пока жил в этом теле дух, ему

Границы королевства тесны были;

Теперь ему жилище — два шага

Земли ничтожной, на которой ты,

Безжизненный, лежишь и на которой

В живых таких, как ты, героев нет.

Будь ты способен воспринять любезность,

Усердья сердца я б не проявил.

Но искаженные твои черты

Я скрою шарфом и за исполненье

Прекрасного и нежного обряда

Себе скажу спасибо за тебя.

Прощай, возьми с собой на небо славу,

Позор же пусть с тобой в могиле спит.

Замечает лежащего на земле Фальстафа.

Как, старый друг! Ужель все это мясо

Хоть каплю жизни удержать в себе

Не в силах было? Бедный Джек, прощай!

Я лучше снес бы лучшего утрату.

Была б мне большим горем смерть твоя,

Когда бы впрямь любил беспутство я.

Достался смерти жирный красный зверь,

Хотя прекрасней жертвы есть теперь.

Пока не будешь выпотрошен весь,

Лежи в крови ты рядом с Перси здесь.

Уходит.

Фальстаф

Выпотрошить  меня?  Если тебе удастся сделать это сегодня, то я позволю тебе завтра посолить меня и съесть. — Черт возьми, хорошо, что я притворился мертвым,  иначе  этот неистовый шотландец расквитался бы со мной. Но разве я притворялся? Неправда. Притворяться — значит быть чем-нибудь поддельным. Вот мертвый  человек — в самом деле подделка; в ком нет больше жизни, тот только подделка  под  человека;  но  притворяться  мертвым,  будучи живым, вовсе не значит совершать подделку, а скорее — быть верным и превосходным воплощением жизни. Главное достоинство в храбрости — благоразумие, и вот благодаря ему я спас свою жизнь. Черт возьми, я боюсь этого горячего, как порох, Перси, хотя он  и  мертв.  Что  если он тоже только притворился и сейчас встанет? Право, боюсь, чтобы он не оказался лучшим притворщиком, чем я. Поэтому лучше добить его;  а потом буду божиться, что я его убил. Почему бы ему не подняться, как я  это  сделал?  Меня  могут  изобличить только глаза, а здесь меня никто не видит.  Поэтому  вот  тебе, братец! (Колет труп.) А теперь, после этой новой раны  в  бедро,  я  уберу  тебя  подальше. (Взваливает труп Хотспера себе на спину.)

Входят принц Генрих и принц Джон.

Принц Генрих

Идем, брат Джон. Ты девственный свой меч

Геройски обновил.

Принц Джон

Постой. Что вижу?

Не ты ль сказал мне, что толстяк убит?

Принц Генрих

Конечно. Сам я видел,

Как он лежал недвижный, весь в крови. —

Ты жив? Иль то игра воображенья

И зрения обман? Молю, скажи:

Одним глазам без слуха мы не верим.

Ты — то, чем кажешься?

Фальстаф

Нет,  я не двойник. Зови меня чучелом, если я не Джек Фальстаф. Вот ваш Перси. Если ваш отец вознаградит меня за это, хорошо; если ж нет, то другого Перси  пусть  он  сам  убивает.  Я  рассчитываю  теперь сделаться графом или герцогом, могу вас уверить.

Принц Генрих

Как так? Я сам убил Перси и видел тебя мертвым.

Фальстаф

Вот  как? О господи, господи, до чего весь мир изолгался! Я не отрицаю, что  лежал  на  земле  бездыханным, как и он; но мы вскочили оба в одну и ту же минуту и сражались целый час по шрусберийским часам. Если ты мне веришь — хорошо;  если  нет  —  пусть  грех  падет  на  голову тех, кто должен был бы вознаградить  храбрость.  Клянусь жизнью, я нанес ему эту рану в бедро. Если бы  он ожил и стал отрицать это, — черт возьми, я заставил бы его проглотить кусок моей шпаги.

Принц Джон

Чуднее не слыхал я в жизни сказки.

Принц Генрих

И не видал чуднее молодца. —

Ступай, тащи багаж свой на спине.

Что до меня, — коль ложь тебе полезна,

Ее раззолочу, как только в силах.

Трубят отступление.

Вот трубы возвещают отступленье.

День этот наш. — Взойдем же, милый брат,

На высший пункт средь поля, чтоб увидеть,

Кто из друзей убит, кто жив остался.

Уходят принц Генрих и принц Джон.

Фальстаф

Пойду  за  ними,  —  кажется,  речь идет о награде. Кто меня наградит — награди  его  Бог!  Если  я  достигну  величия,  я  уменьшусь в объеме: буду принимать  слабительное,  брошу пить херес, буду жить прилично, как подобает вельможе.

Уходит, унося труп.

СЦЕНА 5

Другая часть поля сражения.

Трубы.   Входят король Генрих, принц Генрих, принц Джон, Уэстморленд и другие; за

ними Вустер и Вернон под стражей.

Король Генрих

Так бунт всегда находит воздаянье. —

Не посылал ли я всем вам, злой Вустер,

Мое прощенье, милость и любовь?

Ты предложенья наши извратил,

Доверие кузена обманул.

Три наших рыцаря убиты нынче;

Отважный граф и воинов немало

В живых осталось бы,

Когда б ты честно, как христианин,

Восстановил согласье меж войсками.

Вустер

Я действовал в надежде на спасенье —

И терпеливо неизбежный рок,

Что на меня обрушился, встречаю.

Король Генрих

Его и Вернона казнить немедля.

Потом рассудим и других виновных.

Стража уводит Вустера и Вернона.

А что на поле битвы?

Принц Генрих

Шотландец доблестный, лорд Дуглас, видя,

Что счастье дня покинуло его,

Что храбрый Перси пал, что страх владеет

Его людьми, с остатком их бежал,

Но так расшибся, ринувшись с холма,

Что гнавшимися схвачен. У меня

В палатке он. Молю вас, государь,

Его мне предоставить.

Король Генрих

Всей душой!

Принц Генрих

Вам, брат мой, Джон Ланкастер, подобает

Почетное деянье совершить.

Ступайте и сейчас же отпустите

Вы Дугласа без выкупа на волю.

На наших шлемах доблесть проявив,

Он научил нас уважать геройство,

Хотя бы и в груди своих врагов.

Принц Джон

За эту честь благодарю вас, брат;

Немедленно исполнить это рад.

Король Генрих

Нам остается войско разделить:

Вы, сын мой Джон, и Уэстморленд, кузен мой,

Скорее отправляйтесь в Йорк навстречу

Нортемберленду и прелату Скрупу, —

Они готовы выступить, я слышал. —

Наш с вами, сын мой Гарри, путь — на Уэльс,

Сражаться с графом Марчем и с Глендауром.

От мятежа избавится страна,

Вторично будь победа нам дана;

И, раз удачен был наш первый шаг,

Не отдохнем, пока не сломлен враг.

Уходят.

Перевод с английского Владимира Морица, Михаила Кузмина